33. Красноярск в книге Ольги Ильиной "Белый путь, или Русская Одиссея". Окончание
Оригинал взят у kraevushkaв 1234. Красноярск в книге Ольги Ильиной "Белый путь, или Русская Одиссея". Окончание
Окончание. Начало здесь
Хорошо, что мы "опознали" здание училища, ведь некоторые другие дома и местности в тексте упоминаются как "находящиеся на другом конце города от землеустроительного училища". А город-то в то время был - как нынешний центр плюс Николаевка. Опять же, поскольку этот район вытянут вдоль Енисея, предполагаем, что местность на другом конце города - это район Теребиловка за городским садом, в сторону железной дороги. Карта 1924 г. -
Место жительства героев книги после Геодезического училища и до отъезда из Красноярска - комната в двухэтажном доме с садом, недалеко от Енисея; берег реки был в 5 минутах ходьбы от дома, соседняя улица немощеная, «с редко расставленными домами».
Вид на Теребиловку
Это местность справа от собора, ближе к Енисею.
«На следующий день мы переехали к Станковым. Они жили на противоположном конце города, почти в предместье, неподалеку от Енисея...
(…) В комнате, в которой нам суждено было жить, действительно не было ничего, кроме шести свернутых одеял, но зато здесь были большие окна, и электричество работало! Свет! Теперь я знала, что значит жить со светом.
(…) Берег Енисея, где Лоринов условился встретиться со своим товарищем, был в пяти минутах ходьбы от нашего дома. Когда мы вышли, на улице не было ни души, и огни в окнах были погашены.
(…) Когда на самой окраине города мы повернули за угол на немощеную улицу с редко расставленными домами, он просто перестал отвечать на мои вопросы, и мы некоторое время шли молча. Земля под ногами была мягкой и пропахшей влагой и молодой травой.
(…) Улица кончилась, перейдя в узенькую грязную тропинку, ведущую к берегу реки. По обе стороны плотно стояли высокие сучковатые сосны, окруженные густым кустарником. Мы подошли к месту, где Лоринова должен был ждать его товарищ, чтобы провести сквозь чащу к реке».
Нынешняя ул. Горького (Архиерейский переулок).
На панорамном фото берега Енисея слева от здания Духовной семинарии (военный госпиталь) обозначен предполагаемый район, где жили герои книги и Ольга Ильина с родными:
Место службы О. А. Ильиной - детский дом (другой вариант - детский приют), где она преподавала музыку. Она упоминает, что от Геодезического училища, где они размещались в первый месяц красноярской жизни, в детский дом приходилось идти через весь Красноярск.
«… проводя дни в безрадостных хлопотах, бредя каждое утро через весь Красноярск в детский дом, где я преподавала музыку…»
Мы решили, что речь идет об Ольгинском приюте "Трудолюбие" (ныне Ломоносова, 9).
Современная фотография. ныне здесь специальная коррекциооная общеобразовательная школа для слабовидящих детей № 1
А вот следующее здание так и не удалось "разгадать". Здание на «другом конце города» (по отношению к геодезическому училищу) с «остроконечной крышей», «огромным чердаком», в несколько этажей - где находились (скрывались?) беженцы, в т.ч. старший брат О. А. Ильиной - Дмитрий Александрович Боратынский.
«Дмитрий лежал на огромном чердаке в здании на другом конце города вместе с группой застрявших здесь белых - больных и медицинского персонала госпитального обоза, который был отрезан красными накануне Рождества.
(…) В сданном врагу, переполненном людьми Красноярске никто не осмеливался выходить на улицу после наступления темноты. Еще не было и семи часов, а улицы уже были пустынны, хотя комендантский час начинался в восемь. Время от времени тяжелое молчание прорезал гул мчащегося на бешеной скорости автомобиля. И все. Автомобили имелись только у начальников-коммунистов. Одна из таких машин пронеслась мимо меня, затем все стихло, слышны были лишь мои торопливые шаги по утоптанному снегу. Порой я чуть было не переходила на бег, замедляя шаги лишь чтобы перевести дыхание. Наконец я была у цели - я открыла садовую калитку углового дома, обошла здание, как мне было сказано, и побежала вверх по темной лестнице, минуя один этаж за другим. На самом верху была дверь на чердак.
(…) В тусклом свете единственной электрической лампочки, висевшей под потолком, огромный чердак представлял собой сцену из пьесы Горького «На дне». Закутанные силуэты мужчин в полушубках и тулупах сидели и лежали на полу, некоторые стояли у железной печки в центре комнаты. Пахло дымом и мерзлой плесенью; в воздухе стоял ровный гул голосов. Затем я увидела, что Дмитрий пробирается ко мне. Потолок был таким низким, что Дмитрий чудом не задевал его головой. Когда он подошел поближе, лицо его было абсолютно бесстрастным - я так хорошо знала это выражение, которое сейчас говорило мне и о силе его чувств, и о той боли, которую доставляло ему любое движение».
Первое, что приходит на ум, когда слышишь о здании в несколько этаже с островерхой крышей, - это дом архитектора Чернышова (нынешний адрес Марковского, 21). Однако, это вовсе не "другой конец города" от землеустроительного училища. Эти дома расположены довольно близко, в одной части города.
Мы долго мучились, думая, что это за дом (прекрасные же были мучения!). Но так и не пришли к окончательному решению.
Был такой вариант: это дом купца Савельева в Садовом переулке - ныне ул. Дзержинского, 18. Позже в дом заехало ГПУ, ГубЧК (КГБ, ФСБ). Ныне здание трудно узнать - оно надстроено, остроконечная крыша исчезла.
За эту версию говорит то, что здание имело более 2 этажей (редкость в Красноярске тех лет), стояло на углу квартала, ну и крыша конечно же. Против версии - Гостинская (Маркса) улица, на перекрестке с которой находилось здание, была одной из центральных. Вряд ли там могли находиться нелегально белые офицеры и солдаты. По этой же причине мы не рассматривали как версии здания на Воскресенской и Благовещенской улицах.
Фото 1922 года
3-я версия: здание было двухэтажным. Таких домов в Красноярске было много, и до наших дней тоже дожили. Вот один из них, как раз на углу квартала:
Дом Севастьянова на перекрестке ул. Гостинской и пер. Архиерейского (Маркса-Горького)
А этого нет:
Дом на Гостинской улице. Не сохранился (а какой роскошный там был чердак!)
Вобщем, имея те фотографии, которые мы имеем, мы так и не смогли "опознать" здание. Предположительнее, оно опять же находилось ближе к вокзалу, всё в той же Теребиловке.
Упоминается в книге и военный госпиталь. Тут как минимум три варианта. Во всяком случае, пока мы не увидим полностью текст, посвященный жизни в Красноярске, мы не можем предположить более конкретно.
1. Военный госпиталь в здании Духовной семинарии:
Увеличив предыдущию фотографию, увидели очень интересный фрагмент Садовой улицы (Бограда). На углу в то время находилось богатое имение Смирновой. Далее - дом Смахтина. И крыша островерхая виднется!...
Фрагмент карты 1924 г. с выделенным участком улицы Садовой:
Горького, 2. Здесь по-прежнему военный госпиталь
2 вариант. В доходном доме Духовного ведомства в 1920-22 гг. располагался 517-й госпиталь:
Мира, 98
3-й вариант. В здании Учительской семинарии на ул. Песочной (ныне Урицкого, 106) в 1920-22 гг. располагался 509-й госпиталь:
Ныне здесь Педагогический колледж № 1.
Следующее место - городская больница. В дезинфекционном отделении городской больницы работал брат О. А. Ильиной - Дмитрий Александрович Боратынский (тот самый, что лежал больной на чердаке здания с островерхой крышей).
«Первого марта его назначили главой дезинфекционного отделения городской больницы, поскольку он единственный, кто сразу же смог управлять системой отопления. Он называет это место и себя «центр вшивости».
У нас два варианта. Наиболее вероятный - речь идет о губернской больнице. Ныне это городская больница № 1. В 1920 г. здесь имелось дезинфекционное отделение (санитарно-медикодиагностическое отделение и дезинфекционный отряд).
Первое здание этой больницы, построенное еще в 1845 г. Сегодняшний адрес: Мира, 61
Угловое здание губернской больницы построено в 1900 г. Современный вид. Вейнбаума, 15
Второй вариант: Д.А. Боратынский работал в городской лечебнице № 1, открытой в 1885 г.
Ул. Кирова, 26 - современный адрес. Сейчас здесь Торговая палата.
В нескольких местах текста романа упоминается городская тюрьма.
«Февраль выдался серым и тяжелым, как свинец. В грязи, скученности и голоде царствовал тиф, косивший людей направо и налево. За ним крался его хищный двойник - возвратный тиф. К тому времени Чека развернулась во всю свою мощь, организовав охоту и за опасными белыми, и за подозрительными обывателями. Милиция кружила по городу, в глухую ночь по улицам громыхали ее «черные воронки», от звука которых люди просыпались и застывали в ужасе, ожидая ударов прикладом в дверь. В домах проводились обыски, людей уводили в неизвестном направлении. У ворот городской тюрьмы темными змеями вились очереди замерзших женщин, приходящих, чтобы поделиться со своими мужчинами последним куском».
Тут без вариантов. Каменное здание тюрьмы построено в 1864 г. Тюрьма на этом месте и сейчас находится.
Современный вид. Ул. Республики, 72
Ещё одно место: редакция газеты "Красноярская правда". Однако, в это время в городе выходила лишь газета "Красноярский рабочий". "Красноярская правды" не было вообще. Редакция Красраба в это время располагалась на углу ул. Благовещенской и Покровского переулка (Ленина-Сурикова). Это дом Хилкова, построенный в 1876-77 гг.
Современный вид. Сейчас здесь суд Центрального района. Адрес: Ленина, 58
Далее - учреждение под названием «Упсанарм» - место службы (машинисткой одной из героинь).
Упсанарм - это управление военно-санитарной службы Пятой армии. В 1920 г. находилось в особняке Н.Г. Гадалова.
Ул. Воскресенская - пер. Театральный
Сейчас здесь магазин "Детский мир"
Местом одной из встреч героев книги Ольги Ильиной стала городская библиотека.
Пер. Почтамтский, здание построено в 1900 г. специально для городской библиотеки
В советское время здание перестроено, надстроен второй этаж. Сейчас здесь Центральная городская библиотека им. М. Горького.
Перенсона, 23
В книге "Белый путь" упоминается центральная улица города - Воскресенская (сейчас Мира). Именно на Воскресенской героиня искала доктора для больного брата Дмитрия.
«Очевидно, в основном доктора жили в самом центре города. Главная улица, Воскресенская, на которой еще час назад толпились люди, возвращавшиеся с работы, быстро пустела. Собирались сумерки. Моя левая рука судорожно сжимала банкноту в кармане (кошелек свой я уже давно поменяла на рынке). С комом в горле я бегала то по одному, то по другому адресу. И снова, как в наш первый день в Красноярске, двери открывались и быстро захлопывались передо мной.
- Нет, нет никакого смысла ждать доктора, он у пациентов днем и ночью, ему даже некогда спать и есть!
И по следующему адресу через узкую щель в двери, откуда сильно несло дезинфицирующими средствами, рыдающий голос сообщил:
- У доктора самого тиф. Лежит без сознания уже три дня!
Наконец, тот дом, где дверь была распахнута:
- Не мешайте, пожалуйста, не стойте на пути, доктора выносят, он умер от тифа.
Именно тогда мое сердце, которое и так уже билось, бешено вырываясь из груди, каким-то странным и холодящим душу образом начало замедлять свой бег. Что я буду делать, если придет время, скажем сегодня ночью, и мне скажут про Дмитрия: «Его выносят»?
(…) Это был момент, когда мое стремление не пошатнуться и не упасть под ударами судьбы неожиданно покинуло меня. Я была готова поддаться печали и признать свое отчаяние. Но это был также и момент, когда больше уже не надеясь найти врача и бредя по улице, я оказалась перед дверью, на которой висела большая медная табличка с надписью "Доктор С. М. Шапиро". Высокий молодой человек с докторским саквояжем торопливо шел к этой же двери с другой стороны улицы. Он немного сутулился, очевидно, смертельно устал. Я подбежала к нему."
Далее описывается как вел себя доктор, что делал. Упоминается в книге также еще один врач - Мейер. Однако, нам не удалось найти С.М. Шапиро и Мейера ни в списках врачей, ни в отчетах Общества врачей, ни в Памятных книжках...
Ещё одно место, упоминаемое в книге, - рынок («барахолка») на бывшей Базарной площади
«До послеобеденных уроков музыки в детском приюте я все утро провела на барахолке, на бывшей базарной площади - единственном в этом мертвом городе месте, которое не погибло и играло теперь всеми мыслимыми красками. Облачившись в пестрый платок, я весело сыграла роль бойкой молодой бабы и под конец выменяла старую каракулевую шубу на кусок масла и корзинку яиц. Это была крупная удача».
Новобазарная площадь
Решили, что вероятнее это Новобазарная площадь, ведь героиня жила где-то рядом. Однако, вариант Старобазарной площади (пл. Мира на Стрелке) тоже имеет место быть.
Новобазарная площадь теперь площадь Революции. Фото
feelek с крыши нашей библиотеки
Кладбище (где-то за городом).
«Каждый день знакомые нам люди умирали, кто от одного, кто от другого. (…) Гробов уже не осталось. Единственное, что можно было достать - это наспех сбитые деревянные ящики. В таком ящике мы с Оксаной и похоронили полковника Георгиевского, того самого, чья жена и дочь сгорели во время взрыва в Ачинске. Их очаровательная младшая дочь, потерявшая глаз и лежавшая в каком-то подвале («У меня до сих пор из ран выходит стекло», - как-то сказала она мне), попросила Оксану прийти с санями, чтобы забрать тело отца. Еще кто-то обещал принести ящик. Ее отец, умнейший, энергичный мужчина, умер от сердечного приступа.
(…) В тот день, уже поздним вечером, мы вывезли сани с ящиком куда-то за город, следуя за хромым священником, чьи длинные волосы развевались на ледяном ветру; когда мы вслед за ним пели то, что полагается петь в таких случаях, наши голоса постоянно срывались. Затем мы стали бросать вниз комья смерзшейся глины».
Здесь два варианта. Первый, наиболее вероятный, - речь идет о Николаевском кладбище.
Церковь Николая Чудотворца на Николаевком кладбище (справа). Сооружена в 1909 г.
Вариант 2: Полковник Георгиевский был похоронен на городском Троицком (Покровсклм) кладбище. Троицкое и Николаевское кладбище различались социальной принадлежностью погребенных. На Николаевком хоронили переселенцев, солдат, крестьян. Коренных горожан, стостоятельных граждан хоронили на Троицком кладбище. Однако, здесь же хоронили умерших военнопленных из военного городка.
Фото 1904 г. На переднем плане Троицкое кладбище
Вот и закончилась наша прогулка по Красноярску с книгой Ольги Александровны Ильиной Боратынской "Белый путь, или Русская Одиссея". Будем ждеть выхода книги. Возможно, тогда некоторые загадки удастся разгадать. Ждём ваших комментариев! И спасибо, что выдержали вместе с нами этот долгий путь, длиной в три поста :)
Ольга Александровна Ильина Боратынская.
В прогулке использовались материалы альбома:
Черкашин В. В. Енисейская губерния, Красноярский край. История в фотографиях. 1870-1970 гг. / В. В. Черкашин, С. Г. Копцев. - Красноярск : Тренд, 2011. - 252 с.
сайтов: Красное место
История Красноярска и Красноярского края в фотографиях и репродукциях
История архитектуры Красноярского края
Наша презентация полностью:
Окончание. Начало здесь
Хорошо, что мы "опознали" здание училища, ведь некоторые другие дома и местности в тексте упоминаются как "находящиеся на другом конце города от землеустроительного училища". А город-то в то время был - как нынешний центр плюс Николаевка. Опять же, поскольку этот район вытянут вдоль Енисея, предполагаем, что местность на другом конце города - это район Теребиловка за городским садом, в сторону железной дороги. Карта 1924 г. -
Место жительства героев книги после Геодезического училища и до отъезда из Красноярска - комната в двухэтажном доме с садом, недалеко от Енисея; берег реки был в 5 минутах ходьбы от дома, соседняя улица немощеная, «с редко расставленными домами».
Вид на Теребиловку
Это местность справа от собора, ближе к Енисею.
«На следующий день мы переехали к Станковым. Они жили на противоположном конце города, почти в предместье, неподалеку от Енисея...
(…) В комнате, в которой нам суждено было жить, действительно не было ничего, кроме шести свернутых одеял, но зато здесь были большие окна, и электричество работало! Свет! Теперь я знала, что значит жить со светом.
(…) Берег Енисея, где Лоринов условился встретиться со своим товарищем, был в пяти минутах ходьбы от нашего дома. Когда мы вышли, на улице не было ни души, и огни в окнах были погашены.
(…) Когда на самой окраине города мы повернули за угол на немощеную улицу с редко расставленными домами, он просто перестал отвечать на мои вопросы, и мы некоторое время шли молча. Земля под ногами была мягкой и пропахшей влагой и молодой травой.
(…) Улица кончилась, перейдя в узенькую грязную тропинку, ведущую к берегу реки. По обе стороны плотно стояли высокие сучковатые сосны, окруженные густым кустарником. Мы подошли к месту, где Лоринова должен был ждать его товарищ, чтобы провести сквозь чащу к реке».
Нынешняя ул. Горького (Архиерейский переулок).
На панорамном фото берега Енисея слева от здания Духовной семинарии (военный госпиталь) обозначен предполагаемый район, где жили герои книги и Ольга Ильина с родными:
Место службы О. А. Ильиной - детский дом (другой вариант - детский приют), где она преподавала музыку. Она упоминает, что от Геодезического училища, где они размещались в первый месяц красноярской жизни, в детский дом приходилось идти через весь Красноярск.
«… проводя дни в безрадостных хлопотах, бредя каждое утро через весь Красноярск в детский дом, где я преподавала музыку…»
Мы решили, что речь идет об Ольгинском приюте "Трудолюбие" (ныне Ломоносова, 9).
Современная фотография. ныне здесь специальная коррекциооная общеобразовательная школа для слабовидящих детей № 1
А вот следующее здание так и не удалось "разгадать". Здание на «другом конце города» (по отношению к геодезическому училищу) с «остроконечной крышей», «огромным чердаком», в несколько этажей - где находились (скрывались?) беженцы, в т.ч. старший брат О. А. Ильиной - Дмитрий Александрович Боратынский.
«Дмитрий лежал на огромном чердаке в здании на другом конце города вместе с группой застрявших здесь белых - больных и медицинского персонала госпитального обоза, который был отрезан красными накануне Рождества.
(…) В сданном врагу, переполненном людьми Красноярске никто не осмеливался выходить на улицу после наступления темноты. Еще не было и семи часов, а улицы уже были пустынны, хотя комендантский час начинался в восемь. Время от времени тяжелое молчание прорезал гул мчащегося на бешеной скорости автомобиля. И все. Автомобили имелись только у начальников-коммунистов. Одна из таких машин пронеслась мимо меня, затем все стихло, слышны были лишь мои торопливые шаги по утоптанному снегу. Порой я чуть было не переходила на бег, замедляя шаги лишь чтобы перевести дыхание. Наконец я была у цели - я открыла садовую калитку углового дома, обошла здание, как мне было сказано, и побежала вверх по темной лестнице, минуя один этаж за другим. На самом верху была дверь на чердак.
(…) В тусклом свете единственной электрической лампочки, висевшей под потолком, огромный чердак представлял собой сцену из пьесы Горького «На дне». Закутанные силуэты мужчин в полушубках и тулупах сидели и лежали на полу, некоторые стояли у железной печки в центре комнаты. Пахло дымом и мерзлой плесенью; в воздухе стоял ровный гул голосов. Затем я увидела, что Дмитрий пробирается ко мне. Потолок был таким низким, что Дмитрий чудом не задевал его головой. Когда он подошел поближе, лицо его было абсолютно бесстрастным - я так хорошо знала это выражение, которое сейчас говорило мне и о силе его чувств, и о той боли, которую доставляло ему любое движение».
Первое, что приходит на ум, когда слышишь о здании в несколько этаже с островерхой крышей, - это дом архитектора Чернышова (нынешний адрес Марковского, 21). Однако, это вовсе не "другой конец города" от землеустроительного училища. Эти дома расположены довольно близко, в одной части города.
Мы долго мучились, думая, что это за дом (прекрасные же были мучения!). Но так и не пришли к окончательному решению.
Был такой вариант: это дом купца Савельева в Садовом переулке - ныне ул. Дзержинского, 18. Позже в дом заехало ГПУ, ГубЧК (КГБ, ФСБ). Ныне здание трудно узнать - оно надстроено, остроконечная крыша исчезла.
За эту версию говорит то, что здание имело более 2 этажей (редкость в Красноярске тех лет), стояло на углу квартала, ну и крыша конечно же. Против версии - Гостинская (Маркса) улица, на перекрестке с которой находилось здание, была одной из центральных. Вряд ли там могли находиться нелегально белые офицеры и солдаты. По этой же причине мы не рассматривали как версии здания на Воскресенской и Благовещенской улицах.
Фото 1922 года
3-я версия: здание было двухэтажным. Таких домов в Красноярске было много, и до наших дней тоже дожили. Вот один из них, как раз на углу квартала:
Дом Севастьянова на перекрестке ул. Гостинской и пер. Архиерейского (Маркса-Горького)
А этого нет:
Дом на Гостинской улице. Не сохранился (а какой роскошный там был чердак!)
Вобщем, имея те фотографии, которые мы имеем, мы так и не смогли "опознать" здание. Предположительнее, оно опять же находилось ближе к вокзалу, всё в той же Теребиловке.
Упоминается в книге и военный госпиталь. Тут как минимум три варианта. Во всяком случае, пока мы не увидим полностью текст, посвященный жизни в Красноярске, мы не можем предположить более конкретно.
1. Военный госпиталь в здании Духовной семинарии:
Увеличив предыдущию фотографию, увидели очень интересный фрагмент Садовой улицы (Бограда). На углу в то время находилось богатое имение Смирновой. Далее - дом Смахтина. И крыша островерхая виднется!...
Фрагмент карты 1924 г. с выделенным участком улицы Садовой:
Горького, 2. Здесь по-прежнему военный госпиталь
2 вариант. В доходном доме Духовного ведомства в 1920-22 гг. располагался 517-й госпиталь:
Мира, 98
3-й вариант. В здании Учительской семинарии на ул. Песочной (ныне Урицкого, 106) в 1920-22 гг. располагался 509-й госпиталь:
Ныне здесь Педагогический колледж № 1.
Следующее место - городская больница. В дезинфекционном отделении городской больницы работал брат О. А. Ильиной - Дмитрий Александрович Боратынский (тот самый, что лежал больной на чердаке здания с островерхой крышей).
«Первого марта его назначили главой дезинфекционного отделения городской больницы, поскольку он единственный, кто сразу же смог управлять системой отопления. Он называет это место и себя «центр вшивости».
У нас два варианта. Наиболее вероятный - речь идет о губернской больнице. Ныне это городская больница № 1. В 1920 г. здесь имелось дезинфекционное отделение (санитарно-медикодиагностическое отделение и дезинфекционный отряд).
Первое здание этой больницы, построенное еще в 1845 г. Сегодняшний адрес: Мира, 61
Угловое здание губернской больницы построено в 1900 г. Современный вид. Вейнбаума, 15
Второй вариант: Д.А. Боратынский работал в городской лечебнице № 1, открытой в 1885 г.
Ул. Кирова, 26 - современный адрес. Сейчас здесь Торговая палата.
В нескольких местах текста романа упоминается городская тюрьма.
«Февраль выдался серым и тяжелым, как свинец. В грязи, скученности и голоде царствовал тиф, косивший людей направо и налево. За ним крался его хищный двойник - возвратный тиф. К тому времени Чека развернулась во всю свою мощь, организовав охоту и за опасными белыми, и за подозрительными обывателями. Милиция кружила по городу, в глухую ночь по улицам громыхали ее «черные воронки», от звука которых люди просыпались и застывали в ужасе, ожидая ударов прикладом в дверь. В домах проводились обыски, людей уводили в неизвестном направлении. У ворот городской тюрьмы темными змеями вились очереди замерзших женщин, приходящих, чтобы поделиться со своими мужчинами последним куском».
Тут без вариантов. Каменное здание тюрьмы построено в 1864 г. Тюрьма на этом месте и сейчас находится.
Современный вид. Ул. Республики, 72
Ещё одно место: редакция газеты "Красноярская правда". Однако, в это время в городе выходила лишь газета "Красноярский рабочий". "Красноярская правды" не было вообще. Редакция Красраба в это время располагалась на углу ул. Благовещенской и Покровского переулка (Ленина-Сурикова). Это дом Хилкова, построенный в 1876-77 гг.
Современный вид. Сейчас здесь суд Центрального района. Адрес: Ленина, 58
Далее - учреждение под названием «Упсанарм» - место службы (машинисткой одной из героинь).
Упсанарм - это управление военно-санитарной службы Пятой армии. В 1920 г. находилось в особняке Н.Г. Гадалова.
Ул. Воскресенская - пер. Театральный
Сейчас здесь магазин "Детский мир"
Местом одной из встреч героев книги Ольги Ильиной стала городская библиотека.
Пер. Почтамтский, здание построено в 1900 г. специально для городской библиотеки
В советское время здание перестроено, надстроен второй этаж. Сейчас здесь Центральная городская библиотека им. М. Горького.
Перенсона, 23
В книге "Белый путь" упоминается центральная улица города - Воскресенская (сейчас Мира). Именно на Воскресенской героиня искала доктора для больного брата Дмитрия.
«Очевидно, в основном доктора жили в самом центре города. Главная улица, Воскресенская, на которой еще час назад толпились люди, возвращавшиеся с работы, быстро пустела. Собирались сумерки. Моя левая рука судорожно сжимала банкноту в кармане (кошелек свой я уже давно поменяла на рынке). С комом в горле я бегала то по одному, то по другому адресу. И снова, как в наш первый день в Красноярске, двери открывались и быстро захлопывались передо мной.
- Нет, нет никакого смысла ждать доктора, он у пациентов днем и ночью, ему даже некогда спать и есть!
И по следующему адресу через узкую щель в двери, откуда сильно несло дезинфицирующими средствами, рыдающий голос сообщил:
- У доктора самого тиф. Лежит без сознания уже три дня!
Наконец, тот дом, где дверь была распахнута:
- Не мешайте, пожалуйста, не стойте на пути, доктора выносят, он умер от тифа.
Именно тогда мое сердце, которое и так уже билось, бешено вырываясь из груди, каким-то странным и холодящим душу образом начало замедлять свой бег. Что я буду делать, если придет время, скажем сегодня ночью, и мне скажут про Дмитрия: «Его выносят»?
(…) Это был момент, когда мое стремление не пошатнуться и не упасть под ударами судьбы неожиданно покинуло меня. Я была готова поддаться печали и признать свое отчаяние. Но это был также и момент, когда больше уже не надеясь найти врача и бредя по улице, я оказалась перед дверью, на которой висела большая медная табличка с надписью "Доктор С. М. Шапиро". Высокий молодой человек с докторским саквояжем торопливо шел к этой же двери с другой стороны улицы. Он немного сутулился, очевидно, смертельно устал. Я подбежала к нему."
Далее описывается как вел себя доктор, что делал. Упоминается в книге также еще один врач - Мейер. Однако, нам не удалось найти С.М. Шапиро и Мейера ни в списках врачей, ни в отчетах Общества врачей, ни в Памятных книжках...
Ещё одно место, упоминаемое в книге, - рынок («барахолка») на бывшей Базарной площади
«До послеобеденных уроков музыки в детском приюте я все утро провела на барахолке, на бывшей базарной площади - единственном в этом мертвом городе месте, которое не погибло и играло теперь всеми мыслимыми красками. Облачившись в пестрый платок, я весело сыграла роль бойкой молодой бабы и под конец выменяла старую каракулевую шубу на кусок масла и корзинку яиц. Это была крупная удача».
Новобазарная площадь
Решили, что вероятнее это Новобазарная площадь, ведь героиня жила где-то рядом. Однако, вариант Старобазарной площади (пл. Мира на Стрелке) тоже имеет место быть.
Новобазарная площадь теперь площадь Революции. Фото
feelek с крыши нашей библиотеки
Кладбище (где-то за городом).
«Каждый день знакомые нам люди умирали, кто от одного, кто от другого. (…) Гробов уже не осталось. Единственное, что можно было достать - это наспех сбитые деревянные ящики. В таком ящике мы с Оксаной и похоронили полковника Георгиевского, того самого, чья жена и дочь сгорели во время взрыва в Ачинске. Их очаровательная младшая дочь, потерявшая глаз и лежавшая в каком-то подвале («У меня до сих пор из ран выходит стекло», - как-то сказала она мне), попросила Оксану прийти с санями, чтобы забрать тело отца. Еще кто-то обещал принести ящик. Ее отец, умнейший, энергичный мужчина, умер от сердечного приступа.
(…) В тот день, уже поздним вечером, мы вывезли сани с ящиком куда-то за город, следуя за хромым священником, чьи длинные волосы развевались на ледяном ветру; когда мы вслед за ним пели то, что полагается петь в таких случаях, наши голоса постоянно срывались. Затем мы стали бросать вниз комья смерзшейся глины».
Здесь два варианта. Первый, наиболее вероятный, - речь идет о Николаевском кладбище.
Церковь Николая Чудотворца на Николаевком кладбище (справа). Сооружена в 1909 г.
Вариант 2: Полковник Георгиевский был похоронен на городском Троицком (Покровсклм) кладбище. Троицкое и Николаевское кладбище различались социальной принадлежностью погребенных. На Николаевком хоронили переселенцев, солдат, крестьян. Коренных горожан, стостоятельных граждан хоронили на Троицком кладбище. Однако, здесь же хоронили умерших военнопленных из военного городка.
Фото 1904 г. На переднем плане Троицкое кладбище
Вот и закончилась наша прогулка по Красноярску с книгой Ольги Александровны Ильиной Боратынской "Белый путь, или Русская Одиссея". Будем ждеть выхода книги. Возможно, тогда некоторые загадки удастся разгадать. Ждём ваших комментариев! И спасибо, что выдержали вместе с нами этот долгий путь, длиной в три поста :)
Ольга Александровна Ильина Боратынская.
В прогулке использовались материалы альбома:
Черкашин В. В. Енисейская губерния, Красноярский край. История в фотографиях. 1870-1970 гг. / В. В. Черкашин, С. Г. Копцев. - Красноярск : Тренд, 2011. - 252 с.
сайтов: Красное место
История Красноярска и Красноярского края в фотографиях и репродукциях
История архитектуры Красноярского края
Наша презентация полностью: