Из статьи Игоря Аверкиева "
Социальная (другая) коррупция"
Сначала - основные понятия и рассуждения о том, чем и кому они плохи и хороши. Взятка - это покупка того, что власть продавать теоретически не должна, но может. Речь идет об административно-властных полномочиях. Коррупция делает властное полномочие товаром, услугой. Взятка - это покупка властных полномочий: плати деньги - и все будет по-твоему. Коррупция, взяточничество, мздоимство - это купля-продажа административно-властных полномочий как услуг.
Изначально властное полномочие как исключительное, особое право не может быть товаром, не может продаваться. Исполнение власти - это не труд, исполнение власти не создает стоимости. Коррупция же навязывает стоимость власти, тем самым извращает ее и превращает власть в трудовую деятельность, то есть фактически уничтожает власть как власть. В этом и суть коррупции - она подрывает власть, превращая особое полномочие в обычный товар.
Чем чаще человек власти будет продавать за взятки свои властные полномочия, тем меньшим «властным капиталом» (авторитетом) он будет обладать, тем более слабым властителем он будет.
Взятка - это самый доступный, нетрудоемкий и по-своему даже самый демократичный для простолюдина способ заставить власть принять решение в свою, простолюдинову, пользу. Ритуал передачи взятки на мгновение даже как бы уравнивает простолюдина-взяткодателя и властвующего взяткополучателя, как уравнивает людей любая купля-продажа. У взятки как института низового влияния на власть есть свои известные ограничения (платежеспособность простолюдина, криминализация взятки и так далее), тем не менее взятка не теряет своей популярности в среде простолюдинов, особенно в традиционных и модернизирующихся обществах, включая и наше российское.
Главное во взятке как способе влияния простолюдинов на «людей власти»: власть становится предметом купли-продажи, то есть не совсем властью.
Для меня здесь необычным показалось рассуждение И.Аверкиева, что исполнение власти не является трудом, так как не создаёт стоимости. Управление, скажем, стоимость создаёт - но власть вроде как не управление... Надо подумать, в общем.
Вывод же отсюда, что коррупция как бы навязывает власти стоимость, уничтожая власть как власть, мне вроде нравится (купить можно только то, что исходно имеет цену, остальное можно только отнять или взять как подарок - поэтому купля-продажа власти умаляет или уменьшает власть, что вообще-то хорошо во всех случаях, кроме разве что тех случаев
, когда это плохо). Традиционные способы влияния простолюдинов на власть очень разнообразны: бунт, протест, побег/уход, клиентела/кумовство/протекция, лесть, саботаж/бойкот, различные формы шантажа (включая забастовку), челобитная/жалоба высшему начальству и т. д. Один из таких традиционных способов влияния на власть очень обсуждаем в современной России: простолюдины влияют на власть, покупая ее. Испокон веку существует общественный институт коррупции, обычай взятки, подкупа, мзды и т. п.
… главное социальное право всех простолюдинов (простолюдины - это не научный термин, но очень инструментальный для меня в рассуждениях о власти. Простолюдины - это все, кроме элиты и маргиналов - И.Аверкиев) - право влиять на власть в своих интересах («право добиваться от власти своего»). Самое важное для простолюдина во взаимоотношениях с властями - иметь практическую возможность влиять на «людей власти» в своих интересах тогда, когда ему это надо, и так, как ему это удобно в сложившейся ситуации.
Простолюдин выбирает не самый «правильный», «хороший» или законный способ влияния на власть, а самый выгодный из доступных (если закон соблюдать выгодно, то «самым выгодным из доступных» может быть и «законный способ»). А быть этим «самым выгодным из доступных» в каждом конкретном случае может все что угодно: дача взятки, участие в выборах, жалоба президенту, строительство баррикад, обращение в суд или обращение к покровителю и многое другое, в зависимости от того, как сложатся обстоятельства для простолюдина, что позволят ему его ресурсы, чего потребуют от него сложившиеся традиции, насколько жизнеопределяющим для него будет предмет спора с властями..
Любая защита простого человека от власти, т.е., насилия, хороша и правильна. И И.Аверкиев, как защитник простых людей, тоже так считает. Действительно, если можно купить себе немного власти или защиты от той же власти, причём по своей воле (о случаях, когда не по своей, он пишет несколько ниже) - то это будет дело хорошее. Зачем надо обязательно восставать, бухтеть и бузить, с опасностью получить властным дрыном по горбу, если можно договориться, на взаимоприемлемых условиях, и она, власть от тебя отстанет со своими законами и ограничениями, и будет смотреть в другую сторону?
Но оказывается, что есть коррупция и коррупция. Экономическая и политическая коррупция («внутриэлитная горизонтальная коррупция») имеет место тогда, когда «люди государственной власти» получают взятки от бизнесменов и политиков. В этом случае взятка выступает способом продвижения и защиты в органах власти политических и бизнес-интересов различных представителей элит и их групп. Или, говоря по-другому, цель таких взяток - увеличение капитала: финансового, политического, символического или какого-то иного. Капитал увеличивается посредством целевого приобретения у конкретного чиновника конкретного властного полномочия как услуги по предоставлению тех или иных преференций.
Внутриэлитная горизонтальная коррупция - это взятки/«откаты» за госзаказы, за победу в тендерах, за занятие государственных постов, приобретение «капиталоемких» статусов, за государственные репрессии по отношению к конкурентам и так далее. Политическая и экономическая коррупция - это в определенном смысле «коррупция между своими». И если экономическая и политическая коррупция - проблема, то это внутренняя проблема элит, проблема самоорганизации правящего класса. Интересы простолюдинов эта коррупция непосредственно не затрагивает. Рационалистические рассуждения о том, что экономическая и политическая коррупция подрывает экономику и государство, а в здоровом функционировании того и другого заинтересованы как верхи, так и низы, - безусловно, правильны и правомерны, но слишком абстрактны и не настолько актуальны для простолюдинов, чтобы стимулировать их к солидарным с властями действиям по борьбе с коррупцией.
Вот и я из многочисленных разговоров с предпринимателями различных уровней сделал такой вывод, что их возмущение откатами и государственными преследованиями или непреференциями выявляется только тогда, когда это касается их, а не их конкурентов. А так они очень не против вложить часть заработка в что-то доброе, в смысле выгодное.
Мне же, как простолюдину, это всё равно что победа "Спартака" над "Динамой"(или как там они сейчас называются), "Пятёрочки" над "Перекрёстком" или сока "Моя семья" над соком "Любимый". Поскольку большинство стран, застрявших в «модернизационном тоннеле», являются в той или иной степени авторитарными, постольку и внутриэлитная горизонтальная коррупция в определенном смысле - явление позитивное, так как обеспечивает, хоть и «квази», но конкуренцию, и хоть как-то ограничивает властную монополию правящей группы.
С другой стороны, внутриэлитная горизонтальная коррупция, безусловно, подрывает власть правящей группы, превращает властную вертикаль в самонастраивающуюся коррупционную сеть и в конечном счете действительно разъедает наличествующую государственность, что, в общем-то, нехорошо. Но опять же, если рассматривать коррупционную коррозию авторитарной государственности в контексте модернизационного перехода, то эта коррозия не лишена некоторой прогрессивности.
И этот поворот я очень хорошо понимаю: конкретные власти могут быть очень нехороши собой, но без государственности нельзя: сожрут. Так что если рассматривать не только сегодняшний день, но и как-то задумываться о будущем, то ситуация даже с таким далёким делом, как "внутриэлитная горизонтальная коррупция", выглядит неоднозначно.Особым видом коррупции является вымогательство, когда с инициативой взятки выступает не взяткодатель, а взяткополучатель - человек власти, чиновник. В этом случае взяточничество становится как бы новой формой эксплуатации, угнетения населения - именно такая «коррупция» прежде всего заботит простолюдинов и вызывает протест. Строго говоря, вымогательство - это не совсем коррупция, так как властный товар продается-покупается не на свободном (хоть и подпольном) рынке властных услуг, а по принуждению «услугопроизводителя» - покупатель не свободен. Вымогательство - это псевдокоррупция. Выражаясь метафорически, вымогательство - это криминальное и произвольное налогообложение граждан должностными лицами. В этом смысле вымогательские практики не разрушают власть, так как властные полномочия не продаются, а навязываются. По этой же причине вымогательские схемы легче вертикализуются, передаются по иерархии.
Если политическая и экономическая коррупция реализуется через сетевое взаимодействие, то вымогательские практики, как правило, организуются вертикально, подстраиваясь при этом под бюрократическую иерархию - «налоги есть налоги».
... Для простолюдинов, например, абсолютно неприемлемой коррупцией является лишь та, что связана с вымогательством со стороны представителей органов власти, все остальные формы коррупции теми или иными группами простолюдинов в той или иной степени могут считаться допустимыми, либо же простолюдины к ним безразличны.
Очень изящная мысль о том, что вымогатель только косит под коррупционера, гад, в то время как просто втюхивает с помощью власти то, что должно происходить только по взаимному непротивлению сторон. Причём косвенным доказательством того, что вымогательство не есть коррупция, является тот факт, что вымогательство только усиливает власть, а не разрушает её, как полагается при развитой общественной практике добровольного подкупа власти. Получается, что разрушитель власти должен её подкупать как можно больше, предлагать ей взятки и прочие лакомства, но ни в коем случае не поддаваться и становиться твёрдым, как Каин и Манфред, когда мент или иной паспортист или СЭС-овец требует от него денег за исполнение или неисполнение. Над этим надо хорошо поразмыслить. Здесь же речь идет лишь о том, что можно назвать «социальной коррупцией», то есть, когда с инициативой взятки выступает сам простолюдин, добровольно, активно и в защиту собственных интересов покупающий власть для собственных нужд, но не в криминальных, не в коммерческих и не в политических целях, так как в «нормальном состоянии» простолюдин не обладает «капиталом» ни в каких его развитых формах - он не предприниматель, не политик и не бандит.
Простолюдины заинтересованы в том, чтобы власть, когда надо, продавалась на свободном рынке по справедливой цене и тем самым переставала, когда надо, быть властью, ослабляла свою хватку.
Для простолюдина дать взятку, чтобы добиться своего от власти, - это нормально и не аморально. Простые люди только тогда искренне выступают против взяток и присоединяются к «борьбе с коррупцией», когда взятка вымогается, навязывается или когда она слишком дорогая. То есть когда обмен между взяткодателем и взяткополучателем становится неэквивалентным, несправедливым для взяткодателя, когда цена взятки всерьез подрывает благосостояние простолюдина, а отказаться от взятки он по тем или иным причинам не может.
Вот и Александр Николаевич (в данном случае Островский) об этом толковал, будучи живописателем обычаев живой жизни. Реальное, не спровоцированное соцопросами (sic! - Л.Б.), общественное мнение простолюдинов не оспаривает это неформальное право простолюдина дать взятку. Другое дело, что общественное мнение простолюдинов не признаёт права брать взятку, что, на первый взгляд, кажется нелогичным, но, с точки зрения простолюдина, вполне оправдано. «Положа руку на сердце», простолюдин простолюдина-взяткодателя всегда оправдает и не осудит, потому что взяткодатель - «свой», такой же простолюдин. Своих не осуждают. Своих понимают и жалеют. А взяточника простолюдин осудит всегда, и еще как: потому что взяточник - всегда «человек власти» (даже если он только лакей при ней), то есть всегда «чужой». Любая власть любому простолюдину всегда - чужая (и наоборот). А чужой всегда неправ. Чужих не жалко. Взаимоотношения между верхами и низами в любом обществе основаны на естественной социальной ксенофобии. Права человека, политкорректность, толерантность и прочее не снимают этой ксенофобии, а лишь цивилизуют ее, ограничивая применение прямого насилия.
Изящество на изяществе сидит и изяществом погоняет! Как же мне знакомо это противоречивое чувство, когда, отойдя на приличное расстояние от того, кому ты только что дал взятку, чтобы он сделал тебе то-то и то-то, ты с отвращением сплёвываешь - ну, мол, гад же! Законов не блюдёт.
Кстати, хорошее выражение - "естественная социальная ксенофобия" - во всяком случае, так выглядит.
И, наконец, выводы и обобщения: «Социальная взятка» для простолюдина - это по-своему честная, справедливая взятка. Взятка для простолюдина справедлива до тех пор, пока он сам - инициатор взятки, пока обмен эквивалентен, пока взятка добровольна и удовлетворяет реальные потребности простолюдина по справедливой цене. «Справедливая взятка» соответствует рыночной цене государственно-властной услуги на черном рынке властных услуг. Все честно: взяткодатель получает свое желаемое благо, взяткополучатель - свое.
...Для простолюдинов в современной России «социальная взятка» (социально оправданная коррупция) - естественный, а иногда и единственно возможный способ влияния на власть, высокоэффективный инструмент настройки власти под нужды простолюдинов. Если правящему режиму «социальные взятки» мешают управлять обществом, значит, режим должен содействовать формированию и развитию иных, замещающих взятку, форм низового влияния на власть. Хотя, по правде сказать, любая эффективная для простолюдина форма влияния на власть, будь то взятка, забастовка, прямые выборы, саботаж, гражданский контроль или дешевый суд - «нож в сердце» любой власти...
Единственная сфера внутри коррупционной проблемы, где простолюдины и люди высшей власти могут найти общий язык без предварительных условий, - это борьба с нечестными, недобровольными, вымогательскими взятками - криминальными в широком смысле слова, когда взяточничество - даже не бизнес, пусть и незаконный, между верхами и низами, а произвол, основанный на шантаже, в котором нет места эквивалентному обмену. Таких сфер немного - это, в частности, мздоимство и вымогательство во всевозможных правоохранительных органах: от полиции до таможни. В основном же «социальная коррупция» в России основывается на более или менее «справедливом» эквивалентном обмене между бюрократией и рядовыми гражданами в виде целевого приобретения конкретным простолюдином у конкретного чиновника конкретного властно-административного полномочия как услуги по предоставлению конкретных преференций.
Что касается «внутриэлитной горизонтальной коррупции», то низы здесь правящему режиму не подмога. Борьба с политической и экономической коррупцией для всякого авторитарного или олигархического режима - это, прежде всего, борьба с конкурирующими элитными группами. Политическая и экономическая коррупция пожирает властный капитал авторитарного режима, ослабляет его, присваивая через взятки его властные полномочия. При этом каждого «человека власти» естественным образом волнует коррупция его подчиненных, а не его собственная - это они ослабляют его власть своей коррумпированностью. Его собственное мздоимство волнует, в свою очередь, того, кто над ним.
Именно поэтому эта «борьба с коррупцией» никого особенно внизу не задевает. Поимка на взятке очередного местного олигарха или чиновника, безусловно, вызовет у простолюдинов чувство «классового удовлетворения», но не более того. Другое дело - попытаться подловить на вымогательстве «мента» или чиновника социальной службы…
Но если вымогательство только увеличивает силу власти, то хрена ли власти будут с ним, с вымогательством, бороться рука об руку с простолюдинами? Тут уж люди сами по себе, в силу и в меру своей организованности и остервенения.
А если власть умаляется и разрушается от коррупции внутриэлитной горизонтальной, то тут, напротив, власти остаются в своей борьбе одинокими, как биотуалет в степи - народ в лучшем случае удовлетворённо смотрит на эту борьбу одних сильных с другими сильными, не более того.
Впрочем, Игорь Аверкиев не был бы Игорем Аверкиевым, если бы он не указал на возможный выход. Но эту часть его эссе надо комментировать отдельно, в другом посте.