"Житие не одной бабы"
28-01-2009|Смена (газета, Белгород)
- так называется новая экспозиция в музее-мастерской
заслуженного художника России Станислава Косенкова.
Название выставки неожиданно и символично. Оно восходит к повести Николая Лескова "Житие одной бабы", однако не ограничивает разговор с посетителем темой одного литературного произведения, но выводит на разговор о судьбе русской женщины в целом.
Замысел создания цикла "Житие не одной бабы" возник у Станислава Косенкова, когда он работал над заказом Центрально-Чернозёмного книжного издательства по оформлению однотомника Н.Лескова. Что примечательно, повесть "Житие одной бабы" в это издание не входила, но погрузившись в мир лесковской прозы, художник не мог пройти мимо сюжета о трагической судьбе крестьянки Насти. Потрясённый тем, сколько горя, несчастья вместило в себя "житие" только одной русской бабы, Станислав Косенков начинает работу над собственным "Житием...", где вступает с Лесковым в горько-ироничный диалог.
Первоначальный замысел предполагал, что цикл составят двенадцать работ, изображающих двенадцать женских фигур с разными иконами. Художник успел выполнить только две линогравюры. Обе они представлены в экспозиции: композиционно выстроенные по принципу житийной иконы, эти работы являются идейно-тематической доминантой выставки. Ведь несмотря на то, что задуманный художником цикл не был реализован, разговор о судьбе русской бабы в его творчестве, безусловно, состоялся.
Станислав Косенков ведёт этот разговор в иллюстрациях к лесковской прозе - "Воительнице" и "Леди Макбет Мценского уезда", показывая разные грани женского характера, но неизменно акцентируя при этом страдание и боль героинь. В цветной линогравюре "Сёстры. Матери. Жёны" из серии "Память" снова прочитывается следование традициям русской иконы - и в вытянутом формате листа, и в пластике фигур, и в колористической гамме работы. Нет ли в таком сближении образов земных баб с образами Богоматери и святых великомучениц некоторой художественной дерзости? С ортодоксальной точки зрения, может быть, и есть, но Станислав Косенков, дитя войны, воспитанный матерью, видевший тяжелый труд солдатских вдов, сестер и матерей в послевоенной деревне, безусловно, имел своё, глубоко личное, выстраданное право именно на такое решение образа русской женщины.
Серия "Стога" являет собой пронзительный цикл графических новелл о четырёх "временах года" женской жизни. Безмятежность, беззаботность, бьющая через край радость бытия - это утро жизни, "Детство". В "Бабьем лете" художник завороженно любуется красотой и полнотой расцвета женщины, умиротворённо уснувшей после тяжелых трудов. Работа "В пути" проникнута совсем другим настроением - здесь баба тяжело упирается в воз с сеном, надрывается, пытаясь направить "телегу жизни" в нужную колею. И, наконец, "Старость" рисует старушку, тихо сидящую у стога и вспоминающую свою жизнь со всеми её радостями и горестями, что прошла на этой теплой земле, пахнущей свежескошенным сеном.
Другая женская судьба предстаёт в работе из цикла "Чернобыль России - деревня". Графический лист композиционно разделен на две части: с одной стороны - молодая обнажённая красавица с наливным яблоком на ладони, с другой - нищая, убогая старуха с пустой бутылкой в руке. А в центре - сломленная яблоня... Символика и смысловое содержание работы вполне прозрачны и не требуют комментариев, но в своём отношении к изображаемому художник далёк от резких оценок, осуждения... Только боль и сострадание сжимают сердце, когда смотришь на эту поруганную красоту, разрушенный храм души...
Но даже среди всеобщей энтропии художник видит свет, что и во тьме светит. Ещё одна работа из цикла "Чернобыль России - деревня" рисует сюжет из недавнего прошлого русской деревни. Нагрузившись сумками с хлебом, согнувшись в три погибели, в бедной одежонке и уродливых сапогах идёт старушонка из сельского магазина. А лицо - сияет от счастья, а глаза - лучатся радостью, и всё существо её исполнено негасимым светом доброты. Наверное, о таких русских бабушках рассуждал в эссе, посвященном творчеству Станислава Косенкова, протоиерей отец Олег (Кобец): "Есть в этом мире особенная красота - духовная красота пожилой женщины. Эта красота исходит из глубин её души, и имя этой красоте - Мать".
Да, разговор о житии не одной бабы, начатый Станиславом Косенковым в диалоге с Николаем Лесковым, стал одной из ключевых тем творчества художника. И в его размышлениях о судьбе русской женщины нетрудно прочесть мысли о стране с женским именем и женской судьбой. О России...
Автор благодарит за помощь в подготовке материала заведующую музеем-мастерской С.С.Косенкова Анну Константиновну Косенкову и научного сотрудника Веру Степановну Пушкарёву.
Наталья ПОЧЕРНИНА. Copyright © Смена
- так называется новая экспозиция в музее-мастерской
заслуженного художника России Станислава Косенкова.
Название выставки неожиданно и символично. Оно восходит к повести Николая Лескова "Житие одной бабы", однако не ограничивает разговор с посетителем темой одного литературного произведения, но выводит на разговор о судьбе русской женщины в целом.
Замысел создания цикла "Житие не одной бабы" возник у Станислава Косенкова, когда он работал над заказом Центрально-Чернозёмного книжного издательства по оформлению однотомника Н.Лескова. Что примечательно, повесть "Житие одной бабы" в это издание не входила, но погрузившись в мир лесковской прозы, художник не мог пройти мимо сюжета о трагической судьбе крестьянки Насти. Потрясённый тем, сколько горя, несчастья вместило в себя "житие" только одной русской бабы, Станислав Косенков начинает работу над собственным "Житием...", где вступает с Лесковым в горько-ироничный диалог.
Первоначальный замысел предполагал, что цикл составят двенадцать работ, изображающих двенадцать женских фигур с разными иконами. Художник успел выполнить только две линогравюры. Обе они представлены в экспозиции: композиционно выстроенные по принципу житийной иконы, эти работы являются идейно-тематической доминантой выставки. Ведь несмотря на то, что задуманный художником цикл не был реализован, разговор о судьбе русской бабы в его творчестве, безусловно, состоялся.
Станислав Косенков ведёт этот разговор в иллюстрациях к лесковской прозе - "Воительнице" и "Леди Макбет Мценского уезда", показывая разные грани женского характера, но неизменно акцентируя при этом страдание и боль героинь. В цветной линогравюре "Сёстры. Матери. Жёны" из серии "Память" снова прочитывается следование традициям русской иконы - и в вытянутом формате листа, и в пластике фигур, и в колористической гамме работы. Нет ли в таком сближении образов земных баб с образами Богоматери и святых великомучениц некоторой художественной дерзости? С ортодоксальной точки зрения, может быть, и есть, но Станислав Косенков, дитя войны, воспитанный матерью, видевший тяжелый труд солдатских вдов, сестер и матерей в послевоенной деревне, безусловно, имел своё, глубоко личное, выстраданное право именно на такое решение образа русской женщины.
Серия "Стога" являет собой пронзительный цикл графических новелл о четырёх "временах года" женской жизни. Безмятежность, беззаботность, бьющая через край радость бытия - это утро жизни, "Детство". В "Бабьем лете" художник завороженно любуется красотой и полнотой расцвета женщины, умиротворённо уснувшей после тяжелых трудов. Работа "В пути" проникнута совсем другим настроением - здесь баба тяжело упирается в воз с сеном, надрывается, пытаясь направить "телегу жизни" в нужную колею. И, наконец, "Старость" рисует старушку, тихо сидящую у стога и вспоминающую свою жизнь со всеми её радостями и горестями, что прошла на этой теплой земле, пахнущей свежескошенным сеном.
Другая женская судьба предстаёт в работе из цикла "Чернобыль России - деревня". Графический лист композиционно разделен на две части: с одной стороны - молодая обнажённая красавица с наливным яблоком на ладони, с другой - нищая, убогая старуха с пустой бутылкой в руке. А в центре - сломленная яблоня... Символика и смысловое содержание работы вполне прозрачны и не требуют комментариев, но в своём отношении к изображаемому художник далёк от резких оценок, осуждения... Только боль и сострадание сжимают сердце, когда смотришь на эту поруганную красоту, разрушенный храм души...
Но даже среди всеобщей энтропии художник видит свет, что и во тьме светит. Ещё одна работа из цикла "Чернобыль России - деревня" рисует сюжет из недавнего прошлого русской деревни. Нагрузившись сумками с хлебом, согнувшись в три погибели, в бедной одежонке и уродливых сапогах идёт старушонка из сельского магазина. А лицо - сияет от счастья, а глаза - лучатся радостью, и всё существо её исполнено негасимым светом доброты. Наверное, о таких русских бабушках рассуждал в эссе, посвященном творчеству Станислава Косенкова, протоиерей отец Олег (Кобец): "Есть в этом мире особенная красота - духовная красота пожилой женщины. Эта красота исходит из глубин её души, и имя этой красоте - Мать".
Да, разговор о житии не одной бабы, начатый Станиславом Косенковым в диалоге с Николаем Лесковым, стал одной из ключевых тем творчества художника. И в его размышлениях о судьбе русской женщины нетрудно прочесть мысли о стране с женским именем и женской судьбой. О России...
Автор благодарит за помощь в подготовке материала заведующую музеем-мастерской С.С.Косенкова Анну Константиновну Косенкову и научного сотрудника Веру Степановну Пушкарёву.
Наталья ПОЧЕРНИНА. Copyright © Смена