О качестве фантика и материале начинки
Уважаемый divov порекомендовал рассказ
Реакция некоторых читателей оказалась резко отрицательной, что было оценено рекомендателем как признак литературного мастерства автора и недостаток профессионализма критиков.
Однако как раз мастерство практически никто не отрицал, но очень многим не понравилось содержание.
Основной причиной недовольства называлась неприятная для читателей правда.
Могу добавить к этому также возможный перенос плохого отношения к автору на текст.
Так как мнение divov я привык уважать, то постарался, абстрагировавшись от отношения к автору и первого негативного впечатления, перечитать рассказ с карандашом.
Итак, производственная часть читается на ура. Но вот герой, от лица которого ведется рассказ, вызывает инстинктивную антипатию примерно вот отсюда:
- Сунь У-кун управляет Поднебесной, а у самого руки-ноги волосатые… - и тут же спохватывается: - Ты это не переводи, не надо.
- Почему это не надо? Очень даже надо, - с оттенком злорадства говорю я, и объясняю Паше: - Товарищ Чжан выражает недовольство некомпетентностью российского персонала.
- Так понабирали же мальчишек, а они… - Паша жмет плечами, не отрываясь от пульта. - мартышки криворукие.
- Он точно не понимает по-китайски? - озабоченно спрашивает Чжан. Я фыркаю. Паша, сам того не ведая, уловил коннотативную составляющую пословицы о Сунь У-куне, денотативная часть которой была переведена мной на русский.
- Успокойся, не понимает. И не бойся ты так его обидеть. Он не обидится, он умный мужик.
С чего вдруг злорадство? Между строк читается "я д'Артаньян". Очевидно, что о такой причине, как экономия на персонале, знают все трое. При этом Чжан выдает реплику на эмоциях, но никого обижать не хочет, Паша на шпильку реагирует ответом по существу и только главный герой подливает яду.
А в следующем абзаце усиление эффекта:
Его предупреждали, что с русскими работать трудно. У них свои, особые традиции, к этим традициям нужно относиться с уважением. У китайских и японских работников эти традиции вызывают внутреннее содрогание, но инструкции они чтят, и пытаются уважать расхлебайство и безответственность, которые дальневосточный человек уважать органически неспособен. Проявлять - это да, проявлять их может не хуже любого русского, а уважать - нет. Но дальневосточный человек уважает начальство и инструкцию. А в инструкции сказано, что русские - народ крайне чувствительный к оскорблениям своих национальных традиций, и потому не приведи Яньло называть их криворукими мартышками, когда они спалят, например, датчик на автомате для замера температуры.
Будем считать, что с определением традиций дальневосточные товарищи слегка ошиблись, ибо реальная традиция прямо противоположна. Странно, что главный герой давным-давно не объяснил это иностранцам.
Что правда, то правда, понабирали детей. На оборудовании экономить нельзя, на людях можно, кроме того, оборудование все новое, по последнему… ну ладно, предпоследнему слову техники - и начальство рассудило, что проще пацанов свежих, только после техникума, с нуля обучить, чем старперов переучивать. Хотя без опытных людей не обойтись, конечно, и в каждой смене есть хотя бы один человек старше тридцати, с десятилетним стажем. Такой как Паша.
И откуда тогда злорадство, причем в адрес Паши, который уж точно не принимал решение экономить на персонале?
- Фучилоука нада вчела поменяла, дла чего не поменяла?! - кричит Чжан сталевару Никите. Никита не в курсе, почему вчера не поменяли футеровку, перед ним никто не отчитывается. Его дело вовремя отдать присадки, чем он и занимается. Алюминиевые чушки с грохотом несутся по желобу в расплав и сыплются туда, как бомбы из бомболюка. Чжан изобретательно ругается.
Организация производства радует - какой смысл спрашивать у того, кто заведомо не имеет необходимой информации?
- Чего он орет? - недоумевает Никита.
- Он орет, потому что мы можем потерять стальковш!
- Не его же стальковш, - юный сталевар жмет плечами, и у него делается такое выражение лица, что мне хочется отобрать его лопату и треснуть черенком по лбу. Чжану явно хочется того же, но он выдает себя только тем, что отходит к краю перил, стягивает балаклаву на нос и закуривает перед тем, как взяться за копье пробоотборника.
Странно. Какого еще отношения можно ожидать от "зеленого" конвеерного работника, на котором экономит работодатель? Профессионалами не рождаются, ими становятся. Будь этот молодой как следует обучен, он бы не удивился тревоге за судьбу оборудования, но на обучении сэкономили тоже.
Все как в фантастических романах о светлом будущем, вот только спаяны люди не высокими материями, а взаимным материальным интересом. И им же распаяны. Потому что интересы компании «Пиронелли» в настоящий момент - как можно скорее закончить этот процесс, который здесь называют «горячими испытаниями» и «пуско-наладкой», а интерес компании «Курган Интернешнл Тьюб» - выпустить как можно больше продукции, пока идет «пуско-наладка» и «испытания», и каждая железка на заводе принадлежит «Пиронелли».
Расклад понятен чуть более чем полностью - очевидно, что криворукостью страдали юристы высоких договаривающихся сторон, пропустившие столь явный конфликт интересов при составлении договора.
Весь интернационал «Пиронелли» дружно хренеет от такого подхода: под видом горячих испытаний в полный рост идет выпуск продукции, причем персонал «КИТ», от заведующего производством до последнего помощника сталевара подходит к делу в соответствии с «русскими традициями»: не наше - не жалко.
А причем тут "русские традиции"? При вышеуказанном конфликте интересов чужие издержки не будут жалеть вне зависимости от "русскости".
Ну что я могу сказать, ребята. Вас предупреждали, что Россия - это окутанная тайной загадка внутри чего-то непостижимого. Вот и получите.
Т.е. в том, что стороны не умеют составлять и читать договоры виновата загадочная Россия? Обнаружены взаимоисключающие параграфы.
Которые, впрочем, легко разрешимы, если предположить, что герой испытывает к России и русским иррациональную неприязнь.
Что характерно, около приямка толпится уже не меньше дюжины народу - электрики, механы, часть бригады печьковша - и ни один не попытался установить причину затыка. При том, что даже мой непрофессиональный глаз видит длинную царапину на рельсе.
- Щит упирается в рельсу, - Паша стучит по стальному щиту, прикрывающему колеса сталевоза от возможных выплесков расплава. Чжан поднимает голову и снова матерится по-китайски. Паша орет на собравшуюся публику:
- Я не понял, чо за цирк? Механы, волоебы, чо вы тут стояли клювами щелкали? Не видно было, что щит упирается? Не знаете, чо делать? Быстро сюда резак!
Раскупорило. Пришел старший, покрыл матом, отдал распоряжение - можно выполнять. При этом наверняка половина знала, что делать, механики так уж точно.
- Никогда мы не выберемся из этой жопы, - тоскливо говорит Паша, глядя вверх, где на перекрытии играют огненные отсветы. - Никогда.
Разумеется, пока не перестать экономить на обучении и оплате персонала - из жопы выхода нет. С любыми традициями. Герой же, острым непрофессиональным взглядом все уже уловил - виновата "русская традиция".
Сверху спускают газовый резак, кто-то из механиков суется под сталевоз, но Паша рычит на него матом и сам обрезает край щита. Я понимаю, почему он это делает: ему стыдно перед Чжаном, стыдно за полтора десятка молодых здоровых и в общем неглупых парней, которые минут пятнадцать наблюдали, как сталевоз елозит туда-сюда, и ни один не сказал: ребята, щит цепляется и мешает. Отсутствие инициативы просто патологическое.
А вот и диагноз подоспел, сразу патологический. Интересно, а что делается на производстве, в котором экономят на персонале, для стимуляции инициативы снизу? И что будем с молодым, инициатива которого окажется неудачной?
Впрочем, разгадка дается дальше: оказывается, у главного героя есть все основания русских не любить. Правда вот, "русские" никакого отношения к реальным не имеют.
Они искренне думали, что нами управляют страшные бандеровцы, что нам запрещают говорить по-русски, что мы просто счастливы забыть двадцать пять лет своей независимости и кинуться обратно в их объятия. Началось с арестов людей, как-то причастных к власти - кроме тех, кто разбежался. Ну а кто не разбежался? Мелкая сошка всякая, понятное дело. Люди-то это были в основном неприятные, на руку нечистые - но они не были виновны в том, за что их хотели судить, они не притесняли русских. В былое время мы за всех за них медяка бы не дали, но произвол нас возмутил, понимаешь? Мы протестовали. Ну а дальше поехало: там снесли памятник, тут убрали мемориальную доску, где-то запретили по привычке народные гуляния, там в ответ патруль пустыми бутылками закидали, написали на стене «москали, убирайтесь вон…» - я не знаю, как пишется «мосыкэли», напиши через «сила», если хочешь. Или через «выгода». Или через «слива». Никогда не приходилось писать «москали» по-китайски. В общем, началось все с мелочей, а кончилось тем, что взорвали урну у комендатуры, погиб один из часовых. Им нужны были виноватые. Виноватых нашли среди студентов, попавшихся на распространении листовок. Шестеро парней и девушек. Их расстреляли, не особенно утруждая себя поиском доказательств вины. Выбили признание и расстреляли.
Да, героиня (герой внезапно оказался женщиной) не виновата, она была изнасилована автором в типичной эротической фантазии укронаци, простите за мой французский. Дальше там совсем треш, в котором интересны только две вещи.
Первая:
русские начали доказывать, что шовинизм, ксенофобия и повсеместный бардак - их национальные черты, и как таковые, должны сохраняться в самобытном виде
Теперь понятно, откуда "традиции" - все от тех же фантазий укронаци.
Вторая:
Хочешь знать настоящую причину? Я надеюсь, что здесь можно что-то спасти. Вот эти мальчишки - вложить им в головы наконец, что, например, расхлебайство - это баг, а не русская национальная фича. Что между людьми нужно по- человечески, а стальковши футеровать вовремя.
А вот здесь героиня рассказа лжет. Ничего для спасения (по крайней мере в рамках рассказа) она не делает. От слова совсем.
Увы, итоговый вердикт однозначен: КГ/АМ
Реакция некоторых читателей оказалась резко отрицательной, что было оценено рекомендателем как признак литературного мастерства автора и недостаток профессионализма критиков.
Однако как раз мастерство практически никто не отрицал, но очень многим не понравилось содержание.
Основной причиной недовольства называлась неприятная для читателей правда.
Могу добавить к этому также возможный перенос плохого отношения к автору на текст.
Так как мнение divov я привык уважать, то постарался, абстрагировавшись от отношения к автору и первого негативного впечатления, перечитать рассказ с карандашом.
Итак, производственная часть читается на ура. Но вот герой, от лица которого ведется рассказ, вызывает инстинктивную антипатию примерно вот отсюда:
- Сунь У-кун управляет Поднебесной, а у самого руки-ноги волосатые… - и тут же спохватывается: - Ты это не переводи, не надо.
- Почему это не надо? Очень даже надо, - с оттенком злорадства говорю я, и объясняю Паше: - Товарищ Чжан выражает недовольство некомпетентностью российского персонала.
- Так понабирали же мальчишек, а они… - Паша жмет плечами, не отрываясь от пульта. - мартышки криворукие.
- Он точно не понимает по-китайски? - озабоченно спрашивает Чжан. Я фыркаю. Паша, сам того не ведая, уловил коннотативную составляющую пословицы о Сунь У-куне, денотативная часть которой была переведена мной на русский.
- Успокойся, не понимает. И не бойся ты так его обидеть. Он не обидится, он умный мужик.
С чего вдруг злорадство? Между строк читается "я д'Артаньян". Очевидно, что о такой причине, как экономия на персонале, знают все трое. При этом Чжан выдает реплику на эмоциях, но никого обижать не хочет, Паша на шпильку реагирует ответом по существу и только главный герой подливает яду.
А в следующем абзаце усиление эффекта:
Его предупреждали, что с русскими работать трудно. У них свои, особые традиции, к этим традициям нужно относиться с уважением. У китайских и японских работников эти традиции вызывают внутреннее содрогание, но инструкции они чтят, и пытаются уважать расхлебайство и безответственность, которые дальневосточный человек уважать органически неспособен. Проявлять - это да, проявлять их может не хуже любого русского, а уважать - нет. Но дальневосточный человек уважает начальство и инструкцию. А в инструкции сказано, что русские - народ крайне чувствительный к оскорблениям своих национальных традиций, и потому не приведи Яньло называть их криворукими мартышками, когда они спалят, например, датчик на автомате для замера температуры.
Будем считать, что с определением традиций дальневосточные товарищи слегка ошиблись, ибо реальная традиция прямо противоположна. Странно, что главный герой давным-давно не объяснил это иностранцам.
Что правда, то правда, понабирали детей. На оборудовании экономить нельзя, на людях можно, кроме того, оборудование все новое, по последнему… ну ладно, предпоследнему слову техники - и начальство рассудило, что проще пацанов свежих, только после техникума, с нуля обучить, чем старперов переучивать. Хотя без опытных людей не обойтись, конечно, и в каждой смене есть хотя бы один человек старше тридцати, с десятилетним стажем. Такой как Паша.
И откуда тогда злорадство, причем в адрес Паши, который уж точно не принимал решение экономить на персонале?
- Фучилоука нада вчела поменяла, дла чего не поменяла?! - кричит Чжан сталевару Никите. Никита не в курсе, почему вчера не поменяли футеровку, перед ним никто не отчитывается. Его дело вовремя отдать присадки, чем он и занимается. Алюминиевые чушки с грохотом несутся по желобу в расплав и сыплются туда, как бомбы из бомболюка. Чжан изобретательно ругается.
Организация производства радует - какой смысл спрашивать у того, кто заведомо не имеет необходимой информации?
- Чего он орет? - недоумевает Никита.
- Он орет, потому что мы можем потерять стальковш!
- Не его же стальковш, - юный сталевар жмет плечами, и у него делается такое выражение лица, что мне хочется отобрать его лопату и треснуть черенком по лбу. Чжану явно хочется того же, но он выдает себя только тем, что отходит к краю перил, стягивает балаклаву на нос и закуривает перед тем, как взяться за копье пробоотборника.
Странно. Какого еще отношения можно ожидать от "зеленого" конвеерного работника, на котором экономит работодатель? Профессионалами не рождаются, ими становятся. Будь этот молодой как следует обучен, он бы не удивился тревоге за судьбу оборудования, но на обучении сэкономили тоже.
Все как в фантастических романах о светлом будущем, вот только спаяны люди не высокими материями, а взаимным материальным интересом. И им же распаяны. Потому что интересы компании «Пиронелли» в настоящий момент - как можно скорее закончить этот процесс, который здесь называют «горячими испытаниями» и «пуско-наладкой», а интерес компании «Курган Интернешнл Тьюб» - выпустить как можно больше продукции, пока идет «пуско-наладка» и «испытания», и каждая железка на заводе принадлежит «Пиронелли».
Расклад понятен чуть более чем полностью - очевидно, что криворукостью страдали юристы высоких договаривающихся сторон, пропустившие столь явный конфликт интересов при составлении договора.
Весь интернационал «Пиронелли» дружно хренеет от такого подхода: под видом горячих испытаний в полный рост идет выпуск продукции, причем персонал «КИТ», от заведующего производством до последнего помощника сталевара подходит к делу в соответствии с «русскими традициями»: не наше - не жалко.
А причем тут "русские традиции"? При вышеуказанном конфликте интересов чужие издержки не будут жалеть вне зависимости от "русскости".
Ну что я могу сказать, ребята. Вас предупреждали, что Россия - это окутанная тайной загадка внутри чего-то непостижимого. Вот и получите.
Т.е. в том, что стороны не умеют составлять и читать договоры виновата загадочная Россия? Обнаружены взаимоисключающие параграфы.
Которые, впрочем, легко разрешимы, если предположить, что герой испытывает к России и русским иррациональную неприязнь.
Что характерно, около приямка толпится уже не меньше дюжины народу - электрики, механы, часть бригады печьковша - и ни один не попытался установить причину затыка. При том, что даже мой непрофессиональный глаз видит длинную царапину на рельсе.
- Щит упирается в рельсу, - Паша стучит по стальному щиту, прикрывающему колеса сталевоза от возможных выплесков расплава. Чжан поднимает голову и снова матерится по-китайски. Паша орет на собравшуюся публику:
- Я не понял, чо за цирк? Механы, волоебы, чо вы тут стояли клювами щелкали? Не видно было, что щит упирается? Не знаете, чо делать? Быстро сюда резак!
Раскупорило. Пришел старший, покрыл матом, отдал распоряжение - можно выполнять. При этом наверняка половина знала, что делать, механики так уж точно.
- Никогда мы не выберемся из этой жопы, - тоскливо говорит Паша, глядя вверх, где на перекрытии играют огненные отсветы. - Никогда.
Разумеется, пока не перестать экономить на обучении и оплате персонала - из жопы выхода нет. С любыми традициями. Герой же, острым непрофессиональным взглядом все уже уловил - виновата "русская традиция".
Сверху спускают газовый резак, кто-то из механиков суется под сталевоз, но Паша рычит на него матом и сам обрезает край щита. Я понимаю, почему он это делает: ему стыдно перед Чжаном, стыдно за полтора десятка молодых здоровых и в общем неглупых парней, которые минут пятнадцать наблюдали, как сталевоз елозит туда-сюда, и ни один не сказал: ребята, щит цепляется и мешает. Отсутствие инициативы просто патологическое.
А вот и диагноз подоспел, сразу патологический. Интересно, а что делается на производстве, в котором экономят на персонале, для стимуляции инициативы снизу? И что будем с молодым, инициатива которого окажется неудачной?
Впрочем, разгадка дается дальше: оказывается, у главного героя есть все основания русских не любить. Правда вот, "русские" никакого отношения к реальным не имеют.
Они искренне думали, что нами управляют страшные бандеровцы, что нам запрещают говорить по-русски, что мы просто счастливы забыть двадцать пять лет своей независимости и кинуться обратно в их объятия. Началось с арестов людей, как-то причастных к власти - кроме тех, кто разбежался. Ну а кто не разбежался? Мелкая сошка всякая, понятное дело. Люди-то это были в основном неприятные, на руку нечистые - но они не были виновны в том, за что их хотели судить, они не притесняли русских. В былое время мы за всех за них медяка бы не дали, но произвол нас возмутил, понимаешь? Мы протестовали. Ну а дальше поехало: там снесли памятник, тут убрали мемориальную доску, где-то запретили по привычке народные гуляния, там в ответ патруль пустыми бутылками закидали, написали на стене «москали, убирайтесь вон…» - я не знаю, как пишется «мосыкэли», напиши через «сила», если хочешь. Или через «выгода». Или через «слива». Никогда не приходилось писать «москали» по-китайски. В общем, началось все с мелочей, а кончилось тем, что взорвали урну у комендатуры, погиб один из часовых. Им нужны были виноватые. Виноватых нашли среди студентов, попавшихся на распространении листовок. Шестеро парней и девушек. Их расстреляли, не особенно утруждая себя поиском доказательств вины. Выбили признание и расстреляли.
Да, героиня (герой внезапно оказался женщиной) не виновата, она была изнасилована автором в типичной эротической фантазии укронаци, простите за мой французский. Дальше там совсем треш, в котором интересны только две вещи.
Первая:
русские начали доказывать, что шовинизм, ксенофобия и повсеместный бардак - их национальные черты, и как таковые, должны сохраняться в самобытном виде
Теперь понятно, откуда "традиции" - все от тех же фантазий укронаци.
Вторая:
Хочешь знать настоящую причину? Я надеюсь, что здесь можно что-то спасти. Вот эти мальчишки - вложить им в головы наконец, что, например, расхлебайство - это баг, а не русская национальная фича. Что между людьми нужно по- человечески, а стальковши футеровать вовремя.
А вот здесь героиня рассказа лжет. Ничего для спасения (по крайней мере в рамках рассказа) она не делает. От слова совсем.
Увы, итоговый вердикт однозначен: КГ/АМ