ФОНД Дианы Макаровой: СТРАНА ВОЛОНТЁРОВ
- Скажите, а правда, что волонтёрство отмирает как явление? - спрашивают у нас, и не так уж редко спрашивают.
- Волонтёры? Мужики, идите посмотрите, волонтёры! - кричат на блокпосте и извинительно продолжают - Мы-то по второму году, а эти только по первому. Волонтёров ещё не видели. Пусть они на вас посмотрят?
- Ты видел волонтёров? А что, они действительно существуют? - спрашивает младший брат-первогодок у старшего брата, олдового бойца.
И все эти диалоги - правда. Все они имели место быть, и резали они в первую очередь наши волонтёрские сердца, хоть и смеялись мы вголос, вместе с бойцами.
Когда сердце режется - всегда смеёшься. Чего и вам рекомендую.
Мы существуем, да, это правда.
И то что нас меньше с каждым днём - это тоже правда.
- Так зачем? У всех уже всё есть. Волонтёры не нужны на фронте. - категорически заявляют нам из высоких трибун.
Мавры сделали своё дело - мавры могут уходить. Выдайте маврам медаль "За спасение рядовых Райанов", помашите вослед ручкой, а лучше - незаметно толкните коленкой под зад, чтобы подальше откатились. И приближаться впредь неповадно было.
Высокие трибуны можно понять - невозможно им смириться с явлением волонтёрства. Иначе как?
Ну, как докладывать, что в армию поставлено того-то и эдакого-то в полном объёме?
И командиры подтвердят - подтвердят-подтвердят, и не пикнут. Куда они денутся?
И на камеру расскажут, переступая замёрзшими ногами на морозе - я сама видела, как танцевал на морозе обутый в Таланы командир, и как посиневшими губами говорил на камеру:
- Всё есть. Всем снабжены. Так точно.
Потом, когда камеры отъехали, мы, попавшие случайно на эту командирско-журналистскую тусовку (мальчикам стройматериалы привезли и тёплое бельишко, вкупе с лекарствами и зимними берцами) - коварно спросили у командира:
- ̶ Т̶е̶п̶л̶о̶ ̶л̶и̶ ̶т̶е̶б̶е̶,̶ ̶д̶е̶в̶и̶ц̶а̶?̶ Тепло ли вам в Таланах?
- Да о чём вы говорите. - ответил он. - Если бы портянки не подматывал, совсем бы без ног остался.
Портянки? В Таланы? - недоумевали мы, слушая, как командир подсказывает бойцам:
- А портяночки, портяночки. Я ж намотал, и вам не впадло будет.
Далее мы выгрузили бойцам тёплое бельё - нет, вы не поняли, действительно тёплое, а не то что им выдают, мы ж полартековое выгрузили - и один полартековый комплект бравому командиру ой да и вручили.
- Мне? - просиял красавец.
А хорош был, чертяка. И посиневшие губы его не портили, и красный от простуды нос.
И мы не выдержали. И выдали на мужественный сорок пятый зимние берцы, 600 гривен пара если брать оптом, хрень, конечно, а не берцы, но теплее, чем Таланы. Как показывал наш трехлетний волонтёрский опыт.
И уезжали мы, видя как машут нам вослед бойцы.
И командир, бережно прижимающий к груди свёрток полартека и пару тёплых зимних берцев. Очень позитивно поглядывающий на груду плёнки, скоб, гвоздей и прочего хозяйственного сырья, командир.
А вечером, поймав волну телеканала, смотрели мы интервью на камеру - и слушали, как отвечает командир журналистам:
- Всё есть. Всем снабжены. Так точно.
И не надо обличать бедолагу командира. У него славный боевой путь, некогда ему спорить с высокими трибунами. Ему гораздо легче отчитаться на камеру - Всё есть. Всем снабжены. Так точно.
и дальше воевать.
И уважать волонтёров - это мы знаем точно.
Вот такое вот уважение - на камеру одно, вживую совсем другое.
Вот такой клинч.
Так что, повторяю, трибуны, провожая волонтёров нежно, коленкой под зад, из зоны боевых действий
снимая их за ненадобностью
эти трибуны имеют в данном свой гешефт. Потому как командиры - они-то люди подневольные. А волонтёры - они-то птицы вольные (кроме тех, кто ещё не продался)
А птицы вольные нет-нет, да и брякнут:
- Не врите, трибуны. Не ври, боевой командир. Имей совесть.
Но уж такую силу имеют высокие трибуны, что рядовой читатель, слушатель, смотритель телевизора верит им.
Вот вы можете мне не поверить - но есть ещё такие люди, которые априори верят в то, что им говорят в телевизоре. Верят - и точка.
И никакие Майданы их не излечат, и никакие обличения врущих трибун. Люди они, просто люди, что тут скажешь...
... но, благодаря этому явлению (люди они, просто люди, что тут скажешь) так и получается, что:
- Скажите, а правда, что волонтёрство отмирает как явление? - спрашивают у нас, и не так уж редко спрашивают.
- Волонтёры? Мужики, идите посмотрите, волонтёры! - кричат на блокпосте и извинительно продолжают - Мы-то по второму году, а эти только по первому. Волонтёров ещё не видели. Пусть они на вас посмотрят?
- Ты видел волонтёров? А что, они действительно существуют? - спрашивает младший брат-первогодок у старшего брата, олдового бойца.
А где же, где же Страна Волонтёров, о которой не раз упоминала я?
Где же, где же эта страна, неужели она была придуманной нами?
Куда же она делась...
Спокойно.
Кто был, тот и остался. Мусор сошёл - как всегда во время потопа. А чем, как не потопом, назвать трехлетнюю беду нашей страны?
Пепел улетел, вместе с мусором. Как всегда, после пожара. А чем, как не пожаром, назвать события трёх последних лет нашей страны.
Спокойно.
Кто стоял крепко, тот там же и остался.
Слушайте меня, внемлите мне. И я расскажу вам историю - обычную волонтёрскую историю. историю о Стране Волонтёров.
... - Віко, ми вислали тобі дві палети банерів, але сітчастих. Від дощу бліндажі не врятують, але укріплять.
- А гвіздки? Гвіздків би?
- Віко, ми вислали гвіздки. І мішки вислали. Зустрічай.
- Ой, дяка тобі, сонечко. Бо ми ж тут будуємось, будуємось, укріплюємось, укріплюємось.
- Та я ж знаю, дитинко.
- Нас хотіли вивести, чуєш. То ми тут такий рев підняли. Чого це ми тоді так укріплюємось, якщо нас виведуть? Ми що, туди-сюди вештатись приїхали, чи воювати? Так нас лишають, чуєш? Я така рада, така рада...
Я теж усміхаюсь. Бо я не знаю, що казати, коли дитина двадцяти трьох років так радіє, що лишається на місці, там, де й має бути, на війні...
- Ой, слухай, а ти Сергію не дзвонила?
Сергій Макуха - то менеджер з Епіцентру. Десь там, в печерах Алі-баби... перепрошую - Епіцентру - печерах, повних скарбів, чекають на Віку та її підрозділ гори лінолеуму (накривати бліндажі), банерів (те ж саме), та купа інших дорогоцінних речей.
І ми їдемо в гості до Sergey Makukha, в чергову гостину до Епіцентру.
Я їхала туди дещо задепресованою, скажу вам чесно.
Коли кілька разів підряд на тебе біжать дивитись, намагаються потрогати, кажучи - о, так ви, волонтери, дійно існуєте? це не казка й не вигадка? - тимчасова депресія прийде, і досить швидко.
І ми сіли рядочком Diana Makarova Андрій Прудченко Аня Косинова (Ann Kosinova) Sergey Makukha та головний волонтер Тимофій, і...
- А Рому Сініцина знаєте?
- О, то міцний хлопець. А чи ви чули про Євдокію Романчич?
- О, то шалена жінка.
- А Вікторія Мірошниченко... Не знайомі? О, вас чекає ця буря.
- А ви працюєте з...
- А чи ви знаєте .....
- А коли ми разом з...
- То я їх усіх знаю!
Ми сипали іменами, прізвищами, позивними, я розуміла, що усі ці мої знайомі, мої колеги, були вже в цьому кабінеті, та й ми не були тут лише тому що працювали з Геннадий Татаренко, комерційним директором Епіцентру - і моя депресія якось разом зникла, наче її й не було.
Я вкотре, як і в 14-му році, дивувалась - Боже, невже нас дійсно стільки?
І це ж усі фронтові.
А потім почалась погрузка - і наша Умка злякано присіла на колесах.
Я теж трішки ахнула і тільки запитала:
- А червоний ковролін навіщо?
- А це нехай вони постелять генералам червону доріжку, коли ті приїдуть інспектувати. - засміявся Макуха.
- Генерали туди не їздять. Там занадто стріляють для візитів генералів. - сумно сказала я.
- А вам я подарую зварювальний інвертор. - сказав він мені, і моє серце гупнуло в ноги від щастя.
- Не можна ж так, без підготовки. - сказала я, притримуючи серце руками, і ми усі засміялись.
А потім ми поїхали на Нова пошта і припаркувались.
Хлопчик, що вискочив назустріч з палетою, привітався з нами як з давніми знайомими - так воно й було.
А потім ми відправили ще одну палету фронтового вантажу - там одного лінолеуму було на 600 кг. Плюс ковролін, банери - а туалетний папір, Сергію, ми вже самі відвеземо.
Відправили як завжди, безкоштовно. На фронт, в одну з самих гарячих точок.
Такі відправки страшенно економлять волонтерський час та народні гроші.
І я подумала, їдучи легкою і розгруженою Умкою назад, до Ф.О.Н.Д.у - який ідіот міг сказати, що волонтерство відмирає як явище?
Яка ідіотка, себто я - могла у це повірити?
Яке я право мала дати себе переконати в цій дурній думці - я, громадянка Країни Волонтерів?
Ф.О.Н.Д. дякує колегам, громадянам Країни Волонтерів:
Sergey Makukha Геннадий Татаренко
Епіцентру
та Нова пошта
за постійну та плідну працю.
Переможемо!
https://www.facebook.com/fondDM/posts/1813234065602030
Реквизиты Ф.О.Н.Да Дианы Макаровой.
- Волонтёры? Мужики, идите посмотрите, волонтёры! - кричат на блокпосте и извинительно продолжают - Мы-то по второму году, а эти только по первому. Волонтёров ещё не видели. Пусть они на вас посмотрят?
- Ты видел волонтёров? А что, они действительно существуют? - спрашивает младший брат-первогодок у старшего брата, олдового бойца.
И все эти диалоги - правда. Все они имели место быть, и резали они в первую очередь наши волонтёрские сердца, хоть и смеялись мы вголос, вместе с бойцами.
Когда сердце режется - всегда смеёшься. Чего и вам рекомендую.
Мы существуем, да, это правда.
И то что нас меньше с каждым днём - это тоже правда.
- Так зачем? У всех уже всё есть. Волонтёры не нужны на фронте. - категорически заявляют нам из высоких трибун.
Мавры сделали своё дело - мавры могут уходить. Выдайте маврам медаль "За спасение рядовых Райанов", помашите вослед ручкой, а лучше - незаметно толкните коленкой под зад, чтобы подальше откатились. И приближаться впредь неповадно было.
Высокие трибуны можно понять - невозможно им смириться с явлением волонтёрства. Иначе как?
Ну, как докладывать, что в армию поставлено того-то и эдакого-то в полном объёме?
И командиры подтвердят - подтвердят-подтвердят, и не пикнут. Куда они денутся?
И на камеру расскажут, переступая замёрзшими ногами на морозе - я сама видела, как танцевал на морозе обутый в Таланы командир, и как посиневшими губами говорил на камеру:
- Всё есть. Всем снабжены. Так точно.
Потом, когда камеры отъехали, мы, попавшие случайно на эту командирско-журналистскую тусовку (мальчикам стройматериалы привезли и тёплое бельишко, вкупе с лекарствами и зимними берцами) - коварно спросили у командира:
- ̶ Т̶е̶п̶л̶о̶ ̶л̶и̶ ̶т̶е̶б̶е̶,̶ ̶д̶е̶в̶и̶ц̶а̶?̶ Тепло ли вам в Таланах?
- Да о чём вы говорите. - ответил он. - Если бы портянки не подматывал, совсем бы без ног остался.
Портянки? В Таланы? - недоумевали мы, слушая, как командир подсказывает бойцам:
- А портяночки, портяночки. Я ж намотал, и вам не впадло будет.
Далее мы выгрузили бойцам тёплое бельё - нет, вы не поняли, действительно тёплое, а не то что им выдают, мы ж полартековое выгрузили - и один полартековый комплект бравому командиру ой да и вручили.
- Мне? - просиял красавец.
А хорош был, чертяка. И посиневшие губы его не портили, и красный от простуды нос.
И мы не выдержали. И выдали на мужественный сорок пятый зимние берцы, 600 гривен пара если брать оптом, хрень, конечно, а не берцы, но теплее, чем Таланы. Как показывал наш трехлетний волонтёрский опыт.
И уезжали мы, видя как машут нам вослед бойцы.
И командир, бережно прижимающий к груди свёрток полартека и пару тёплых зимних берцев. Очень позитивно поглядывающий на груду плёнки, скоб, гвоздей и прочего хозяйственного сырья, командир.
А вечером, поймав волну телеканала, смотрели мы интервью на камеру - и слушали, как отвечает командир журналистам:
- Всё есть. Всем снабжены. Так точно.
И не надо обличать бедолагу командира. У него славный боевой путь, некогда ему спорить с высокими трибунами. Ему гораздо легче отчитаться на камеру - Всё есть. Всем снабжены. Так точно.
и дальше воевать.
И уважать волонтёров - это мы знаем точно.
Вот такое вот уважение - на камеру одно, вживую совсем другое.
Вот такой клинч.
Так что, повторяю, трибуны, провожая волонтёров нежно, коленкой под зад, из зоны боевых действий
снимая их за ненадобностью
эти трибуны имеют в данном свой гешефт. Потому как командиры - они-то люди подневольные. А волонтёры - они-то птицы вольные (кроме тех, кто ещё не продался)
А птицы вольные нет-нет, да и брякнут:
- Не врите, трибуны. Не ври, боевой командир. Имей совесть.
Но уж такую силу имеют высокие трибуны, что рядовой читатель, слушатель, смотритель телевизора верит им.
Вот вы можете мне не поверить - но есть ещё такие люди, которые априори верят в то, что им говорят в телевизоре. Верят - и точка.
И никакие Майданы их не излечат, и никакие обличения врущих трибун. Люди они, просто люди, что тут скажешь...
... но, благодаря этому явлению (люди они, просто люди, что тут скажешь) так и получается, что:
- Скажите, а правда, что волонтёрство отмирает как явление? - спрашивают у нас, и не так уж редко спрашивают.
- Волонтёры? Мужики, идите посмотрите, волонтёры! - кричат на блокпосте и извинительно продолжают - Мы-то по второму году, а эти только по первому. Волонтёров ещё не видели. Пусть они на вас посмотрят?
- Ты видел волонтёров? А что, они действительно существуют? - спрашивает младший брат-первогодок у старшего брата, олдового бойца.
А где же, где же Страна Волонтёров, о которой не раз упоминала я?
Где же, где же эта страна, неужели она была придуманной нами?
Куда же она делась...
Спокойно.
Кто был, тот и остался. Мусор сошёл - как всегда во время потопа. А чем, как не потопом, назвать трехлетнюю беду нашей страны?
Пепел улетел, вместе с мусором. Как всегда, после пожара. А чем, как не пожаром, назвать события трёх последних лет нашей страны.
Спокойно.
Кто стоял крепко, тот там же и остался.
Слушайте меня, внемлите мне. И я расскажу вам историю - обычную волонтёрскую историю. историю о Стране Волонтёров.
... - Віко, ми вислали тобі дві палети банерів, але сітчастих. Від дощу бліндажі не врятують, але укріплять.
- А гвіздки? Гвіздків би?
- Віко, ми вислали гвіздки. І мішки вислали. Зустрічай.
- Ой, дяка тобі, сонечко. Бо ми ж тут будуємось, будуємось, укріплюємось, укріплюємось.
- Та я ж знаю, дитинко.
- Нас хотіли вивести, чуєш. То ми тут такий рев підняли. Чого це ми тоді так укріплюємось, якщо нас виведуть? Ми що, туди-сюди вештатись приїхали, чи воювати? Так нас лишають, чуєш? Я така рада, така рада...
Я теж усміхаюсь. Бо я не знаю, що казати, коли дитина двадцяти трьох років так радіє, що лишається на місці, там, де й має бути, на війні...
- Ой, слухай, а ти Сергію не дзвонила?
Сергій Макуха - то менеджер з Епіцентру. Десь там, в печерах Алі-баби... перепрошую - Епіцентру - печерах, повних скарбів, чекають на Віку та її підрозділ гори лінолеуму (накривати бліндажі), банерів (те ж саме), та купа інших дорогоцінних речей.
І ми їдемо в гості до Sergey Makukha, в чергову гостину до Епіцентру.
Я їхала туди дещо задепресованою, скажу вам чесно.
Коли кілька разів підряд на тебе біжать дивитись, намагаються потрогати, кажучи - о, так ви, волонтери, дійно існуєте? це не казка й не вигадка? - тимчасова депресія прийде, і досить швидко.
І ми сіли рядочком Diana Makarova Андрій Прудченко Аня Косинова (Ann Kosinova) Sergey Makukha та головний волонтер Тимофій, і...
- А Рому Сініцина знаєте?
- О, то міцний хлопець. А чи ви чули про Євдокію Романчич?
- О, то шалена жінка.
- А Вікторія Мірошниченко... Не знайомі? О, вас чекає ця буря.
- А ви працюєте з...
- А чи ви знаєте .....
- А коли ми разом з...
- То я їх усіх знаю!
Ми сипали іменами, прізвищами, позивними, я розуміла, що усі ці мої знайомі, мої колеги, були вже в цьому кабінеті, та й ми не були тут лише тому що працювали з Геннадий Татаренко, комерційним директором Епіцентру - і моя депресія якось разом зникла, наче її й не було.
Я вкотре, як і в 14-му році, дивувалась - Боже, невже нас дійсно стільки?
І це ж усі фронтові.
А потім почалась погрузка - і наша Умка злякано присіла на колесах.
Я теж трішки ахнула і тільки запитала:
- А червоний ковролін навіщо?
- А це нехай вони постелять генералам червону доріжку, коли ті приїдуть інспектувати. - засміявся Макуха.
- Генерали туди не їздять. Там занадто стріляють для візитів генералів. - сумно сказала я.
- А вам я подарую зварювальний інвертор. - сказав він мені, і моє серце гупнуло в ноги від щастя.
- Не можна ж так, без підготовки. - сказала я, притримуючи серце руками, і ми усі засміялись.
А потім ми поїхали на Нова пошта і припаркувались.
Хлопчик, що вискочив назустріч з палетою, привітався з нами як з давніми знайомими - так воно й було.
А потім ми відправили ще одну палету фронтового вантажу - там одного лінолеуму було на 600 кг. Плюс ковролін, банери - а туалетний папір, Сергію, ми вже самі відвеземо.
Відправили як завжди, безкоштовно. На фронт, в одну з самих гарячих точок.
Такі відправки страшенно економлять волонтерський час та народні гроші.
І я подумала, їдучи легкою і розгруженою Умкою назад, до Ф.О.Н.Д.у - який ідіот міг сказати, що волонтерство відмирає як явище?
Яка ідіотка, себто я - могла у це повірити?
Яке я право мала дати себе переконати в цій дурній думці - я, громадянка Країни Волонтерів?
Ф.О.Н.Д. дякує колегам, громадянам Країни Волонтерів:
Sergey Makukha Геннадий Татаренко
Епіцентру
та Нова пошта
за постійну та плідну працю.
Переможемо!
https://www.facebook.com/fondDM/posts/1813234065602030
Реквизиты Ф.О.Н.Да Дианы Макаровой.