Воспоминания о будущем. Выйти замуж за Капитана
Мой вчерашний пост об Информационном Поле (ИП) и био-роботах мало кто понял. Ну ничего. Как говорится: "Никогда не сдавайся: позорься до конца!"
Сегодня я расскажу о том, как с раннего детства я искала Капитана. Того самого, который сегодня является моим мужем, защитником, армией и флотом.
Капитан известен в Академии Софт Моцарт, как Александр Юрьевич, или тот, кто создаёт для учеников и учителей Академии документы (сертификаты и дипломы), а также отправляет по почте детям еще и подарки.
В сказках Государства Лад он - Король Доминанта. Для Академии есть даже орден Короля Доминанты. Выглядит этот орден так:
Выдаётся за успешное прохождение пятого года обучения (это пятая ступень Лада, являющаяся в музыке доминантой).
Так вот, Сашу я начала искать задолго до решения взяться за музыкальную революцию.
Но всё по порядку.
О том, что мне предстоит особая миссия, Информационное Поле сообщило очень рано. Так рано, что я засыпала в гостях задолго до девяти вечера. Родители, любившие компании, уносили меня домой на руках. И вот однажды я уснула, обнимая чью-то игрушку. Проснувшись увидела, что свезло мне, ой, как свезло! Игрушечка-то мне приглянулась. И это родители - не я - сами игрушечку эту вместе со мной принесли! И тут впервые в моей голове прозвучал голос: "Эй, барышня. Это - чужая игрушка! Не марай своё чистое и светлое имя, воруя чужие вещи! Тебя ждут еще великие дела." Я послушно засеменила к родителям в комнату, чтобы отдать им чужую игрушку и мужественно не заплакала, когда они вернули её владельцу.
Так вот, лет через 5 после этого события я уже начала искать Капитана. Я садилась у телефона и пыталась вспомнить... его номер. Сейчас я этот номер зазубрила. Но теперь его всё же придётся записать. Ибо рано или поздно, в другой пространственно-временной матрице, я опять его не вспомню. У нас начисто вытирают память перед очередной отправкой на задание. Так вот: телефон моего Капитана в прошлом был Ж4 4107 (Ленинград). Надо будет искать этот ЖЖ, чтобы здесь вспомнить всё.
Но вернемся к моим попыткам вспомнить номер Капитана. В детстве я дозвонилась до какого-то мальчика, играя со случайными цифрами. Его тоже звали Саша. Мы с ним потом часто перезванивались. О чем говорили, я не помню. Но потом я поняла, что это - не Капитан или выросла просто.
Самым большим кошмаром во сне было зайти в телефонную будку и забыть номер, который нужно набрать. Да, этот сон продолжался довольно долго.
А потом я закончила 8 классов, музыкальное училище и стала 19-летней учительницей музыки. И была я такая правильная и серьезная девушка ( из музыки и керамики), что молодой коллектив нашей школы решил выбрать меня секретарём комсомола школы.
Погордившись пару дней доверием нашего коллектива и походив гоголем, я получила задание прийти на встречу с секретарём горкома комсомола города. Комсомольский этаж находился в огромном здании горисполкома, которое сильно отличалось от хрущевок и выстроенных после войны немцами трёхэтажек. Это было зданьище! Оно стояло отдельно на городской площади и находилось в окаймлении клумб из прекраснейших белых и алых роз (сколько налётов эти розы переносили по ночам, отдельная история).
Мою встречу с комсосольскими вожаками города я не забуду никогда. Общее впечатление было: я попала в логово очень вялых, уставших от скуки и ожидания коммунизма молодых мужчин. Каждый имел отдельный кабинет. В каждом кабинене висели портреты Ленина и Брежнева. И в каждом же кабинете моё "Можно войти?" встречалось с громадным и неподдельным энтузиазмом. Было такое впечатление, что все эти молодые, полные сил мужчины просто сидели весь день, смотрели на дверь и думали: "Ну хоть когда-нибудь, кто-нибудь сюда постучится?"
Дальше мне с величайшим энтузиазмом протягивали заполнять кучу анкет. Причем, в каждом из кабинетов был стандартный набор анкет и вопросов в них. Особо порадовли вопросы, какого я пола - М или Ж. И находилась ли я когда-либо на оккупированных немецкими фашистами территориях.
После заполнения этих анкет каждый из великих комсомольцев города счастливо вздыхал, ибо наступало время побеседовать. Диалоги были тоже приблизительно одинаковые и все заканчивались вопросом: планирую ли я поступать в партию и когда. На этот вопрос я отвечала уклончиво, что надо подумать.
Когда же мой вояж подошёл к концу, в "гавани" "самого" председателя совета комсомола города, то обсуждение о моем вступлении в партию сильно затянулось. Все мои аргументы закончились, но главный комсомолец города продолжал настаивать на моей партийной карьере. В конце-концов, я открыто ему ответила: "Рано мне в партию. Безответственная я!" Почему-то именно это моё заявление секретаря сильно взбодрило. Он, взглянув на мою анкету, сказал: "Ну что ж, придётся брать над Вами шефство и работать с Вами вплотную!"
С этого момента моя счастливая и спокойная жизнь комсомольского вожака школы закончилась. Каждый день меня встречал с работы секретарь комсомола города и провожал домой, ибо жили мы в одном микрорайоне. Разговоры были о чем угодно, но всегда заканчивались приглашением пойти к нему и выпить чаю. Ко мне домой, где уже был горячий чайник и мама, он почему-то идти не хотел.
И вот советские войска вошли в Афганистан. Мой душевный покой почему-то с этой новостью закончился. Небо говорило мне, что там, в Афгане, где-то есть мой будущий муж. Я ловила каждую новость о том, что там происходит. Любая новость, которая начиналась словами "геройски погиб", вызывала во мне выброс адреналина.
В школе партийные деятели мне дали указание , что надо провести собрание в поддержку афганской войны. Я назначила дату. Собрались комсомольцы школы. "Не начинайте пока! - попросил директор. - Мне только что позвонили из горисполкома. К нам придёт председатель комитета комсомола Сергей" - сказал он.
И в этот момент у меня к горлу начала подступать некоторые комки ярости. "Ну, держись, комсомол!" - сказала я себе.
"Дорогие комсомольцы!" - произнесла я, когда худой, длинный и усатый комсомольский вожак, наконец-то, уселся и выпучил на меня свои партийные глаза. "Мне велели провести это собрание для разъяснения необходимости ввода войск для помощи дружественному Афганистану. Так вот... Я - человек абсолютно неидейный и поэтому зря вы меня выбрали. Там, в Афгане, возможно, мой будущий муж. И всё, о чем я могу думать, чтобы все эти мальчики остались бы живы и невредимы. Чтоб они вернулись домой!"
"Елена, что ты несёшь?" - вскочил с места комсомольский Сергей.
"Серёга, а не пошёл бы ты... в Афган сам?" - ответила я.
На следующей неделе меня переизбрали. Моё место "комсомольского вожака" заняла моя подруга, которую тоже звали Елена. Радости моей не было предела! Политика - не моё. А Елена, умница и красавица, долго держалась в комсомольском седле и красиво проводила комсомольские собрания на любую важную политическую тему. Сегодня Елена ярый патриот Украины и ненавидит всё русское. Именно поэтому наше общение прекратилось.
Что касается Сергея, то его желание попить со мной чайку, отчего-то не угасло. Однажды он позвонил мне, чтобы опять завести пластинку: "у самовара я и моя маша". Трубку взяла моя мать, голоса с которой у нас очень похожи. Мать, в отличие от меня, прямо спросила: чего нужно комсомольскому вожаку от её дочери. На этом инсинуации закончились.
Мой страх потерять своего мужа в Афганистане, как оказалось, был обоснован. Именно в те годы, с 1980 по 1982, Капитан получал одно ранение за другим. А 22 Ноября 1982 у него был последний бой. Его колонна попала в засаду. Душманы расстреляли его машину, которая шла впереди грузовиков с зерном для братского афганского народа.
Он очнулся в палате, весь залитый белым светом. "Ну как ты?" - спросило его Информационное поле. "Навоевался?" "Так точно!" - ответил Капитан. "К новым подвигам готов?" "Когда прикажете приступить?" - спросил Капитан. Ядро рассмеялось раскатистым и добрым хохотом. "Не спеши, Капитан! У тебя будет задание - спасти одного нашего засланца. Но это еще не скоро произойдет. Лечись, отдыхай, проживай свою судьбу. Но не расслабляйся! Тебя ждёт другая война, и мы тебя позовём!"
В Ноябре 1982 года моя тревога о моём муже в Афгане чуть поугасла. Но всякий раз, когда я слушала песню Шведовой "Белый танец", я обязательно плакала и молила Небо спасти моего афганца. "Не боись!" - отвечали мне мои ангелы - хранители. "Доставим в лучшем виде."
Так и произошло.