Три толстяка, пост № 10
Если говорить о возможных истоках образа наследника Тутти, то здесь мне видятся две параллели.
Во-первых, конечно, история Кая и Герды из «Снежной королевы» Андерсена. Похищенный мальчик, живущий в прекрасных чертогах под присмотром злой властительницы - прямой аналог «заточения» Тутти во Дворце Трёх Толстяков. Разлука с подругой детства у Кая - и с сестрой у Тутти. Ледяное сердце у одного - «железное» у другого. Девочка, пришедшая во дворец и сумевшая спасти затворника от бездушия, пробудить в нём жизнь - в обеих сказках. Да и сам факт, что вопреки всем ухищрениям злодеев, ни Кай, ни Тутти так и не стали до конца бессердечными.
И ещё одна любопытная деталь. Свободу Каю должно принести слово «вечность», сложенное из льдинок. В одиночку Кай не может справиться с задачей, и только радость от встречи с Гердой помогает льдинкам самим сложиться в заветное слово. Ну а наследника Тутти символически «освобождает» встреча с Суок, чьё имя означает «вся жизнь». «Вечность» и «вся жизнь» - налицо перекличка смыслов.
...Вторая возможная параллель - не столь явная и гораздо менее радужная. Мне думается, что образ наследника Тутти мог отчасти восходить к судьбе реального исторического персонажа, Людовика XVII. Семнадцатый Людовик, как известно, никогда не правил: когда Французская Республика упразднила монархию, он был ещё ребёнком, наследником низложенного короля Людовика Шестнадцатого. Вся королевская семья была заточена в замке Тампль. Затем король и королева отправились на эшафот, а малолетний наследник остался в зАмке под присмотром сапожника, который обращался с ним грубо и стремился перевоспитать на революционный лад. В конце концов, заключение подорвало здоровье принца, и он умер.
Трагическая участь маленького Людовика до сих пор считается одной из самых позорных страниц Французской революции: получилось, что революционеры уморили ни в чём не повинного ребёнка. От этой истории на века остался неприятный осадок. Даже противники монархии признавали, что как-то уж очень некрасиво всё вышло.
И возможно, счастливый конец сюжетной линии Тутти - своего рода попытка закрыть исторический гештальт, т.е. как-то откреститься от грязного пятна на лице революции. Попытка показать идеализированную альтернативу судьбе Людовика XVII: как всё могло бы быть замечательно, если бы... если бы... Например, если бы во главе победившего народа стояли Тибул и Просперо, а не Марат и Робеспьер.
Такой метод, кстати, задействован и в повести «Динка» Валентины Осеевой. Повесть написана по мотивам реальных событий, которые однако были хорошенько «причёсаны». В частности, мальчик Лёня, беспризорник и сирота, с которым подружилась Динка, после чего мать Динки его усыновила, - в реальности тоже существовал. Только в отличие от книги, в усыновившей его семье не прижился и пробыл там недолго. «Эксперимент» по усыновлению закончился провалом. А в книге наоборот воплощена реализация мечты: Лёня стал надёжным членом семьи, братом и защитником Динки, опорой для приёмной матери. Изжил своё бродяжническое прошлое, пошёл учиться...
Во-первых, конечно, история Кая и Герды из «Снежной королевы» Андерсена. Похищенный мальчик, живущий в прекрасных чертогах под присмотром злой властительницы - прямой аналог «заточения» Тутти во Дворце Трёх Толстяков. Разлука с подругой детства у Кая - и с сестрой у Тутти. Ледяное сердце у одного - «железное» у другого. Девочка, пришедшая во дворец и сумевшая спасти затворника от бездушия, пробудить в нём жизнь - в обеих сказках. Да и сам факт, что вопреки всем ухищрениям злодеев, ни Кай, ни Тутти так и не стали до конца бессердечными.
И ещё одна любопытная деталь. Свободу Каю должно принести слово «вечность», сложенное из льдинок. В одиночку Кай не может справиться с задачей, и только радость от встречи с Гердой помогает льдинкам самим сложиться в заветное слово. Ну а наследника Тутти символически «освобождает» встреча с Суок, чьё имя означает «вся жизнь». «Вечность» и «вся жизнь» - налицо перекличка смыслов.
...Вторая возможная параллель - не столь явная и гораздо менее радужная. Мне думается, что образ наследника Тутти мог отчасти восходить к судьбе реального исторического персонажа, Людовика XVII. Семнадцатый Людовик, как известно, никогда не правил: когда Французская Республика упразднила монархию, он был ещё ребёнком, наследником низложенного короля Людовика Шестнадцатого. Вся королевская семья была заточена в замке Тампль. Затем король и королева отправились на эшафот, а малолетний наследник остался в зАмке под присмотром сапожника, который обращался с ним грубо и стремился перевоспитать на революционный лад. В конце концов, заключение подорвало здоровье принца, и он умер.
Трагическая участь маленького Людовика до сих пор считается одной из самых позорных страниц Французской революции: получилось, что революционеры уморили ни в чём не повинного ребёнка. От этой истории на века остался неприятный осадок. Даже противники монархии признавали, что как-то уж очень некрасиво всё вышло.
И возможно, счастливый конец сюжетной линии Тутти - своего рода попытка закрыть исторический гештальт, т.е. как-то откреститься от грязного пятна на лице революции. Попытка показать идеализированную альтернативу судьбе Людовика XVII: как всё могло бы быть замечательно, если бы... если бы... Например, если бы во главе победившего народа стояли Тибул и Просперо, а не Марат и Робеспьер.
Такой метод, кстати, задействован и в повести «Динка» Валентины Осеевой. Повесть написана по мотивам реальных событий, которые однако были хорошенько «причёсаны». В частности, мальчик Лёня, беспризорник и сирота, с которым подружилась Динка, после чего мать Динки его усыновила, - в реальности тоже существовал. Только в отличие от книги, в усыновившей его семье не прижился и пробыл там недолго. «Эксперимент» по усыновлению закончился провалом. А в книге наоборот воплощена реализация мечты: Лёня стал надёжным членом семьи, братом и защитником Динки, опорой для приёмной матери. Изжил своё бродяжническое прошлое, пошёл учиться...