(no subject)
Я почти никога не смотрю фильмы о Катострофе. В День Памяти Жерт Катострофы не включаю телевизор. Я не могу это смотреть. Потом несколько дней хожу просто больная. От этих воспоминаний, веет такай безысходностью, что я просто не могу найти ей место в себе.
Конечно же нужно знать. И помнить об этом нужно. И детям своим рассказывать. Все нужно.
Но лично я, не могу бесконечно смотреть на боль. Смерть она... конечна. От того и безысходна.
Тут ничего добавть. К тому ужасу добавить нечего.
Но есть что добавить относительно тех, кто это сотворил.
Я очень много читаю того, что было написано самими немцами о том, что произошло.
Читаю о Германии предвоенной, о Германии послевоенной.
Потому что хочу понять: как такое могло с НИМИ произойти. Что случилось с целой нацией, нацией, которая сегодня не в состоянии глаз от земли поднять, при воспоминании о поступках своих дедушек и бабушек... Но что произошло тогда? Как это стало возможным... Я не нахожу пока ответа. Но он ведь должен быть?
Поколение тех людей уходит. Уходит, так и не дав нам ответа. Мне кажется, что только они и могли дать ответ. Остальные, скорее всего, просто спекулируют домыслами.
Я посмотрела фильм "Чтец". Это и есть попытка ответить на вопрос, который я задаю себе.
Там есть момент, когда после первого заседания суда, студенты юрфака обсуждают увиденное. Это, наверно, ключевой момент фильма. Я специально записала их дискуссию:
-Чего мы добиваемя?
-Мы пытаемся понять.
- Шесть женщин, дали тремста еврейкам, сгореть в церкви. Что здесь понимать?
Я спрашиваю: что здесь понимать?
Сначала я верил в этот процесс. Сейчас я думаю, что он нас отвлекает.
-Да? От чего?
- Вы берете шесть женщин, и судите их. Вы говорите: "Они преступницы. Вот кто во всем виноват". Потому что одна из жертв написала книгу. Вот почему судят их, а не кого то другого. Вы в курсе сколько таких лагерей было в Европе? Все просто обсуждают. кто сколько знал. Кто знал? Что они знали?
Знали все: наши родители, наши учителя. Вопрос не в этом. Вопрос в том, как вы могли позволить этому произойти. И почему не покончили с собой, узнав об этом
А потом учитель говорит мальчику: "Вопрос не в том, что мы чуствуем и о чем мы думаем. А в том, что мы делаем".
Эта фраза звучит еще дважды. Ее повторяет нацистка Хана. Ее же повторяет и выжившая девочка, которая написала книгу.
Фильм, конечно же, не находит ответа. Но он хотя бы правильно формулирует вопрос.