Ученые и их скетчи, выставка в ГУМе, ч.2
Продолжаю. Это потрясающе!
Шелдон Ли Глэшоу, физика - 1979.
За вклад в теорию слабых и электромагнитных взаимодействий между элементарными частицами, включая, в частности, предсказание слабого нейтрального тока.
«Испытал ли он какое-либо слабое электромагнитное взаимодействие или он просто встретил очарованный кварк? В любом случае, мне придется немного подождать, пока освободится Шелдон Глэшоу, который очень востребован в этот день в ЦЕРНе. Завершив скетч, он просит кресло для фотосессии. Или хотя бы любую табуретку - Стандартная Модель..!»
Ян Т. Ли, химия - 1986.
За вклад в развитие исследований динамики элементарных химических процессов.
«Когда Ян ли входит в студию, он кажется соответствующим стереотипу ученого. Спокойная, интеллигентная речь, очки. Он сказал в интервью, что краснеет, встречая даму на улице! Но его рисунок говорит о другом. Точные, уверенные штрихи, яркие краски и четкость даже фотографу позволяют понять, почему его нобелевскую технику называют «скрещением молекулярных пучков». На его родине, Тайване, он известен также за талант к политике. Он способствовал раскручиванию президентских выборов в самый последний момент, и ему был предложен пост премьер-министра».
Дэвид Дж. Гросс, физика - 2004.
За открытие асимптотической свободы в теории сильных взаимодействий.
«Дэвида Гросса, кажется, не удивляет просьба изобразить в виде рисунка нобелевское открытие. Напротив, он делает великолепную презентацию, большую и красочную, излагая суть своего открытия. Венчает её заголовком. Можно подумать, он проделывал это и раньше?! К тому же он настоящий профи перед камерой».
Рой Дж. Глаубер, физика - 2005.
За вклад в квантовую теорию оптической когерентности.
«Это очень серьезный человек, не лишенный дружелюбия. Не похоже, чтобы ему нравилось отвечать на многочисленные вопросы. Но ему нравится, когда его фотографируют. Вот что ему не по вкусу, так это рисовать. Но он в конце концов делает это - рисует «свою формулу». Подписывает рисунок инициалами, вклинивая в них букву J. Спрашиваю, что она означает, но он не хочет отвечать. Я не настаиваю, смотрится великолепно!»
Дональд Артур Глэзер, физика - 1960.
За изобретение пузырьковой камеры.
«Этот человек должен был бы беспокоиться, что его дом в Калифорнии сгорит во время нашей фотосессии! Как раз в этом районе бушевали лесные пожары, и его жена очень волновалась. Она хотела выяснить через Интернет точную локализацию пожаров, но у него была идея получше: «Позвони автоответчику со своего мобильного телефона; если автомат сработает, значит, дом еще цел!»
Тот факт, что его дом охвачен огнем, не мог бы отвлечь физика от работы над замечательным рисунком, рассказывающем о его нобелевском открытии…»
Джером Фридман, физика - 1990.
За новаторские исследования, касающиеся глубокого неупругого рассеяния электронов на протонах и связанных нейтронах, имевших важное значение для развития кварковой модели в физике элементарных частиц.
«Джером Фридман изображает протон с тремя кварками, аккуратно расположенными в нем. Но он не хочет держать свое произведение перед камерой. Вместо этого он просто прикрепляет свой скетч к моему непорочно-белому экрану… Откуда взялась эта красная клейкая лента? Понятия не имею!..»
Эдмонд Фишер, медицина - 1992.
За открытия, касающиеся обратимого белкового фосфорилирования как механизма биологической регуляции.
«Фишер феномен, он знает много языков, и у него колоссальное чувство юмора. Родился в Китае, живет с Швейцарским паспортом. Мой итальянский ассистент спрашивает его (по-английски): «Что нам следовало бы сделать, чтобы усовершенствовать человечество?» Фишер отвечает: «Этого я не знаю». Потом комментирует: «Мa ricordo bene le ragazze a Venezia d' anni trenta!» (Но я хорошо помню девушек в Венеции 1930-х!)
Мартин Дж. Эванс, медицина - 2007.
За открытие принципов введения специфических генных модификаций в организм мышей посредством эмбриональных стволовых клеток.
«Мартин Эванс участвовал в моем проекте дважды! Первый раз он изобразил процесс, который использовал в своих работах по стволовым клеткам, что принесло ему нобелевскую премию: точный рендеринг исполнен с легкостью. Говорит, что в настоящее время рисуют его портрет для Национальной портретной галереи в Лондоне, это процесс, который доставляет ему удовольствие и заставляет проявлять интерес к искусству.
Здесь он держит свою вторую - и более предпочтительную - картину: на ней изображена мышь. И больше ничего, кроме его автографа. Нет лабораторных мышей, нет нобелевской премии, по крайней мере, в данном случае…»
Оливер Смитис, медицина 2007
За открытие принципов введение специфических генных модификаций у мышей с использованием эмбриональных стволовых клеток.
«Это красный?» - Оливер Смитис спрашивает, держа в руках красный карандаш. Ну да, так и есть. Но Смитис дальтоник, ему нелегко различить красный и зеленый. И он откладывает зеленый во избежание конфуза, ритмично рисует красным и синим. Естественно, это должно изображать его открытие в генетике, но краски, которые он используют, заставляют меня воображать Оливера Смитиса в его красном самолете, летящем в синем небе над Северной Каролиной…»
Герхард Эртль, химия - 2007.
За исследования химических процессов на плотных поверхностях.
«У Эртля огромный кабинет, и у меня оказывается достаточно места, чтобы установить большой экран! Но его телефон все время звонит. Это журналисты, которые хотят говорить с ним. Отклонив несколько просьб, он просит меня поднять трубку телефона и ответить от его имени: нет времени, никаких интервью.
Спрашиваю, почему я был удостоен встречи, тогда как другим он отказывает. Он смотрит на меня удивленно: «Думаю, вы просто обратились ко мне раньше, чем они!»
Ричард Р. Эрнст, химия - 1991.
За вклад в развитие методологии ядерной магнитной резонансной спектроскопии высокого разрешения.
«Взгляните на этот скетч: за магнитно-резонансным импульсом 1 следует импульс 2, немного математики - и мы получаем 2-D спектр молекулы. Значит, в двух импульсах содержится информация, которую мы можем прочитать, только объединив их, - расположение атомов в сложных молекулах.
…И Ричард Эрнст - химик, также как известный коллекционер тибетского искусства!»
Пауль Крутцен, химия - 1995.
За работу по атмосферной химии, особенно в части процессов образования и разрушения озонового слоя.
«Крутцен входит в студию и рассматривает все вокруг сквозь толстые стекла очков. Спрашивает, что он должен делать, затем решает сразу набросать рисунок, прежде, чем я успеваю сделать несколько крупных планов. Сначала он не знает, что рисовать. Начинает набрасывать формулы. Поскольку он изучает атмосферу, спрашиваю, приходилось ли работать с воздушными шарами. «Да, воздушные шары - это здорово!» Он пытается нарисовать такой шар, но у него не получается, и он смеется. Просит новый лист бумаги и изображает воздушный шар. Сделав это, он позирует, обвернув вокруг себя картину наподобие юбки.
Спрашиваю, что, по его мнению, было самым бессмысленным изобретением человечества. Он немного медлит, а затем говорит: «Атомная бомба».
Аарон Чехановер, химия - 2004.
За открытие убиквитин опосредованного разложения белка.
«Чехановер по-настоящему врывается в мою студию, захватив с собой всю свою семью, включая жену, дочь и еще двоих человек (возможно, это его родители!). Они то и дело общаются с кем-то по мобильному телефону, громко разговаривая на иврите. Рассказываю о своем проекте. Он говорит: «Нет, ничего не получится, моя работа столь динамична, что её можно воспроизвести только с помощью видео, а не фотографий». В конце концов, я убедил его рисовать, но он требует стакан воды, который необходим для его концепции. Таким образом, то, что мы здесь видим, это нобелевский лауреат, который дает представление! Этот человек сильный, но не без чувства юмора. Всего через полчаса после этой сессии получаю по электронной почте заказ на снимки и приглашение в израильский университет Технион».
Аврам Гершко, химия - 2004.
За открытие убиквитин опосредованного разрушения белков.
«В студию входит спокойный, деликатный человек. Садится и принимается за скетч. И только когда я прошу приступить к съёмке, начинаю понимать, что характеризует его превыше всего: его добрая улыбка. Это педагог. А работа за лабораторным столом, как выясняется, - его хобби!»
Мартин Чалфи, химия - 2008.
За открытие и разработку методов использования зеленого флуоресцентного белка, GFP.
«Я: - Итак, где вы работаете?
Он: - Работаю?! Я только состою в научном учреждении!
По крайней мере, сегодня он не выглядит работающим. Этого не скажешь о его рисунке. Он изображает флуоресцентный белок медузы, с помощью которого можно пометить гены у червя, - и получается светящийся червячок!
Не правда ли, это потрясающе?! Так что, уважаемые читатели, рассматривайте рисунок, а не сандалии Мартина Чалфи!»
Стивен Чу, физика - 1997
За создание методов охлаждения и улавливания атомов лазерным лучом.
«Чу - человек занятой. А потому у него не так много времени для фотопроекта с рисунками нобелевских лауреатов! Он размышляет, прежде чем начать рисовать, какое-то время созерцает белый лист. Затем, тщательно подбирая цвета, вычерчивает на бумаге свою «ловушку для атома». Говорю ему, что уже фотографировал других лауреатов, которые работают в той же сфере науки. «Ну да, - говорит он, - теперь они все используют эту штуку».
Джек Стейнбергер, физика 1988
За метод нейтринного пучка и доказательство дублетной структуры лептонов посредством открытия мюонного нейтрино.
«Сначала он не собирается рисовать. Затем меняет решение. Говорит, что любит ездить на велосипеде, это врач ему посоветовал. Он даже спрашивает. Сколько в день я могу проехать на своем велосипеде… Его рисунок должен быть черным - только черным. Рассказывает, как, будучи молодым человеком, увидел Эйнштейна в Принстонском университете, но не отважился подойти и поговорить с ним. Они могли бы говорить по-немецки или даже по-английски. На самом деле рисунок Стейнбергера не отражает открытия, которое принесло ему нобелевскую премию. Более того, он изображает открытие, за которое он должен был бы получить Нобеля. Умно!»
Леон М. Ледерман, физика - 1988
За метод нейтринного пучка и доказательство дублетной структуры лептонов посредством открытия мюонного нейтрино.
Кристиана Нюсляйн-Фольхард, медицина - 1995
За открытия, касающиеся генетического контроля на ранних стадиях эмбрионального развития.
«Это одна из немногих женщин-лауреатов нобелевской премии. Ей не очень-то симпатичен мой проект. Сказала мне: «Потребуется гораздо больше времени, чтобы избавиться от вас, чем сделать рисунок и фото». (Самый сомнительный комплимент в моей жизни). В процессе съемки стало легче. Она оказалась великолепной женщиной, в яркой обуви. Её рисунок великолепен. Я бы не удивился, если бы узнал, что она сама иллюстрирует свои книги».
Франсуаза Барре-Синусси, медицина - 2008
За открытие вируса иммунодефицита человека.
«Франсуаза Барре-Синусси изображает на бумаге ВИЧ и улыбается. Говорю, что Люк Монтанье, который разделил с ней нобелевскую премию за открытие вируса, сказал: нельзя улыбаться, когда имеешь дело с чем-то столь серьезным, как ВИЧ. Барре-Синусси улыбается шире и говорит: «Нельзя не улыбаться целых 25 лет!»
Питер Агр, химия - 2003
За открытие водных каналов (аквапоринов).
«Это спортсмен в кроссовках. Он рисует красивую картинку, рассказывая о своем открытии, аквапоринах, каналах в клеточной мембране. Во время съёмки демонстрирует мне несколько довольно крутых лыжных поворотов, при этом держит скетч со своим нобелевским открытием!»
Эрвин Неэр, медицина - 1991.
За открытия, касающихся функций одиночных ионных каналов в клетках.
«Неэр: Итак, я лишь рисую, и это все?
- Нет, вас еще сфотографируют с вашим рисунком!»
Герард Хуфт, физика - 1999
За прояснение квантовой структуры электрослабых взаимодействий.
«Когда прошу его «нобелевский рисунок», Хуфт отстраняется от большого листа, предложенного мной, и просит бумагу стандартного размера А4. Начинаю слегка волноваться, ведь такой маленький рисунок плохо получится на фото. как выясняется, он всего лишь хочет сделать набросок на маленьком формате, чтобы потом увеличить его до полного размера 70х100 см. Именно так он и сделал. Перфекционист за работой!»
Академик Жорес Алфёров, физика - 2000.
За развитие физики полупроводниковых гетероструктур для высокочастотной техники и оптоэлектроники.
(Жорес Алфёров не смог приехать на сессию).
Томас Стайц, химия - 2009
За исследования строения и работы рибосом.
«Я хотел бы, чтобы он был больше и в 3D. Имею в виду рибосому на скетче Стайца. Стайц из тех, кто сумел разгадать структуру и функции этих скромных белков, обеспечивающих рост клетки. Выходит, все нобелевские лауреаты когда-то были сотворены рибосомами - включая Томаса Стайца!»
Бертон Рихтер, физика - 1976
За основополагающий вклад в открытие тяжелой элементарной частицы нового типа.
«Он говорит, что я могу его фотографировать, но только выше пояса! (На нем спортивные штаны). Интересно, как же я смогу вместить его горизонтальный рисунок в вертикальное фото. (Атомы, похоже, умещаются в альбомном формате). Спрашиваю его, как он пришел в науку. «Хотел понять, как устроена Вселенная». Да вы что, шутите?! «Нет», говорит он. Во времена его детства еще можно было увидеть звездные ночи в Нью-Йорке. Это вдохновляюще…»
Решила прояснить одно из открытий. Думаю, это будет интересно - вы увидите огромную практическую пользу открытия!
Роберт Г. Граббс, химия - 2005.
За вклад в развитие метода метатезиса в органическом синтезе.
«Химия в основном о том, как создаются соединения. Каталитическая химия - о том, как создавать их совершенно. Высокий мужчина заходит в студию и начинает рисовать четкими, ритмичными штрихами. И в результате получается четкий, ритмичный рисунок. Катализаторы Роберта Граббса и в самом деле способны расщеплять цепочки, заставляя химические элементы кружиться в танце».
Ричард Шрок, химия - 2005.
За вклад в развитие метода метатезиса в органическом синтезе.
«Это высокий, долговязый парень из МТИ. Он разглядывает мои карандаши и меня: «Вы хотите сделать арт-проект?!» Он решает, что его творение требует высокохудожественного названия! Корректирует его трижды, затем сдается и начинает смеяться. Наконец дает картине название «Метатезис-танец». Круто!»
В 2005 году Нобелевскую премию по химии получили француз Ив Шовен и американцы Роберт Груббс и Ричард Шрок. Официальная формулировка Нобелевского комитета - "за развитие метода метатезиса в органическом синтезе" - мало что говорит далекому от химии человеку. Однако среди продуктов химической промышленности, которые мы используем в повседневной жизни - полимеров, лекарств, пестицидов, - немало тех, что синтезированы именно этим способом.
Термин "метатезис" произошел от греческих слов "мета" - изменение и "тезис" - позиция и означает перестановку, перегруппировку. Работы нынешних нобелевских лауреатов связаны с метатезисом олефинов. Олефины - это углеводородные молекулы, содержащие в углеродном скелете одну двойную связь, например этилен, пропен, бутен.
Реакции, при которых фрагменты молекул меняются местами, известны в химии давно. В 1950-е годы была обнаружена каталитическая реакция диспропорционирования, в результате которой две молекулы пропена превращались в бутен и этилен. Но понять, как происходит такая "рокировка" и зачем нужен катализатор, удалось не сразу.
В 1971 году французский ученый Ив Шовен предположил необычный и удивительно красивый механизм метатезиса олефинов. Ключевая роль в нем отводилась металлоорганическому катализатору, который должен был обладать характерной чертой - иметь двойную связь между углеродом и металлом. Молекула катализатора присоединяется к исходной молекуле олефина, и образуется кольцо из четырех атомов, скрепленных одинарными связями. На следующем этапе кольцо размыкается, и двойные связи образуются вновь, но уже между другими атомами углерода. Получается другой олефин и слегка измененный катализатор. Последний вступает в реакцию с исходным олефином, и процесс повторяется. Все это отдаленно напоминает танец, в котором пары то выстраиваются в кружок, взявшись за руки, то вновь расходятся, обменявшись партнерами.
Однако чтобы воплотить придуманную Шовеном схему в жизнь, требовались эффективные металлоорганические катализаторы. Их поиском занимались многие ученые, но первым заметного успеха добился Ричард Шрок, предложивший в 1990 году группу катализаторов на основе молибдена. Несмотря на некоторые недостатки, в частности чувствительность к кислороду и влаге, молибденовые катализаторы положили начало практическому применению метатезиса олефинов в органическом синтезе.
Следующий шаг в развитии этого метода сделал Роберт Груббс, который вместе с коллегами синтезировал стойкие и эффективные металлоорганические соединения на основе рутения. Их так и называют - катализаторы Груббса.
За короткий период времени каталитические перегруппировки олефинов завоевали прочное место в тонком органическом синтезе. В руках химиков-органиков метод стал чем-то вроде волшебной палочки, позволяющей по собственному усмотрению разрывать одни связи и создавать другие, превращать углеродные цепочки в кольца и наоборот, полимеризовать циклические мономеры. А в результате появляются новые полимеры, присадки к топливу, биологически активные вещества, лекарства и многое другое. Один из наиболее впечатляющих примеров - синтез феромонов насекомых, который невозможно осуществить другим способом. И что крайне важно, благодаря открытиям лауреатов 2005 года химическое производство становится дешевле и экологически чище.
Шелдон Ли Глэшоу, физика - 1979.
За вклад в теорию слабых и электромагнитных взаимодействий между элементарными частицами, включая, в частности, предсказание слабого нейтрального тока.
«Испытал ли он какое-либо слабое электромагнитное взаимодействие или он просто встретил очарованный кварк? В любом случае, мне придется немного подождать, пока освободится Шелдон Глэшоу, который очень востребован в этот день в ЦЕРНе. Завершив скетч, он просит кресло для фотосессии. Или хотя бы любую табуретку - Стандартная Модель..!»
Ян Т. Ли, химия - 1986.
За вклад в развитие исследований динамики элементарных химических процессов.
«Когда Ян ли входит в студию, он кажется соответствующим стереотипу ученого. Спокойная, интеллигентная речь, очки. Он сказал в интервью, что краснеет, встречая даму на улице! Но его рисунок говорит о другом. Точные, уверенные штрихи, яркие краски и четкость даже фотографу позволяют понять, почему его нобелевскую технику называют «скрещением молекулярных пучков». На его родине, Тайване, он известен также за талант к политике. Он способствовал раскручиванию президентских выборов в самый последний момент, и ему был предложен пост премьер-министра».
Дэвид Дж. Гросс, физика - 2004.
За открытие асимптотической свободы в теории сильных взаимодействий.
«Дэвида Гросса, кажется, не удивляет просьба изобразить в виде рисунка нобелевское открытие. Напротив, он делает великолепную презентацию, большую и красочную, излагая суть своего открытия. Венчает её заголовком. Можно подумать, он проделывал это и раньше?! К тому же он настоящий профи перед камерой».
Рой Дж. Глаубер, физика - 2005.
За вклад в квантовую теорию оптической когерентности.
«Это очень серьезный человек, не лишенный дружелюбия. Не похоже, чтобы ему нравилось отвечать на многочисленные вопросы. Но ему нравится, когда его фотографируют. Вот что ему не по вкусу, так это рисовать. Но он в конце концов делает это - рисует «свою формулу». Подписывает рисунок инициалами, вклинивая в них букву J. Спрашиваю, что она означает, но он не хочет отвечать. Я не настаиваю, смотрится великолепно!»
Дональд Артур Глэзер, физика - 1960.
За изобретение пузырьковой камеры.
«Этот человек должен был бы беспокоиться, что его дом в Калифорнии сгорит во время нашей фотосессии! Как раз в этом районе бушевали лесные пожары, и его жена очень волновалась. Она хотела выяснить через Интернет точную локализацию пожаров, но у него была идея получше: «Позвони автоответчику со своего мобильного телефона; если автомат сработает, значит, дом еще цел!»
Тот факт, что его дом охвачен огнем, не мог бы отвлечь физика от работы над замечательным рисунком, рассказывающем о его нобелевском открытии…»
Джером Фридман, физика - 1990.
За новаторские исследования, касающиеся глубокого неупругого рассеяния электронов на протонах и связанных нейтронах, имевших важное значение для развития кварковой модели в физике элементарных частиц.
«Джером Фридман изображает протон с тремя кварками, аккуратно расположенными в нем. Но он не хочет держать свое произведение перед камерой. Вместо этого он просто прикрепляет свой скетч к моему непорочно-белому экрану… Откуда взялась эта красная клейкая лента? Понятия не имею!..»
Эдмонд Фишер, медицина - 1992.
За открытия, касающиеся обратимого белкового фосфорилирования как механизма биологической регуляции.
«Фишер феномен, он знает много языков, и у него колоссальное чувство юмора. Родился в Китае, живет с Швейцарским паспортом. Мой итальянский ассистент спрашивает его (по-английски): «Что нам следовало бы сделать, чтобы усовершенствовать человечество?» Фишер отвечает: «Этого я не знаю». Потом комментирует: «Мa ricordo bene le ragazze a Venezia d' anni trenta!» (Но я хорошо помню девушек в Венеции 1930-х!)
Мартин Дж. Эванс, медицина - 2007.
За открытие принципов введения специфических генных модификаций в организм мышей посредством эмбриональных стволовых клеток.
«Мартин Эванс участвовал в моем проекте дважды! Первый раз он изобразил процесс, который использовал в своих работах по стволовым клеткам, что принесло ему нобелевскую премию: точный рендеринг исполнен с легкостью. Говорит, что в настоящее время рисуют его портрет для Национальной портретной галереи в Лондоне, это процесс, который доставляет ему удовольствие и заставляет проявлять интерес к искусству.
Здесь он держит свою вторую - и более предпочтительную - картину: на ней изображена мышь. И больше ничего, кроме его автографа. Нет лабораторных мышей, нет нобелевской премии, по крайней мере, в данном случае…»
Оливер Смитис, медицина 2007
За открытие принципов введение специфических генных модификаций у мышей с использованием эмбриональных стволовых клеток.
«Это красный?» - Оливер Смитис спрашивает, держа в руках красный карандаш. Ну да, так и есть. Но Смитис дальтоник, ему нелегко различить красный и зеленый. И он откладывает зеленый во избежание конфуза, ритмично рисует красным и синим. Естественно, это должно изображать его открытие в генетике, но краски, которые он используют, заставляют меня воображать Оливера Смитиса в его красном самолете, летящем в синем небе над Северной Каролиной…»
Герхард Эртль, химия - 2007.
За исследования химических процессов на плотных поверхностях.
«У Эртля огромный кабинет, и у меня оказывается достаточно места, чтобы установить большой экран! Но его телефон все время звонит. Это журналисты, которые хотят говорить с ним. Отклонив несколько просьб, он просит меня поднять трубку телефона и ответить от его имени: нет времени, никаких интервью.
Спрашиваю, почему я был удостоен встречи, тогда как другим он отказывает. Он смотрит на меня удивленно: «Думаю, вы просто обратились ко мне раньше, чем они!»
Ричард Р. Эрнст, химия - 1991.
За вклад в развитие методологии ядерной магнитной резонансной спектроскопии высокого разрешения.
«Взгляните на этот скетч: за магнитно-резонансным импульсом 1 следует импульс 2, немного математики - и мы получаем 2-D спектр молекулы. Значит, в двух импульсах содержится информация, которую мы можем прочитать, только объединив их, - расположение атомов в сложных молекулах.
…И Ричард Эрнст - химик, также как известный коллекционер тибетского искусства!»
Пауль Крутцен, химия - 1995.
За работу по атмосферной химии, особенно в части процессов образования и разрушения озонового слоя.
«Крутцен входит в студию и рассматривает все вокруг сквозь толстые стекла очков. Спрашивает, что он должен делать, затем решает сразу набросать рисунок, прежде, чем я успеваю сделать несколько крупных планов. Сначала он не знает, что рисовать. Начинает набрасывать формулы. Поскольку он изучает атмосферу, спрашиваю, приходилось ли работать с воздушными шарами. «Да, воздушные шары - это здорово!» Он пытается нарисовать такой шар, но у него не получается, и он смеется. Просит новый лист бумаги и изображает воздушный шар. Сделав это, он позирует, обвернув вокруг себя картину наподобие юбки.
Спрашиваю, что, по его мнению, было самым бессмысленным изобретением человечества. Он немного медлит, а затем говорит: «Атомная бомба».
Аарон Чехановер, химия - 2004.
За открытие убиквитин опосредованного разложения белка.
«Чехановер по-настоящему врывается в мою студию, захватив с собой всю свою семью, включая жену, дочь и еще двоих человек (возможно, это его родители!). Они то и дело общаются с кем-то по мобильному телефону, громко разговаривая на иврите. Рассказываю о своем проекте. Он говорит: «Нет, ничего не получится, моя работа столь динамична, что её можно воспроизвести только с помощью видео, а не фотографий». В конце концов, я убедил его рисовать, но он требует стакан воды, который необходим для его концепции. Таким образом, то, что мы здесь видим, это нобелевский лауреат, который дает представление! Этот человек сильный, но не без чувства юмора. Всего через полчаса после этой сессии получаю по электронной почте заказ на снимки и приглашение в израильский университет Технион».
Аврам Гершко, химия - 2004.
За открытие убиквитин опосредованного разрушения белков.
«В студию входит спокойный, деликатный человек. Садится и принимается за скетч. И только когда я прошу приступить к съёмке, начинаю понимать, что характеризует его превыше всего: его добрая улыбка. Это педагог. А работа за лабораторным столом, как выясняется, - его хобби!»
Мартин Чалфи, химия - 2008.
За открытие и разработку методов использования зеленого флуоресцентного белка, GFP.
«Я: - Итак, где вы работаете?
Он: - Работаю?! Я только состою в научном учреждении!
По крайней мере, сегодня он не выглядит работающим. Этого не скажешь о его рисунке. Он изображает флуоресцентный белок медузы, с помощью которого можно пометить гены у червя, - и получается светящийся червячок!
Не правда ли, это потрясающе?! Так что, уважаемые читатели, рассматривайте рисунок, а не сандалии Мартина Чалфи!»
Стивен Чу, физика - 1997
За создание методов охлаждения и улавливания атомов лазерным лучом.
«Чу - человек занятой. А потому у него не так много времени для фотопроекта с рисунками нобелевских лауреатов! Он размышляет, прежде чем начать рисовать, какое-то время созерцает белый лист. Затем, тщательно подбирая цвета, вычерчивает на бумаге свою «ловушку для атома». Говорю ему, что уже фотографировал других лауреатов, которые работают в той же сфере науки. «Ну да, - говорит он, - теперь они все используют эту штуку».
Джек Стейнбергер, физика 1988
За метод нейтринного пучка и доказательство дублетной структуры лептонов посредством открытия мюонного нейтрино.
«Сначала он не собирается рисовать. Затем меняет решение. Говорит, что любит ездить на велосипеде, это врач ему посоветовал. Он даже спрашивает. Сколько в день я могу проехать на своем велосипеде… Его рисунок должен быть черным - только черным. Рассказывает, как, будучи молодым человеком, увидел Эйнштейна в Принстонском университете, но не отважился подойти и поговорить с ним. Они могли бы говорить по-немецки или даже по-английски. На самом деле рисунок Стейнбергера не отражает открытия, которое принесло ему нобелевскую премию. Более того, он изображает открытие, за которое он должен был бы получить Нобеля. Умно!»
Леон М. Ледерман, физика - 1988
За метод нейтринного пучка и доказательство дублетной структуры лептонов посредством открытия мюонного нейтрино.
Кристиана Нюсляйн-Фольхард, медицина - 1995
За открытия, касающиеся генетического контроля на ранних стадиях эмбрионального развития.
«Это одна из немногих женщин-лауреатов нобелевской премии. Ей не очень-то симпатичен мой проект. Сказала мне: «Потребуется гораздо больше времени, чтобы избавиться от вас, чем сделать рисунок и фото». (Самый сомнительный комплимент в моей жизни). В процессе съемки стало легче. Она оказалась великолепной женщиной, в яркой обуви. Её рисунок великолепен. Я бы не удивился, если бы узнал, что она сама иллюстрирует свои книги».
Франсуаза Барре-Синусси, медицина - 2008
За открытие вируса иммунодефицита человека.
«Франсуаза Барре-Синусси изображает на бумаге ВИЧ и улыбается. Говорю, что Люк Монтанье, который разделил с ней нобелевскую премию за открытие вируса, сказал: нельзя улыбаться, когда имеешь дело с чем-то столь серьезным, как ВИЧ. Барре-Синусси улыбается шире и говорит: «Нельзя не улыбаться целых 25 лет!»
Питер Агр, химия - 2003
За открытие водных каналов (аквапоринов).
«Это спортсмен в кроссовках. Он рисует красивую картинку, рассказывая о своем открытии, аквапоринах, каналах в клеточной мембране. Во время съёмки демонстрирует мне несколько довольно крутых лыжных поворотов, при этом держит скетч со своим нобелевским открытием!»
Эрвин Неэр, медицина - 1991.
За открытия, касающихся функций одиночных ионных каналов в клетках.
«Неэр: Итак, я лишь рисую, и это все?
- Нет, вас еще сфотографируют с вашим рисунком!»
Герард Хуфт, физика - 1999
За прояснение квантовой структуры электрослабых взаимодействий.
«Когда прошу его «нобелевский рисунок», Хуфт отстраняется от большого листа, предложенного мной, и просит бумагу стандартного размера А4. Начинаю слегка волноваться, ведь такой маленький рисунок плохо получится на фото. как выясняется, он всего лишь хочет сделать набросок на маленьком формате, чтобы потом увеличить его до полного размера 70х100 см. Именно так он и сделал. Перфекционист за работой!»
Академик Жорес Алфёров, физика - 2000.
За развитие физики полупроводниковых гетероструктур для высокочастотной техники и оптоэлектроники.
(Жорес Алфёров не смог приехать на сессию).
Томас Стайц, химия - 2009
За исследования строения и работы рибосом.
«Я хотел бы, чтобы он был больше и в 3D. Имею в виду рибосому на скетче Стайца. Стайц из тех, кто сумел разгадать структуру и функции этих скромных белков, обеспечивающих рост клетки. Выходит, все нобелевские лауреаты когда-то были сотворены рибосомами - включая Томаса Стайца!»
Бертон Рихтер, физика - 1976
За основополагающий вклад в открытие тяжелой элементарной частицы нового типа.
«Он говорит, что я могу его фотографировать, но только выше пояса! (На нем спортивные штаны). Интересно, как же я смогу вместить его горизонтальный рисунок в вертикальное фото. (Атомы, похоже, умещаются в альбомном формате). Спрашиваю его, как он пришел в науку. «Хотел понять, как устроена Вселенная». Да вы что, шутите?! «Нет», говорит он. Во времена его детства еще можно было увидеть звездные ночи в Нью-Йорке. Это вдохновляюще…»
Решила прояснить одно из открытий. Думаю, это будет интересно - вы увидите огромную практическую пользу открытия!
Роберт Г. Граббс, химия - 2005.
За вклад в развитие метода метатезиса в органическом синтезе.
«Химия в основном о том, как создаются соединения. Каталитическая химия - о том, как создавать их совершенно. Высокий мужчина заходит в студию и начинает рисовать четкими, ритмичными штрихами. И в результате получается четкий, ритмичный рисунок. Катализаторы Роберта Граббса и в самом деле способны расщеплять цепочки, заставляя химические элементы кружиться в танце».
Ричард Шрок, химия - 2005.
За вклад в развитие метода метатезиса в органическом синтезе.
«Это высокий, долговязый парень из МТИ. Он разглядывает мои карандаши и меня: «Вы хотите сделать арт-проект?!» Он решает, что его творение требует высокохудожественного названия! Корректирует его трижды, затем сдается и начинает смеяться. Наконец дает картине название «Метатезис-танец». Круто!»
В 2005 году Нобелевскую премию по химии получили француз Ив Шовен и американцы Роберт Груббс и Ричард Шрок. Официальная формулировка Нобелевского комитета - "за развитие метода метатезиса в органическом синтезе" - мало что говорит далекому от химии человеку. Однако среди продуктов химической промышленности, которые мы используем в повседневной жизни - полимеров, лекарств, пестицидов, - немало тех, что синтезированы именно этим способом.
Термин "метатезис" произошел от греческих слов "мета" - изменение и "тезис" - позиция и означает перестановку, перегруппировку. Работы нынешних нобелевских лауреатов связаны с метатезисом олефинов. Олефины - это углеводородные молекулы, содержащие в углеродном скелете одну двойную связь, например этилен, пропен, бутен.
Реакции, при которых фрагменты молекул меняются местами, известны в химии давно. В 1950-е годы была обнаружена каталитическая реакция диспропорционирования, в результате которой две молекулы пропена превращались в бутен и этилен. Но понять, как происходит такая "рокировка" и зачем нужен катализатор, удалось не сразу.
В 1971 году французский ученый Ив Шовен предположил необычный и удивительно красивый механизм метатезиса олефинов. Ключевая роль в нем отводилась металлоорганическому катализатору, который должен был обладать характерной чертой - иметь двойную связь между углеродом и металлом. Молекула катализатора присоединяется к исходной молекуле олефина, и образуется кольцо из четырех атомов, скрепленных одинарными связями. На следующем этапе кольцо размыкается, и двойные связи образуются вновь, но уже между другими атомами углерода. Получается другой олефин и слегка измененный катализатор. Последний вступает в реакцию с исходным олефином, и процесс повторяется. Все это отдаленно напоминает танец, в котором пары то выстраиваются в кружок, взявшись за руки, то вновь расходятся, обменявшись партнерами.
Однако чтобы воплотить придуманную Шовеном схему в жизнь, требовались эффективные металлоорганические катализаторы. Их поиском занимались многие ученые, но первым заметного успеха добился Ричард Шрок, предложивший в 1990 году группу катализаторов на основе молибдена. Несмотря на некоторые недостатки, в частности чувствительность к кислороду и влаге, молибденовые катализаторы положили начало практическому применению метатезиса олефинов в органическом синтезе.
Следующий шаг в развитии этого метода сделал Роберт Груббс, который вместе с коллегами синтезировал стойкие и эффективные металлоорганические соединения на основе рутения. Их так и называют - катализаторы Груббса.
За короткий период времени каталитические перегруппировки олефинов завоевали прочное место в тонком органическом синтезе. В руках химиков-органиков метод стал чем-то вроде волшебной палочки, позволяющей по собственному усмотрению разрывать одни связи и создавать другие, превращать углеродные цепочки в кольца и наоборот, полимеризовать циклические мономеры. А в результате появляются новые полимеры, присадки к топливу, биологически активные вещества, лекарства и многое другое. Один из наиболее впечатляющих примеров - синтез феромонов насекомых, который невозможно осуществить другим способом. И что крайне важно, благодаря открытиям лауреатов 2005 года химическое производство становится дешевле и экологически чище.