"Государство, можно сказать, грабило колхозы и колхозников."
Текст - по этой ссылке, самый последний.
http://trinitymodel.narod.ru/st_2.htm
Автор- какой-то партийный/советский начальник районного звена.
Текст написан в начале 60-х годов-автор пишет про послевоенное время,
про его предложение ликвидировать слабые колхозы и создать вместо них совхозы-
"через 10-15 лет я оказался прав."
И.С. Тихонов
(рукопись)
<...>
Я уже говорил, что очень плохо было со всеобучем, т.к. экономическое положение колхозов и населения было очень плохое. Хлебозаготовки выполнялись с трудом. В некоторых (в большинстве) колхозах забирали под чистую все зерно - и фураж, и семена и то не хватало. Недостачу покрывали сильные к-зы ("Ударник", "Аврора", [неразб] и др.). Председ. к-за "Аврора" Шевелев Федор Андр. на партактиве говорил, что колхозы плохие из-за того, что к[олхозни]ки все лентяи. Это чисто кулацкая теория - все кто плохо живет - все лентяи. Но у этих "лентяев", например, в Окт. с/с. было на каждого человека 7 га пахотной земли. МТС посеет, семена даст гос-во, а убирать некому, и иногда половина, а то и больше посевов уходит под снег. В Семенцевском с/совете в к-зе было 3 лошади и столько же коров - это на 3 деревни. Кол[хозни]ки работали даром. Ск[олько] успеют осенью получить авансом да украсть, тем и были довольны. Гос-во, можно сказать, грабило колхозы и колхозников. Центнер ржи стоил 11 р. А его за 11 р. не повезут на приемный пункт. Почти даром брали молоко и мясо (молока надо сдать 600 л, мяса 50 кг), шерсть и яйца. Народ бежал из деревни. Особенно плохо было ребятам. Много было случаев, когда матери бросали детей на вокзалах, в учреждениях. У нас в РайОНО было оставлено 14 чел. Всех их я передал в школы слепых и глухонемых. А потом погрузил в машину и отправил в Юровский д/д. Часа через 3 их привезли обратно. Тогда в воскресенье мы с предриком сами повезли ребят в д/дом. Только приехали - директор д/до[ма] кричит ребятам, чтобы сидели в машине, не вылезали (дир. Дм. Никитич Верещагин). Ну Пузиков (предРИКа) приказал строго ребят принять. Верещагин говорит, что надо палатки во дворе ставить - т.к. размещать некуда. "Ставь палатки, а ребят прими", - сказал предРИК. Ну, а я обещал достать на них в Облоно путевки. Был строгий приказ Облоно без путевок и документов ребят в д/д. не принимать. Документов ни у одного никаких не было, путевок тоже. В Облоно я имел крупный разговор с инспек. по д/д. Копышевой Е.В. Она грозила всеми небесными карами за само[во]льство, но путевки все-таки пришлось дать. Таких же ребят 12 ч. жили больше года в районной больнице. Точного учета неохваченных школой ребят не было. Отчет из Облоно спрашивали часто. Помню в 1947-48 уч. году первую цифру в Облоно я дал 43 чел., записал ее на стенку у телефона и от нее "танцевал" - при каждом следующем отчете цифры становились все меньше и меньше и дошли до 21. Такая же "точная" отчетность шла в Облоно и о заготовке дров, о стр-ве домов для учителей и др. Военный опыт пригодился. Врать можно было, т.к. цифр этих не проверишь, да никто их и проверять не собирался. А ну-ка попробуй сказать, что "не знаю"! - затаскают и при каждом удобном случае будут тебя вспоминать недобрым словом. Я всегда всё "знал" и чтобы следующий раз не попасть впросак все цифры записывал на стену у телефона и Галя (секретарь) записывала себе. По сути дела, я ничего точно не знал и считал не нужным знать, т.к. ничего я изменить не мог, особенно со всеобучем. Большой неохват был в Семенц[е]вской школе. Директор старый, опытный, энергичный и он не мог ничего сделать. Я его ругать, а он говорит: "Приходи и посмотри сам". Пришел я и пошли мы утром с Никоном Капитон. по домам из которых не ходят ребята. Пришли в один дом. Наша ученица спит на полу. С нашим приходом она встала и ушла на печку, захватив с собой "постельные принадлежности", которые состояли из одной старой рваной фуфайки. На девочке грязная рубашка. Больше ничего нет - фуфайка служит матрацем, подушкой, одеялом, как шинель солдату. На ноги одеть ничего нет. Ни пальто, ни теплого платка, ни платья. Семья три человека: отец, мать и девочка. На трудодни ничего не дали, хлеба нет и купить не на что. Коровы нет. Мать говорит, что вот завтрак приготовила - наварила капустных листьев, плохой картошки, свеклы, брюквы. К обеду надо еще что-то искать. Вот как вовлечь в школу эту девочку? Надо ее сначала одеть, обуть, как-то кормить, а уж потом и учить. Пошли в другой дом - та же картина. Наша ученица тоже спала на полу, но у нее две фуфайки. Двери в избу открыты, т.к. топится железная печка и дым почему-то весь идет в избу, а не в дымоход. У печки сидел мальчик лет 12-14. Девочка тоже прыгнула на печку, но как она там сидела - представить не могу, т.к. дым стоял чуть не до самого пола (50-70 см). Мальчик позвал ее - она не пришла. Я попробовал ее достать с печи, но в дыму дышать невозможно. Так мы и ушли. Позвал меня Никон Капит. к другим, но я больше не пошёл - не хотелось смотреть еще и еще раз этой страшной картины. Многие были больны - их надо было лечить или направлять в инвалидный дом. Вот каковы были последствия войны и прежде всего какая-то тупая, упорно пагубная политика партии в отношении колхозов. Сказал я раз на каком-то узком собрании, что надо колхозы эти ликвидировать, сделать совхозы и создать для людей нормальную жизнь и дать оплачиваемую работу. Меня обвинили в нарушении Конституции, в невери[и] в к-зы, в силу народа преодолевать трудности и т.д., и т.п. Потом, через 10-15 лет я оказался прав.
Очень пагубную роль для колхозов сыграла \довоенная/ политика местных органов на увеличение пахотной земли. Колхозам до войны каждый год в течение 5-6 лет давали довольно большие задания по раскорчевке новых земель. В наших с/совет[ах] Грязов. р-на (Сидоровском, Заемском, Семенцевском, Кос[неразб.]нском, Обнорском, Нефедовском, Октябрьском) почти ни один [из] к-зов не раскорчевал ни одного квадратного метра, а в район давали сводки, что план по раскорчевке выполнен. В лучшем случае для отвода глаз распахивали небольшую площадь пустошей. На бумаге посевная площадь к-зов выросла чуть ли не в два раза, а фактически она уменьшалась. План хлебозаготовок давали по бумажным цифрам. В результате план был всегда завышен в два раза. Только в 50-тые годы были установлены истинные размеры пахотной земли. Было списано Облисполкомом несколько сотен тысяч га земли с колхозов. Тогда еще в "Крокодиле" была заметка, что скоро в Вологодской области останется только участок земли, что находится во дворе Облисполкома, а остальную всю спишут. Только решение ЦК КПСС об увеличении закупочных цен на сельхозпродукты вывел[о] колхозы из нищеты. А сколько раз гос-во списывало всякие ссуды с колхозов. Каждый год давали семена - списывали. Не выполняли поставки - списывали. Ни одной копейки ни один кол-з не возвратил гос-ву из денежных ссуд. А всё хвалили - дела в с/х-ве идут хорошо. А как планы выполняли. Бывало снег уже идет на полях, а секретарь Грязов. р-ма КПСС Акиньхов на перекличках кричит истошным голосом, что надо сеять, у кого план не выполнен (озимую рожь) - и сеяли! Никто не смел слова против сказать, хотя все знали, что секретарь чушь говорит.
<...>
http://trinitymodel.narod.ru/st_2.htm
Автор- какой-то партийный/советский начальник районного звена.
Текст написан в начале 60-х годов-автор пишет про послевоенное время,
про его предложение ликвидировать слабые колхозы и создать вместо них совхозы-
"через 10-15 лет я оказался прав."
И.С. Тихонов
(рукопись)
<...>
Я уже говорил, что очень плохо было со всеобучем, т.к. экономическое положение колхозов и населения было очень плохое. Хлебозаготовки выполнялись с трудом. В некоторых (в большинстве) колхозах забирали под чистую все зерно - и фураж, и семена и то не хватало. Недостачу покрывали сильные к-зы ("Ударник", "Аврора", [неразб] и др.). Председ. к-за "Аврора" Шевелев Федор Андр. на партактиве говорил, что колхозы плохие из-за того, что к[олхозни]ки все лентяи. Это чисто кулацкая теория - все кто плохо живет - все лентяи. Но у этих "лентяев", например, в Окт. с/с. было на каждого человека 7 га пахотной земли. МТС посеет, семена даст гос-во, а убирать некому, и иногда половина, а то и больше посевов уходит под снег. В Семенцевском с/совете в к-зе было 3 лошади и столько же коров - это на 3 деревни. Кол[хозни]ки работали даром. Ск[олько] успеют осенью получить авансом да украсть, тем и были довольны. Гос-во, можно сказать, грабило колхозы и колхозников. Центнер ржи стоил 11 р. А его за 11 р. не повезут на приемный пункт. Почти даром брали молоко и мясо (молока надо сдать 600 л, мяса 50 кг), шерсть и яйца. Народ бежал из деревни. Особенно плохо было ребятам. Много было случаев, когда матери бросали детей на вокзалах, в учреждениях. У нас в РайОНО было оставлено 14 чел. Всех их я передал в школы слепых и глухонемых. А потом погрузил в машину и отправил в Юровский д/д. Часа через 3 их привезли обратно. Тогда в воскресенье мы с предриком сами повезли ребят в д/дом. Только приехали - директор д/до[ма] кричит ребятам, чтобы сидели в машине, не вылезали (дир. Дм. Никитич Верещагин). Ну Пузиков (предРИКа) приказал строго ребят принять. Верещагин говорит, что надо палатки во дворе ставить - т.к. размещать некуда. "Ставь палатки, а ребят прими", - сказал предРИК. Ну, а я обещал достать на них в Облоно путевки. Был строгий приказ Облоно без путевок и документов ребят в д/д. не принимать. Документов ни у одного никаких не было, путевок тоже. В Облоно я имел крупный разговор с инспек. по д/д. Копышевой Е.В. Она грозила всеми небесными карами за само[во]льство, но путевки все-таки пришлось дать. Таких же ребят 12 ч. жили больше года в районной больнице. Точного учета неохваченных школой ребят не было. Отчет из Облоно спрашивали часто. Помню в 1947-48 уч. году первую цифру в Облоно я дал 43 чел., записал ее на стенку у телефона и от нее "танцевал" - при каждом следующем отчете цифры становились все меньше и меньше и дошли до 21. Такая же "точная" отчетность шла в Облоно и о заготовке дров, о стр-ве домов для учителей и др. Военный опыт пригодился. Врать можно было, т.к. цифр этих не проверишь, да никто их и проверять не собирался. А ну-ка попробуй сказать, что "не знаю"! - затаскают и при каждом удобном случае будут тебя вспоминать недобрым словом. Я всегда всё "знал" и чтобы следующий раз не попасть впросак все цифры записывал на стену у телефона и Галя (секретарь) записывала себе. По сути дела, я ничего точно не знал и считал не нужным знать, т.к. ничего я изменить не мог, особенно со всеобучем. Большой неохват был в Семенц[е]вской школе. Директор старый, опытный, энергичный и он не мог ничего сделать. Я его ругать, а он говорит: "Приходи и посмотри сам". Пришел я и пошли мы утром с Никоном Капитон. по домам из которых не ходят ребята. Пришли в один дом. Наша ученица спит на полу. С нашим приходом она встала и ушла на печку, захватив с собой "постельные принадлежности", которые состояли из одной старой рваной фуфайки. На девочке грязная рубашка. Больше ничего нет - фуфайка служит матрацем, подушкой, одеялом, как шинель солдату. На ноги одеть ничего нет. Ни пальто, ни теплого платка, ни платья. Семья три человека: отец, мать и девочка. На трудодни ничего не дали, хлеба нет и купить не на что. Коровы нет. Мать говорит, что вот завтрак приготовила - наварила капустных листьев, плохой картошки, свеклы, брюквы. К обеду надо еще что-то искать. Вот как вовлечь в школу эту девочку? Надо ее сначала одеть, обуть, как-то кормить, а уж потом и учить. Пошли в другой дом - та же картина. Наша ученица тоже спала на полу, но у нее две фуфайки. Двери в избу открыты, т.к. топится железная печка и дым почему-то весь идет в избу, а не в дымоход. У печки сидел мальчик лет 12-14. Девочка тоже прыгнула на печку, но как она там сидела - представить не могу, т.к. дым стоял чуть не до самого пола (50-70 см). Мальчик позвал ее - она не пришла. Я попробовал ее достать с печи, но в дыму дышать невозможно. Так мы и ушли. Позвал меня Никон Капит. к другим, но я больше не пошёл - не хотелось смотреть еще и еще раз этой страшной картины. Многие были больны - их надо было лечить или направлять в инвалидный дом. Вот каковы были последствия войны и прежде всего какая-то тупая, упорно пагубная политика партии в отношении колхозов. Сказал я раз на каком-то узком собрании, что надо колхозы эти ликвидировать, сделать совхозы и создать для людей нормальную жизнь и дать оплачиваемую работу. Меня обвинили в нарушении Конституции, в невери[и] в к-зы, в силу народа преодолевать трудности и т.д., и т.п. Потом, через 10-15 лет я оказался прав.
Очень пагубную роль для колхозов сыграла \довоенная/ политика местных органов на увеличение пахотной земли. Колхозам до войны каждый год в течение 5-6 лет давали довольно большие задания по раскорчевке новых земель. В наших с/совет[ах] Грязов. р-на (Сидоровском, Заемском, Семенцевском, Кос[неразб.]нском, Обнорском, Нефедовском, Октябрьском) почти ни один [из] к-зов не раскорчевал ни одного квадратного метра, а в район давали сводки, что план по раскорчевке выполнен. В лучшем случае для отвода глаз распахивали небольшую площадь пустошей. На бумаге посевная площадь к-зов выросла чуть ли не в два раза, а фактически она уменьшалась. План хлебозаготовок давали по бумажным цифрам. В результате план был всегда завышен в два раза. Только в 50-тые годы были установлены истинные размеры пахотной земли. Было списано Облисполкомом несколько сотен тысяч га земли с колхозов. Тогда еще в "Крокодиле" была заметка, что скоро в Вологодской области останется только участок земли, что находится во дворе Облисполкома, а остальную всю спишут. Только решение ЦК КПСС об увеличении закупочных цен на сельхозпродукты вывел[о] колхозы из нищеты. А сколько раз гос-во списывало всякие ссуды с колхозов. Каждый год давали семена - списывали. Не выполняли поставки - списывали. Ни одной копейки ни один кол-з не возвратил гос-ву из денежных ссуд. А всё хвалили - дела в с/х-ве идут хорошо. А как планы выполняли. Бывало снег уже идет на полях, а секретарь Грязов. р-ма КПСС Акиньхов на перекличках кричит истошным голосом, что надо сеять, у кого план не выполнен (озимую рожь) - и сеяли! Никто не смел слова против сказать, хотя все знали, что секретарь чушь говорит.
<...>