(no subject)
Глава I, глава II, глава II (окончание)
Глава III
- Только не вздумай орать! Не позорь семью, - сказала Даше мама, Антонина Ивановна - когда я рожала тебя, не произнесла ни звука. И сестра твоя двоих родила, тоже молчала. Не пугай дитё.
До родов было рукой подать и мама наставляла Дашу, как и что делать. Снова она улетала в мечтах, вспоминая фильмы и их героинь, которые корчились от боли, но стоически переносили все тяготы родов. Она понимала, что будет больно и не боялась. Даша вообще ничего не боялась, если не знала по опыту, о чем идет речь.
Морозным январским вечером ее скрутило. Она пыхтела и стонала, но понимала, что в больницу ехать рано. Глубокой ночью она попыталась встать с постели. Живот был деревянным, ноги не слушались. Дойдя по стенке до родительской спальной, она разбудила маму: «Мам, поехали».
Всю мамину суровость сняло как рукой. Трясущимися руками она стала помогать Даше одеваться. С удивлением она отметила, что колготки ей натягивали на ноги в последний раз лет 20 назад. Отец побежал в гараж, греть машину. Спустя несколько минут, вся семья уже мчалась в роддом по пустой заснеженной дороге. По пути их остановил полицейский, но отец лишь притормозил и крикнул ему на ходу: «Начальник, дочь рожает, я поехал!» «Осторожней!» - лишь успел крикнуть полицейский вслед улетавшей машине.
До роддома проходила ровная, но неблизкая дорога. Какое-то время все в тишине слушали Дашино кряхтение. Вдруг она раздраженно сказала: «Хватит меня слушать, включите музыку. И погромче!» На всю жизнь она запомнила название той песни, что сопровождала ее на пути к дочери: «I’ll never be the same». Это было чистой правдой - никогда уже Даша не будет прежней.
............................................
- Значит так. Как рожают в Китае… - скрестив руки на груди, провозгласил молодой акушер Аскар.
- Весело тут у вас, - выдавила Даша.
- Делаем дыхательную гимнастику!
- Этого мне, конечно, не хватало. И что, помогает?
- Ну, конечно! Я тебя сейчас научу.
Вот когда Даша пожалела о своей лени. Она так и не дошла до курсов будущих мам, но была благодарна юмористу-акушеру и за те упражнения, что он ей показал до того момента, когда она перестала что-либо понимать. Вспоминая потом всю эту кошмарную ночь, ей было очень стыдно.
Во-первых, она, конечно, опозорила всю семью. Орала так, что акушеры только бранились: «Не пугай ребенка, он же все слышит!» В бокс заходили все, кому не лень, так как именно в нем хранился весь медицинский запас отделения. Даша просила о кесаревом сечении врачей, медсестер, наконец, когда зашла санитарка, она стала умолять ее, чтобы та вскрыла ей живот сей же час.
Лежа по плечи в крови, она металась, хваталась за железные прутья кушетки и сбивала ногами простыни. Наконец, ей разрешили перебраться на родильное кресло и приказали тужиться. Как ни старалась, но Даша не могла продвинуть малыша. Она краснела, синела, но все делала не так. Врачи стали опасаться за жизнь ребенка.
- Тужься же, твою мать, ребенок страдает!
- Я не могу, режьте!
- Так. Зовите Руслана.
Перед глазами Даши предстал редкий красавец. Хоть в этот момент ей было совсем не до мужчин, но она не могла не обратить на него внимания. Как ангел из восточных сказок, он был невероятно красив и черен. Его лицо окаймляла смоляная борода, глаза светились угольным блеском, черные волосы спадали на смуглый лоб. Даша подумала, что это сон. Он спокойно поймал ее взгляд и сказал: «Когда начнется схватка, начинай тужиться, я в это время надавлю тебе на живот. Поняла?» «Да».
Руслан положил теплую ладонь на Дашин живот, проверяя напряжение мышц. Она почувствовала его раньше него и крикнула: «Поехали!» Хохоча, он, тем не менее, молниеносным движением предплечья навалился на нее. Она уткнулась носом ему в подмышку и обомлела от запаха крепкого мужского пота. Девять месяцев она не нюхала мужика и вот, в такой момент, она вновь его почуяла.
В доли секунды все смешалось в одну картину: запах мужчины и ощущение катастрофы в районе промежности. У Даши перехватило дыхание от неожиданности. Казалось, там внизу у нее взорвалась граната. Но это всего лишь была голова ребенка, которая появилась на половину и остановилась в районе носа.
Дальше все было быстро, и последним движением, уже сама, Даша вытолкнула ребенка полностью, вместе с теплыми водами и еще Бог знает с чем.
Она увидела фиолетовое тельце и дико испугалась.
- Не бойся, ты долго рожала, сейчас мы ее оживим.
Даша, не отрываясь, смотрела вбок, туда, где лежала ее дочь. Ей вливали в нос что-то зеленое, от чего все ее тело мгновенно приобрело розовый цвет, и она закряхтела.
- Почему она не кричит?
- Она устала. Кряхтит потому, что болит голова.
Слезы текли по щекам Даши, она ловила ртом воздух, но не могла надышаться. Прикрыв рот рукой, она тихо зарыдала.
На короткое время ей положили дочку на голый живот. Она видела сжатые кулачки и маленькую голову со слипшимися темными волосами. После того, как Дашу заштопали под аккомпанемент шуток и прибауток медсестер относительно ее дурного поведения, ей к груди приложили уже отмытую и укутанную дочь. Арина, так она назвала ее еще задолго до рождения, тут же поняла, что надо делать, и на два часа мертвой хваткой присосалась к груди матери.
«Вылитый отец!» - только и подумала Даша.
Глава III
- Только не вздумай орать! Не позорь семью, - сказала Даше мама, Антонина Ивановна - когда я рожала тебя, не произнесла ни звука. И сестра твоя двоих родила, тоже молчала. Не пугай дитё.
До родов было рукой подать и мама наставляла Дашу, как и что делать. Снова она улетала в мечтах, вспоминая фильмы и их героинь, которые корчились от боли, но стоически переносили все тяготы родов. Она понимала, что будет больно и не боялась. Даша вообще ничего не боялась, если не знала по опыту, о чем идет речь.
Морозным январским вечером ее скрутило. Она пыхтела и стонала, но понимала, что в больницу ехать рано. Глубокой ночью она попыталась встать с постели. Живот был деревянным, ноги не слушались. Дойдя по стенке до родительской спальной, она разбудила маму: «Мам, поехали».
Всю мамину суровость сняло как рукой. Трясущимися руками она стала помогать Даше одеваться. С удивлением она отметила, что колготки ей натягивали на ноги в последний раз лет 20 назад. Отец побежал в гараж, греть машину. Спустя несколько минут, вся семья уже мчалась в роддом по пустой заснеженной дороге. По пути их остановил полицейский, но отец лишь притормозил и крикнул ему на ходу: «Начальник, дочь рожает, я поехал!» «Осторожней!» - лишь успел крикнуть полицейский вслед улетавшей машине.
До роддома проходила ровная, но неблизкая дорога. Какое-то время все в тишине слушали Дашино кряхтение. Вдруг она раздраженно сказала: «Хватит меня слушать, включите музыку. И погромче!» На всю жизнь она запомнила название той песни, что сопровождала ее на пути к дочери: «I’ll never be the same». Это было чистой правдой - никогда уже Даша не будет прежней.
............................................
- Значит так. Как рожают в Китае… - скрестив руки на груди, провозгласил молодой акушер Аскар.
- Весело тут у вас, - выдавила Даша.
- Делаем дыхательную гимнастику!
- Этого мне, конечно, не хватало. И что, помогает?
- Ну, конечно! Я тебя сейчас научу.
Вот когда Даша пожалела о своей лени. Она так и не дошла до курсов будущих мам, но была благодарна юмористу-акушеру и за те упражнения, что он ей показал до того момента, когда она перестала что-либо понимать. Вспоминая потом всю эту кошмарную ночь, ей было очень стыдно.
Во-первых, она, конечно, опозорила всю семью. Орала так, что акушеры только бранились: «Не пугай ребенка, он же все слышит!» В бокс заходили все, кому не лень, так как именно в нем хранился весь медицинский запас отделения. Даша просила о кесаревом сечении врачей, медсестер, наконец, когда зашла санитарка, она стала умолять ее, чтобы та вскрыла ей живот сей же час.
Лежа по плечи в крови, она металась, хваталась за железные прутья кушетки и сбивала ногами простыни. Наконец, ей разрешили перебраться на родильное кресло и приказали тужиться. Как ни старалась, но Даша не могла продвинуть малыша. Она краснела, синела, но все делала не так. Врачи стали опасаться за жизнь ребенка.
- Тужься же, твою мать, ребенок страдает!
- Я не могу, режьте!
- Так. Зовите Руслана.
Перед глазами Даши предстал редкий красавец. Хоть в этот момент ей было совсем не до мужчин, но она не могла не обратить на него внимания. Как ангел из восточных сказок, он был невероятно красив и черен. Его лицо окаймляла смоляная борода, глаза светились угольным блеском, черные волосы спадали на смуглый лоб. Даша подумала, что это сон. Он спокойно поймал ее взгляд и сказал: «Когда начнется схватка, начинай тужиться, я в это время надавлю тебе на живот. Поняла?» «Да».
Руслан положил теплую ладонь на Дашин живот, проверяя напряжение мышц. Она почувствовала его раньше него и крикнула: «Поехали!» Хохоча, он, тем не менее, молниеносным движением предплечья навалился на нее. Она уткнулась носом ему в подмышку и обомлела от запаха крепкого мужского пота. Девять месяцев она не нюхала мужика и вот, в такой момент, она вновь его почуяла.
В доли секунды все смешалось в одну картину: запах мужчины и ощущение катастрофы в районе промежности. У Даши перехватило дыхание от неожиданности. Казалось, там внизу у нее взорвалась граната. Но это всего лишь была голова ребенка, которая появилась на половину и остановилась в районе носа.
Дальше все было быстро, и последним движением, уже сама, Даша вытолкнула ребенка полностью, вместе с теплыми водами и еще Бог знает с чем.
Она увидела фиолетовое тельце и дико испугалась.
- Не бойся, ты долго рожала, сейчас мы ее оживим.
Даша, не отрываясь, смотрела вбок, туда, где лежала ее дочь. Ей вливали в нос что-то зеленое, от чего все ее тело мгновенно приобрело розовый цвет, и она закряхтела.
- Почему она не кричит?
- Она устала. Кряхтит потому, что болит голова.
Слезы текли по щекам Даши, она ловила ртом воздух, но не могла надышаться. Прикрыв рот рукой, она тихо зарыдала.
На короткое время ей положили дочку на голый живот. Она видела сжатые кулачки и маленькую голову со слипшимися темными волосами. После того, как Дашу заштопали под аккомпанемент шуток и прибауток медсестер относительно ее дурного поведения, ей к груди приложили уже отмытую и укутанную дочь. Арина, так она назвала ее еще задолго до рождения, тут же поняла, что надо делать, и на два часа мертвой хваткой присосалась к груди матери.
«Вылитый отец!» - только и подумала Даша.