Приемная семья
Мальчик живет в ЦВЛ «Детская психиатрия» уже несколько лет. В клинику его поместила приемная мама, работающая здесь медсестрой. До того, как у него появилась мама, ребенок жил в детском доме, рассказала мне бывшая палатная медсестра пятого отделения Надежда Кузьмина, у которой я побывал в гостях. Предыдущий материал о клинике здесь.
Разговор на кухне у Надежды Сергеевны мы начали с подробностей повседневной жизни отделения. «Пятое - реабилитационное, дети - здоровые. Психиатрический диагноз можно поставить каждому из нас. А уж детям-то...», - повела рассказ Надежда Кузьмина - «Психиатрия всю жизнь была третьей властью. Попал сюда - шиш ты отсюда выйдешь. Процент чистой психиатрии на отделении очень маленький, в основном социально запущенные дети.»
Прошу рассказать со всеми деталями. Не без осторожности в выражениях рассказ продолжается: «Подъем в восемь. Умываются, потом идут в игровую, там все вместе от шести до четырнадцати лет. В девять дети спускаются на завтрак. Потом в школу до половины двенадцатого. Второй завтрак и опять в школу до двух. Обед. С трех до пяти тихий час. В шесть ужин. Получение передач. И отбой в восемь часов.
Раздача лекарств - трижды в день во время еды. На отделении до семидесяти мальчиков. Количество медсестер 1-3. Время они проводят все вместе в игровой, а недавно так и гулять по распоряжению заведующей отделением водить перестали - неподалеку стройка, заведующая опасается, как бы на подопечных не упал башенный кран. Дети из неблагополучных семей. Неусидчивые. Играть в настольные игры вроде шахмат не хотят. Хотят беситься, драться и хулиганить. Если дети бесятся, бывает, делают уколы. Без письменных распоряжений. Аминазин редко, чаще магнезию. Психотропного в основном не назначают. В таблетки вдаваться не буду, это территория врачей. Врач говорит: сделайте ему укол - мы делаем. Хотя это, конечно, неправильно...»
Осторожность Надежды Кузьминой легко понять, поскольку крайними при такой системе остаются медсестры. Документально подтвердить причастность врачей к использованию препаратов в качестве наказания, невозможно
«Многие дети поступают обманным путем, им говорят что они едут в санаторий. Поначалу плачут, что здесь как в тюрьме. А какая же это тюрьма, из приемного покоя их приводит мама. Редко кого не отдают на выходные. В среднем ребенок проводит в клинике около полугода. Но, нередко, по несколько раз. Выписывают, а на следующий день снова госпитализируют. Многие родители не прочь, чтобы дети были здесь, под присмотром, тут и подлечат и накормят. Со всех сторон хорошо маме...Непутевой маме.», - с небольшой паузой добавляет медсестра, - «Есть мальчик который уже несколько лет живет. Такой злыдень...ну, злобный мальчик. Его приемная мама работает медсестрой на отделении.»
«Атмосфера на работе была прекрасная», - продолжает Надежда Сергеевна - «сумбур начался вместе с судом. Заведующей и старшей хочется, чтобы сотрудники были на их стороне, а многие сочувствуют Никифоровой, но сохраняют нейтралитет чтобы не потерять работу. Суд пытается доказать, что деньги передавали при всех. А кто же станет давать и брать при всех?
Поставлена цель - посадить Никифорову. Валетину Федоровну Терентиенко (старшая медсестра, на показаниях которой держится обвинение, прим. Ред.) мне даже жалко. Я ей говорю, Федоровна, они (главврач Рубина и ее заместитель Зиновьева, прим ред)тебя выплюнут как семечку. Если бы Федоровна брыкнулась ей бы сказали: тогда ты сядешь. Но им то не Терентиенко, им Ольгу нужно упрятать. Я уже на пенсии, мне ничего не страшно, а то что девочки молчат - я понимаю. Не знаю, как бы я себя повела на их месте."
Продолжение следует
Разговор на кухне у Надежды Сергеевны мы начали с подробностей повседневной жизни отделения. «Пятое - реабилитационное, дети - здоровые. Психиатрический диагноз можно поставить каждому из нас. А уж детям-то...», - повела рассказ Надежда Кузьмина - «Психиатрия всю жизнь была третьей властью. Попал сюда - шиш ты отсюда выйдешь. Процент чистой психиатрии на отделении очень маленький, в основном социально запущенные дети.»
Прошу рассказать со всеми деталями. Не без осторожности в выражениях рассказ продолжается: «Подъем в восемь. Умываются, потом идут в игровую, там все вместе от шести до четырнадцати лет. В девять дети спускаются на завтрак. Потом в школу до половины двенадцатого. Второй завтрак и опять в школу до двух. Обед. С трех до пяти тихий час. В шесть ужин. Получение передач. И отбой в восемь часов.
Раздача лекарств - трижды в день во время еды. На отделении до семидесяти мальчиков. Количество медсестер 1-3. Время они проводят все вместе в игровой, а недавно так и гулять по распоряжению заведующей отделением водить перестали - неподалеку стройка, заведующая опасается, как бы на подопечных не упал башенный кран. Дети из неблагополучных семей. Неусидчивые. Играть в настольные игры вроде шахмат не хотят. Хотят беситься, драться и хулиганить. Если дети бесятся, бывает, делают уколы. Без письменных распоряжений. Аминазин редко, чаще магнезию. Психотропного в основном не назначают. В таблетки вдаваться не буду, это территория врачей. Врач говорит: сделайте ему укол - мы делаем. Хотя это, конечно, неправильно...»
Осторожность Надежды Кузьминой легко понять, поскольку крайними при такой системе остаются медсестры. Документально подтвердить причастность врачей к использованию препаратов в качестве наказания, невозможно
«Многие дети поступают обманным путем, им говорят что они едут в санаторий. Поначалу плачут, что здесь как в тюрьме. А какая же это тюрьма, из приемного покоя их приводит мама. Редко кого не отдают на выходные. В среднем ребенок проводит в клинике около полугода. Но, нередко, по несколько раз. Выписывают, а на следующий день снова госпитализируют. Многие родители не прочь, чтобы дети были здесь, под присмотром, тут и подлечат и накормят. Со всех сторон хорошо маме...Непутевой маме.», - с небольшой паузой добавляет медсестра, - «Есть мальчик который уже несколько лет живет. Такой злыдень...ну, злобный мальчик. Его приемная мама работает медсестрой на отделении.»
«Атмосфера на работе была прекрасная», - продолжает Надежда Сергеевна - «сумбур начался вместе с судом. Заведующей и старшей хочется, чтобы сотрудники были на их стороне, а многие сочувствуют Никифоровой, но сохраняют нейтралитет чтобы не потерять работу. Суд пытается доказать, что деньги передавали при всех. А кто же станет давать и брать при всех?
Поставлена цель - посадить Никифорову. Валетину Федоровну Терентиенко (старшая медсестра, на показаниях которой держится обвинение, прим. Ред.) мне даже жалко. Я ей говорю, Федоровна, они (главврач Рубина и ее заместитель Зиновьева, прим ред)тебя выплюнут как семечку. Если бы Федоровна брыкнулась ей бы сказали: тогда ты сядешь. Но им то не Терентиенко, им Ольгу нужно упрятать. Я уже на пенсии, мне ничего не страшно, а то что девочки молчат - я понимаю. Не знаю, как бы я себя повела на их месте."
Продолжение следует