Помню квартиру номер 287 в доме 11 по Гаврской улице. Дом был новый, кирпичный, кооперативный. Квартира, пусть и на последнем этаже, - солидная, не чета моей родительской. Переступив порог, я сообразил, что Житинский немногим старше меня, а уже домовладелец. Правда, и расплата была тут: он - глава семьи, у него жена и двое детей. Еще вчера - ни за какой налаженный быт не был я готов платить такую цену. “Не женитесь, поэты!”, учил бард-песенник Городницкий. Да и без Городницкого всё было ясно: как можно? Засосет обывательщина. Но это было ясно вчера, до моего преображения, до обращения к горацианству. А тут я увидел другое: что о кооперативной квартире мне мечтать нечего при моей зарплате и родителях без копейки сбережений, да и семьи, жены и детей, уюта и тепла, у меня никогда не будет. Откуда им взяться? У Житинского же всё это есть, да плюс - ясная перспектива: кандидатская, членство в союзе писателей. Я вобрал голову в плечи. Таков был первый урок Житинского - еще без единого его слова. Последовали и другие.
Держался он с дивной, недоступной мне простотой и естественностью, без тени рисовки. Простота могла казаться даже чрезмерной, простонародной, мужиковатой, но искупалась врожденным талантом важности (какой отмечали у Заболоцкого). Был он плотен, ниже меня ростом, черноволос, с острым носом в бабку-гречанку, с тембром голоса чуть выше моего. В поведении - ничего напускного...
http://magazines.russ.ru/kreschatik/2006/2/ko22.html ссылка от ивана ахметьева
сегодне но чуть раньше о житинском
два неприятных пожилых еврейских толстячка (с)