(no subject)
Куда-то делись окружавшие меня раньше ненастоящие люди. Я ищу их по темным закоулкам своего внутреннего лабиринта, но кто-то сделал там ремонт, и теперь ничего не найти. Никак не привыкну, знаете, к полам, отполированным до блеска, и гладким стенам. До этого надо было перепрыгивать в темноте с одной гнилой дощечки на другую, в темноте - лампочку все время кто-то выкручивал - и везде валялось что-то нужное. То есть не нужное, совершенно на самом деле не нужное, но такое красивое, и всегда как-то очень вовремя. А теперь идешь, все аккуратненько так, чистенько, и только иногда моя тень говорит мне что-то на своем грустном детском языке, и я не знаю даже, куда это записать, чтобы потом понять.
И не то чтобы хочется обратно, просто как-то.
Синенький карандашик все еще первый в моих закладках, только уже не помнит моего пароля.
Но когда закрываешь глаза, иногда видишь все это, как сейчас. Как будто никуда оно не девалось, а просто наступила у всего полярная ночь. И вот так сидишь на берегу чего-то и просто ждешь, глядя в звездное небо.
И не то чтобы хочется обратно, просто как-то.
Синенький карандашик все еще первый в моих закладках, только уже не помнит моего пароля.
Но когда закрываешь глаза, иногда видишь все это, как сейчас. Как будто никуда оно не девалось, а просто наступила у всего полярная ночь. И вот так сидишь на берегу чего-то и просто ждешь, глядя в звездное небо.