История Зоиной любви
"Не, ну что за ерунда, поздравлять с днем влюблённых старуху? При чем тут она? Вечно Алла Борисовна придумает... "Зоя Александровна мужа своего, Арона Берковича, 28 лет назад, как похоронила. Ей одиноко, надо поддержать." А я тут при чем? Меня может тоже надо поддержать. Эта Светка… Ааа, да ну её... 28 лет! Она и забыла, что он был вовсе, этот муж. Не, ну на до же, старухе цветы на Валентинов день! Вот придумала."
"Не, ну конечно, слово дал, держи. Так ведь дал не подумав. Теперь отдувайся. Ромашки ещё эти дурацкие. Все девчонки, как девчонки, розы любят. А она ромашки хотела! Самую красивую розу ей купил, а она… Ещё и продавщица тоже дура! Розы конечно бери! По мне так ромашки и впрямь красивее. И откуда мне знать, что она ромашки любит? Говорила, говорила… Когда она мне это говорила? Куда мне теперь эту розу? А ну да... Хоть старуха подвернулась."
Зоя стояла у окна и любовалась видом на парк. Вернее не на сам парк, а на беседку под плакучей ивой. Когда-то, очень давно они любили сидеть там с мужем и глядеть на пуд в котором плавал лебедь. Ни дня не проходило без воспоминаний. На сердце щемило от одиночества. Дети далеко...
"28 лет как нет моего Аркашеньки…"
Вдруг из беседки выпорхнула целая стая красных шаров в виде сердечек и понеслась в небо.
"А, ну да, по телевизору сказали: 14 февраля день Святого Валентина - день всех влюблённых. Ох, надо бы чаю поставить."
Вдруг раздался звонок в дверь. "Странно, не жду ни кого."
- Здравствуйте. Вы Зоя Александровна?, буркнул из под лобья, мальчишка лет четырнадцати.
- Я
- Вот, это вам. Розу протягивает.
- С днём Святого Валентина. Вот.
- Кого? Ах да. А я тут при чём?
- Учительница, Алла Борисовна… и замолчал.
- А что ты смурной такой? Проходи, чайник закипел как раз.
- Ого, булочки с корицей, так это ж мои любимые!
"Ну хоть что-то", подумал.
“Странный мальчик. Розу? Мне?” На душе теплело.
- А вы какие цветы любите?, выпалил.
- Ромашки люблю.
- Ромашки, скажете, тоже. Опять ромашки… Я ж вам розу такую принёс.
- Роза красивая, но мне муж ромашки дарил. Сам собирал.
- А как вы познакомились? “Не ну не молчать же всё время."
- Ой... Зоя заулыбалась.
- Так он к брату моему пришёл. А я полы мыла, в раскорячу. Он в меня так сразу и влюбился, так говорил. Стыд какой!
- Ха, в раскорячу! Насмешила, бабуся! Так у вас наверное, э... того... формы были?
- Да какие уж формы! Я худющая всю жизнь была. И страшненькая. Зато он - красавец! Вот погляди.
Достала фотографию. Там они молодые, счастливые, смеются.
- И это страшненькая? Ни чего себе красотка! - аж присвистнул.
- Не хуже моей Светки, а она у меня первая красотка в классе! А может даже лучше, добавил тихо.
- Ну а потом что?
- А что? Потом война. Эвакуация. Он в Харьков на танковый, а я в Москву на завод попала. У меня там кавалер завёлся. Как ухаживал! Прописана я в общежитии была, а жила у тётки. У неё муж генерал. Квартира в двух минутах от Красной площади. Большая. А я его забыть не могу. Потом его на львовский завод распределили. Квартиру дали. И он меня сразу замуж позвал. Тётка кричала: “Дура! Ты куда собралась! Тут же прописка, Серёжа, так ухаживает! Война только закончилась. Заживёшь наконец.” А я даже не думала. Сразу и поехала.
- И что?
- Встретили меня с чемоданом. Мама его спрашивает: “А багаж твой за тобой едет?” А я ей весело так: “Всё моё при мне!” Стою на кухне, сало режу, которое в гостинец привезла. А она на него в комнате кричит: “Ты что взял? Ты с чем взял?” И тут свекр на кухню заходит. “Ты что дура творишь!” Нож у меня выхватил. “Теперь этот нож на семь лет в землю надо закопать!” Кричит.
- В землю? Зачем в землю?
- Так у них строгие правила были в семье. Дедушка мужа уважаемым равином был. Хорошие люди были. Добрые. Мы так ещё долго все вместе жили. В семеро в двух комнатах. У нас Сашенька родился, мать с отцом и сестра его с сыном.
- Всемером? Тяжело наверное.
- А кому после войны легко было? Хорошо жили, дружно. Я украинский не знала. По городу хожу, а там одни пекарни кругом. Думаю: “В хороший город я попала, богатый”. Потом оказалось что это перукарани - парикмахерские, то есть на украинском. Я не правильно читала. Потом дочку родили, Наташеньку.
- А любовь?
- Была любовь. Большая любовь. Одна и на всю жизнь. Пил только. Ох, как пил! Никто из соседей и не знал. Это ж срам какой! Он на такси приезжал, говорил: “Спустись, заплати, Зоя.” Я ему ни слова никогда не сказала. Что с пьяного взять? Только спать уложить. Зато как любил! Как его на работе уважали! Всегда полон дом друзей. А как он на гитаре играл! Как пел! Хороший был, добрый. Была любовь. Пил только. Ох, как пил! И угробил себя этим. Инфаркт. Скорая приехала, по дороге клиническая смерть. Меня из машины выгнали, только ампулы летели. Я их их из сугробов вынимала, чтоб не покололся никто. И случилось чудо. Вернули мне его. Он, конечно и пить и курить бросил. Продлил себе жизнь ещё на несколько лет.
- Ну ладно, заболтала я тебя, сынок.
- Спасибо, бабуся.
- Погоди, я же так и не спросила, как звать тебя?
- Аркаша.