Отец
Уходит поколение тех, кто ещё успел на последнюю войну...
Но, ты был исключительно мирным человеком. Самым любящим мужем и нежным отцом.
Остроумным и артистичным, начитанным и эрудированным, кристально честным и исключительно порядочным.
...перечитала написанное, ничего эти слова не передают...
Как написать про манную кашу без комочков (тебе она удавалась лучше, чем даже маме), как ты дул мне в ротик, если мне случалось хлебнуть слишком горячий чай...
Вспоминаю... праздничный вечер, может быть Новый год. Я делаю вид, что сплю. Мой уголок в большой комнате отделен синей ширмой. В той же комнате идет какая-то вечеринка. Приглушенный смех. Папа что-то рассказывает и все смеются. Отодвигаю край ширмы, просовываю голову. Мне тоже хочется принять участие в общем веселье. Папа берет меня на руки, вносит в комнату, ставит на стул.
- Ну, давай: "Снежок порхает, кружится..."
Я в упоении читаю стих дальше.
Папа увлеченно фотографировал. Альбомы ломятся от меня во всех видах. От младенческих ню, до свадьбы...
Гуляем в ЦПКиО. Зима. В киосках продают пышки. Такие вкуснющие! Посыпаны сахарной пудрой. Ты покупаешь целый кулёк, который сразу промасливается. Сажусь к тебе на колени. Тепло. Мы дружно едим пышки, я смахиваю пудру с твоего каракулевого воротника...
Когда родилась Кузя, ты первый пришел. Дедов принимаете? А я тебя не пустила. Как же, первые дни нельзя дышать на ребенка. И ты смотрел с порога на внучку и восхищался...
И ничего этого не вернуть, не объяснить, не изменить, не дополнить...
Но, ты был исключительно мирным человеком. Самым любящим мужем и нежным отцом.
Остроумным и артистичным, начитанным и эрудированным, кристально честным и исключительно порядочным.
...перечитала написанное, ничего эти слова не передают...
Как написать про манную кашу без комочков (тебе она удавалась лучше, чем даже маме), как ты дул мне в ротик, если мне случалось хлебнуть слишком горячий чай...
Вспоминаю... праздничный вечер, может быть Новый год. Я делаю вид, что сплю. Мой уголок в большой комнате отделен синей ширмой. В той же комнате идет какая-то вечеринка. Приглушенный смех. Папа что-то рассказывает и все смеются. Отодвигаю край ширмы, просовываю голову. Мне тоже хочется принять участие в общем веселье. Папа берет меня на руки, вносит в комнату, ставит на стул.
- Ну, давай: "Снежок порхает, кружится..."
Я в упоении читаю стих дальше.
Папа увлеченно фотографировал. Альбомы ломятся от меня во всех видах. От младенческих ню, до свадьбы...
Гуляем в ЦПКиО. Зима. В киосках продают пышки. Такие вкуснющие! Посыпаны сахарной пудрой. Ты покупаешь целый кулёк, который сразу промасливается. Сажусь к тебе на колени. Тепло. Мы дружно едим пышки, я смахиваю пудру с твоего каракулевого воротника...
Когда родилась Кузя, ты первый пришел. Дедов принимаете? А я тебя не пустила. Как же, первые дни нельзя дышать на ребенка. И ты смотрел с порога на внучку и восхищался...
И ничего этого не вернуть, не объяснить, не изменить, не дополнить...