Трип-2012
Вернулись, накормили комаров, собрали все дожди мира и всю радость бегущих за жуками ребятишек. Кино помните послевоенное, когда дети за машинами бегали? Мы, наверное, последние, за кем до сих пор бегут.
Онегу видели, Свирь, деревянное зодчество, севера-севера, поблуждали по карельским бездорожьям-лесам-водопадам. Случайно снова объехали Ладогу - в другую сторону, чем обычно. Не смогли удержаться, привыкли. Где-то на камне в Импилахти русалки берегут кусочек чего-то нашего лучшего, приходится заезжать. Мы не против.
Жуки - самый сложный объект для фотографирования. Только поставим их рядом, отойдёшь с фотоаппаратом - бац, уже багажник открыт, или дверь с чьей-то торчащей попой, или у одного фары горят, а у другого нет, или прохожий стоит глазеет, вообще все свои вокруг них крутятся и срочно нужные вещи достают. Никакого сладу.
Земляника, колодцы, цветы, озёра. Казалось бы - дождь, ветер, торсион и ямы, а ить же: счастливы. Ну и хорошо.
Онегу видели, Свирь, деревянное зодчество, севера-севера, поблуждали по карельским бездорожьям-лесам-водопадам. Случайно снова объехали Ладогу - в другую сторону, чем обычно. Не смогли удержаться, привыкли. Где-то на камне в Импилахти русалки берегут кусочек чего-то нашего лучшего, приходится заезжать. Мы не против.
Жуки - самый сложный объект для фотографирования. Только поставим их рядом, отойдёшь с фотоаппаратом - бац, уже багажник открыт, или дверь с чьей-то торчащей попой, или у одного фары горят, а у другого нет, или прохожий стоит глазеет, вообще все свои вокруг них крутятся и срочно нужные вещи достают. Никакого сладу.
Земляника, колодцы, цветы, озёра. Казалось бы - дождь, ветер, торсион и ямы, а ить же: счастливы. Ну и хорошо.