Уход Жириновского
Жириновский ушёл окончательно.
Несмотря на свои эпатажные выступления, порой звучавшие людоедски, Владимир Вольфович, по-моему, не был злым человеком. Просто по умолчанию предполагалось, что его речи не следует принимать всерьёз.
Как личность Жириновский был намного умнее того образа, который он искусно создавал все последние 30 лет. Его называют политиком, но это неточность: в политике Жириновский был талантливым имитатором. Он много лет изображал оппозиционность, борьбу за власть, веру в победу, прекрасно зная, что победа ему не светит и вся его деятельность - фейк.
Жириновского я помню ещё с тех пор, когда его партия называлась не ЛДПР, а ЛДПСС. Это был 1991 год, мне было 10 лет. Тогда были первые выборы президента России, и мы с дедом и бабушкой смотрели дебаты. Из всех кандидатов Жириновский показался мне тогда самым ярким.
Один раз я видел его вживую. Году в 1998 я как-то шёл по центру, мимо здания госдумы. Смотрю, у входа стоят человека четыре, беседуют, и среди них Жириновский в ослепительно-бирюзовом пиджаке.
По взглядам Жириновский был мне неблизок категорически. Но по-человечески его ухода мне жаль.
Несмотря на свои эпатажные выступления, порой звучавшие людоедски, Владимир Вольфович, по-моему, не был злым человеком. Просто по умолчанию предполагалось, что его речи не следует принимать всерьёз.
Как личность Жириновский был намного умнее того образа, который он искусно создавал все последние 30 лет. Его называют политиком, но это неточность: в политике Жириновский был талантливым имитатором. Он много лет изображал оппозиционность, борьбу за власть, веру в победу, прекрасно зная, что победа ему не светит и вся его деятельность - фейк.
Жириновского я помню ещё с тех пор, когда его партия называлась не ЛДПР, а ЛДПСС. Это был 1991 год, мне было 10 лет. Тогда были первые выборы президента России, и мы с дедом и бабушкой смотрели дебаты. Из всех кандидатов Жириновский показался мне тогда самым ярким.
Один раз я видел его вживую. Году в 1998 я как-то шёл по центру, мимо здания госдумы. Смотрю, у входа стоят человека четыре, беседуют, и среди них Жириновский в ослепительно-бирюзовом пиджаке.
По взглядам Жириновский был мне неблизок категорически. Но по-человечески его ухода мне жаль.