Рон и Седрик
Про Мааян Шерман, мать погибшего в Секторе Газы заложника Рона Шермана, я уже писал.
Когда и если часть остающихся у Хамаса израильских заложников выйдет на свободу, они должны обязательно поклониться в ноги этой замечательной женщине, потому что она сделала всё от нее зависящее, чтобы дать им шанс выжить. Мааян Шерман доказала, что ее сын Рон был убит при бомбардировке туннелей бомбой с отравляющими газами и стал жертвой этих газов. Мааян пишет:
«Рон был принесен в жертву согласно протоколу »Ганнибал« в войне »Провал Газы«.
Потерять сына тяжело, потерять сына-первенца тяжело, потерять сына, просящего тебя по телефону о помощи, тяжело, потерять сына, которому ты посоветовала остаться живым в ситуации, когда на тебя напали террористы, тяжело, видеть тебя в (хамасовских) роликах тяжело. Это ужас, преследующий тебя каждый день. каждую ночь тяжело. Тяжело бороться, давать интервью средствам массовой информации на английском языке и на иврите тяжело, ходить на встречи с министрами и генералами тяжело.
Но тяжелее всего знать, что твое правительство после допущенного им провала решило уничтожить тебя как последнего террориста, чтобы занять северную часть Газы до того, как начнется обмен пленными. Прости, мой любимый.
Это не та страна, в которой я выросла. Это другие люди. Это сборище человеческого мусора, получившее власть над нами. Они бросили тебя на произвол судьбы, как и тысячи других. В итоге, когда ты сумел остаться живым в этой ненормальной ситуации, они отравили тебя ядовитым газом. Да, у меня есть официальная справка о том, что ЦАХАЛ несет ответственность за твою смерть. Потому что три пленных солдата - это даже не »дилемма, от которой рвется сердце«.
Человек многое может. Мааян Шерман в одиночку боролась, добилась того, что израильский официоз признал обстоятельства смерти Рона и, скорее всего, не поступит с другими заложниками так, как поступил с ним.
В своей социальной сети Мааян много пишет о том, как она путешествовала с Роном. Они посетили много европейских стран, особенно любили Италию. Рон подавал большие надежды, пользовался популярностью у друзей и одноклассников, и тяжело осознавать, что его жизнь оборвалась в 19 лет. Перед призывом в армию Мааян устроила Рона на работу в свою клинику (она врач-ветеринар) в качестве медицинского секретаря. »Не устраиваться же ему в Макдональдс на минимальную зарплату«. - пишет она.
===========
Самая большая трагедия на этой войне произошла, когда хамасовцы выстрелили из РПГ по заминированному солдатами ЦАХАЛа дому. Он и соседний, тоже заминированый дом взорвались, и под их обломками, а также в охранявшем солдат танке, по которому тоже был выпущен снаряд из РПГ, погиб 21 израильский солдат.
Есть мнение, что как минимум 14 из 21 погибших могли бы спастись, если бы не находились в момент обстрела в заминированном доме. По протоколам безопасности при производстве соответствующих работ их не должно было там быть, но у нас не уважают технику безопасности на опасных работах, и в армии, получается, тоже. Есть и другое мнение - что если бы в заминированном доме было пять солдат, на них напали хамасовцы и похитили одного из них, граждане спрашивали бы, как случилось, что их никто не охранял.
Среди погибших был Седрик Гарин, филиппинский израильтянин. Он приехал в Израиль в двухлетнем возрасте с матерью Имельдой и отцом Рико, трудовыми мигрантами. Через пару лет после этого Рико депортировали, а Имельде с сыном дали возможность остаться на птичьих правах. Седрик бросил школу в 11-м классе и занялся »мелкой преступностью«, на него было заведено пять уголовных дел. Имельда занималась уборками за наличные деньги, потому что не имела возможности работать »по-белому«. Седрик жалел мать и мечтал помочь ей свести концы с концами. Семья не ездила за границу, потому что уехав, они не имели бы возможности вернуться обратно.
Перед призывом он решил пойти в боевые части. Его хотели отправить в военную полицию, но Седрик упросил распределить его в »Гивати«. Там он стал образцовым солдатом и закончил службу с отличием. Когда Седрик демобилизовался, Имельда наконец-то получила как мать солдата статус постоянной жительницы Израиля.
В 23 года Седрика призвали на резервистскую службу после начала войны в Газе, и на ней он погиб. На похороны приехал с Филиппин отец Седрика Рико, который не видел ни мать, ни сына 20 лет и так и не увидел сына живым. Скорбящую семью посетил министр внутренних дел Израиля Моше Арбель и, о чудо, сообщил семье радостную новость - его министерство решило дать обоим статус граждан Израиля. Не знаю, останется ли здесь Рико и что ему делать в Израиле в возрасте 50 плюс, но »шанс« он получил.
Седрик Гарин
Седрик, его мать Имельда и жена Даниэла
Седрик женился на Даниэле незадолго до своей гибели, они мечтали завести ребенка. Даниэла - тоже дочь трудовых мигрантов с Филиппин, приехавшая в Израиль в раннем детстве.
Имельда Гарин - активная прихожанка »Королевства Иисуса Христа«, квазихристианской секты, популярной на Филиппинах и среди филиппинцев в диаспоре. В своей социальной сети она писала про лидера секты Аполло Киболоя, самозванного наместника Бога на Земле, о том, какой он замечательный человек. В похоронах Седрика участвовали как иудейские, так и христианские священнослужители, видимо из этой секты.
Kingdom of Jesus Christ (church) - Wikipedia
en.wikipedia.org
Южный Тель-Авив, в котором я живу, наполнен подобными сектами - филиппинскими, эритрейскими, центральноафриканскими и прочими. На дверях домов надписи типа »Церковь Духа«, »Королевство Иисуса« и так далее. Это целый особый мир.
Сообщение посольства Филиппинской республики в Израиле.
===================
На этой войне »Провал Газы« погиб еще один житель Южного Тель-Авива, репатриант из России. Видимо, он был внуком еврея, потому что семья долго добивалась, чтобы его бабушке разрешили репатриироваться в Израиль. Бабушка не имела на это права. После гибели парня, которому исполнилось незадолго до этого 30 лет, семье сообщили, что ее мечта исполнится, и бабушке разрешили поселиться в Израиле. Как мы видим, не только в филиппинском сообществе есть такие сюжеты.
Не хочу писать, что я обо всем этом думаю, потому что чувства сложные. Теодор Герцль, узнав о такой ситуации, скорее всего таки крестился бы, как хотел в молодости, и проклял свой проект. Бен-Гурион уехал бы в Сде-Бокер на 20 лет раньше, чем уехал, а Жаботинский ушел бы из политики и занялся бы поэтическими переводами с итальянского на русский. Но реальность наша такова, какова она есть, и другой нет и не будет.