привет?
Наверное, это все-таки боязнь чистого листа. Заочная.
Я даже удалила ЖЖ из закладок.
Но, наверное, сделав это, странно думать о нем каждый день - как о возлюбленном, нет, как о младшей сестре, нет, как о своей отражении.
Как о своем лице, которое я любила.
Любила делать новые фоны и аватарки. Любила буковки.
Сейчас написала тебе письмо, и мне вдруг захотелось писать. Писать вообще.
Писать сюда. Например.
Но мои шаги уже стали тяжелее.
Я обросла мотками серой ваты, укрылась толщей воды, спряталась в пробковом дереве, мир больше не ранит меня своими пулеметами, и я стала тем, кем больше всего на свете боялась стать. Обычным человеком.
Я хотел быть Христом, но не смог бы теперь. Я живу, как свинья (с).
И легко думать, что у тебя есть, что сказать, когда остаешься наедине с темной осенней улицей. И легко думать, что тебе легко писать, когда пишешь письмо ему.
Писать письмо своему отражению гораздо сложнее. Потому что, даже написав, боишься по-прежнему увидеть чистый лист...
Я даже удалила ЖЖ из закладок.
Но, наверное, сделав это, странно думать о нем каждый день - как о возлюбленном, нет, как о младшей сестре, нет, как о своей отражении.
Как о своем лице, которое я любила.
Любила делать новые фоны и аватарки. Любила буковки.
Сейчас написала тебе письмо, и мне вдруг захотелось писать. Писать вообще.
Писать сюда. Например.
Но мои шаги уже стали тяжелее.
Я обросла мотками серой ваты, укрылась толщей воды, спряталась в пробковом дереве, мир больше не ранит меня своими пулеметами, и я стала тем, кем больше всего на свете боялась стать. Обычным человеком.
Я хотел быть Христом, но не смог бы теперь. Я живу, как свинья (с).
И легко думать, что у тебя есть, что сказать, когда остаешься наедине с темной осенней улицей. И легко думать, что тебе легко писать, когда пишешь письмо ему.
Писать письмо своему отражению гораздо сложнее. Потому что, даже написав, боишься по-прежнему увидеть чистый лист...