Закон о запрете кошек.
- Они скоро всё запретят!
- Что?
- Всё!
- Кто?
- Они!
Моя семья сошла с ума!
Им приспичило именно во время праздничного ужина устроить политические разговоры и решать, кто пойдёт на митинг. Притом, что они прекрасно знают, как я это не люблю. Нет, не то, что не люблю - терпеть не могу!
Если бы закон разрешал ненавидеть - я бы ненавидела всей душой.
Всё началось с обсуждения нового закона, направленного на улучшение демографической ситуации. С первого февраля всех мужчин обязали иметь двух жен.
Что, что?
Всё логично - по данным статистики мужчин вполовину меньше чем женщин. Как еще быть государству в такой ситуации? Но меня не слышат. Моя подруга смотрит на своего мужа и на мои доводы бормочет только одно: «Я знала, что ты давно хотела увести у меня мужа!»
Причём тут хотела? Я не знаю как донести до неё тот факт, что есть вещи, которые не зависят от того что я хотела! Есть закон! Законы придумывают не дураки. Но они меня не слышат!
Не слышат и не хотят слышать!
Мама опять достала свои разноцветные лоскутки и перебирает их нервными движениями. Она смотрит на меня с жалостью и болью. Мне тяжело видеть её боль, но мой брат, её сын виноват сам! Он нарушил закон о серой одежде. Я его предупреждала!!! Я пыталась остановить его от той демонстрации в цветных одеждах, куда он пошел со своими друзьями! И он знал!!! Знал, что носить цветную одежду запрещено! Сам виноват. Я тогда специально нарисовала плакаты с цитатами: «п. 3.8. Одежда граждан должна быть спокойных неярких цветов и оттенков: серый, коричневый, черный.», «п. 3.12. Запрещается использовать в одежде яркие природные цвета, кислотные или иные похожие цвета», «п. 4.2. Неоднократное нарушение наказывается лишением свободы сроком до 10 лет». Развесила их по комнатам, на кухне и в коридоре. И что? Он послушал меня???!!! Пусть теперь отбывает наказание, это был его выбор. И поэтому я не могу понять, почему же мама смотрит на меня с жалостью.
Я говорю им: «Закон есть закон. Вы не оспариваете закон, который запрещает убивать, воровать или насиловать!!! Какое у вас выборочное мышление! Какая замечательная позиция двойных стандартов!»
Меня бесят эти пять пар глаз, осуждающе взирающих на меня. Но лучше бы они продолжали молча смотреть, чем говорить мне одно и то же.
Кирилл, муж сестры произносит: «Ты же понимаешь, что закон может быть абсурдным?».
- Нет! - говорю я и закуриваю. Курить дома можно. А на мамин укор мне уже наплевать. «Не надо было доводить!» - мысленно говорю я ей.
- А как же закон о запрете кошек?
«Сволочь!» - я хочу выплюнуть ему это в лицо. Слово рвется из моего живота, но я сдерживаюсь. Это слово запрещено говорить.
- Его отменили и всем пострадавшим выплачивали компенсацию - как можно спокойнее выдавливаю я из себя.
Но ему мало, мало.
«Ну, да отменили.» - издевательская ухмылка. «Только до этого ты усыпила свою кошку. Отмена абсурдного закона вернула тебе твою Муру?» - продолжает он.
- Все ошибаются, даже законодатели! - мне противно продолжать разговор, я не знаю, что еще придумает этот хищник.
Но я не могу запретить ему говорить, "свод правил достойного поведения женщины" запрещает мне первой прекращать диалог с мужчиной и он пользуется этим, я знаю, что он пользуется этим правом специально, чтобы позлить меня.
- Тогда почему ты не пошла за компенсацией, а? - Кирилл уже смеется мне в лицо
- Друга нельзя заменить деньгами - еще не всхлипывая, но уже на грани слез шепчу я и убегаю в ванну, и за спиной слышу тихий голос сестры: «Да уж, заменить деньгами нельзя, а предать - это по закону.»
Я реву. Умываю лицо холодной водой и реву. Что я могла сделать? Идти на митинг? Те люди, которые пришли на митинг после принятия закона о «Запрете на содержание кошек» - все отравились газом. Их было много! Очень много!!! Больше сорока миллионов людей по всей стране! Многие умерли, многие попали в тюрьмы. Что я могла тогда сделать? Прятать Муру в кладовой? Есть закон. Был закон. Почему они меня не слышат?
Когда я вышла из ванны, все замолчали. Кирилл и муж подруги уже собрались. Сестра и подруга обувались в прихожей. Мама завязывала шарф и натягивала перчатки. Я успела увидеть, как она тайком положила в карман свои разноцветные лоскутки.
На митинг они ушли все.
Я смотрела в окно на их серые фигуры, еле различимые в спускающихся на серый город серых сумерках и не могла вспомнить, когда это началось. Из памяти рвались куски цветной хроники, обрывки ярких картинок из детства. Брат, подсаживающий меня на плечи и подбрасывающий в воздух. Смешные косички с разноцветными лентами. Мама, в ярко-красной юбке, держащая на руках маленькую сестру. Наша собака! Качели во дворе. Рыжий котёнок под дождём. Воздушные шары…
Несколько минут я не могла понять: куда же делась радость из наших жизней? Кто и как сумел запретить её? Несколько минут, только несколько минут сомнений. Но, закон есть закон и я ничего не могу изменить.