Инта /Пегасик/
ЧАСТЬ 1.
Он был странным. Неудачником. Для сотоварищей - прикольный и талантливый чудак, ничуть не озабоченный тем, как бы пробиться. А для многих - просто дурачок. Впрочем, я никогда не брала в расчёт этих многих.
Он писал пронзительные стихи и пронзительную музыку. Когда стихи ложились на музыку, он пел их, аккомпанируя на любимой старенькой гитаре. Получались пронзительные песни, красивые, печальные, чистые. А его нервный, ломкий голос рисовал такой прихотливый узор, что душа попадалась в него, как рыба - в искусно сплетённую сеть. Наверное, и я тоже попалась в эту сеть, иначе как объяснить, что мы прилепились друг к другу с первой встречи?
И ещё - он был совершенно беззащитен - и перед злом, и перед чужими мускулами. И вместе с тем - а может, именно поэтому - постоянно дёргал смерть за длинный хвост и ускользал в тот самый момент, когда она, ощерив клыки, оборачивалась. Изломанное городское дитя!
Высокий, худой, с узкими плечами и большой головой, окружённой непослушными, спутанными завитками, гораздо длиннее, чем у меня. Увешанный фенечками. Некрасивый, но с большими, широко раскрытыми круглыми глазами испуганного зверька и ласковой ассиметричной улыбкой, которая, точно редкий клад, проявляла на щеках ямочки. А говорил он мягко и протяжно, виртуозно маскируя лёгкое заикание.
Мы познакомились на вечеринке у Ленки, сестры Петрухиного экс-клавишника. Я частенько приходила к её матери - несчастной, измученной болезнями женщине - делать массаж и уколы. Сначала я плакала, встречаясь с подобным, но потом… не то, чтобы зачерствела, но поняла, что моих слёз на всех не хватит, как и сил, и надо просто делать своё дело, спокойно и собранно. Да и деньги здесь не бывают лишними. А вот теперь удостоилась приглашения на Ленкину вечеринку.
Подмигнув, Ленка сообщила мне, что у неё собирается особенное общество, и что я легко могу найти клиентов для приработка. «Только не теряйся - там у каждого минимум по два заветных таракана, да и ловля блох неплохо ценится».
Вечеринка шумела, гудела ульем, взрывалась смехом, аплодисментами и анекдотами, смешными и не очень, звяканьем бутылок и вяканьем телевизора. Я засиделась в укромном местечке, разглядывая полки с однообразными, безликими книгами и слушая гуденье ветра за окнами. Едва войдя в квартиру, уже навеселе, не снимая дурацкой трёхцветной шапочки с помпоном, он заулюлюкал, изобразил голосом тирольское тремоло, затем шумно поприветствовался со всеми и направился прямиком ко мне, широко распахнув изумлённые глаза.
- Я т-тебя раньше не видел. Как т-тебя зовут? - спросил он сразу, присев на корточки перед моим креслом и глядя снизу вверх. Проскочившая мимо чернявая девица тут же ревниво подтолкнула его - он со смехом завалился на спину, перекатился, ухватил её за ногу - и парочка с хохотом исчезла за дверью.
Я покачала головой и отвернулась к окну. Но он уже снова возник рядом, как чёртик из табакерки.
- Так как же т-твоё имя? Если стесняешься - шепни на ушко. Мне всё равно скажут, но я хочу услышать от т-тебя.
Я усмехнулась ему в лицо, а он уже по-хозяйски расположился на подлокотнике, подставляя ухо.
- Моё имя - Инта, - сказала я. - И это - настоящее имя.
- Инт-та? Твой п-папа - шахтёр? Ты т-такая патриотка своей малой родины? На комика или комяка ты не п-похожа, на комикадзе - т-тоже, - засмеялся он.
- Нет, к шахтёрам я отношения не имею, - тоже засмеялась я.
- Инта - интеллектуальное такси! - дурашливо пропел белобрысый Коля, и согнулся перед нами в три погибели. - А почему я тебя раньше не клеил, такую серьёзную? Почему он?
- Отвали, д-дурында! - отмахнулся парень, легонько отталкивая второго «претендента». - З-забито! Моё! - и ребята шутливо «стукнулись» ладонями. После чего парень снова уставился на меня без тени смущения: - П-приятно познакомиться! А я - П-пегий, или Пегасик, и это тоже настоящее имя. Давай п-покривляемся? Музон убогий, но подрыгаться можно.
Я согласилась.
И мы танцевали. Он двигался неплохо - легко, раскованно, даже разболтанно - но ритмично. А я старалась держать его на расстоянии. Но это плохо удавалось.
- Тебе не душно в такой п-плотной одежде? - он потрогал тесный ворот блузки, потом пощупал лацкан узкого пиджака, потом пощекотал шею. И я поёжилась, потому что мурашки побежали по коже - я никому и никогда ещё не позволяла с собою таких вольностей, да никто особенно и не рвался, увидев лицо вблизи, потому-то я и забивалась в тёмные уголки, и теперь ощутила странное, щекотное, непонятное волнение. И - не оттолкнула.
А потом он запел, не сводя глаз с меня - сидел на неудобном табурете посреди комнаты, играл на гитаре - и пел. Тонкие нежные пальцы бегали по струнам, голос струился по октавам, поднимался ввысь и падал в низы, и слова сверкали россыпью жемчужин, и один поток света перетекал в другой, ломался, становился нестерпимо ярким - и тихо затухал. Минорные и безысходные песни сменялись дурашливыми и смешными. Я все их слышала впервые.
Летит, летит Пегасик,
Он торопится на праздник.
На спине Пегасика
Расстелил матрасик я.
Он летит - а я творю,
С облаками говорю….
…Тяжело со мной Пегасу -
Я осваиваю трассу!
Между нами мгновенно установилась энергетическая связь и тяга друг к другу.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Он был странным. Неудачником. Для сотоварищей - прикольный и талантливый чудак, ничуть не озабоченный тем, как бы пробиться. А для многих - просто дурачок. Впрочем, я никогда не брала в расчёт этих многих.
Он писал пронзительные стихи и пронзительную музыку. Когда стихи ложились на музыку, он пел их, аккомпанируя на любимой старенькой гитаре. Получались пронзительные песни, красивые, печальные, чистые. А его нервный, ломкий голос рисовал такой прихотливый узор, что душа попадалась в него, как рыба - в искусно сплетённую сеть. Наверное, и я тоже попалась в эту сеть, иначе как объяснить, что мы прилепились друг к другу с первой встречи?
И ещё - он был совершенно беззащитен - и перед злом, и перед чужими мускулами. И вместе с тем - а может, именно поэтому - постоянно дёргал смерть за длинный хвост и ускользал в тот самый момент, когда она, ощерив клыки, оборачивалась. Изломанное городское дитя!
Высокий, худой, с узкими плечами и большой головой, окружённой непослушными, спутанными завитками, гораздо длиннее, чем у меня. Увешанный фенечками. Некрасивый, но с большими, широко раскрытыми круглыми глазами испуганного зверька и ласковой ассиметричной улыбкой, которая, точно редкий клад, проявляла на щеках ямочки. А говорил он мягко и протяжно, виртуозно маскируя лёгкое заикание.
Мы познакомились на вечеринке у Ленки, сестры Петрухиного экс-клавишника. Я частенько приходила к её матери - несчастной, измученной болезнями женщине - делать массаж и уколы. Сначала я плакала, встречаясь с подобным, но потом… не то, чтобы зачерствела, но поняла, что моих слёз на всех не хватит, как и сил, и надо просто делать своё дело, спокойно и собранно. Да и деньги здесь не бывают лишними. А вот теперь удостоилась приглашения на Ленкину вечеринку.
Подмигнув, Ленка сообщила мне, что у неё собирается особенное общество, и что я легко могу найти клиентов для приработка. «Только не теряйся - там у каждого минимум по два заветных таракана, да и ловля блох неплохо ценится».
Вечеринка шумела, гудела ульем, взрывалась смехом, аплодисментами и анекдотами, смешными и не очень, звяканьем бутылок и вяканьем телевизора. Я засиделась в укромном местечке, разглядывая полки с однообразными, безликими книгами и слушая гуденье ветра за окнами. Едва войдя в квартиру, уже навеселе, не снимая дурацкой трёхцветной шапочки с помпоном, он заулюлюкал, изобразил голосом тирольское тремоло, затем шумно поприветствовался со всеми и направился прямиком ко мне, широко распахнув изумлённые глаза.
- Я т-тебя раньше не видел. Как т-тебя зовут? - спросил он сразу, присев на корточки перед моим креслом и глядя снизу вверх. Проскочившая мимо чернявая девица тут же ревниво подтолкнула его - он со смехом завалился на спину, перекатился, ухватил её за ногу - и парочка с хохотом исчезла за дверью.
Я покачала головой и отвернулась к окну. Но он уже снова возник рядом, как чёртик из табакерки.
- Так как же т-твоё имя? Если стесняешься - шепни на ушко. Мне всё равно скажут, но я хочу услышать от т-тебя.
Я усмехнулась ему в лицо, а он уже по-хозяйски расположился на подлокотнике, подставляя ухо.
- Моё имя - Инта, - сказала я. - И это - настоящее имя.
- Инт-та? Твой п-папа - шахтёр? Ты т-такая патриотка своей малой родины? На комика или комяка ты не п-похожа, на комикадзе - т-тоже, - засмеялся он.
- Нет, к шахтёрам я отношения не имею, - тоже засмеялась я.
- Инта - интеллектуальное такси! - дурашливо пропел белобрысый Коля, и согнулся перед нами в три погибели. - А почему я тебя раньше не клеил, такую серьёзную? Почему он?
- Отвали, д-дурында! - отмахнулся парень, легонько отталкивая второго «претендента». - З-забито! Моё! - и ребята шутливо «стукнулись» ладонями. После чего парень снова уставился на меня без тени смущения: - П-приятно познакомиться! А я - П-пегий, или Пегасик, и это тоже настоящее имя. Давай п-покривляемся? Музон убогий, но подрыгаться можно.
Я согласилась.
И мы танцевали. Он двигался неплохо - легко, раскованно, даже разболтанно - но ритмично. А я старалась держать его на расстоянии. Но это плохо удавалось.
- Тебе не душно в такой п-плотной одежде? - он потрогал тесный ворот блузки, потом пощупал лацкан узкого пиджака, потом пощекотал шею. И я поёжилась, потому что мурашки побежали по коже - я никому и никогда ещё не позволяла с собою таких вольностей, да никто особенно и не рвался, увидев лицо вблизи, потому-то я и забивалась в тёмные уголки, и теперь ощутила странное, щекотное, непонятное волнение. И - не оттолкнула.
А потом он запел, не сводя глаз с меня - сидел на неудобном табурете посреди комнаты, играл на гитаре - и пел. Тонкие нежные пальцы бегали по струнам, голос струился по октавам, поднимался ввысь и падал в низы, и слова сверкали россыпью жемчужин, и один поток света перетекал в другой, ломался, становился нестерпимо ярким - и тихо затухал. Минорные и безысходные песни сменялись дурашливыми и смешными. Я все их слышала впервые.
Летит, летит Пегасик,
Он торопится на праздник.
На спине Пегасика
Расстелил матрасик я.
Он летит - а я творю,
С облаками говорю….
…Тяжело со мной Пегасу -
Я осваиваю трассу!
Между нами мгновенно установилась энергетическая связь и тяга друг к другу.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ