Кракен
Начать, наверное, следует цикл про просмотренное и прочитанное за летний сезон. А то заметки так и пропадут втуне.
Чайна Мьевиль «КРАКЕН».
Впервые читаю Чайну, которого мне определили, как «крутого дяденьку, пишущего киберпанк», и удивляюсь, почему я так боялась начинать эту толстую книжку! Поправочка. Пишет не киберпанк, а стимпанк. А также фантастику и фэнтези. Имеет множество наград.
Пишу впечатления постепенно по мере поступления, так что прошу извинить, могут быть повторы.
Стиль письма таков, что я плавала в эйфории и гыкала и хихикала на каждой странице, неповторимый образный язык. Метафоры тоже специфические, придающие мягкость и даже, не побоюсь этого слова, поэтичность, странно сочетаются с таким количеством стебных и просторечных выражений, что сами становятся почти стебом; представляю, каково было переводчику С. Карпову. Но переведено блестяще, читается легко и радостно, спасибо товарищу С. Карпову! Браво-брависсимо!
Просто первый попавшийся образчик: «За окном ветрено буянили ветки деревьев. В помещении было очень душно. Билли отвернулся от света снаружи». Восторг! Вопрос - насколько перевод соответствует оригиналу? Иногда возникало желание увидеть оригинал синхронно с переводом. На каком именно английском пишет вышеупомянутый крутой дяденька Чайна - на современном классическом английском или на городском диалекте?
Куратор Дарвиновского музея Билли в один не прекрасный день обнаруживает в главном зале исчезновение сосуда с заспиртованным уникальным гигантским кальмаром, а в подвале - заспиртованного в колбе человека. На куратора выходит организация ОПФС - «Отдел преступлений фундаменталистов и сект». По всему, есть культ Бога-Кракена. И дело закручивается. Нет смысла пересказывать толстую-претолстую книгу. Надо просто насладиться.
Цитаты. Их множество, многие сродни афоризмам. И невозможно остановиться, и не цитировать.
«Теряюсь в догадках, …. А теряться в фактах, пожалуй, значительно лучше».
«Знаешь, в чем вопрос? … Чему ты предан. Богу? Церкви? Папе? А если они расходятся во мнении?»
«Чтобы уберечь рай, надо учинить ад. Такая вот софистика».
«Лондон полон богов-раскольников. … Конечно, они везде, эти боги. Теургическая зараза - те, кому поклонялись когда-то или поклоняются втайне и в наши дни; те, кому поклоняются понемногу; те, кого боятся и ненавидят - мелочные божки: они повсюду кишат гребаным кишмя. Не сосчитать небожительских экосистем - ведь нет ни единого места, где не порождается трепет, коим они кормятся. … Может, тебе и неинтересны боги Лондона, но ты интересен им».
И у каждого бога свои прихожане, и у каждого бога свой Апокалипсис, и боги меряются своими апокалипсисами. Лондон - город воюющих культов. Воюющих насмерть. Неподражаемая английская ирония. Некоторые моменты просто забавные. Чего стоит забастовка фамильяров под руководством главы профсоюзов магических существ, и фанатичный кракенист, который призвал фамильяра-белку следить за своим подопечным Билли, в результате став штрейкбрехером. Правда, потом фамильяр Вати становится одним из самых любимых персонажей…
«… В Сп., где финансовые здания вульгарной магмой захлестывали остатки рынка, группа рассерженных подпрограмм приступила к эквиваленту скандирующего круга в своей грани-итерации эфира. Компьютеры в прилегающих зданиях давно достигли самосознания и собственной самобытности, выучили магию по интернету и с помощью комбинации некромантии и UNIX вписали в реальность маленьких цифровых демонов, исполняющих волю серверов. …».
«… При всей своей внимательности, магических фишках и навыках Д. не мог противостоять всем обрывкам, мимолетным взглядам, подслушанным словам - всему тому, что сами прохожие даже не регистрируют, но лучший охотник сумеет вычленить из человека, который даже не подозревает, что он в себе хранит; вычленить, сличить и обналичить».
«День был дерьмовый - сплошь сырой серый воздух и мрачный ветер, раздражающий, как ребенок».
«… Вы видели, что будет, если его украсть. И украли, чтобы его не украли. Но, украв, вы его украли. И запустили конец света».
«Лондон - кладбище с призраками мертвых вер».
Вспоминается моя любимая книга «Американские боги» Нила Геймана, но его лихо закрученная история чисто американская, и читается не в пример легче, чем ироничная история нашего заумного, философичного, сыплющего терминами англичанина, с многомерным сюром, который Дали не снился. Для расшифровки некоторых многослойных терминов я призывала Гугл и Ксю. Это было как при чтении английской книги при неважном знании языка: все слова понять не можешь, но о смысле в целом догадываешься. Тем более что некоторые термины придуманы/образованы самим автором. Пример - словечко «метрополитопоэзис», или «мнемофилакс» (Ангелы памяти - хранители и защитники музеев и тому подобного, имеющие форму экспоната).
При очередной просьбе перевести Ксю мне сказала: «Тебе еще не надоело это читать?»
Ммм…. Чешуплешку. Сперва временами надоедало, но не тот случай, когда хочется бросить, дела замутились в романе нешуточные: близится Армагеддон, надо его остановить, но прежде понять, кто именно за ним стоит? Да и без конца лазить в словарь терминов не вредно, верно? Странное смешение фэнтези и стимпанка. Сложное чтение, но феерическое и не тупое.
Симпатии к героям поначалу не возникает. Возникает ближе к финалу, когда все становится с ног на голову, меняется местами, действие убыстряется. И не оставляет ощущение непоняток, неповторимая ли это ирония исподтишка, когда не знаешь, удивляться или хохотать, а иногда почешешь плешку и призадумаешься. Ирония, насмешки над оккультизмом, мистицизмом и тому подобным явно присутствуют, но подано так… что рано или поздно не остается и следа от ощущения возможности стеба. Слишком серьезно все, слишком страшно, слишком по-настоящему гибнут паранормалы.
«… когда … старейшие кракены поднимутся воинственными континентами и умрут, и выпустят, как чернила, новые времена. Это не тот конец, что достоин «аллилуйя», а антиапокалипсис, безнуминозное откровение, пожирающий время огонь…»
«… Те немногие из оставшихся лондонмантов, чьей фишкой было будить защиту города, сделали что могли. Подняли парахимией караул, волны патогенной тревоги. Стимулировали иммунную реакцию на фабричной территории. Пророждаясь из кирпичных углов; выходя на свет из просветов в подлеске; расплетаясь из разбитой машины - лейкоциты Лондона пошли в атаку. Один был бродячей архитектурой; второй - мусорной марионеткой; третий - окном в другую часть города, дыркой в форме монстра. Они двигались по городской материи, компактные или огромные. И шаги их были лаем собак и визгом тормозов. Один закинул аналог головы и издал боевой клич - холостой рев автобусного двигателя. …»
Поистине, вся книга - гимн городу, гимн Лондону!
Плюс специфический язык, перемежаемый ненормативом - так изъясняются некоторые герои (женщина-коп с паранормальными умениями), матерно и невнятно: у неё без конца «Долбанистическое унылое херовое говно», и не иначе). Причем копы, специализирующиеся на культах, полное ничтожество, кроме одного, который и замутил настоящий конец света в огне - т.е. сгорание истории и переписка ее наново: к черту реальный дарвинизм, уберем из истории Дарвина с его теорией (убирая экспонаты Дарвиновского музея с помощью распыления и полного уничтожения их в историческом аспекте), и вернем настоящую веру в настоящего Бога. Его вычислили буквально на последних страницах. Гоняясь до этого на ¾ книги за другими злодеями, не менее чудовищными.
Книга постепенно превращалась в крутой мистический детектив!!
Короче, читала оставшееся весь день, не отрываясь. Сознаюсь: я признала Чайну, слишком необычно и ни на что не похоже, буду читать еще. Захватывает, хотя душевно - не моё.
Чайна Мьевиль «КРАКЕН».
Впервые читаю Чайну, которого мне определили, как «крутого дяденьку, пишущего киберпанк», и удивляюсь, почему я так боялась начинать эту толстую книжку! Поправочка. Пишет не киберпанк, а стимпанк. А также фантастику и фэнтези. Имеет множество наград.
Пишу впечатления постепенно по мере поступления, так что прошу извинить, могут быть повторы.
Стиль письма таков, что я плавала в эйфории и гыкала и хихикала на каждой странице, неповторимый образный язык. Метафоры тоже специфические, придающие мягкость и даже, не побоюсь этого слова, поэтичность, странно сочетаются с таким количеством стебных и просторечных выражений, что сами становятся почти стебом; представляю, каково было переводчику С. Карпову. Но переведено блестяще, читается легко и радостно, спасибо товарищу С. Карпову! Браво-брависсимо!
Просто первый попавшийся образчик: «За окном ветрено буянили ветки деревьев. В помещении было очень душно. Билли отвернулся от света снаружи». Восторг! Вопрос - насколько перевод соответствует оригиналу? Иногда возникало желание увидеть оригинал синхронно с переводом. На каком именно английском пишет вышеупомянутый крутой дяденька Чайна - на современном классическом английском или на городском диалекте?
Куратор Дарвиновского музея Билли в один не прекрасный день обнаруживает в главном зале исчезновение сосуда с заспиртованным уникальным гигантским кальмаром, а в подвале - заспиртованного в колбе человека. На куратора выходит организация ОПФС - «Отдел преступлений фундаменталистов и сект». По всему, есть культ Бога-Кракена. И дело закручивается. Нет смысла пересказывать толстую-претолстую книгу. Надо просто насладиться.
Цитаты. Их множество, многие сродни афоризмам. И невозможно остановиться, и не цитировать.
«Теряюсь в догадках, …. А теряться в фактах, пожалуй, значительно лучше».
«Знаешь, в чем вопрос? … Чему ты предан. Богу? Церкви? Папе? А если они расходятся во мнении?»
«Чтобы уберечь рай, надо учинить ад. Такая вот софистика».
«Лондон полон богов-раскольников. … Конечно, они везде, эти боги. Теургическая зараза - те, кому поклонялись когда-то или поклоняются втайне и в наши дни; те, кому поклоняются понемногу; те, кого боятся и ненавидят - мелочные божки: они повсюду кишат гребаным кишмя. Не сосчитать небожительских экосистем - ведь нет ни единого места, где не порождается трепет, коим они кормятся. … Может, тебе и неинтересны боги Лондона, но ты интересен им».
И у каждого бога свои прихожане, и у каждого бога свой Апокалипсис, и боги меряются своими апокалипсисами. Лондон - город воюющих культов. Воюющих насмерть. Неподражаемая английская ирония. Некоторые моменты просто забавные. Чего стоит забастовка фамильяров под руководством главы профсоюзов магических существ, и фанатичный кракенист, который призвал фамильяра-белку следить за своим подопечным Билли, в результате став штрейкбрехером. Правда, потом фамильяр Вати становится одним из самых любимых персонажей…
«… В Сп., где финансовые здания вульгарной магмой захлестывали остатки рынка, группа рассерженных подпрограмм приступила к эквиваленту скандирующего круга в своей грани-итерации эфира. Компьютеры в прилегающих зданиях давно достигли самосознания и собственной самобытности, выучили магию по интернету и с помощью комбинации некромантии и UNIX вписали в реальность маленьких цифровых демонов, исполняющих волю серверов. …».
«… При всей своей внимательности, магических фишках и навыках Д. не мог противостоять всем обрывкам, мимолетным взглядам, подслушанным словам - всему тому, что сами прохожие даже не регистрируют, но лучший охотник сумеет вычленить из человека, который даже не подозревает, что он в себе хранит; вычленить, сличить и обналичить».
«День был дерьмовый - сплошь сырой серый воздух и мрачный ветер, раздражающий, как ребенок».
«… Вы видели, что будет, если его украсть. И украли, чтобы его не украли. Но, украв, вы его украли. И запустили конец света».
«Лондон - кладбище с призраками мертвых вер».
Вспоминается моя любимая книга «Американские боги» Нила Геймана, но его лихо закрученная история чисто американская, и читается не в пример легче, чем ироничная история нашего заумного, философичного, сыплющего терминами англичанина, с многомерным сюром, который Дали не снился. Для расшифровки некоторых многослойных терминов я призывала Гугл и Ксю. Это было как при чтении английской книги при неважном знании языка: все слова понять не можешь, но о смысле в целом догадываешься. Тем более что некоторые термины придуманы/образованы самим автором. Пример - словечко «метрополитопоэзис», или «мнемофилакс» (Ангелы памяти - хранители и защитники музеев и тому подобного, имеющие форму экспоната).
При очередной просьбе перевести Ксю мне сказала: «Тебе еще не надоело это читать?»
Ммм…. Чешуплешку. Сперва временами надоедало, но не тот случай, когда хочется бросить, дела замутились в романе нешуточные: близится Армагеддон, надо его остановить, но прежде понять, кто именно за ним стоит? Да и без конца лазить в словарь терминов не вредно, верно? Странное смешение фэнтези и стимпанка. Сложное чтение, но феерическое и не тупое.
Симпатии к героям поначалу не возникает. Возникает ближе к финалу, когда все становится с ног на голову, меняется местами, действие убыстряется. И не оставляет ощущение непоняток, неповторимая ли это ирония исподтишка, когда не знаешь, удивляться или хохотать, а иногда почешешь плешку и призадумаешься. Ирония, насмешки над оккультизмом, мистицизмом и тому подобным явно присутствуют, но подано так… что рано или поздно не остается и следа от ощущения возможности стеба. Слишком серьезно все, слишком страшно, слишком по-настоящему гибнут паранормалы.
«… когда … старейшие кракены поднимутся воинственными континентами и умрут, и выпустят, как чернила, новые времена. Это не тот конец, что достоин «аллилуйя», а антиапокалипсис, безнуминозное откровение, пожирающий время огонь…»
«… Те немногие из оставшихся лондонмантов, чьей фишкой было будить защиту города, сделали что могли. Подняли парахимией караул, волны патогенной тревоги. Стимулировали иммунную реакцию на фабричной территории. Пророждаясь из кирпичных углов; выходя на свет из просветов в подлеске; расплетаясь из разбитой машины - лейкоциты Лондона пошли в атаку. Один был бродячей архитектурой; второй - мусорной марионеткой; третий - окном в другую часть города, дыркой в форме монстра. Они двигались по городской материи, компактные или огромные. И шаги их были лаем собак и визгом тормозов. Один закинул аналог головы и издал боевой клич - холостой рев автобусного двигателя. …»
Поистине, вся книга - гимн городу, гимн Лондону!
Плюс специфический язык, перемежаемый ненормативом - так изъясняются некоторые герои (женщина-коп с паранормальными умениями), матерно и невнятно: у неё без конца «Долбанистическое унылое херовое говно», и не иначе). Причем копы, специализирующиеся на культах, полное ничтожество, кроме одного, который и замутил настоящий конец света в огне - т.е. сгорание истории и переписка ее наново: к черту реальный дарвинизм, уберем из истории Дарвина с его теорией (убирая экспонаты Дарвиновского музея с помощью распыления и полного уничтожения их в историческом аспекте), и вернем настоящую веру в настоящего Бога. Его вычислили буквально на последних страницах. Гоняясь до этого на ¾ книги за другими злодеями, не менее чудовищными.
Книга постепенно превращалась в крутой мистический детектив!!
Короче, читала оставшееся весь день, не отрываясь. Сознаюсь: я признала Чайну, слишком необычно и ни на что не похоже, буду читать еще. Захватывает, хотя душевно - не моё.