(no subject)
Существует исторический факт. И не один. Перечислим их в порядке необходимом для нашей истории: Ной, ковчег, потоп. Были еще Дарвин и Мюррей, но их можно считать плодом нашего с вами коллективного солипсизма и не обращать на них внимания.
Во времена незапамятные одному благому человеку была отведена миссия. Должен он был построить огромный круизный лайнер без единого гвоздя и срубленного дерева. И было ему велено поместить в этот невиданный корабль по паре. Паре того, паре сего. Чтобы всем было с кем пообщаться. А надо сказать, что избранный этот, Ной, отличался не только ленью и любовью к овсовому самогону, но и плохой памятью.
О наступлении дедлайна он вспомнил лишь, когда сгустились тучи, а моросящий дождь стал откровенно мешать Ною читать свежую газету, попивая ром в любимом гамаке. Стало совсем сыро, и на поиски различных животных, не желающих идти на зов или даже на кусок козьего сыра, не было никакого времени. Ной схватил свою жену и вместе с ней при помощи одного только топора и женских вздохов соорудил маленькое двуместное каноэ из ствола большой секвойи. Когда он уже заканчивал вырезать кельтские узоры на корме, вода поднялась по горло, и самая красивая свастика осталась недоделанной.
Законопатив щели и заострив свой мачете, Ной спрятался в этом артистическом судне со своей женщиной и белым голубем, которого выходил еще мальчиком от лихорадки. Сорок дней и сорок ночей мотало его по свету. Три витка вокруг земного шара и пять стоянок в утопающей Новой Зеландии предстояло ему пережить. И лишилось жизни всякое существо, акромя тех, что были со Ноем. А мы-то с вами знаем, что никого-то с ним и не было. На стопятидесятый день стала спадать вода. А земли не было видно. Все ботинки и ремни были съедены, а маца не спешила падать с неба. Запускать голубя никак не получалось - съели и его.
В седьмом месяце, на семнадцатый день, остановился ковчег. Уткнулся он в вершину гор Араратских. Вышел Ной, размялся заначкой и стал думать, как же он жизнь-то земную растерял да недоглядел. Но недолго думы его длились. Окружили его армяне, да давай песни петь, да арцахом его кизиловым потчевать. И стал он жить-поживать. Да и помер когда-нибудь.
А вывод научный у истории такой. Все на свете белом, и птицы и рыбы и животные и люди произошли от армян. Ну и немножко от ноевой жены. Очень уж она до мужиков была охоча.