О политической борьбе
Несколько абсолютно субъективных соображений, связанных с обозначенным в заглавии предметом. Источником человеческой несвободы и несправедливости, главным насильником последних столетий является государство или государства. Да. Люди гибнут в ДТП, в ходе бытовых и уголовных разборок, болезней. Но все эти смерти несравнимы с убийствами, совершаемыми государство в ходе "наведения порядка" внутри границ, в ходе войн за их пределами. Выстроив жесткие рамки своих институций, закрепив из в законах, опираясь на свое единственное преимущество: в осуществлении насилия, они подавили свободу до уровня оруэловского 1984-го года. Рабство (законопослушность) объявлено высшей мерой свободы, постоянные локальные и не локальные войны - способом поддержания мира во всем мире, неравенство - высшей справедливостью. Мощь государства, его краткая, но сверкающая сила такова, что даже сам бунт человека и человеческого в человеке приручен им. Революция - прорыв в повседневности государства превращается под его действием в политическую борьбу. Последняя же оказывается только способом овладеть аппаратом насилия, сменить его персональный состав, но не снизить уровень насилия, как таковой. Иными словами, свобода и смерть во имя ее превращены государством в турнир самцов (элит) перед лицом выбирающей их самки (государства).
Государство долго шло к своему торжеству. Рыхлые образования в долинах великих рек древности, из которых бежали люди в "дикий" мир свободы, которые нуждались в постоянной подпитке "дикарями". Для их удержания и нужен аппарат насилия. Иначе разбегутся от счастья цивилизации. И уже во вторую очередь для защиты от других цивилизаторов. Огромные, но не менее рыхлые империи, с их постоянно внутренней войной и множеством претендентов на престол. Они уже едва не пол мира. Но, во-первых, другая половина мира по-прежнему свободна и "дика". Да и в порах самих империй продолжает жить свобода. В прорехах суверенитетов, в лакунах безграничной (у империи нет границ) власти свободные люди живут своими "дикими" то есть счастливыми общинами. Лишь совсем недавно, лет четыреста назад были придуманы границы, внутри которых (меньше объем - больше накал) власть достигает небывалой высоты, а свобода сводится к... участию в публичной политике, не менее, если не более зарегулированной сфере, чем все остальные. Пробежка лошади по кругу на привязи заменяет бег по бескрайней степи, сухое сено служит заменой сочного и душистого разноцветья.
Так появляется политическая борьба - результат полной и окончательной деградации свободы. Но, победив "дикий" мир, став сверхжесткой сеткой регуляции, государство само создало ниши, где без него вполне можно обойтись. Это - географическая периферия, где люди упорно продолжают противиться "цивилизаторской миссии" (Тибет, некоторые регионы Латинской Америки и даже Африки, несмотря на десятилетия войн и последствия колониального цунами, обрушившегося на эти общества и т.д.), это социальная периферия (мир компьютеров и сетей, мир совсем малого бизнеса и самозанятости, мир консалтинга и аналитики, мир научных разработок, мир искусства). Там пагубность и вредоносность государства осознана. Если не всеми, то многими. Но во всем гигантском еще пространстве "цивилизации". по-прежнему речь идет о несправедливости или пагубности ЭТОГО государства, ЭТОГО режима. Тем самым, их порыв свободы неизбежно скатывается к формам, предсказанным государством. Делается, по существу, бессмысленным. Другое государство м.б. иначе ограничит вашу свободу. Но навряд ли это ограничение будет слабее.
Именно поэтому в любой политической борьбе я - наблюдатель и никогда не участник. Что хочу я? Долгого и совсем не торопливого опыта безгосударственного бытия, опыта солидарности вместо борьбы всех против всех. Будет это завтра? Точно нет. Будет при моей жизни? Хотелось бы, но будем реалистами. Нет. Одно несомненно. Это будет. В тот момент, когда невозможность существования в клетке, вне зависимости от ее широты и конструкции, будет осознана ВСЕМИ, кто сам не есть клетка, возникнет новая Земля и новое Небо, где и будет жить новый свободный и счастливый "дикий" (ведь без цепей и клетки какой же он цивилизованный) человек. А страшный опыт четырех тысячелетий политического рабства, породивший технику и агротехнику, будет использован для того, чтобы наша старушка-Земля смогла прокормить более нескольких миллионов счастливых и свободных людей.
Государство долго шло к своему торжеству. Рыхлые образования в долинах великих рек древности, из которых бежали люди в "дикий" мир свободы, которые нуждались в постоянной подпитке "дикарями". Для их удержания и нужен аппарат насилия. Иначе разбегутся от счастья цивилизации. И уже во вторую очередь для защиты от других цивилизаторов. Огромные, но не менее рыхлые империи, с их постоянно внутренней войной и множеством претендентов на престол. Они уже едва не пол мира. Но, во-первых, другая половина мира по-прежнему свободна и "дика". Да и в порах самих империй продолжает жить свобода. В прорехах суверенитетов, в лакунах безграничной (у империи нет границ) власти свободные люди живут своими "дикими" то есть счастливыми общинами. Лишь совсем недавно, лет четыреста назад были придуманы границы, внутри которых (меньше объем - больше накал) власть достигает небывалой высоты, а свобода сводится к... участию в публичной политике, не менее, если не более зарегулированной сфере, чем все остальные. Пробежка лошади по кругу на привязи заменяет бег по бескрайней степи, сухое сено служит заменой сочного и душистого разноцветья.
Так появляется политическая борьба - результат полной и окончательной деградации свободы. Но, победив "дикий" мир, став сверхжесткой сеткой регуляции, государство само создало ниши, где без него вполне можно обойтись. Это - географическая периферия, где люди упорно продолжают противиться "цивилизаторской миссии" (Тибет, некоторые регионы Латинской Америки и даже Африки, несмотря на десятилетия войн и последствия колониального цунами, обрушившегося на эти общества и т.д.), это социальная периферия (мир компьютеров и сетей, мир совсем малого бизнеса и самозанятости, мир консалтинга и аналитики, мир научных разработок, мир искусства). Там пагубность и вредоносность государства осознана. Если не всеми, то многими. Но во всем гигантском еще пространстве "цивилизации". по-прежнему речь идет о несправедливости или пагубности ЭТОГО государства, ЭТОГО режима. Тем самым, их порыв свободы неизбежно скатывается к формам, предсказанным государством. Делается, по существу, бессмысленным. Другое государство м.б. иначе ограничит вашу свободу. Но навряд ли это ограничение будет слабее.
Именно поэтому в любой политической борьбе я - наблюдатель и никогда не участник. Что хочу я? Долгого и совсем не торопливого опыта безгосударственного бытия, опыта солидарности вместо борьбы всех против всех. Будет это завтра? Точно нет. Будет при моей жизни? Хотелось бы, но будем реалистами. Нет. Одно несомненно. Это будет. В тот момент, когда невозможность существования в клетке, вне зависимости от ее широты и конструкции, будет осознана ВСЕМИ, кто сам не есть клетка, возникнет новая Земля и новое Небо, где и будет жить новый свободный и счастливый "дикий" (ведь без цепей и клетки какой же он цивилизованный) человек. А страшный опыт четырех тысячелетий политического рабства, породивший технику и агротехнику, будет использован для того, чтобы наша старушка-Земля смогла прокормить более нескольких миллионов счастливых и свободных людей.