Многословные рассуждения о новой ситуации в России
С какого-то времени я запретил себе рассуждать об украинской революции. Все, что я хотел сказать о революции, я уже сказал и на страницах "Полиса" и в соответствующих разделах книги "Концепт "революция" в современном политическом дискурсе", выпущенной совместно с Александром Павловым и Борисом Межуевым, и в рецензии на сборник статей Б.Г. Капустина. Повторять еще раз не хочется. Нового сказать нечего. Революция, однако. Новая земля и новое небо. Не хорошее, не плохое, а новое. Разница между российским и украинским взглядом на события, как между параллельными вселенными. Россия-то осталась под прежним небом.
Но вот не говорить о новой ситуации в России в связи с ее украинскими устремлениями или, что точнее, о внутренних предпосылках украинских устремлений российской политики я не обещал. Об этом и текст. Итак. Что мы имеем в стране к концу 2013-го года? Гигантская бюрократическая машина, построенная ad hoc, постоянно вступающая в конфликт сама с собой, порождающая нелепицы на каждом шагу, постепенно переходит из режима ручного управления в режим неуправляемого дрейфа по несогласованным траекториям. Эта машина оказалась не только чудовищно неэффективной, но и не менее чудовищно дорогой. Она потихоньку сожрала все сверхдоходы от экспортного бизнеса, а до кучи весь или большую часть бизнеса внутреннего. Другой вопрос, что не создавать такую невероятную (не столько по размеру, сколько по дисфункциональности в качестве инструмента управления) бюрократию Путин просто не мог.
"История - кладбище элит" - считают элитологи. Путин первого срока был блестящим исключением из этого правила. Конечно, Ходорковского и Лебедева посадили, но (!) для большей части ельцинского политического класса "нашли место". Политические и экономические акторы, бывшие региональные бароны и графы Монте-Кристо вполне успешно переквалифицировались в управдомы. Исчезновение политического влияния было компенсировано должностью и доходом. Даже "Открытая Россия" Михаила Ходорковского, во всяком случае, в лице основных своих деятелей (например, Ирины Яровой) была вполне успешно ассимилирована "Единой Россией". Собственно, в этом и был, один из залогов путинской стабильности. Режим получил возможность "покупать" своих оппонентов и делал этот с наслаждением и пристрастием.
Конечно, какие-то крохи падали и на население, перераспределялись через региональные и муниципальные бюджеты, порождали специфический прибюджетный бизнес. Но главное распределение шло выше. Впрочем, когда денег ТАК много, хватает всем. Но время шло. На политическую орбиту выходило новое поколение "птенцов гнезда Якименко", все сильнее был отток бизнесменов из бизнеса в сторону государства. Всех посадить в тот момент посчитали не правильным. Значит, опять подкупать. Гигантский "менеджмент" из сферы "государственной" экономики начинает прорастать в общество. Уже внутри предприятий и учреждений плодится и растет, как раковая опухоль, новая бюрократия. Она тоже стоит денег. Много. Денег уже в период медведевского президентства начинает ощутимо не хватать. Местный бизнес, изнывающий под непосильной нагрузкой (именно с него живут региональные и местные элиты) схлопывается. Что-то типа Испании конца XVI столетия. Золото есть, но все остальное приходит в запустение. Дряхлеет и распадается флот, приходится завозить хлеб, нищают под налоговым гнетом города, гибнет торговля. И только золото и серебро из колоний течет стабильным потоком, создавая обманчивое ощущение стабильности и во всем остальном.
В какой-то момент (по моим ощущениям года с 2010) подкуп прекращается. Новых должностей становится меньше. Собственно, это и стало основанием для распада консенсуса первого десятилетия XXI века. Столичные выступления - его видимое проявление. Их деградация и сворачивание тоже показательны. Противопоставление - мегаполисы/ остальная Россия ставшее одним из спасительных рецептов режима, обнаружил то, что подспудно зрело уже не один год: Россия разная. Это спасение и это проблема. Спасение для режима, поскольку она никогда не загорится вся. Проблема потому, что эта разность по необходимости была актуализирована, причем самой же властью. Региональная идентичность выходит на поверхность. Неявно, медленно, но выходит. Выполнение предвыборных обещаний непереносимыми веригами падает на региональные бюджеты, постепенно лишающиеся федеральной подпитки. Все более очевидным становится близкий экономический крах.
При этом, понятно, что последствия краха ЭТОЙ модели хозяйства неприятны, но не фатальны. Региональный бизнес, пока пребывающий в тени и полутени вполне может прожить и сам, а население в условиях сокращения бюджета и, соответственно, бюджетных контролеров, вполне способно себя прокормить. Фатальными здесь оказались бы политические последствия. Речь отнюдь не о распаде страны, но о качественном изменении соотношения "центр - регионы". Выжившие регионы через пять-шесть лет вполне могли породить качественно новый центр, качественно новой страны, в которой название "Российская Федерация" было бы не только словом. Этот центр был бы важен. Только он рулил бы армией (трудно предположить иное), госбезопасностью, международными сношениями и подобным штуками. Все остальное, включая полицию, экономику, социальные сферы и т.п. отошло бы к регионам. При этом гарантом сохранения целостности страны выступал бы не столько президент, сколько совершенно объективные вещи - русский язык, русская культура, простите за выражение, ментальность.
Можно сколько угодно иронизировать над действиями госдумы. Но определенная логика в них есть - любой ценой, любыми способами УНИЧТОЖИТЬ разность в стране. Но усилия, при всей их демонстративности, а, может быть, благодаря ей, по большей части, оказывались бесплодными. Для их успешности возможны два пути: первое - конструирование и медленное внедрение идеологии, столь привлекательной, что способна затенить разность, как затененной она была в СССР. Но для этого нужна интеллигенция. Однако после событий зимы 2011/2012 годов власть решила быть сама для себя интеллигенцией. Как всякая самодеятельность - получается плохо.
Другой вариант - выведение противостояния на уровень политического. Не случайно появление новых слов в политическом дискурса (точнее, советских заимствований - идеологов же нет): борьба, фронт, движение против и тому подобных. Не случайно и изменение тактики власти в отношении потенциальных или реальных оппонентов. О "болотном деле" уже писалось много, ярко и эмоционально. Гораздо меньше пишется, если вообще пишется о массовых посадках в регионах. Последние реликты свободного бизнеса и управления не в качестве агента, но в качестве "хозяина", не успевшие на свою беду спрятаться, попадают под санкцию.
Однако, при всей массовости (честно говоря, не особенной) этих процессов, политизация не выходит. Подавляющее большинство населения пока прибегает к классическому "оружию слабых" - саботажу. При это, тихонько растет и осознается региональное своеобразие, новые, не силовые основания для российского единства. Именно в этот момент, так же удачно, как некогда Буденновск и Дубровка, подворачивается Украина. Конечно, цели российского руководства менялись и не были постоянными. Но, уж больно вариант удачный. Это не просто "маленькая и победоносная война", это тот самый случай массовой мобилизации населения, политизации оного.
В этих, новых условиях Милонов и Мизулина, борьба с геями, курильщиками и абортами, коррупционерами и "пятой колонной" обретает новый смысл, логику и оправдание. Именно внутренние проблемы России, причем структурные, а не геополитические, экономические или контрреволюционные решаются сегодня в Крыму. То есть все остальные проблемы, конечно, тоже присутствуют, но... в-четвертых. Что из всего этого получится, будет ясно в ближайшие пару месяцев. Важно только, чтобы и наша реакция была построена не на эмоциях и включении в игру друг/враг в отношении соседа, коллеги, френда, в которую нас усиленно толкают, а на понимании, если не явного, то имеющего место быть, российского смысла происходящего.
Но вот не говорить о новой ситуации в России в связи с ее украинскими устремлениями или, что точнее, о внутренних предпосылках украинских устремлений российской политики я не обещал. Об этом и текст. Итак. Что мы имеем в стране к концу 2013-го года? Гигантская бюрократическая машина, построенная ad hoc, постоянно вступающая в конфликт сама с собой, порождающая нелепицы на каждом шагу, постепенно переходит из режима ручного управления в режим неуправляемого дрейфа по несогласованным траекториям. Эта машина оказалась не только чудовищно неэффективной, но и не менее чудовищно дорогой. Она потихоньку сожрала все сверхдоходы от экспортного бизнеса, а до кучи весь или большую часть бизнеса внутреннего. Другой вопрос, что не создавать такую невероятную (не столько по размеру, сколько по дисфункциональности в качестве инструмента управления) бюрократию Путин просто не мог.
"История - кладбище элит" - считают элитологи. Путин первого срока был блестящим исключением из этого правила. Конечно, Ходорковского и Лебедева посадили, но (!) для большей части ельцинского политического класса "нашли место". Политические и экономические акторы, бывшие региональные бароны и графы Монте-Кристо вполне успешно переквалифицировались в управдомы. Исчезновение политического влияния было компенсировано должностью и доходом. Даже "Открытая Россия" Михаила Ходорковского, во всяком случае, в лице основных своих деятелей (например, Ирины Яровой) была вполне успешно ассимилирована "Единой Россией". Собственно, в этом и был, один из залогов путинской стабильности. Режим получил возможность "покупать" своих оппонентов и делал этот с наслаждением и пристрастием.
Конечно, какие-то крохи падали и на население, перераспределялись через региональные и муниципальные бюджеты, порождали специфический прибюджетный бизнес. Но главное распределение шло выше. Впрочем, когда денег ТАК много, хватает всем. Но время шло. На политическую орбиту выходило новое поколение "птенцов гнезда Якименко", все сильнее был отток бизнесменов из бизнеса в сторону государства. Всех посадить в тот момент посчитали не правильным. Значит, опять подкупать. Гигантский "менеджмент" из сферы "государственной" экономики начинает прорастать в общество. Уже внутри предприятий и учреждений плодится и растет, как раковая опухоль, новая бюрократия. Она тоже стоит денег. Много. Денег уже в период медведевского президентства начинает ощутимо не хватать. Местный бизнес, изнывающий под непосильной нагрузкой (именно с него живут региональные и местные элиты) схлопывается. Что-то типа Испании конца XVI столетия. Золото есть, но все остальное приходит в запустение. Дряхлеет и распадается флот, приходится завозить хлеб, нищают под налоговым гнетом города, гибнет торговля. И только золото и серебро из колоний течет стабильным потоком, создавая обманчивое ощущение стабильности и во всем остальном.
В какой-то момент (по моим ощущениям года с 2010) подкуп прекращается. Новых должностей становится меньше. Собственно, это и стало основанием для распада консенсуса первого десятилетия XXI века. Столичные выступления - его видимое проявление. Их деградация и сворачивание тоже показательны. Противопоставление - мегаполисы/ остальная Россия ставшее одним из спасительных рецептов режима, обнаружил то, что подспудно зрело уже не один год: Россия разная. Это спасение и это проблема. Спасение для режима, поскольку она никогда не загорится вся. Проблема потому, что эта разность по необходимости была актуализирована, причем самой же властью. Региональная идентичность выходит на поверхность. Неявно, медленно, но выходит. Выполнение предвыборных обещаний непереносимыми веригами падает на региональные бюджеты, постепенно лишающиеся федеральной подпитки. Все более очевидным становится близкий экономический крах.
При этом, понятно, что последствия краха ЭТОЙ модели хозяйства неприятны, но не фатальны. Региональный бизнес, пока пребывающий в тени и полутени вполне может прожить и сам, а население в условиях сокращения бюджета и, соответственно, бюджетных контролеров, вполне способно себя прокормить. Фатальными здесь оказались бы политические последствия. Речь отнюдь не о распаде страны, но о качественном изменении соотношения "центр - регионы". Выжившие регионы через пять-шесть лет вполне могли породить качественно новый центр, качественно новой страны, в которой название "Российская Федерация" было бы не только словом. Этот центр был бы важен. Только он рулил бы армией (трудно предположить иное), госбезопасностью, международными сношениями и подобным штуками. Все остальное, включая полицию, экономику, социальные сферы и т.п. отошло бы к регионам. При этом гарантом сохранения целостности страны выступал бы не столько президент, сколько совершенно объективные вещи - русский язык, русская культура, простите за выражение, ментальность.
Можно сколько угодно иронизировать над действиями госдумы. Но определенная логика в них есть - любой ценой, любыми способами УНИЧТОЖИТЬ разность в стране. Но усилия, при всей их демонстративности, а, может быть, благодаря ей, по большей части, оказывались бесплодными. Для их успешности возможны два пути: первое - конструирование и медленное внедрение идеологии, столь привлекательной, что способна затенить разность, как затененной она была в СССР. Но для этого нужна интеллигенция. Однако после событий зимы 2011/2012 годов власть решила быть сама для себя интеллигенцией. Как всякая самодеятельность - получается плохо.
Другой вариант - выведение противостояния на уровень политического. Не случайно появление новых слов в политическом дискурса (точнее, советских заимствований - идеологов же нет): борьба, фронт, движение против и тому подобных. Не случайно и изменение тактики власти в отношении потенциальных или реальных оппонентов. О "болотном деле" уже писалось много, ярко и эмоционально. Гораздо меньше пишется, если вообще пишется о массовых посадках в регионах. Последние реликты свободного бизнеса и управления не в качестве агента, но в качестве "хозяина", не успевшие на свою беду спрятаться, попадают под санкцию.
Однако, при всей массовости (честно говоря, не особенной) этих процессов, политизация не выходит. Подавляющее большинство населения пока прибегает к классическому "оружию слабых" - саботажу. При это, тихонько растет и осознается региональное своеобразие, новые, не силовые основания для российского единства. Именно в этот момент, так же удачно, как некогда Буденновск и Дубровка, подворачивается Украина. Конечно, цели российского руководства менялись и не были постоянными. Но, уж больно вариант удачный. Это не просто "маленькая и победоносная война", это тот самый случай массовой мобилизации населения, политизации оного.
В этих, новых условиях Милонов и Мизулина, борьба с геями, курильщиками и абортами, коррупционерами и "пятой колонной" обретает новый смысл, логику и оправдание. Именно внутренние проблемы России, причем структурные, а не геополитические, экономические или контрреволюционные решаются сегодня в Крыму. То есть все остальные проблемы, конечно, тоже присутствуют, но... в-четвертых. Что из всего этого получится, будет ясно в ближайшие пару месяцев. Важно только, чтобы и наша реакция была построена не на эмоциях и включении в игру друг/враг в отношении соседа, коллеги, френда, в которую нас усиленно толкают, а на понимании, если не явного, то имеющего место быть, российского смысла происходящего.