AVC: «Лучший папа на свете» поразительно своевременный фильм, в свете того, что сейчас [2009 год] происходит с репутацией Майкла Джексона [умер в июне 2009]: он перестает быть пугающим, странным изгоем, превращаясь в икону всего лучшего, что есть в человеке.
Бобкэт Голдвейт: Точно. Я недавно говорил об этом со сцены, и меня зафукали, потому что людям хочется переделать образ этого парня, творившего всякие сомнительности - и даже более того. Я видел запись того, как Джексон держал ребенка свисающим из окна. Это не герой, это подонок. Это плохой, очень плохой человек. И пытаться переделать его образ, только потому, что он хорошо пел и танцевал...
Кстати, именно поэтому Америка никогда всерьез не займется решением проблем сексуального насилия над детьми, вообще жестокого обращения с детьми. Потому что мы находимся в состоянии отрицания. Я сочувствую семье Джексона. Уверен, они опечалены его смертью. Не знаю... Может, кому-то следовало спасать всех тех малышей, до того, как Джо Джексон [отец Майкла] начал избивать их, заставляя петь.
Но это человеческая натура. Она заставляет нас полностью переписывать историю, чтобы та стала удобной. Уверен, именно отсюда возникла и идея жизни после смерти. «Мы не становимся кормом для червей. Мы попадаем в волшебное место с зайчиками и радугами».
Вы говорили, что протагонист «Лучшего папы на свете» - это вы сами. Вы считаете себя несостоявшимся художником?
Бобкэт Голдвейт: Нет. Ну, там много чего...
На самом деле Ланс, персонаж Робина Уильямса, олицетворяет меня в том смысле, что человеку среднего возраста следует повзрослеть. Он должен сказать: «Впредь я не допущу в свою жизнь людей, которые со мной дурно обходятся. Я буду писателем не ради славы и денег». И я сам принимал такие решения. Ну, знаете: «Не хочу длить эти отношения, потому что они не приносят радости. Не хочу появляться в кино и телешоу, которые я сам не стал бы смотреть».
см.
Отрывки из интервью Бобкэта Голдвейта и Робина Уильямса о фильме.