Израиль. Коты
Для нянюшки Ягг ее любимец Грибо по-прежнему оставался миленьким котеночком, который гоняет по полу шерстяные клубочки.
Для всего же остального мира он был здоровенным котярой, вместилищем совершенно невероятных и неуемных жизненных сил, таящихся под шкурой, которая походила не столько на шерсть, сколько на кусок хлебного мякиша, дней десять пролежавшего в сыром месте. Чужие люди часто жалели кота, поскольку у него практически полностью отсутствовали уши, а морда выглядела так, будто на нее медведь наступил. Хотя они этого и не знали, но подобное уродство являлось следствием того, что Грибо пытался драться и насиловать абсолютно все, вплоть до запряженной четверкой лошадей кареты, считая это делом кошачьей чести. Когда Грибо шествовал по улице, даже самые свирепые псы начинали скулить и прятались под крыльцо. Лисы держались от деревни подальше, а волки вообще обходили ее стороной.
Терри Пратчетт. Ведьмы за границей.
В Израиле очень много уличных котов и кошек. Чувствуют они себя привольно и независимо, их подкармливают, но руками не трогают. Кошаки получаются дикие, часто откровенно бандитские и являют резкий контраст с мирным уютом иерусалимских и тель-авивских улочек.
То и дело встречаются вот такие идиллические картины.
Или вот такие.
Их реально много (тут плохо видно, но на стене слева от столба еще двое).
Но они идиллические, пока к котам не приближаешься. Тогда отношение меняется.
Это, кстати, Грибо.
Эта команда контролирует тель-авивский рынок.
А эта - автовокзал.
Но как правило, все довольно мирно и живописно.
В старом городе коты сравнительно терпеливые.
Чувствуют себя музейными экспонатами.
Но долго позировать все равно отказываются.
Всюду для них разложена еда.
Эйн-Карем, Горненский монастырь.
Старый Яффо
Это был рассказ про израильских котофф.
Для всего же остального мира он был здоровенным котярой, вместилищем совершенно невероятных и неуемных жизненных сил, таящихся под шкурой, которая походила не столько на шерсть, сколько на кусок хлебного мякиша, дней десять пролежавшего в сыром месте. Чужие люди часто жалели кота, поскольку у него практически полностью отсутствовали уши, а морда выглядела так, будто на нее медведь наступил. Хотя они этого и не знали, но подобное уродство являлось следствием того, что Грибо пытался драться и насиловать абсолютно все, вплоть до запряженной четверкой лошадей кареты, считая это делом кошачьей чести. Когда Грибо шествовал по улице, даже самые свирепые псы начинали скулить и прятались под крыльцо. Лисы держались от деревни подальше, а волки вообще обходили ее стороной.
Терри Пратчетт. Ведьмы за границей.
В Израиле очень много уличных котов и кошек. Чувствуют они себя привольно и независимо, их подкармливают, но руками не трогают. Кошаки получаются дикие, часто откровенно бандитские и являют резкий контраст с мирным уютом иерусалимских и тель-авивских улочек.
То и дело встречаются вот такие идиллические картины.
Или вот такие.
Их реально много (тут плохо видно, но на стене слева от столба еще двое).
Но они идиллические, пока к котам не приближаешься. Тогда отношение меняется.
Это, кстати, Грибо.
Эта команда контролирует тель-авивский рынок.
А эта - автовокзал.
Но как правило, все довольно мирно и живописно.
В старом городе коты сравнительно терпеливые.
Чувствуют себя музейными экспонатами.
Но долго позировать все равно отказываются.
Всюду для них разложена еда.
Эйн-Карем, Горненский монастырь.
Старый Яффо
Это был рассказ про израильских котофф.