Газимур - это там, где раки зимуют. Часть VI (окончание)
Начало Глава I
12 июня. День восьмой
Примерно в 7 часов, в утренней тишине мимо нашего лагеря беззвучно проплыла резиновая лодка с двумя мужиками, без вещей. Они были одеты в камуфляж и сосредоточены, лишь молча кивнули нам в знак приветствия. Явно местные добытчики чего-то. А минут через десять с реки донесся звук выстрела. И сразу стало понятно происхождение вчерашнего УАЗика в тумане. С утра пораньше охотники из Кактолги берегом заезжают вверх по реке, а затем тихо сплавляются назад до деревни, зорко всматриваясь в берега, куда постоянно выходят звери.
1.
2.
Отчалили в 10 :30. С самого утра солнечная, ясная погода.
3. Вчера Игорь вырубил из дерева "памятник не выловленной щуке" и установил его на берегу чуть ниже нашего лагеря и никому об этом не рассказал, чтобы сегодня через минуту после старта "случайно" его заметить. Я причалил к рыбе, сфотографировал...,а потом подумал, и забросил к себе в лодку. Это единственная моя рыбацкая добыча за все время путешествия
Такой знойной жары, как сегодня еще не было за все время нашего сплава .
4.
5.
Впервые за все дни я разделся в лодке до плавок и с удовольствием загорал. Однако не слишком долго. Меньше чем через два часа в поле зрения уже появились первые кактолгинские дома, и пришлось для приличия одеваться.
6.
7.
8.
Еще минут тридцать мы плыли вдоль деревни, широко растянувшейся по левому берегу Газимура. Хотя село кажется большим, жителей в нем по данным 2010 г всего 339 человек. При этом Кактолга является третьим по величине населенным пунктом в Газимуро-Заводском районе (после самого райцентра (9 тыс. чел.) и села Батакан (около 500 чел).
9.
10.
Кактолга - старое село, построено на месте бывшего тунгусского улуса. Сегодня в деревне осталось 180 обитаемых домов, остальные заколочены или уже полностью заброшены и разрушаются. Плывя по реке, мы видели покосившиеся, дырявые сараи и завалившиеся заборы. А многие из построек, что стояли вблизи бровки, у реки, теперь сползают с высокого берега.
11.
12.
А вот такой я увидел зимнюю Кактолгу примерно лет десять тому назад
Доехать непосредственно до Кактолги на автомобиле из райцентра (или еще откуда-нибудь) проблематично, а порой просто невозможно. Дорога упирается в реку, и на левый берег можно переехать либо в малую воду вброд, либо зимой по льду. Есть подвесной пешеходный мост, который способен выдержать, максимум, мотоциклиста.
13.
14.
Где-то в конце 1980-х или в начале 1990-хгодов через Газимур напротив деревни начали возводить капитальный мост. Зимой построили быки и установили опоры, но первым же весенним паводком центральную опору смыло. И все, больше попыток навести переправу не предпринималось. В 1989 г. согласно переписи в селе числилось 472 человек. Если тогда мост бросили делать, то теперь ради трёхсот жителей строительство уже точно не возобновят. Ну, да ладно, зима в Забайкалье долгая, лед крепкий, народ терпеливый.
У подвесного моста через Газимур нас уже ждал УАЗ с водителем Евгением.
15.
16.
17.
Жара стояла ужасная, настоящее пекло. Нам сильно повезло в нашем путешествии, что таким выдался лишь последний день.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
24. Местные старшеклассники демонстрируют храбрость и лихость.
25.
26. А это наша компания
Сборы закончили часа за полтора. Затем чего-то перекусили и в 14:15 отправились в Газзавод, до которого ехать 250 км.
Первая часть пути - примерно до отворота на Зерен - почти сплошь лес и горы. Дорога прорублена сквозь густую таежную чащу.
На этом участке видели медведя, переходящего дорогу
27.
Примерно через 40 или 50 км уперлись в передвижной пост пост пограничиков. Нас остановили, попросили показать документы.
28.
29.
Дальше дорога идет вдоль Газимура. В реке высокая темная вода.
По пути проезжаем много исчезнувших деревеь. От большинства не осталось даже следа, лишь большие зеленые поляны. Я с интересом слушаю исторический экскурс от Евгения (он местный), Игоря и Алексея Викторовича. Показывают: вот тут была деревня Култума и здесь стоял дом А. А. Черкасова - знаменитого исследователя Забайкалья, писателя, геолога, открывшего богатые золотые россыпи на территории нынешнего Газимуро-Заводского района. Рассказывают про месторождения, про поиски и добычу золота, серебра и полиметаллов, ведущуюся здесь с 17-го века. Я наспех записываю названия исчезнувших деревень: Верхняя Курлея, Елгино, Актагучи, Уктыча, Сивачикан…
По долине Газимура прямо вблизи дороги проезжаем множество болотистых лугов, на них буйствует пушица.
30.
31.
А через несколько часов мы подъехали еще к одной, не исчезнувшей, но угасающей деревне Курюмдюкан. Я попросил водителя сделать остановку на въезде в село, где особняком стоит очень старый, но красивый, необычной архитектуры деревянный дом, давно привлекший мое внимание. Сложен он лет сто назад из толстых бревен, очень добротный и крепкий…, точнее, являлся таковым еще не так уж давно. Когда мы его увидели первый раз (это случилось в 2008 году), дом был все еще хорош, но уже брошен, с заколоченными окнами, и тронут разрухой. Выглядел он вот так:
32.
На двери тогда висел замок, но мы позаглядывали в щели оконных ставень, внутри было полно всякой утвари, старых вещей и мебели. Последним владельцем особняка был семидесятилетний старик. После смерти жены дед какое-то время жил один, потом за ним приехал сын с Урала и забрал к себе.
Неожиданно от Евгения я узнал продолжение истории. После того, как старый дом все покинули, ничто не могло предотвратить его гибель. Дом продержался еще несколько лет, потихоньку кренясь и разрушаясь. Через семь лет в эмиграции (на Урале) скончался дед - хозяин особняка. А в прошлом году в Курюмдюкан приезжал его сын, пытался продать земельный участок. Однако покупателей не нашлось. Вообще, как говорит Евгений, в умирающих деревнях земля сегодня никому не интересна.
Позже администрация села решила дом разобрать для строительства какого-то гаража. Начали ломать, но на этом этапе и бросили свою затею. А, может, наоборот было: ломать стали, а тут сын приехал… Не так и важна последовательность событий, но результат все равно бы не изменился. Сейчас некогда красивый особняк на краю Курюмдюкана превратился в руины.
33.
34.
35.
36.
37.
38.
39.
40.
Много домов в Забайкалье разрушено, исчезло и исчезает, но почему-то именно этот дом мне очень жалко.
В Газзавод мы успели приехать до закрытия магазина. Купили хлеба, колбасы, конфет и мороженного. И поехали дальше, в направлении Читы искать место для ночлега в стороне от трассы.
Выбрали место на берегу маленькой речки Буня в 15 км от Газзавода. Речка, однако, сейчас из маленькой превратилась в небольшую - вздулась от дождей и готова была выйти из берегов.
Вокруг было полным-полно цветов, но уже смеркалось, да и дождь пошел, так что фотографирование отложили до утра, и срочно занялись дровами для костра, выдирая сухие ветки из кустов вдоль русла Буни.
13 июня. День восьмой
Последний день путешествия…, он всегда такой, какой-то размазанный, неполноценный что ли. Я, как правило, прекращаю вести дневник в этот день, хотя забавные события, порой случаются и напоследок.
41. На берегу р. Буня, где мы ночевали
42.
Как обычного, мы вылезли из палаток около 7 часов утра. А вот солнце сегодня, похоже, взошло часа на два раньше, чем положено, чтобы поскорее выжечь нас из Газзаводского района. А, может быть так просто показалось в отсутствии утреннего тумана, зато при наличии изнуряющей жары и жужжащего облака из паутов. Фотографировать цветочки к тому же пришлось при очень ярком, жестком свете.. В таких невыносимых условиях невозможно сделать отличные снимки…, разве что всего лишь хорошие ☺
43.
44.
45.
46.
47.
Стартовали в десять. До Читы оставалось ехать 450 километров… Этой фразой весь рассказ можно было бы и завершить, но к полудню мы приехали в Шелопугино - административный центр одноименного - Шелопугинского района, где я внезапно получил свежий заряд творческой энергии.
В самом слове «Шелопугино» слышится нечто пугающее. В нем заложена какая-то тревога, дискомфорт и заброшенность. Это ощущение возникло у меня уже давно, с тех пор, как осенью 1980 года я приехал в Забайкалье, и живя в деревянной общаге барачного типа (что само по себе депрессивно), каждое утро выслушивал диктора читинского радио со сводкой погоды по Читинской области. Драматическим тоном и соответствующим тембром (таким же, как во время войны Левитан передавал сообщения с фронтов) он перечислял названия райцентров и температуру воздуха в них. Особо суровым голос ведущего делался на слове «Шелопугино», где с каждой последующей сводкой оказывалось на пару градусов холоднее прежнего. При такой тенденции уже к Новому году воздух в райцентре должен был остыть до абсолютного нуля и вместо елки и оливье в там намечался Конец света.
Потом я несколько раз проезжал через Шелопугино без остановки, и заметил, что местные жители не боятся Конца света, они просто давно к нему привыкли и особо не обращают внимания.
На этот раз мы тоже могли безостановочно миновать Шелопугино, но всем вдруг захотелось мороженного, и мы решили заехать на пол часика в "даун-таун" райцентра.
48. Привал в Шелопугино
Сначала я ничего не собирался фотографировать, и даже не вытащил из машины камеру. Я просто ел мороженное и глазел по сторонам. Но случайно зацепился взглядом за аптечную вывеску, и я вдруг осознал, что провалился в предыдущее столетие, и нахожусь примерно в 1993-ем году. Впрочем, антураж прошлого при этом разбавлен вкраплениями современной действительности 21-го века.
49.
50.
После сделанных первых кадров у меня вспыхнул азарт и вернулась способность подмечать и удивляться. Я обратил внимание на лубочно-сюрреалистический «дизайн» торговых вывесок, на несоразмерное с масштабами села количество неувядаемых похоронных букетов, привязанных на столбы, полюбовался на рекламно-заборную графику и на другие пережитки брежневского «развитого социализма» и горбачевской Недоперестройки с элементами новейшего «постмодернизма».
51.
52.
53.
54.
55.
У входа в магазин с емким и безхитростным названием «Вино водка продукты колбаса сыр рыба» очень кстати присели отдохнуть на корточках двое пожилых приятелей - с виду обычные пьяницы, а на поверку, как оказалось, - местные философы. Один молчаливый, а второй, что в майке, - разговорчивый, да плюс к тому же бунтарь и оппозиционер.
56.
- Корреспондент!? - Без предисловия обратился ко мне говорливый.
- Увы, - отвечал я двусмысленно. Не хотелось сразу разочаровывать потенциального собеседника. Я уже привык, что при виде моего большого фотоаппарата все думают, что я работник СМИ.
- А из какой организации? А то вас тут много таких шастает…
- Из частной. Журнал «Трезвое Забайкалье».
- Ну а чего ты тогда нас снимаешь?
- Ну вы мне подходите по фактуре.
- Ты лучше не нас…, ты лучше козла нашего сними!
- Какого вашего козла? - Не понял я.
- Ну этого козла… мэра нашего …
- Какого еще вашего мэра?
- Да Ильковского козла! Вот его зафотай для газеты!
- Это для чего? - Опешил я.
- А для того!… До чего он наше село довел! Я вот, например, пенсионер, а вынужден крапиву жрать! И вообще видишь, как мы тут живем! Это все из-за него!
- Стоп, погоди! Причем тут Ильковский!? Может быть тогда это Путин виноват? - Попробовал я образумить оппозиционеров.
- Нееет, Путину я доверяю, - отрезал шелопугинский мыслитель. Второй сельский мудрец поддержал товарища кивком головы. - Путин сказал всем пенсионерам пенсию добавить, а Ильковский ее взял и убавил! А деньги себе забрал!
- Ты глупость какую-то несешь, - начал было я, но политолог в майке меня не слушал:
- Да, убавил нам пенсию козел! Хорошо что его Путин за это уже снял.
- Кого снял?
- Да Ильковского этого выгнал из области.
Второй политолог в спортивной кофте опять подтвердил сказанное.
- Что за бред! - Поразился я услышанному. - С чего вы все это взяли?
- Так из новостей, газеты читаем. - У приятелей не было и тени сомнения. - Снял его Путин указом!
Подвыпивший пенсионер отвечал так уверенно, что я даже на секунду засомневался: а, может, и правда, пока мы тут неделю в глуши плавали, с властью что-то переменилось…
Между тем, главный шелопугинский эксперт продолжал:
- Да, президенту нашему Путину я доверяю. - И, сделав небольшую паузу, добавил с чувством:
- Но больше всего я доверяю Жириновскому!
Тут я сразу припомнил «пикейные жилеты» из «Золотого теленка» и мне тоже захотелось добавить: «Да-а-а…Жириновский - это голова, ему палец в рот не клади!...». Но я не стал ничего говорить, а просто отошел в сторону и снова взялся за фотоаппарат.
57.
58.
И тем самым опять привлек к себе внимание, на этот раз местной жительницы:
- И зачем вы все это снимаете? - Спросила она, явно стесняясь того, на что я нацелил объектив.
- Так на память же, для истории. Этого ведь через двадцать лет ничего не будет, все станет по-другому, - соврал я, не моргнув.
- Как бы еще хуже того не стало…, - тихо сказала женщина и пошла…
… Ну и я тоже пошел к машине. …
Ехать до Читы оставалось еще 382 км …