ФОНД Дианы Макаровой: ГЛАВНЫЙ ЗАКОН ФРОНТА
ГЛАВНЫЙ ЗАКОН ФРОНТА
Мы зябли на ветру, кутаясь в плохонькие курточки - мы снова не продумали дорожную одежду.
Можно было сесть в машину и ждать внутри - но он сказал, что сейчас будет. А если он говорил, что будет сейчас - то так и было.
Если он говорил, что будет не скоро - то было так.
СЕЙЧАС
Он приезжал сейчас, услышав в трубке:
- Слушай, а ты далеко? Нам нужна помощь…
И было это столь часто, сколь хватало моей наглости - а я всегда считала, что отрывать военных от их воинских дел, пусть даже они и вышли по пиву, нехорошо. И наглости моей частенько недоставало.
И это один из законов фронта - пробивайся сам, если можешь.
Не наглей - ещё один закон.
О, нет. Конечно, я не чужда красоте, а это всегда красиво - впереди мчится военная машина, а мы следом, в пыли и в ореоле - и нестрашно, совсем нестрашно…
… на самом деле ещё страшнее, потому что вечный, вбитый нам учителями, страх наехать на что-то железное и взрывчатое, военными как раз и манкируется, хотя, казалось бы, они же должны понимать???
Они понимали, но игнорировали, у них лихая окопная болезнь, да или нет, пан или пропал, да что за чушь, какие-то жестянки на дороге - но мы люди гражданские, лихости воинской неподвержены, и, прорываясь сквозь дорожную пыль, поднятую воинской машиной, мы виляли задом автомобиля, старательно объезжая жестянки. Мало ли…
К тому ж я слово учителям давала, что буду объезжать. А слово моё нерушимо, слышите, учителя?
Да или нет, вызывать военных или прорвёмся сами - чаще всего решался нами в сторону прорвёмся сами. Но существовал ещё один закон.
Любая новая дорога, если она находится на передовой, должна быть пройдена сперва с военными. То-есть людьми бывалыми, в линии фронта разумеющими.
Некоторые считали это перестраховкой, но я давала слово учителям, а слово моё должно быть - ну, вы поняли...
Вызывали военных, да. Как не вызывать. Изредка, стараясь не мешать - у всех своя работа, даже если мы сейчас на позицию, а они вырвались по пиву. Но даже в этом случае кто мы такие, чтобы мешать святому делу?
А часто бывало так, что пыль, поднятая колёсами идущей впереди машины, скорее радовала, чем огорчала, потому что - а кто им привёз эти прекрасные колёса? Кто, я вас спрашиваю?
То-то же. Я так и знала, что вы догадаетесь.
И, набирая номер ближайшего командира - тут же объявляла я невидный глазу квест - как скоро?
Будет ли подмога?
Сколько будет вопросов?
И если слышалось в трубе:
- Да там недалеко. Езжайте, вы увидите развилку. Так вам точно направо. Не вздумайте налево, там сепары. А мы не можем, нам выезды не разрешают. Здесь работает снайпер.
то, сами понимаете, какую улыбку вызывали у нас эти слова.
Продолжали мы помогать таким? - да, продолжали. Люди дело делают. Мы проверяли, знаем. Но той дружбы и того уважения к ним у нас уже не было.
И кто в нас бросит камень за это?
А вот он приезжал всегда.
Мгновенно и без лишних расспросов, услышав в трубке:
- Мы тут не знаем дорогу. Можешь провести?
А если приехать не мог - ранение, госпиталь, реабилитация - то отвечал:
- Я далеко. Но я сейчас позвоню побратимам…
И вскоре появлялись побратимы. Такие же шалопаи, даже не думающие о подозрительных металлических штуках фронтовых дорог - и снова мы виляли задом нашего автомобиля, глотали пыль и вскоре становились друзьями и с этими самыми побратимами.
Наверное, нам нравилась эта охламонская бесшабашность - и кто нас может упрекнуть?
К тому же это ещё один закон фронта. Побратим моего друга - мой друг.
Или мы просто ценили вот это:
- Да, сейчас будем. - и никаких лишних вопросов.
ВСЕГДА
Конечно, мы что-то о нём знали. Доброволец, оставил бизнес, хату покинул, ушёл воевать…
И что боец он нерядовой, мы тоже понимали. Но так чтоб чётко - поняли однажды.
- Да, я сейчас буду. - ответил он.
И прибыл ровно сейчас - то-есть минут через десять, туда же, на перекрёсток, как и условились.
Без лишних объятий и бесед взмахнул рукой, за мной, мол! - явно было некогда, предупредил, что проведёт только туда, а дальше мы выйдем по тылам.
И Вжик наш гордо понёсся, демонстрируя встречным свою новую наклейку на капоте и бортах - летящего Вжика соответственно.
Наклейка у Вжика была свежая, нас уже начинали по ней узнавать на блокпостах - а где не узнавали, смотрели с умилением. Встречные военные улыбались нам навстречу. Нам это нравилось, мы гордились Вжиком и немножечко собой.
Встречных на этой запыленной дороге было очень много. Впереди и северней от дороги шли бои, тяжёлой техники и грузовых машин, везущих личный состав, наблюдались колонны.
И все сидевшие в грузовых, а также на броне, дружно вздымали руки в приветствии. А мы так приосанивались и скромно интересовались друг у друга - откуда вдруг такое массовое приветствие?
О, нет. Мы тоже машем руками любой колонне, идущей навстречу либо параллельно. И нам охотно машут в ответ. Но здесь мы даже не успевали поднять руки - а нам навстречу уже вздымался лес рук.
На переднем сидении восседали - Рита, Санди и я.
Легко недоумевая, мы решили, что, пожалуй, мы были особо хороши в этот день - и в гордом осознании своей и вжиковой прелести улыбались мы навстречу колоннам и друг другу.
Не пронеслось даже первых пяти километров дороги, как мы вдруг поняли - о, как мы были догадливы! - что машут встречные вовсе не нам. А если нам, то уже во вторую очередь.
Знаете, в каждом стабильно горячем месте Зоны, в каждом уголке, где стоят подразделения подолгу и в боях, есть такие ребята, которых знают все. А ежели кто-то не знает, то быстро узнаёт. Потому что без них никак и никуда.
Кто знает карту лучше всех - на бумаге и по планшету, своими ногами или колёсами?
Кого можно позвать на подмогу, если совсем критично?
У кого можно узнать все хитрости той стороны, давно проверенные, разведанные и прочерченные - некоторые новички считают, что в штабе, но мы-то знаем, что наоборот.
Да, у этих самых ребят, которых знают все.
Именно такими были наши, едущие впереди.
ВОВРЕМЯ
Однажды он сказал, что будет не скоро - а мы зависели от ожидания. Мы зависели также от его появления. Нам очень нужна была его помощь, сопровождение и защита.
Ждать было нельзя, приближался вечер. Вечером намечался Град. Как и обещалось синоптиками.
Синоптики приехали из России. Предупреждение о Градах они объявили на переговорах. И отступать от намерений не собирались.
Был последний вечер в окружении одного подразделения. Этим вечером принималось решение - жить подразделению или нет.
Мы стояли неподалёку, километрах в восьми от маленького «котла» - мы приехали, чтобы вытащить подразделение из окружения. Согласитесь, для тройки гражданских людей это было очень нахальное намерение.
Но судьба сотни человек решалась сейчас, шёл первый год войны, и нахальство брало города, а трусость их сдавала.
Нахальство спасало людей - а трусость командующих убивала их.
Синоптики из России о своём решении уже объявили - теперь мы ждали решения украинских синоптиков.
Осенний вечер приходит быстро. Оставаться даже неподалёку от «котла» было опасно. Нужно было уезжать - но уезжать тоже было тревожно. Слишком сильно мы досадили синоптикам, как нашим, так и чужим. Слишком яростно хотели мы спасти сотню украинских военных.
Украинские синоптики спасти своих военных не хотели исходя из высоких политических размышлений. Или из трусости, под которую подводили высокие политические размышления. Поэтому нас, шумно поднявших эту тему, могли ожидать сюрпризы на дорогах.
И мы вызвали подмогу. И это снова был он.
Он вёл свой маленький отряд через два сектора. Шли тайными объездными путями - потому что паролей не знали. То-есть, в своём секторе знали. А в двух других, конечно же, нет. Тогда непросто было узнать пароли другого сектора. Даже для нас.
Мобильная связь обрывалась. Мы пытались узнать пароли, чтобы ускорить дорогу подмоге. Но передать их уже не могли. Телефоны не отвечали.
- Это всё равно не поможет. - сказал Саня. - Они не имеют права быть в этих секторах. Они пошли к нам без разрешения. Так что сами понимаете, до первого блокпоста.
- Но они пройдут. Они всегда проходят. - сказал Саня.
Они прошли.
Когда уже стемнело, и уехали все храбрые и смелые, приехавшие вместе с нами. Только трое нас, нахальных гражданских - и наша подмога, пришедшая так своевременно, как могли приходить только они. Не скоро, потому что через два сектора в третий - но ровно вовремя.
И мы поехали назад двумя машинами - они, вооружённые, впереди. Мы позади. Но иногда Саня выруливал вперёд - он лучше знал дороги.
Я настаивала на широких и спокойных трассах, Саня же вместе с подмогой голосовали за тропы узкие, грязевые, потому что грунтовые - то-есть, в обход.
Я грязевых троп боялась больше, чем неприятностей на блокпостах. И тогда они меня обманули. Согласились с моим решением, а сами сделали по-своему.
И правильно сделали. Я мало что понимала тогда. Моё бы теперешнее понимание да на ту наивность - цены бы не было моим указаниям. А так - ну, что ж, приходилось обманывать. Не обидно.
Мы уезжали молчаливо, попрощавшись с военными, державшими дорогу перед этим маленьким «котлом» осеннего фронта.
Известие о решении украинских синоптиков догнало нас в дороге. Окружённое подразделение решено было выводить, приказ отправился как раз за несколько минут до Градов.
Мы остановили машины, выскочили из них и обнимались, мы кричали, что победили - а в это время сотня украинских военных выходила даже не из «котла», а одного из маленьких «котелков» нашей войны.
И наша подмога, не знавшая никого из ребят, которых мы спасли в этот вечер, тоже радовалась. Потому что главный закон братства украинского фронта - помоги своим. Чего бы это ни стоило.
на самом деле там было чуть более сотни бойцов и офицеров. Сотня - это я сказала для обтекаемости текста.
Да и «котёл» не был «котлом» в полном понимании этого слова. Высокие синоптики от политики сказали бы - небольшое оперативное окружение.
Но там было более сотни наших ребят, и мы их спасли в тот вечер. Ну, не только мы, конечно. В наших телефонах и аккаунтах звучали голоса тысяч людей, своим словом пришедших на помощь окружённым.
И наша подмога в том числе.
КРУГОВОРОТ КОЛЁС В ПРИРОДЕ
Мы зябли на ветру, кутаясь в плохонькие курточки - мы снова не продумали дорожную одежду.
Можно было сесть в машину и ждать внутри - но он сказал, что сейчас будет. А если он говорил, что будет сейчас - то так и было.
Он подъехал, и мы повисли на нём - когда боец большой и родной, то повиснуть на нём особенно приятно.
Он торопился - он всегда торопился.
Мы тоже торопились - мы всегда торопились.
Схватив за руку, я потащила его к багажнику:
- Выгребай!
выгребалась форма и бельё, прочие мелочи. Но это было не главным. Главными вальяжно выгребались колёса для автомобиля.
Колёса для автомобилей мы любим покупать и привозить - колёса для них всё. Без колёс не станет:
- подмоги
- знания карты и привязки её к местности
- сейчас и всегда тоже может не стать
Поэтому мы гордо и важно привозим колёса, буде нас просят такие ребята.
Такие ребята есть в каждом стабильно горячем месте Зоны.
Их знают все - а мы?
мы просто любим их. И если нам нужна помощь, и если мы вдруг решимся попросить о ней - то попросим мы в первую очередь у них, у таких ребят.
И когда он ушёл из фронта, подволакивая ногу, раненую и недолеченную в своё время - мы долго тосковали.
Когда такие ребята уходят из фронта, мы долго тоскуем.
Мы помогали как могли, если просил он помощи в лечении - а просил он редко, как и мы в своё время о подмоге.
Мы знали, что он реабилитировался, а чтобы не сидеть ни у кого на шее - восстановил законсервированный до войны бизнес. Тихо и спокойно, как всё, что делал - без рекламных компаний в фейсбуке «Жизнь после АТО» - он начал делать то, что делал до войны. Подтянув своих, дембелей.
Я знаю, что он чётко считает проценты реабилитации ноги:
- Восстановилась уже на пятьдесят процентов. Скоро смогу бегать.
Мне очень интересно, к чему он готовится. И всё мне кажется, что когда-нибудь наступит момент, когда я наберу номер телефона и скажу:
- Я тут между населёнными пунктами А и Б. Мне нужно проскочить в С, а я не знаю, как там с обстрелами. И дороги пока не знаю. Проведёшь?
И он ответит:
- Сейчас буду.
И будет сейчас - или так скоро, как сможет. Но всегда вовремя.
Я не помню, что мы ему привозили - но помню, что всегда привозили на весь его маленький отряд. Лично ему не всегда доставалось формы и обуви - размеры нестандартные, таких ребят попробуй одень.
Я вообще не считаю, сколько кому чего привезли, только отдельные сцены остаются в памяти - как эти колёса, которые мы привезли ему когда-то, надеюсь, вовремя.
Мой папа всегда говорил:
- Кинь вперёд, сзади поднимешь.
Но потом добавлял, что лучше всего эта формула работает, когда о ней забываешь.
… недели две назад мне позвонили из подразделения, которое я ещё не знала. И дали список необходимого. Вдруг у нас получится что-то достать и привезти?
- А самое важное из списка - колёса. - сказали мне. - Машина стоит, не можем ездить.
Я не знала ребят. А когда ребят не знаешь - их надо проверять.
Мы позвонили друзьям:
- Отличные ребята. - сказали нам. - И стоят сами понимаете где, и хорошо стоят. Их там все знают.
Мы купили и выслали колёса.
Деньги на счетах заканчивались, мы только-только закончили два длинных рейса по фронту. Но на нужные колёса мы почему-то наскребли, отставив в сторону заявки от старых и проверенных друзей.
Может, потому что это колёса? - жизнь и драйв фронта.
А может, магическая фраза «Их там все знают» прозвучала паролем.
- У нас посылка. - сказал Паша. - От…
и назвал имя.
- Да, я знаю. Он звонил. - ответила я улыбаясь. - Он обещал выслать шеврон. Мы на фронте так и не успели получить шеврон от этих ребят.
Шевроны от старых друзей тоже приходят вовремя…
- Спасибо тебе. - говорила я получасом позднее, набрав его номер. - Не ожидала.
- Так нормальное дело. - отвечал он. - сколько могу. Пока дело работает, буду потихоньку наскребать для вас.
- Есть пожелания, на кого потратить эти деньги? - спросила я.
- Нет. Я полностью полагаюсь на вас.
Знаешь, друг, я этой суммой перекрою колёса. В честь тех, которые когда-то мы передали тебе.
И потому ещё, что круговорот колёс на фронте должен происходить.
А ещё потому что один из главных законов фронта - это закон о фронтовом братстве. Помоги своим.
Иначе кто же им поможет?
https://www.facebook.com/diana.makarova.37/posts/1342989175761780
Реквизиты Ф.О.Н.Да Дианы Макаровой.
Мы зябли на ветру, кутаясь в плохонькие курточки - мы снова не продумали дорожную одежду.
Можно было сесть в машину и ждать внутри - но он сказал, что сейчас будет. А если он говорил, что будет сейчас - то так и было.
Если он говорил, что будет не скоро - то было так.
СЕЙЧАС
Он приезжал сейчас, услышав в трубке:
- Слушай, а ты далеко? Нам нужна помощь…
И было это столь часто, сколь хватало моей наглости - а я всегда считала, что отрывать военных от их воинских дел, пусть даже они и вышли по пиву, нехорошо. И наглости моей частенько недоставало.
И это один из законов фронта - пробивайся сам, если можешь.
Не наглей - ещё один закон.
О, нет. Конечно, я не чужда красоте, а это всегда красиво - впереди мчится военная машина, а мы следом, в пыли и в ореоле - и нестрашно, совсем нестрашно…
… на самом деле ещё страшнее, потому что вечный, вбитый нам учителями, страх наехать на что-то железное и взрывчатое, военными как раз и манкируется, хотя, казалось бы, они же должны понимать???
Они понимали, но игнорировали, у них лихая окопная болезнь, да или нет, пан или пропал, да что за чушь, какие-то жестянки на дороге - но мы люди гражданские, лихости воинской неподвержены, и, прорываясь сквозь дорожную пыль, поднятую воинской машиной, мы виляли задом автомобиля, старательно объезжая жестянки. Мало ли…
К тому ж я слово учителям давала, что буду объезжать. А слово моё нерушимо, слышите, учителя?
Да или нет, вызывать военных или прорвёмся сами - чаще всего решался нами в сторону прорвёмся сами. Но существовал ещё один закон.
Любая новая дорога, если она находится на передовой, должна быть пройдена сперва с военными. То-есть людьми бывалыми, в линии фронта разумеющими.
Некоторые считали это перестраховкой, но я давала слово учителям, а слово моё должно быть - ну, вы поняли...
Вызывали военных, да. Как не вызывать. Изредка, стараясь не мешать - у всех своя работа, даже если мы сейчас на позицию, а они вырвались по пиву. Но даже в этом случае кто мы такие, чтобы мешать святому делу?
А часто бывало так, что пыль, поднятая колёсами идущей впереди машины, скорее радовала, чем огорчала, потому что - а кто им привёз эти прекрасные колёса? Кто, я вас спрашиваю?
То-то же. Я так и знала, что вы догадаетесь.
И, набирая номер ближайшего командира - тут же объявляла я невидный глазу квест - как скоро?
Будет ли подмога?
Сколько будет вопросов?
И если слышалось в трубе:
- Да там недалеко. Езжайте, вы увидите развилку. Так вам точно направо. Не вздумайте налево, там сепары. А мы не можем, нам выезды не разрешают. Здесь работает снайпер.
то, сами понимаете, какую улыбку вызывали у нас эти слова.
Продолжали мы помогать таким? - да, продолжали. Люди дело делают. Мы проверяли, знаем. Но той дружбы и того уважения к ним у нас уже не было.
И кто в нас бросит камень за это?
А вот он приезжал всегда.
Мгновенно и без лишних расспросов, услышав в трубке:
- Мы тут не знаем дорогу. Можешь провести?
А если приехать не мог - ранение, госпиталь, реабилитация - то отвечал:
- Я далеко. Но я сейчас позвоню побратимам…
И вскоре появлялись побратимы. Такие же шалопаи, даже не думающие о подозрительных металлических штуках фронтовых дорог - и снова мы виляли задом нашего автомобиля, глотали пыль и вскоре становились друзьями и с этими самыми побратимами.
Наверное, нам нравилась эта охламонская бесшабашность - и кто нас может упрекнуть?
К тому же это ещё один закон фронта. Побратим моего друга - мой друг.
Или мы просто ценили вот это:
- Да, сейчас будем. - и никаких лишних вопросов.
ВСЕГДА
Конечно, мы что-то о нём знали. Доброволец, оставил бизнес, хату покинул, ушёл воевать…
И что боец он нерядовой, мы тоже понимали. Но так чтоб чётко - поняли однажды.
- Да, я сейчас буду. - ответил он.
И прибыл ровно сейчас - то-есть минут через десять, туда же, на перекрёсток, как и условились.
Без лишних объятий и бесед взмахнул рукой, за мной, мол! - явно было некогда, предупредил, что проведёт только туда, а дальше мы выйдем по тылам.
И Вжик наш гордо понёсся, демонстрируя встречным свою новую наклейку на капоте и бортах - летящего Вжика соответственно.
Наклейка у Вжика была свежая, нас уже начинали по ней узнавать на блокпостах - а где не узнавали, смотрели с умилением. Встречные военные улыбались нам навстречу. Нам это нравилось, мы гордились Вжиком и немножечко собой.
Встречных на этой запыленной дороге было очень много. Впереди и северней от дороги шли бои, тяжёлой техники и грузовых машин, везущих личный состав, наблюдались колонны.
И все сидевшие в грузовых, а также на броне, дружно вздымали руки в приветствии. А мы так приосанивались и скромно интересовались друг у друга - откуда вдруг такое массовое приветствие?
О, нет. Мы тоже машем руками любой колонне, идущей навстречу либо параллельно. И нам охотно машут в ответ. Но здесь мы даже не успевали поднять руки - а нам навстречу уже вздымался лес рук.
На переднем сидении восседали - Рита, Санди и я.
Легко недоумевая, мы решили, что, пожалуй, мы были особо хороши в этот день - и в гордом осознании своей и вжиковой прелести улыбались мы навстречу колоннам и друг другу.
Не пронеслось даже первых пяти километров дороги, как мы вдруг поняли - о, как мы были догадливы! - что машут встречные вовсе не нам. А если нам, то уже во вторую очередь.
Знаете, в каждом стабильно горячем месте Зоны, в каждом уголке, где стоят подразделения подолгу и в боях, есть такие ребята, которых знают все. А ежели кто-то не знает, то быстро узнаёт. Потому что без них никак и никуда.
Кто знает карту лучше всех - на бумаге и по планшету, своими ногами или колёсами?
Кого можно позвать на подмогу, если совсем критично?
У кого можно узнать все хитрости той стороны, давно проверенные, разведанные и прочерченные - некоторые новички считают, что в штабе, но мы-то знаем, что наоборот.
Да, у этих самых ребят, которых знают все.
Именно такими были наши, едущие впереди.
ВОВРЕМЯ
Однажды он сказал, что будет не скоро - а мы зависели от ожидания. Мы зависели также от его появления. Нам очень нужна была его помощь, сопровождение и защита.
Ждать было нельзя, приближался вечер. Вечером намечался Град. Как и обещалось синоптиками.
Синоптики приехали из России. Предупреждение о Градах они объявили на переговорах. И отступать от намерений не собирались.
Был последний вечер в окружении одного подразделения. Этим вечером принималось решение - жить подразделению или нет.
Мы стояли неподалёку, километрах в восьми от маленького «котла» - мы приехали, чтобы вытащить подразделение из окружения. Согласитесь, для тройки гражданских людей это было очень нахальное намерение.
Но судьба сотни человек решалась сейчас, шёл первый год войны, и нахальство брало города, а трусость их сдавала.
Нахальство спасало людей - а трусость командующих убивала их.
Синоптики из России о своём решении уже объявили - теперь мы ждали решения украинских синоптиков.
Осенний вечер приходит быстро. Оставаться даже неподалёку от «котла» было опасно. Нужно было уезжать - но уезжать тоже было тревожно. Слишком сильно мы досадили синоптикам, как нашим, так и чужим. Слишком яростно хотели мы спасти сотню украинских военных.
Украинские синоптики спасти своих военных не хотели исходя из высоких политических размышлений. Или из трусости, под которую подводили высокие политические размышления. Поэтому нас, шумно поднявших эту тему, могли ожидать сюрпризы на дорогах.
И мы вызвали подмогу. И это снова был он.
Он вёл свой маленький отряд через два сектора. Шли тайными объездными путями - потому что паролей не знали. То-есть, в своём секторе знали. А в двух других, конечно же, нет. Тогда непросто было узнать пароли другого сектора. Даже для нас.
Мобильная связь обрывалась. Мы пытались узнать пароли, чтобы ускорить дорогу подмоге. Но передать их уже не могли. Телефоны не отвечали.
- Это всё равно не поможет. - сказал Саня. - Они не имеют права быть в этих секторах. Они пошли к нам без разрешения. Так что сами понимаете, до первого блокпоста.
- Но они пройдут. Они всегда проходят. - сказал Саня.
Они прошли.
Когда уже стемнело, и уехали все храбрые и смелые, приехавшие вместе с нами. Только трое нас, нахальных гражданских - и наша подмога, пришедшая так своевременно, как могли приходить только они. Не скоро, потому что через два сектора в третий - но ровно вовремя.
И мы поехали назад двумя машинами - они, вооружённые, впереди. Мы позади. Но иногда Саня выруливал вперёд - он лучше знал дороги.
Я настаивала на широких и спокойных трассах, Саня же вместе с подмогой голосовали за тропы узкие, грязевые, потому что грунтовые - то-есть, в обход.
Я грязевых троп боялась больше, чем неприятностей на блокпостах. И тогда они меня обманули. Согласились с моим решением, а сами сделали по-своему.
И правильно сделали. Я мало что понимала тогда. Моё бы теперешнее понимание да на ту наивность - цены бы не было моим указаниям. А так - ну, что ж, приходилось обманывать. Не обидно.
Мы уезжали молчаливо, попрощавшись с военными, державшими дорогу перед этим маленьким «котлом» осеннего фронта.
Известие о решении украинских синоптиков догнало нас в дороге. Окружённое подразделение решено было выводить, приказ отправился как раз за несколько минут до Градов.
Мы остановили машины, выскочили из них и обнимались, мы кричали, что победили - а в это время сотня украинских военных выходила даже не из «котла», а одного из маленьких «котелков» нашей войны.
И наша подмога, не знавшая никого из ребят, которых мы спасли в этот вечер, тоже радовалась. Потому что главный закон братства украинского фронта - помоги своим. Чего бы это ни стоило.
на самом деле там было чуть более сотни бойцов и офицеров. Сотня - это я сказала для обтекаемости текста.
Да и «котёл» не был «котлом» в полном понимании этого слова. Высокие синоптики от политики сказали бы - небольшое оперативное окружение.
Но там было более сотни наших ребят, и мы их спасли в тот вечер. Ну, не только мы, конечно. В наших телефонах и аккаунтах звучали голоса тысяч людей, своим словом пришедших на помощь окружённым.
И наша подмога в том числе.
КРУГОВОРОТ КОЛЁС В ПРИРОДЕ
Мы зябли на ветру, кутаясь в плохонькие курточки - мы снова не продумали дорожную одежду.
Можно было сесть в машину и ждать внутри - но он сказал, что сейчас будет. А если он говорил, что будет сейчас - то так и было.
Он подъехал, и мы повисли на нём - когда боец большой и родной, то повиснуть на нём особенно приятно.
Он торопился - он всегда торопился.
Мы тоже торопились - мы всегда торопились.
Схватив за руку, я потащила его к багажнику:
- Выгребай!
выгребалась форма и бельё, прочие мелочи. Но это было не главным. Главными вальяжно выгребались колёса для автомобиля.
Колёса для автомобилей мы любим покупать и привозить - колёса для них всё. Без колёс не станет:
- подмоги
- знания карты и привязки её к местности
- сейчас и всегда тоже может не стать
Поэтому мы гордо и важно привозим колёса, буде нас просят такие ребята.
Такие ребята есть в каждом стабильно горячем месте Зоны.
Их знают все - а мы?
мы просто любим их. И если нам нужна помощь, и если мы вдруг решимся попросить о ней - то попросим мы в первую очередь у них, у таких ребят.
И когда он ушёл из фронта, подволакивая ногу, раненую и недолеченную в своё время - мы долго тосковали.
Когда такие ребята уходят из фронта, мы долго тоскуем.
Мы помогали как могли, если просил он помощи в лечении - а просил он редко, как и мы в своё время о подмоге.
Мы знали, что он реабилитировался, а чтобы не сидеть ни у кого на шее - восстановил законсервированный до войны бизнес. Тихо и спокойно, как всё, что делал - без рекламных компаний в фейсбуке «Жизнь после АТО» - он начал делать то, что делал до войны. Подтянув своих, дембелей.
Я знаю, что он чётко считает проценты реабилитации ноги:
- Восстановилась уже на пятьдесят процентов. Скоро смогу бегать.
Мне очень интересно, к чему он готовится. И всё мне кажется, что когда-нибудь наступит момент, когда я наберу номер телефона и скажу:
- Я тут между населёнными пунктами А и Б. Мне нужно проскочить в С, а я не знаю, как там с обстрелами. И дороги пока не знаю. Проведёшь?
И он ответит:
- Сейчас буду.
И будет сейчас - или так скоро, как сможет. Но всегда вовремя.
Я не помню, что мы ему привозили - но помню, что всегда привозили на весь его маленький отряд. Лично ему не всегда доставалось формы и обуви - размеры нестандартные, таких ребят попробуй одень.
Я вообще не считаю, сколько кому чего привезли, только отдельные сцены остаются в памяти - как эти колёса, которые мы привезли ему когда-то, надеюсь, вовремя.
Мой папа всегда говорил:
- Кинь вперёд, сзади поднимешь.
Но потом добавлял, что лучше всего эта формула работает, когда о ней забываешь.
… недели две назад мне позвонили из подразделения, которое я ещё не знала. И дали список необходимого. Вдруг у нас получится что-то достать и привезти?
- А самое важное из списка - колёса. - сказали мне. - Машина стоит, не можем ездить.
Я не знала ребят. А когда ребят не знаешь - их надо проверять.
Мы позвонили друзьям:
- Отличные ребята. - сказали нам. - И стоят сами понимаете где, и хорошо стоят. Их там все знают.
Мы купили и выслали колёса.
Деньги на счетах заканчивались, мы только-только закончили два длинных рейса по фронту. Но на нужные колёса мы почему-то наскребли, отставив в сторону заявки от старых и проверенных друзей.
Может, потому что это колёса? - жизнь и драйв фронта.
А может, магическая фраза «Их там все знают» прозвучала паролем.
- У нас посылка. - сказал Паша. - От…
и назвал имя.
- Да, я знаю. Он звонил. - ответила я улыбаясь. - Он обещал выслать шеврон. Мы на фронте так и не успели получить шеврон от этих ребят.
Шевроны от старых друзей тоже приходят вовремя…
- Спасибо тебе. - говорила я получасом позднее, набрав его номер. - Не ожидала.
- Так нормальное дело. - отвечал он. - сколько могу. Пока дело работает, буду потихоньку наскребать для вас.
- Есть пожелания, на кого потратить эти деньги? - спросила я.
- Нет. Я полностью полагаюсь на вас.
Знаешь, друг, я этой суммой перекрою колёса. В честь тех, которые когда-то мы передали тебе.
И потому ещё, что круговорот колёс на фронте должен происходить.
А ещё потому что один из главных законов фронта - это закон о фронтовом братстве. Помоги своим.
Иначе кто же им поможет?
https://www.facebook.com/diana.makarova.37/posts/1342989175761780
Реквизиты Ф.О.Н.Да Дианы Макаровой.