Лукач, Лифшиц и Идеальное
Заметка к вопросу о преемственности идей.
Сходства и различия между Лукачем и Лифшицем можно исследовать под разным углом зрения, по разным вопросам.
По вопросу о судьбе романной формы, например. Или по вопросу о "народности" искусства.
Но это всё партикулярные темы. Согласие (или расхождение) по частным вопросам, пусть и огромной важности - но второстепенным - ещё не даёт права говорить о тождественности идей.
"Зри в корень!" Корнем любой теоретической проблемы (пусть корнем имплицитным, часто неосознанным) является понятие идеального, понимание мышления, его генеза.
Итак, идеальное.
По Лифшицу, оно существует и в природе, даже неорганической, до появления человека. Довод pro: если это не так - откуда идеальное появляется у человека? Путём самопроизвольного зарождения?
По Лукачу (и здесь глубокое родство его мыслей с идеями Ильенкова), идеальное появляется и существует только в труде человека. Собственно, в процессе этого труда - и одновременно, процессе становления идеального - появляется человек как таковой. То есть, появление человека как человека общественного посредством труда равнозначно появлению идеального.
Лифшиц (см. его записки по вопросу в книге "Что такое классика") настаивает: если идеальное появляется и существует через труд, то откуда сам труд? Откуда берётся целеполагание (которое уже есть идеальное), делающее физическую активность трудом? Ведь только в труде и появляется идеальное, как оно может ему предшествовать? А если оно предшествует труду, то тогда приходится согласиться с Лифшицем об извечности идеального. Впрочем, возражение Лифшица представляется сугубо риторическим, замыкающим проблему в circulus vitiosus.
Лукач в "К онтологии общественного бытия", как бы предвидя подобные возражения, отвечает: становление труда как труда (из абстрактной физической активности), человека как человека и вместе с этим идеального - это скачок но и процесс одновременно. Пассивное приспособление к окружающей среде (что для Лифшица уже есть идеальное) наблюдается, разумеется, и у животных. Путь к активному приспособлению (к труду, которым руководит целеполагание) - путь долгий. И всё же - этот долгий путь есть скачок. (Лифшиц не без сарказма вопрошал: "Скачок? Длительностью в миллион лет?)
Когда Лифшиц требует предъявить момент труда (или пред-труда) где de novo появляется идеальное, он становится похож на современных теологов, которые, желая опровергнуть эволюционную теорию, также требуют представить им "переходное звено" от обезьяны к человеку.
Здесь уместно вспомнить Аристотеля, который вполне может выступить в качестве третейского судьи.
Идеальное существовало до человека? Почему нет? Но - только потенциально, как возможность. Реальное бытие идеальное обретает всё же через опосредование трудом, лишь в человеке общественном.
Сходства и различия между Лукачем и Лифшицем можно исследовать под разным углом зрения, по разным вопросам.
По вопросу о судьбе романной формы, например. Или по вопросу о "народности" искусства.
Но это всё партикулярные темы. Согласие (или расхождение) по частным вопросам, пусть и огромной важности - но второстепенным - ещё не даёт права говорить о тождественности идей.
"Зри в корень!" Корнем любой теоретической проблемы (пусть корнем имплицитным, часто неосознанным) является понятие идеального, понимание мышления, его генеза.
Итак, идеальное.
По Лифшицу, оно существует и в природе, даже неорганической, до появления человека. Довод pro: если это не так - откуда идеальное появляется у человека? Путём самопроизвольного зарождения?
По Лукачу (и здесь глубокое родство его мыслей с идеями Ильенкова), идеальное появляется и существует только в труде человека. Собственно, в процессе этого труда - и одновременно, процессе становления идеального - появляется человек как таковой. То есть, появление человека как человека общественного посредством труда равнозначно появлению идеального.
Лифшиц (см. его записки по вопросу в книге "Что такое классика") настаивает: если идеальное появляется и существует через труд, то откуда сам труд? Откуда берётся целеполагание (которое уже есть идеальное), делающее физическую активность трудом? Ведь только в труде и появляется идеальное, как оно может ему предшествовать? А если оно предшествует труду, то тогда приходится согласиться с Лифшицем об извечности идеального. Впрочем, возражение Лифшица представляется сугубо риторическим, замыкающим проблему в circulus vitiosus.
Лукач в "К онтологии общественного бытия", как бы предвидя подобные возражения, отвечает: становление труда как труда (из абстрактной физической активности), человека как человека и вместе с этим идеального - это скачок но и процесс одновременно. Пассивное приспособление к окружающей среде (что для Лифшица уже есть идеальное) наблюдается, разумеется, и у животных. Путь к активному приспособлению (к труду, которым руководит целеполагание) - путь долгий. И всё же - этот долгий путь есть скачок. (Лифшиц не без сарказма вопрошал: "Скачок? Длительностью в миллион лет?)
Когда Лифшиц требует предъявить момент труда (или пред-труда) где de novo появляется идеальное, он становится похож на современных теологов, которые, желая опровергнуть эволюционную теорию, также требуют представить им "переходное звено" от обезьяны к человеку.
Здесь уместно вспомнить Аристотеля, который вполне может выступить в качестве третейского судьи.
Идеальное существовало до человека? Почему нет? Но - только потенциально, как возможность. Реальное бытие идеальное обретает всё же через опосредование трудом, лишь в человеке общественном.