Приятное разрушение
Удовольствия, данные нам от природы, примитивны. Они доступны, их уже испытали, а испытанное удовольствие удовольствием больше не является. Постоянно требуется что-то новое. Это новое регулярно придумывается, иногда качественное, иногда так себе. Чем сложнее рецепт приготовления удовольствия, чем дольше его нужно ждать, тем оно желаннее. Люди годами грызут гранит науки, чтобы однажды испытать удовольствие от красоты математической формулы. Годами вдумчиво прослушивают музыку, чтобы получить наслаждение от определенного мелодийного перехода. Годами делают тысячи набросков, чтобы испытать удовольствие от правильно положенного мазка на холсте или штриха на бумаге. Это новое достигается спустя годы, но сразу же теряет цену, потому что становится доступным. Теперь можно слушать любую музыку, вылавливая красивые моменты, а настроенные годами фильтры гарантированно не забьются шелухой. Можно рисовать за деньги прохожих в парке, а можно много лет писать одно полотно, живя отшельником. В любом случае, удовольствие будет получено, ведь найдена технология его получения. Теперь это удовольствие можно поставить на поток. Но какова ценность массовых вещей? Не больше, чем требуется электричества для продвижения ленты конвейера на один шаг, плюс цена комплектующих, которые оптом - копейки. Нет, это не то, это не мечта. Мечта не должна позволять себя тиражировать. Куда может завести дорога поиска удовольствий? Ответ на этот вопрос автоматический - к разрушению. Получается, что разрушение - это удовольствие? Да. Вспомните, например, фильмы. Стандартной сценой является рушащийся дом или разлетающийся в клочья автомобиль. Во всех подробностях, желательно, в замедленной съемке. Можно ли себе представить кассовый сбор фильма, где в таких же подробностях, да еще и в замедленном режиме была бы показана сборка автомобиля? А еще лучше, разработка его отдельных агрегатов с расчетом механических напряжений и температурных режимов? Нет, такое решительно невозможно. Этим мерзким делом - созиданием - люди занимаются только в рабочее время и только за деньги, а собственные деньги и время готовы платить лишь за разрушение. Данное удовольствие можно возвести в ранг абсолюта, если отнять у него способность к тиражированию. Разрушать надо что-то такое, что строилось долго-долго, чтобы повторить это было как можно сложнее. В идеале, разрушить надо дело всей жизни. Это и есть высшее удовольствие.