школьные годы, мать их, чудесные
Ни слова о модном нынче предмете я, наверное, не скажу.
Когда я уже покинула начальную школу, где царствовала наша обожаемая Валентина Владимировна и где на правописании и труде мне было тошно, на чтении - скуШно, а на математике и что там еще было - терпимо, то выяснилось, что во многих учителях есть многая печали.
С четвертого по девятый класс (минус восьмой, ага) я учиться отчетливо не любила. Но, как вижу я теперь, с высоты своих лет, некоторые предметы были мне любовны и прельстивы. И вы сейчас начнете громко смеяться. В голос.
Это были - алгебра. Химия. Биология. История. География.
Причем в математике (и в геометрии, которую любила немного меньше - из-за полного отсутствия пространственного воображения) я успевала так, что если бы не ленилась да если бы занялась ей серьезно... Перельманом бы не стала, но какую-нибудь премию получила бы. Это не я так говорю, это моя обожаемая Нинель Семеновна говорила. Вот учитель был. Мы ее боялись жутко, но, как я теперь понимаю, уважали и некоторые - в моем лице - даже любили. Похвала Нинели - это вам было не жук накакал. Пятерки по матеше на вырост не ставили (ну разве что мне на халяву). Итак, алгебру я любила за учителя и за красоту математических преобразований (это Нинель Семеновна мне ее показала).
И так во всех любимых предметах - изначальным был не интерес к предмету, а симпатия к учителю. Любовь Ивановна по химии, Людмила Павловна по биологии, историк Иосиф Григорьевич и географиня Татьяна Борисовна. Из-за них я любила их предметы - как теперь догадываюсь.
А литературу и русский как предметы я тоскливо не переносила. Мне там было скучно. И только когда я очутилась в 27-й школе, я немедленно возлюбила и то, и другое. Особенно литературу. И физику. Кто бы мог подумать.
Но многие классические произведения из тех, что я проходила в школе до 10 класса, до сих пор не читаю. Тоска.
Выводы можно делать самостоятельно.
P.S. И не спрашивайте, как с таким анамнезом я загремела в 27-ю, а не в 239-ю или "тридцатку". Объяснить это я вам не смогу.
Когда я уже покинула начальную школу, где царствовала наша обожаемая Валентина Владимировна и где на правописании и труде мне было тошно, на чтении - скуШно, а на математике и что там еще было - терпимо, то выяснилось, что во многих учителях есть многая печали.
С четвертого по девятый класс (минус восьмой, ага) я учиться отчетливо не любила. Но, как вижу я теперь, с высоты своих лет, некоторые предметы были мне любовны и прельстивы. И вы сейчас начнете громко смеяться. В голос.
Это были - алгебра. Химия. Биология. История. География.
Причем в математике (и в геометрии, которую любила немного меньше - из-за полного отсутствия пространственного воображения) я успевала так, что если бы не ленилась да если бы занялась ей серьезно... Перельманом бы не стала, но какую-нибудь премию получила бы. Это не я так говорю, это моя обожаемая Нинель Семеновна говорила. Вот учитель был. Мы ее боялись жутко, но, как я теперь понимаю, уважали и некоторые - в моем лице - даже любили. Похвала Нинели - это вам было не жук накакал. Пятерки по матеше на вырост не ставили (ну разве что мне на халяву). Итак, алгебру я любила за учителя и за красоту математических преобразований (это Нинель Семеновна мне ее показала).
И так во всех любимых предметах - изначальным был не интерес к предмету, а симпатия к учителю. Любовь Ивановна по химии, Людмила Павловна по биологии, историк Иосиф Григорьевич и географиня Татьяна Борисовна. Из-за них я любила их предметы - как теперь догадываюсь.
А литературу и русский как предметы я тоскливо не переносила. Мне там было скучно. И только когда я очутилась в 27-й школе, я немедленно возлюбила и то, и другое. Особенно литературу. И физику. Кто бы мог подумать.
Но многие классические произведения из тех, что я проходила в школе до 10 класса, до сих пор не читаю. Тоска.
Выводы можно делать самостоятельно.
P.S. И не спрашивайте, как с таким анамнезом я загремела в 27-ю, а не в 239-ю или "тридцатку". Объяснить это я вам не смогу.