Жила-была, а скорее не жила и не была Девочка, только она не знала об этом. Родители не то, чтобы не любили Девочку, они были уверены в том, что все должны приносить пользу. Ведь они её приносили, а как иначе? Иначе лучше и не жить. Всё было так зыбко, запутанно и сложно, а с другой стороны прозрачно и ясно, как ясен солнечный день. Только Девочка дня никакого не видела, потому как родители, пока Девочка была маленькая, завернули в ткань и зашили толстыми нитками сердце Девочки, чтобы ничего лишнего, а то всякие чувства, любови и другая дребедень поселятся в её сердце, а так глядишь до свободы, счастья и удовольствия рукой подать, а если наслаждение овладеет Девочкой? Тут никакой пользы не будет, одно разочарование! Девочка росла старательной, серьёзной, очень функциональной, старалась Девочка, тащила на себе пользу: вот порядок в доме, вот обед на плите, вот школа с отличием закончена, вот институт с красным дипломом, а радости никакой нет, удовольствием и не пахнет, одна стерильная полезность и практичность. Девочку пробирало иногда до костей, что-то внутри билось, как рыба на берегу, как оленуха в капкане, как бьется птица в силках. Боль, огромная черная боль поднималась в ней волной, волна обрушивалась и обдавала жаром, а после была бездна холода, и снова волна. Девочка связала свою жизнь с помощью людям, она помогала им научиться всяким полезным умениям, чтобы они смогли приносить пользу. Всё шло хорошо, люди приходили, обучались и уходили, Девочка научилась отгонять волны, законопатила бездны холода, оттуда дуло по вечерам, но ко всему привыкаешь, Девочка привыкла. Однажды к нашей Девочке пришла другая Девочка, от которой сногсшибательно пахло свободой волн, жар и холод, бездна боли, отчаяние, всё переливалось, бросалось в глаза и ранило нашу Девочку. Она хотела помочь Другой, но чем больше она хотела принести пользу, чем больше она стремилась обучить, тем сильнее внутри болело, ныло и казалось, что она сейчас задохнется, говорить с Другой ей было сложно, практически невозможно. Боль опустила тяжесть на грудь Девочки, цепкой рукой держа сердце. Девочка пошла просить помощи у Пользы, та усмехнулась и пошла по своим полезным делам, то душа и сердце болят и ноют, а это не про Пользу. Горько заплакала Девочка, так горько, так сильно, что уснула от усталости и жарких слез. И приснился Девочке сон, оказалась Девочка в доме, дом был огромный, словно целый мир, а Девочка была маленькая, словно песчинка. Она шла по этому дому, пока не попала в комнату нормальных и совершенно обычных размеров. На кровати лежала старая женщина, старуха, кожа да кости, кости торчат, а кожа как пергамент, на котором вся жизнь записана морщинами и шрамами. Старуха... Девочке померещилось, что она видела её, это лицо, мельком, на бегу. А морок продолжался, он морочил Девочке голову, что-то громко застучало, что-то забилось, что-то... Сердце, бедное сердце стреноженное, зашитое, обмотанное и спрятанное. Не бойся, не бойся, так билось и стучало в виски, не бойся, не бойся шептали со всех сторон. Девочка выбежала из комнаты, как будто за ней гнались, как будто или на самом деле? Она бежала ещё и ещё быстрее, по лестницам, коридорам, по комнатам, двери хлопали, а она бежали, и что-то натянутое как тетива лука, как нерв бывает натянут, только тронь, оно лопнуло, треснуло.. Оборвалось, разбежались ниточки. Девочка держала в руках свое сердце. Свободное сердце для любви, для боли, для радости, для страданий, для слов, для чувств, для жизни, для смерти. Великое Всё и Великое Ничего смотрели со всей возможной любовью на Девочку. Всё посмотрело на Ничего. Пора! Девочка открыла глаза. Ни дома, ни старухи, ни сердца в руках, ни погони. Ничего. Девочка подошла к зеркалу, посмотрела на себя, и чуть не упала, ноги подкосились... Старуха, вот почему я помню её. В груди ласково билось сердце. Пора! Прошло много лет, а может только час, а может два года, Девочка жила и была. Она никому не приносила пользы, польза была побочным продуктом от того, что Девочка жила и была на этом свете, а ещё у неё, было Сердце самое настоящее и ласковое в мире. Никому и никогда Девочка не рассказывала про сон, про Великое Всё и Ничего, про старуху и сердце, только однажды, всё случается однажды и когда-то, она рассказала эту сказку своим детям, которых любила больше жизни и выше всякой смерти. Дети плакали и смеялись, они ничего не понимали и не знали про пользу, потому что обычные дети бесполезны, словно цветок розы, пение птицы и шелест листьев...