Чаадаев и историческая амнезия
"...То, что у других народов является просто привычкой, инстинктом, то нам приходится вбивать в свои головы ударом молота. Наши воспоминания не идут далее вчерашнего дня; мы как бы чужие для себя самих. Мы так удивительно шествуем во времени, что, по мере движения вперед, пережитое пропадает для нас безвозвратно. Это естественное последствие культуры, всецело заимствованной и подражательной. У нас совсем нет внутреннего развития, естественного прогресса; прежние идеи выметаются новыми, потому, что последние не происходят из первых, а появляются у нас неизвестно откуда. Мы воспринимаем только совершенно готовые идеи, поэтому те неизгладимые следы, которые от лагаются в умах последовательным развитием мысли и создают умственную силу, не бороздят наших сознаний. Мы растем, но не созреваем, мы подвигаемся вперед по кривой, т. е. по линии, не приводящей к цели. Мы подобны тем детям, которых не заставили самих рассуждать, так что, когда они вырастают, своего в них нет ничего; все их знание поверхностно, вся их душа вне их. Таковы же и мы".
Чаадаев П.Я. Философические письма. Полное собрание сочинений и избранные письма. М.: Наука, 1991. С. 326.
В "Письмах" Чаадаева много несправедливого по отношению к России, много мелочно-сварливых придирок, много откровенно озлобленной, тотальной нелюбви ко всему русскому. Но много и верных наблюдений. Вот, скажем, процитированный пассаж. Разве не верно? Верно.
Мы, русские - народ с абсолютной исторической амнезией. Наш народ - то ли малое дитя, памяти не обретшее ещё: ему просто ещё нечего помнить, он ведь ещё и не жил толком. То ли - старик-склеротик, позабывший себя самого, ему уже нечего помнить.
Не будь этой национальной, воспитываемой с младенчества, амнезии - буржуазная реставрация никогда бы не восторжествовала на руинах СССР. Не будь этой амнезии - какая-нибудь КПРФ (или же другие, более православные коммунисты, неважно) давно бы единолично руководила страной (вне зависимости от того - желала бы сама КПРФ этого, или же нет). Но амнезия есть. Поэтому вчера не существует. Есть только вечное сегодня.
Причина, правда, не во вторичности нашей культуры. Здесь Чаадаев неправ. Любая культура - это культура заимствованная. "Вторичность" - сама по себе не проблема. Проблема в, так сказать, внешнем характере культуры и всех исторических институтов - внешнем для самого народа. Достижения цивилизации нам действительно "приходится вбивать в головы ударом молота". Такая малоделикатная манера просвещения не случайна - она продиктована географической необъятностью страны, рассеянностью его населения, суровым климатом с вытекающими рисками для ведения хоть какой-то хозяйственной деятельности (всё это не секрет и для Чаадаева) - и исторически вытекающей необходимостью централизации власти. Субъектом всех общественных нововведений в России всегда выступал не народ, но правительство. А революции? Да, революции. Но революция - лишь смена режима. Позитивную программу революции всегда выполняет постреволюционное правительство.
Правительство (пусть на свой лад, в меру своего, не всегда блестящего, разумения) насаждало "благое", "культуру" - народ должен был лишь её принять. И народ принимал. Может быть, не вполне понимая - что. Но принимал. Да и сам активно участвовал во всех великих свершениях - но участвовал как, пусть и основная, громадная - но слепая, бессознательная сила. Окно в Европу прорубили, город на Неве и собственных костях построили? Да. Но сознавали, что делают, в каком масштабе участвуют? Нет. То же и в героическом 20-м веке: "Партия сказала "надо", комсомол ответил - "есть"!
Поэтому все великие достижения - даже достигнутые только собственной борьбой, своим потом и своей кровью - даже такие достижения остаются внешними для народа. Он их не обдумывает, никогда не останавливается мыслью на них. Потому и не помнит. "Было, да прошло", "как нажито, так прожито", "кто старое помянет - тому глаз вон" - не правда ли, эти поговорки замечательно иллюстрируют дух нашего народа?!
Но не служит ли в таком случае наша история своеобразным обвинительным приговором нашему государству и веками сложившемуся государственному патернализму? Нет. Любая иная попытка построить отношения народа и государства губительна в первую очередь для самого нашего народа. Примеров тому - предостаточно. Можете называть такое положение дел трагедией, но я назову эту великую необходимость судьбой.
...Историческая амнезия - это неплохо. Она делает нас своеобразными Протеями, историческими кочевниками. Мы не ценим прошлое - как и настоящее. Это плохо. Но мы всегда в седле, всегда в азартной погоне за будущим. И это хорошо.
Чаадаев П.Я. Философические письма. Полное собрание сочинений и избранные письма. М.: Наука, 1991. С. 326.
В "Письмах" Чаадаева много несправедливого по отношению к России, много мелочно-сварливых придирок, много откровенно озлобленной, тотальной нелюбви ко всему русскому. Но много и верных наблюдений. Вот, скажем, процитированный пассаж. Разве не верно? Верно.
Мы, русские - народ с абсолютной исторической амнезией. Наш народ - то ли малое дитя, памяти не обретшее ещё: ему просто ещё нечего помнить, он ведь ещё и не жил толком. То ли - старик-склеротик, позабывший себя самого, ему уже нечего помнить.
Не будь этой национальной, воспитываемой с младенчества, амнезии - буржуазная реставрация никогда бы не восторжествовала на руинах СССР. Не будь этой амнезии - какая-нибудь КПРФ (или же другие, более православные коммунисты, неважно) давно бы единолично руководила страной (вне зависимости от того - желала бы сама КПРФ этого, или же нет). Но амнезия есть. Поэтому вчера не существует. Есть только вечное сегодня.
Причина, правда, не во вторичности нашей культуры. Здесь Чаадаев неправ. Любая культура - это культура заимствованная. "Вторичность" - сама по себе не проблема. Проблема в, так сказать, внешнем характере культуры и всех исторических институтов - внешнем для самого народа. Достижения цивилизации нам действительно "приходится вбивать в головы ударом молота". Такая малоделикатная манера просвещения не случайна - она продиктована географической необъятностью страны, рассеянностью его населения, суровым климатом с вытекающими рисками для ведения хоть какой-то хозяйственной деятельности (всё это не секрет и для Чаадаева) - и исторически вытекающей необходимостью централизации власти. Субъектом всех общественных нововведений в России всегда выступал не народ, но правительство. А революции? Да, революции. Но революция - лишь смена режима. Позитивную программу революции всегда выполняет постреволюционное правительство.
Правительство (пусть на свой лад, в меру своего, не всегда блестящего, разумения) насаждало "благое", "культуру" - народ должен был лишь её принять. И народ принимал. Может быть, не вполне понимая - что. Но принимал. Да и сам активно участвовал во всех великих свершениях - но участвовал как, пусть и основная, громадная - но слепая, бессознательная сила. Окно в Европу прорубили, город на Неве и собственных костях построили? Да. Но сознавали, что делают, в каком масштабе участвуют? Нет. То же и в героическом 20-м веке: "Партия сказала "надо", комсомол ответил - "есть"!
Поэтому все великие достижения - даже достигнутые только собственной борьбой, своим потом и своей кровью - даже такие достижения остаются внешними для народа. Он их не обдумывает, никогда не останавливается мыслью на них. Потому и не помнит. "Было, да прошло", "как нажито, так прожито", "кто старое помянет - тому глаз вон" - не правда ли, эти поговорки замечательно иллюстрируют дух нашего народа?!
Но не служит ли в таком случае наша история своеобразным обвинительным приговором нашему государству и веками сложившемуся государственному патернализму? Нет. Любая иная попытка построить отношения народа и государства губительна в первую очередь для самого нашего народа. Примеров тому - предостаточно. Можете называть такое положение дел трагедией, но я назову эту великую необходимость судьбой.
...Историческая амнезия - это неплохо. Она делает нас своеобразными Протеями, историческими кочевниками. Мы не ценим прошлое - как и настоящее. Это плохо. Но мы всегда в седле, всегда в азартной погоне за будущим. И это хорошо.