«ТВТ», Янка Мавр
«ТВТ» - одна из детских книг, повлиявших когда-то на моё мировоззрение) В данном случае, влияние шло не в том направлении, которое подразумевал автор. Книга-то на самом деле о детях, которые «взбунтовались против гнёта вещей», то есть, просто-напросто научились своими руками чинить поломки в разных бытовых приборах, предметах обихода, в домашнем хозяйстве...
Эту свою полезную деятельность герои книги оформили в виде увлекательной игры - тайное общество, соревнование, взаимовыручка. В итоге у этих детей на всю жизнь сформировалось бережное отношение к вещам, натренировался зоркий глаз на всякую неисправность...
Мне с детства тоже нравилось что-нибудь чинить, разбираться в устройстве технических приборов. Но настоящим техником в нашей семье стал мой младший брат (причём без всяких вдохновляющих на то книг, просто «по зову сердца», благо у него был реальный технический талант). А я довольно быстро понял, что безнадёжно от него отстаю, да и вообще оказалось, что руки у меня «не той стороной вставлены» )) Поэтому ремесленные свои опыты я почти полностью забросил уже лет в 12-13...
Однако сама мысль, что практически любую вещь можно починить, если вдумчиво и внимательно подойти к делу, и для этого не обязательно быть специалистом, гением, достаточно обычной наблюдательности и умения логически мыслить, - эта мысль засела в моей голове довольно крепко. Настолько, что я распространил её не только на бытовые приборы, но и на весь материальный и духовный мир.
Не ладятся отношения с тем или иным человеком? Всё решаемо! Надо только сесть, подумать, разобраться, какие помехи создают проблему, и рационально их устранить. Всё в наших руках! Или - другой пример - хочешь написать книгу, но не знаешь как это делается? Всё очень просто: берёшь несколько образцов, разбираешь их по косточкам на составные части, вычленяешь все значимые элементы, постигаешь принцип, согласно которому они организованы в единое целое, - и дальше воспроизводишь всё то же самое, только на новой, своей собственной основе.
Или вот ещё беда: увял любимый кактус? Сейчас наука, к сожалению, бессильна его вернуть. Но в будущем можно будет любому кактусу в период цветения создать трёхмерный портрет с точностью до атома, и затем, пользуясь портретом как чертежом, из идентичных атомов собрать целёхонький жизнеспособный кактус, причём это будет не клон, не копия или имитация оригинала, а именно тот самый первоначальный кактус окажется таким образом воскрешён. Надо только не перепутать атомы. А в перспективе это позволит подарить бессмертие не только цветам, но и болонкам, кошкам, а затем и людям.
Вот с этим набором убеждений я и взялся выстраивать собственную жизнь примерно лет в 20. Не заметив, к сожалению, что на практике эти убеждения не работают. С большим энтузиазмом я занялся «строительством дружбы» с приглянувшимися мне однокурсниками и однокурсницами - не придав значения тому факту, что сами-то они в дружбе со мной ничуть не заинтересованы (ведь можно же, рационально действуя, выстроить и дружбу, и интерес, и вообще управлять всем миром и другими людьми в частности, думал я).
По той же модели я стал сочинять рассказы, изобретать продолжения к любимым книгам и фильмам - не замечая, что получается у меня всего лишь жалкая перетасовка чужих сюжетов, приёмов и персонажей.
Кончилось всё это, конечно, плохо: личная жизнь моя зашла в катастрофический тупик, вытрепав массу нервов; все «строившиеся дружбы» рассыпались в прах, оставив меня у разбитого корыта почти в полном одиночестве; а десять лет «литературных» опытов, как выяснилось, были потрачены впустую.
Однако мировоззрение у меня в глубине души осталось прежним, тем самым, которому дала начало книжка про ТВТ. Мне до сих пор кажется, что в этом мировоззрении надо лишь чуть-чуть что-то поднастроить, добавить маленький, едва уловимый компонент - и всё заработает идеально и эффективно))
А попутно вся эта история позволила мне сформулировать две мысли:
1. Принимая на вооружение понравившуюся идею, люди обычно стремятся чрезмерно расширить сферу её применения.
2. Рационализм вторичен. Первична лишь иррациональность. Именно иррациональность позволяет создать нечто по-настоящему новое. В то время как рационализм пригоден только для постижения уже существующего и для воспроизведения его в тех или иных вариациях.
Эту свою полезную деятельность герои книги оформили в виде увлекательной игры - тайное общество, соревнование, взаимовыручка. В итоге у этих детей на всю жизнь сформировалось бережное отношение к вещам, натренировался зоркий глаз на всякую неисправность...
Мне с детства тоже нравилось что-нибудь чинить, разбираться в устройстве технических приборов. Но настоящим техником в нашей семье стал мой младший брат (причём без всяких вдохновляющих на то книг, просто «по зову сердца», благо у него был реальный технический талант). А я довольно быстро понял, что безнадёжно от него отстаю, да и вообще оказалось, что руки у меня «не той стороной вставлены» )) Поэтому ремесленные свои опыты я почти полностью забросил уже лет в 12-13...
Однако сама мысль, что практически любую вещь можно починить, если вдумчиво и внимательно подойти к делу, и для этого не обязательно быть специалистом, гением, достаточно обычной наблюдательности и умения логически мыслить, - эта мысль засела в моей голове довольно крепко. Настолько, что я распространил её не только на бытовые приборы, но и на весь материальный и духовный мир.
Не ладятся отношения с тем или иным человеком? Всё решаемо! Надо только сесть, подумать, разобраться, какие помехи создают проблему, и рационально их устранить. Всё в наших руках! Или - другой пример - хочешь написать книгу, но не знаешь как это делается? Всё очень просто: берёшь несколько образцов, разбираешь их по косточкам на составные части, вычленяешь все значимые элементы, постигаешь принцип, согласно которому они организованы в единое целое, - и дальше воспроизводишь всё то же самое, только на новой, своей собственной основе.
Или вот ещё беда: увял любимый кактус? Сейчас наука, к сожалению, бессильна его вернуть. Но в будущем можно будет любому кактусу в период цветения создать трёхмерный портрет с точностью до атома, и затем, пользуясь портретом как чертежом, из идентичных атомов собрать целёхонький жизнеспособный кактус, причём это будет не клон, не копия или имитация оригинала, а именно тот самый первоначальный кактус окажется таким образом воскрешён. Надо только не перепутать атомы. А в перспективе это позволит подарить бессмертие не только цветам, но и болонкам, кошкам, а затем и людям.
Вот с этим набором убеждений я и взялся выстраивать собственную жизнь примерно лет в 20. Не заметив, к сожалению, что на практике эти убеждения не работают. С большим энтузиазмом я занялся «строительством дружбы» с приглянувшимися мне однокурсниками и однокурсницами - не придав значения тому факту, что сами-то они в дружбе со мной ничуть не заинтересованы (ведь можно же, рационально действуя, выстроить и дружбу, и интерес, и вообще управлять всем миром и другими людьми в частности, думал я).
По той же модели я стал сочинять рассказы, изобретать продолжения к любимым книгам и фильмам - не замечая, что получается у меня всего лишь жалкая перетасовка чужих сюжетов, приёмов и персонажей.
Кончилось всё это, конечно, плохо: личная жизнь моя зашла в катастрофический тупик, вытрепав массу нервов; все «строившиеся дружбы» рассыпались в прах, оставив меня у разбитого корыта почти в полном одиночестве; а десять лет «литературных» опытов, как выяснилось, были потрачены впустую.
Однако мировоззрение у меня в глубине души осталось прежним, тем самым, которому дала начало книжка про ТВТ. Мне до сих пор кажется, что в этом мировоззрении надо лишь чуть-чуть что-то поднастроить, добавить маленький, едва уловимый компонент - и всё заработает идеально и эффективно))
А попутно вся эта история позволила мне сформулировать две мысли:
1. Принимая на вооружение понравившуюся идею, люди обычно стремятся чрезмерно расширить сферу её применения.
2. Рационализм вторичен. Первична лишь иррациональность. Именно иррациональность позволяет создать нечто по-настоящему новое. В то время как рационализм пригоден только для постижения уже существующего и для воспроизведения его в тех или иных вариациях.