Ты помнишь, как всё начиналось?..
Итак, "Путин - это Сталин сегодня!" Сталинистская бюрократия - это бюрократия, осознавшая под влиянием социалистических идей, понятых мелкобуржуазно, свою "самость", политическую субъектность; путинская бюрократия - это сталинистская бюрократия, ради сохранения своей "самости" (ибо социализм и бюрократия в действительности несовместимы) социалистические идеи отринувшая. Самостийность власти бюрократии изначально враждебна всяким демократическим проявлениям: не то, чтобы бюрократия и демократия были в принципе несовместимы, но либо бюрократия обслуживает демократический механизм (как и любой другой механизм власти), либо демократия - "суверенная", "управляемая", или, проще говоря, никакая.
В связи с этим особенно интересна подборка материалов, представленная на сайте "Мемориала", об антисталинской демонстрации 7 ноября 1927 года - последней организованной массовой демонстрации против наступающего сталинизма. Ниже я даю некоторые выписки из нее со своими комментариями.
(Из воспоминаний участника демонстрации И. М. Павлова. Речь идёт о колонне МГУ.)
Наконец многотысячная студенческая масса самоопределилась. Каждый участник демонстрации определил свое место, и пестрая многотысячная огромная колонна выползла за ворота на Моховую. Впереди колонны полоскались красные полотнища со сталинскими лозунгами - «Против раскольников и дезорганизаторов», а сзади ее шли и сами «дезорганизаторы». Чтобы не допустить демонстрантов-оппозиционеров на Красную площадь, по указанию Маленкова вся университетская колонна с Моховой улицы повернула на улицу Грановского, удаляясь от своей цели. Вдоль колонны шныряли работники Московского комитета партии, шушукались с руководителями университетской парторганизации, изредка выкрикивали лозунги и старались не допустить к колонне иностранных фотокорреспондентов. Дважды вдоль колонны шагом проехала, цокая подковами, сотня бородатых старых Кубанских казаков. Помахивая короткими нагайками, они тупо смотрели на демонстрантов. Увидев идущего по улице навстречу колонне секретаря ВЦИК Тимофея Сапронова, оппозиционеры бурно приветствовали его.
- Да здравствует старая большевистская гвардия! Ура! - Сапронов помахал рукой и прошел дальше.
Куда пошёл Сапронов? В этом отрывке меня больше всего интересует этот вопрос. Тимофей Сапронов - лидер "децистской" оппозиции, "настоящих революционеров" (выражение Троцкого), с которыми троцкистам пришлось порвать, ради объединения с зиновьевцами, - явно не просто так прогуливался в такой день. Но о действиях 7 ноября 1927 года "группы Смирнова-Сапронова", сопоставимой по численности с троцкистами и, по крайней мере, не уступавшей им по влиянию в массах, мне ничего неизвестно, хотя я в своё время специально собирал о ней информацию.
Поднявшись вверх по улице Грановского до здания Семинарской библиотеки, колонна надолго остановилась. Наконец снова появился Маленков. Взяв под руку секретаря университетского партбюро Снопкова и отведя его в сторону, Маленков что-то ему сказал и сейчас же ушел. После этого Снопков предложил оппозиции немедленно убрать свои транспаранты. Получив отказ, он дал сигнал, по которому «дружинники» и активисты ринулись на оппозиционеров, пытаясь силой отнять и уничтожить их транспаранты. Оппозиционеры бешено дрались, защищая свои знамена. Несколько раз они переходили из рук в руки, в конце концов, оппозиционеры отбили нападение и сохранили свои транспаранты. Подоспевшая милиция арестовала по указанию сталинцев троих оппозиционеров, но по дороге к участку их догнала группа товарищей и, угрожая револьверами, освободила из-под ареста. (Нужно сказать, что многие оппозиционеры, идя на демонстрацию, брали с собой револьверы. Коммунисты и комсомольцы тогда еще не были разоружены.) Между тем колонна стояла на месте уже несколько часов. По всему было видно, что из-за оппозиционеров всю университетскую колонну не выпустят на Красную площадь. Решив действовать, оппозиционеры оторвались от общей колонны и двинулись на Воздвиженку, чтобы прорваться силой на Красную площадь. В нашей колонне было три-четыре тысячи человек. По дороге к нам непрерывно присоединялись группами и в одиночку москвичи.
Оппозиционеры отбили свои знамёна и даже своих арестованных товарищей. Оппозиционеры были вооружены. - Не так уж слабы они были. Три-четыре тысячи человек, и при этом их ряды непрерывно пополнялись. А учитывая свидетельство Смилги (из него я выписок не делаю, т.к. его нужно читать - и читать обязательно - целиком) - и в колоннах, возглавляемых сталинцами, масса рядовых участников приветственно отзывалась на лозунги оппозиции. Значит, слабость оппозиции в чём-то другом. В чём?
Колонна наша двигалась быстро, но еще быстрее действовали сталинцы. Когда мы достигли Воздвиженки, выход из нее к Манежу был прегражден.
Мобилизованные для этой цели слушатели военной академии им. Фрунзе, в большинстве орденоносцы, плотно держа друг друга за руки, двумя рядами преграждали улицу. Дальше, у Манежа, из тяжелых грузовых автомашин было также сооружено заграждение. На углу Моховой и Воздвиженки ожидали контрдемонстрантов несколько старых большевиков, посланных Центральным Комитетом, чтобы уговорить нас разойтись.
Низенький, с большой бородой, подобно гному, старый большевик Сергей Малышев, став на выступ фонарного столба и держась обеими руками за столб, обратился к нам:
- Товарищи, что вы делаете? На вас Европа смотрит…
- Сталинский лакей! - крикнула в ответ стоявшая рядом студентка и сочно плюнула в открытый рот Малышева.
Нравы оппозиционных студентов могут, конечно, вызвать нарекание, но не в состоянии оттенить абсурдность главного, по-видимому, аргумента ЦК против них: "На вас Европа смотрит…" - На дворе 1927 год. В Италии у власти давно фашисты. В Китае (хоть это и не Европа) союзник СССР Чан Кайши устроил "шанхайскую резню" - коммунистов и просоветски настроенных рабочих. Великобритания разорвала отношения с СССР. Закон о британских профсоюзах объявил незаконными всеобщие забастовки и локауты. В Варшаве убили полпреда СССР Войкова (за участие в организации убийства царской семьи). В Австрии суд оправдывает причастных к политическим убийствам националистов. В США казнят Сакко и Ванцетти. - Одним словом, наступление реакции по всему фронту. И перед лицом этого наступления находятся "старые большевики", которые предлагают не усиление партии за счёт единственно действенного в таком случае средства - очищения её рядов от карьеристов, приспособленцев и всяческих бюрократов-оппортунистов, за счёт возрождения партийной демократии, - а обращённую к Европе потёмкинскую деревню, нераскачивание лодки, по сути - бегство с мужественным лицом.
В то время как мы делали бесплодные попытки прорвать заграждение, рядом с нами в четырехэтажном доме на углу Воздвиженки и Моховой более успешную борьбу вели наши вожди. Сначала немногие, а затем все мы являлись свидетелями этого любопытного зрелища. На уровне третьего этажа вдоль стены, обращенной к Воздвиженке, были выставлены три больших портрета. В центре красовался портрет Троцкого, справа от него портрет Зиновьева и слева - Каменева. Портреты были наклеены на длинном плотном картоне или фанере. Чтобы снять эти портреты, несколько сталинцев забрались на крышу дома и, вооружившись длинными шестами с крючьями на конце, пытались зацепить их. Но всякий раз, когда шесты приближались к портретам, из окон четвертого этажа их отбрасывали в сторону. Активную оборону своих портретов вели оригиналы. Вооруженный половой щеткой с длинным черенком Троцкий энергично отбивал атаки. У второго окна, с разметавшимися кудрями защищая правый фланг, стоял Зиновьев с какой-то палкой в руках. Всякий раз, когда они удачным выпадом отталкивали шест, наши люди награждали их аплодисментами и веселым ревом.
До омерзения было неприятно смотреть, как трибун революции и вчерашний председатель Коминтерна ведут унизительную борьбу за собственные портреты, которые, по-видимому, сами же они и выставили. Было обидно, что эти люди, отдавая приказ о выходе на улицу, сами отсиживаются дома и даже не сделали попытки хотя бы из окна обратиться с приветственным словом к своим сторонникам.
Вот тут, действительно, до омерзения неприятно. Возвращаемся к вопросу о слабости оппозиции. Не в вождях ли кроется ответ? Всё же, навряд ли. Вожди сталинцев не лучше - хуже, и всё же они на коне. Конечно, вождям оппозиции можно было бы действовать решительнее, но только и нерешительность - следствие, а не причина.
В Москве в этот день антисталинская демонстрация была организована не только студентами нашего университета. Студенты других вузов и рабочие ряда фабрик и заводов также демонстрировали против Сталина. Демонстрации и публичные выступления лидеров оппозиции в разных районах Москвы сопровождались потасовками и эксцессами.
Вот ещё свидетельство о не такой уж слабости оппозиции.
Демонстрация в целом оказалась неудачной, оппозиционеров было слишком мало, а главное - они были плохо организованы. По сути, эта демонстрация стала последним в СССР открытым организованным политическим выступлением против диктатуры.
Плохо организованы - это да, причина, но не первая. В известных условиях организация возникает почти спонтанно, а здесь никто даже не делает попыток связаться, согласовать действия. Вожди не посчитали нужным поприветствовать своих сторонников, но и рядовые оппозиционеры не стремились поддерживать связь друг с другом.
Сталин после демонстрации заявил: «7 ноября 1927 года открытое выступление троцкистов на улице было тем переломным моментом, когда троцкистская организация показала, что она порывает не только с партийностью, но и с советским режимом». К 1929 году сталинисты запустили другую версию - о якобы намечавшемся «троцкистами» на 7 ноября 1927 года вооруженном перевороте; эта версия используется сталинистами по сей день.
Выступление оппозиции на октябрьской демонстрации стало поводом для исключения Троцкого и Зиновьева из партии, еще 11 оппозиционеров исключили из ЦК и ЦКК и сняли со всех партийных и советских постов. Таким образом, на начавшемся вскоре XV съезде партии оппозиция не была представлена вовсе.
Последний бой коммунистической оппозиции оказался совсем не решительным - и это при том, что у неё даже было оружие. Никто не озаботился вопросами организации - и это при том, что организационного опыта тому же Троцкому было не занимать, а было немало и других. Оппозиционеры были везде - на их лозунги откликались даже в рядах противника, - но сами они ощущали себя так, что их мало. Так что же, всё таки, было причиной слабости?
Обязательно прочитайте материал Ивара Смилги "Что было у гостиницы «Париж» 7 ноября 1927 года". Про то, как призыв "Бей оппозицию!" постепенно сменился призывом "Бей жидов!" Как Вознесенский кричал, что он "за крестьян" и "сын крестьянина". Ответ здесь.
Оппозиционерам по сути противостояли не сталинцы и даже не бюрократия. Сталинская бюрократия лишь возглавила стихийно поднимающуюся "обратную силу", гигантскую контрреволюционную волну, пытаясь использовать её для революции, - естественно, как она её понимала. Недаром Лифшиц признавал Сталина бóльшим марксистом, чем Троцкого, которого считал в чём-то меньшевиком. "Деревянный марксизм" Сталина считался с этой силой, хотя и ценой по сути предательства революции. Троцкисты же - более "чистые" марксисты - оказались слишком позитивистами, беспомощными перед лицом этой надвигающейся волны, которую они ощутили на своей шкуре, но не умели ни по-марксистски объяснить, ни по-сталинистски принять.
Источником этой волны была сама масса народа, которая не всегда права с узко-революционной точки зрения. Которая не согласна принимать никакое благо, никакое "добро" - и даже противопоставляет ему "радикально злое", - если не она сама дошла до этого "добра" своим умом и взяла его своими силами. Именно таково отношение к культуре, - которая слишком долго была культурой эксплуататорских классов, - у народной массы. К культуре в широком смысле - не только Пушкину и Рафаэлю, но и культуре мышления, культуре отношений, культуре общежития.
Сталинский антидемократизм парадоксальным образом выразил "тёмную демократию" крестьянского большинства народа, привязанного к крестьянству "пролетариата пригородов", отвечавшего таким образом на стремление образованных революционеров делать что-то для него, а значит - за него.
.....................
Приведённое объяснение слабости оппозиции, понятно, нисколько не умаляет значения демонстрации и героизма её участников.
Участие в демонстрации 1927 года отдельным пунктом записывалось в обвинительные заключения оппозиционеров, причем не только тех, кто был отправлен в ссылку непосредственно после нее. В деле повторно арестованного в 1937 году Варлама Шаламова участие в демонстрации также указано как одно из главных свидетельств его «контрреволюционной деятельности». Шаламов до конца жизни гордился участием в этой демонстрации в рядах «тех, кто пытался самыми первыми, самоотверженно отдав жизнь, сдержать тот кровавый потоп, который вошел в историю под названием культа Сталина. Оппозиционеры - единственные в России люди, которые пытались организовать активное сопротивление этому носорогу» ("Краткое жизнеописание Варлама Шаламова, составленное им самим").
В связи с этим особенно интересна подборка материалов, представленная на сайте "Мемориала", об антисталинской демонстрации 7 ноября 1927 года - последней организованной массовой демонстрации против наступающего сталинизма. Ниже я даю некоторые выписки из нее со своими комментариями.
(Из воспоминаний участника демонстрации И. М. Павлова. Речь идёт о колонне МГУ.)
Наконец многотысячная студенческая масса самоопределилась. Каждый участник демонстрации определил свое место, и пестрая многотысячная огромная колонна выползла за ворота на Моховую. Впереди колонны полоскались красные полотнища со сталинскими лозунгами - «Против раскольников и дезорганизаторов», а сзади ее шли и сами «дезорганизаторы». Чтобы не допустить демонстрантов-оппозиционеров на Красную площадь, по указанию Маленкова вся университетская колонна с Моховой улицы повернула на улицу Грановского, удаляясь от своей цели. Вдоль колонны шныряли работники Московского комитета партии, шушукались с руководителями университетской парторганизации, изредка выкрикивали лозунги и старались не допустить к колонне иностранных фотокорреспондентов. Дважды вдоль колонны шагом проехала, цокая подковами, сотня бородатых старых Кубанских казаков. Помахивая короткими нагайками, они тупо смотрели на демонстрантов. Увидев идущего по улице навстречу колонне секретаря ВЦИК Тимофея Сапронова, оппозиционеры бурно приветствовали его.
- Да здравствует старая большевистская гвардия! Ура! - Сапронов помахал рукой и прошел дальше.
Куда пошёл Сапронов? В этом отрывке меня больше всего интересует этот вопрос. Тимофей Сапронов - лидер "децистской" оппозиции, "настоящих революционеров" (выражение Троцкого), с которыми троцкистам пришлось порвать, ради объединения с зиновьевцами, - явно не просто так прогуливался в такой день. Но о действиях 7 ноября 1927 года "группы Смирнова-Сапронова", сопоставимой по численности с троцкистами и, по крайней мере, не уступавшей им по влиянию в массах, мне ничего неизвестно, хотя я в своё время специально собирал о ней информацию.
Поднявшись вверх по улице Грановского до здания Семинарской библиотеки, колонна надолго остановилась. Наконец снова появился Маленков. Взяв под руку секретаря университетского партбюро Снопкова и отведя его в сторону, Маленков что-то ему сказал и сейчас же ушел. После этого Снопков предложил оппозиции немедленно убрать свои транспаранты. Получив отказ, он дал сигнал, по которому «дружинники» и активисты ринулись на оппозиционеров, пытаясь силой отнять и уничтожить их транспаранты. Оппозиционеры бешено дрались, защищая свои знамена. Несколько раз они переходили из рук в руки, в конце концов, оппозиционеры отбили нападение и сохранили свои транспаранты. Подоспевшая милиция арестовала по указанию сталинцев троих оппозиционеров, но по дороге к участку их догнала группа товарищей и, угрожая револьверами, освободила из-под ареста. (Нужно сказать, что многие оппозиционеры, идя на демонстрацию, брали с собой револьверы. Коммунисты и комсомольцы тогда еще не были разоружены.) Между тем колонна стояла на месте уже несколько часов. По всему было видно, что из-за оппозиционеров всю университетскую колонну не выпустят на Красную площадь. Решив действовать, оппозиционеры оторвались от общей колонны и двинулись на Воздвиженку, чтобы прорваться силой на Красную площадь. В нашей колонне было три-четыре тысячи человек. По дороге к нам непрерывно присоединялись группами и в одиночку москвичи.
Оппозиционеры отбили свои знамёна и даже своих арестованных товарищей. Оппозиционеры были вооружены. - Не так уж слабы они были. Три-четыре тысячи человек, и при этом их ряды непрерывно пополнялись. А учитывая свидетельство Смилги (из него я выписок не делаю, т.к. его нужно читать - и читать обязательно - целиком) - и в колоннах, возглавляемых сталинцами, масса рядовых участников приветственно отзывалась на лозунги оппозиции. Значит, слабость оппозиции в чём-то другом. В чём?
Колонна наша двигалась быстро, но еще быстрее действовали сталинцы. Когда мы достигли Воздвиженки, выход из нее к Манежу был прегражден.
Мобилизованные для этой цели слушатели военной академии им. Фрунзе, в большинстве орденоносцы, плотно держа друг друга за руки, двумя рядами преграждали улицу. Дальше, у Манежа, из тяжелых грузовых автомашин было также сооружено заграждение. На углу Моховой и Воздвиженки ожидали контрдемонстрантов несколько старых большевиков, посланных Центральным Комитетом, чтобы уговорить нас разойтись.
Низенький, с большой бородой, подобно гному, старый большевик Сергей Малышев, став на выступ фонарного столба и держась обеими руками за столб, обратился к нам:
- Товарищи, что вы делаете? На вас Европа смотрит…
- Сталинский лакей! - крикнула в ответ стоявшая рядом студентка и сочно плюнула в открытый рот Малышева.
Нравы оппозиционных студентов могут, конечно, вызвать нарекание, но не в состоянии оттенить абсурдность главного, по-видимому, аргумента ЦК против них: "На вас Европа смотрит…" - На дворе 1927 год. В Италии у власти давно фашисты. В Китае (хоть это и не Европа) союзник СССР Чан Кайши устроил "шанхайскую резню" - коммунистов и просоветски настроенных рабочих. Великобритания разорвала отношения с СССР. Закон о британских профсоюзах объявил незаконными всеобщие забастовки и локауты. В Варшаве убили полпреда СССР Войкова (за участие в организации убийства царской семьи). В Австрии суд оправдывает причастных к политическим убийствам националистов. В США казнят Сакко и Ванцетти. - Одним словом, наступление реакции по всему фронту. И перед лицом этого наступления находятся "старые большевики", которые предлагают не усиление партии за счёт единственно действенного в таком случае средства - очищения её рядов от карьеристов, приспособленцев и всяческих бюрократов-оппортунистов, за счёт возрождения партийной демократии, - а обращённую к Европе потёмкинскую деревню, нераскачивание лодки, по сути - бегство с мужественным лицом.
В то время как мы делали бесплодные попытки прорвать заграждение, рядом с нами в четырехэтажном доме на углу Воздвиженки и Моховой более успешную борьбу вели наши вожди. Сначала немногие, а затем все мы являлись свидетелями этого любопытного зрелища. На уровне третьего этажа вдоль стены, обращенной к Воздвиженке, были выставлены три больших портрета. В центре красовался портрет Троцкого, справа от него портрет Зиновьева и слева - Каменева. Портреты были наклеены на длинном плотном картоне или фанере. Чтобы снять эти портреты, несколько сталинцев забрались на крышу дома и, вооружившись длинными шестами с крючьями на конце, пытались зацепить их. Но всякий раз, когда шесты приближались к портретам, из окон четвертого этажа их отбрасывали в сторону. Активную оборону своих портретов вели оригиналы. Вооруженный половой щеткой с длинным черенком Троцкий энергично отбивал атаки. У второго окна, с разметавшимися кудрями защищая правый фланг, стоял Зиновьев с какой-то палкой в руках. Всякий раз, когда они удачным выпадом отталкивали шест, наши люди награждали их аплодисментами и веселым ревом.
До омерзения было неприятно смотреть, как трибун революции и вчерашний председатель Коминтерна ведут унизительную борьбу за собственные портреты, которые, по-видимому, сами же они и выставили. Было обидно, что эти люди, отдавая приказ о выходе на улицу, сами отсиживаются дома и даже не сделали попытки хотя бы из окна обратиться с приветственным словом к своим сторонникам.
Вот тут, действительно, до омерзения неприятно. Возвращаемся к вопросу о слабости оппозиции. Не в вождях ли кроется ответ? Всё же, навряд ли. Вожди сталинцев не лучше - хуже, и всё же они на коне. Конечно, вождям оппозиции можно было бы действовать решительнее, но только и нерешительность - следствие, а не причина.
В Москве в этот день антисталинская демонстрация была организована не только студентами нашего университета. Студенты других вузов и рабочие ряда фабрик и заводов также демонстрировали против Сталина. Демонстрации и публичные выступления лидеров оппозиции в разных районах Москвы сопровождались потасовками и эксцессами.
Вот ещё свидетельство о не такой уж слабости оппозиции.
Демонстрация в целом оказалась неудачной, оппозиционеров было слишком мало, а главное - они были плохо организованы. По сути, эта демонстрация стала последним в СССР открытым организованным политическим выступлением против диктатуры.
Плохо организованы - это да, причина, но не первая. В известных условиях организация возникает почти спонтанно, а здесь никто даже не делает попыток связаться, согласовать действия. Вожди не посчитали нужным поприветствовать своих сторонников, но и рядовые оппозиционеры не стремились поддерживать связь друг с другом.
Сталин после демонстрации заявил: «7 ноября 1927 года открытое выступление троцкистов на улице было тем переломным моментом, когда троцкистская организация показала, что она порывает не только с партийностью, но и с советским режимом». К 1929 году сталинисты запустили другую версию - о якобы намечавшемся «троцкистами» на 7 ноября 1927 года вооруженном перевороте; эта версия используется сталинистами по сей день.
Выступление оппозиции на октябрьской демонстрации стало поводом для исключения Троцкого и Зиновьева из партии, еще 11 оппозиционеров исключили из ЦК и ЦКК и сняли со всех партийных и советских постов. Таким образом, на начавшемся вскоре XV съезде партии оппозиция не была представлена вовсе.
Последний бой коммунистической оппозиции оказался совсем не решительным - и это при том, что у неё даже было оружие. Никто не озаботился вопросами организации - и это при том, что организационного опыта тому же Троцкому было не занимать, а было немало и других. Оппозиционеры были везде - на их лозунги откликались даже в рядах противника, - но сами они ощущали себя так, что их мало. Так что же, всё таки, было причиной слабости?
Обязательно прочитайте материал Ивара Смилги "Что было у гостиницы «Париж» 7 ноября 1927 года". Про то, как призыв "Бей оппозицию!" постепенно сменился призывом "Бей жидов!" Как Вознесенский кричал, что он "за крестьян" и "сын крестьянина". Ответ здесь.
Оппозиционерам по сути противостояли не сталинцы и даже не бюрократия. Сталинская бюрократия лишь возглавила стихийно поднимающуюся "обратную силу", гигантскую контрреволюционную волну, пытаясь использовать её для революции, - естественно, как она её понимала. Недаром Лифшиц признавал Сталина бóльшим марксистом, чем Троцкого, которого считал в чём-то меньшевиком. "Деревянный марксизм" Сталина считался с этой силой, хотя и ценой по сути предательства революции. Троцкисты же - более "чистые" марксисты - оказались слишком позитивистами, беспомощными перед лицом этой надвигающейся волны, которую они ощутили на своей шкуре, но не умели ни по-марксистски объяснить, ни по-сталинистски принять.
Источником этой волны была сама масса народа, которая не всегда права с узко-революционной точки зрения. Которая не согласна принимать никакое благо, никакое "добро" - и даже противопоставляет ему "радикально злое", - если не она сама дошла до этого "добра" своим умом и взяла его своими силами. Именно таково отношение к культуре, - которая слишком долго была культурой эксплуататорских классов, - у народной массы. К культуре в широком смысле - не только Пушкину и Рафаэлю, но и культуре мышления, культуре отношений, культуре общежития.
Сталинский антидемократизм парадоксальным образом выразил "тёмную демократию" крестьянского большинства народа, привязанного к крестьянству "пролетариата пригородов", отвечавшего таким образом на стремление образованных революционеров делать что-то для него, а значит - за него.
.....................
Приведённое объяснение слабости оппозиции, понятно, нисколько не умаляет значения демонстрации и героизма её участников.
Участие в демонстрации 1927 года отдельным пунктом записывалось в обвинительные заключения оппозиционеров, причем не только тех, кто был отправлен в ссылку непосредственно после нее. В деле повторно арестованного в 1937 году Варлама Шаламова участие в демонстрации также указано как одно из главных свидетельств его «контрреволюционной деятельности». Шаламов до конца жизни гордился участием в этой демонстрации в рядах «тех, кто пытался самыми первыми, самоотверженно отдав жизнь, сдержать тот кровавый потоп, который вошел в историю под названием культа Сталина. Оппозиционеры - единственные в России люди, которые пытались организовать активное сопротивление этому носорогу» ("Краткое жизнеописание Варлама Шаламова, составленное им самим").