Поздравление с линии фронта
Пришло 8 марта, и моё семейство с содроганием вспомнило о том, что бабушка, это не только существо со сложным характером, невообразимыми простому смертному перепадами настроения и выборочной памятью, но и женщина, а значит, сотрет нас в порошок, если в сей светлый день не получит свою долю поздравлений. Учитывая, что на прошлой неделе она в порядке живой очереди разругалась с каждым из нас, мы понятия не имели не только о её настроении, но и о месте пребывания, а звонить было очень боязно.
Экстренно собранный семейный совет пришел к выводу, что в честь праздника кому-то подступиться к этой Бастилии всё же придется и долго думал: 1. кому идти на штурм, 2. как пережить это опасное мероприятие с минимальными потерями в рядах нервных клеток, которые вроде бы уже научились восстанавливать, но за очень дорого, нам такие цены не потянуть.
В процессе горячей дискуссии было решено, что вся пермская часть семейства, состоящая из мамы, Юры и Кирюши, объявляется почетными французскими революционерами и, вооружившись подарком и поставив в авангард невинное дитя, при котором сразу матом слать не хорошо, выдвигается в зону дислокации условного противника с целью выяснения настроений в его рядах, задабривания и в идеале выхода из режима партизанской войны. Я же осталась в глубоком тылу связистом, т.е. держала под рукой телефон и ждала вестей с передовой.
(Хочу заметить, что мой добровольный отъезд в глубокий тыл восемь лет назад был одним из мудрейших поступков в моей жизни - видимо, уже тогда я была умна и прозорлива не по годам и предчувствовала, что ситуация может развернуться подобным нелицеприятным углом, и тогда почетными французами назначили бы меня и Кирюшу, а товарищи родители остались бы дома выжидать).
Через пару часов, когда я уже устала нервничать и ждать вестей, мой телефон разразился победным барабанным боем (он у меня по любому поводу им разражается - любит держать себя в тонусе) и выдал сообщение следующего содержания: "Бабушки не было дома. Мы оставили подарок, написали на открытке поздравительную надпись и радостно едем домой". Связист возопил "Трусы!" и потребовал немедленно позвонить условному противнику, выяснить где он и выдвинуться туда, но почетные французы уже пили вино и хвастались, что бесстрашно вошли в клетку с тигром и совершенно не виноваты в том, что он куда-то слинял, а ответственность за дальнейшие попытки установиться связь с противником они перекладывают на связиста, который уже достал их своей тыловой жизнью. В общем "нюхни-ка порох передовой", сказали французы и отключились.
К слову сказать, набравшись храбрости, связист-таки написал бабушке поздравительное сообщение (какое позвонить, о чем вы? у меня же нет невинного ребенка, чтобы выставить его на амбразуру!) и получил вполне миролюбивый ответ. То ли бабушка уже давно праздновала и такие мелочи, как негодные родственники перестали её волновать, то ли она обрела просветление и отказалась от оценочных суждений - впрочем, меня устраивает любая версия, при которой в моем мозгу не пытаются высверливать маленькие дырочки.
В общем - Уря, дорогие товарищи!
А ведь в глубоком детстве я действительно верила, что мои родители серьёзные, взрослые люди...
Экстренно собранный семейный совет пришел к выводу, что в честь праздника кому-то подступиться к этой Бастилии всё же придется и долго думал: 1. кому идти на штурм, 2. как пережить это опасное мероприятие с минимальными потерями в рядах нервных клеток, которые вроде бы уже научились восстанавливать, но за очень дорого, нам такие цены не потянуть.
В процессе горячей дискуссии было решено, что вся пермская часть семейства, состоящая из мамы, Юры и Кирюши, объявляется почетными французскими революционерами и, вооружившись подарком и поставив в авангард невинное дитя, при котором сразу матом слать не хорошо, выдвигается в зону дислокации условного противника с целью выяснения настроений в его рядах, задабривания и в идеале выхода из режима партизанской войны. Я же осталась в глубоком тылу связистом, т.е. держала под рукой телефон и ждала вестей с передовой.
(Хочу заметить, что мой добровольный отъезд в глубокий тыл восемь лет назад был одним из мудрейших поступков в моей жизни - видимо, уже тогда я была умна и прозорлива не по годам и предчувствовала, что ситуация может развернуться подобным нелицеприятным углом, и тогда почетными французами назначили бы меня и Кирюшу, а товарищи родители остались бы дома выжидать).
Через пару часов, когда я уже устала нервничать и ждать вестей, мой телефон разразился победным барабанным боем (он у меня по любому поводу им разражается - любит держать себя в тонусе) и выдал сообщение следующего содержания: "Бабушки не было дома. Мы оставили подарок, написали на открытке поздравительную надпись и радостно едем домой". Связист возопил "Трусы!" и потребовал немедленно позвонить условному противнику, выяснить где он и выдвинуться туда, но почетные французы уже пили вино и хвастались, что бесстрашно вошли в клетку с тигром и совершенно не виноваты в том, что он куда-то слинял, а ответственность за дальнейшие попытки установиться связь с противником они перекладывают на связиста, который уже достал их своей тыловой жизнью. В общем "нюхни-ка порох передовой", сказали французы и отключились.
К слову сказать, набравшись храбрости, связист-таки написал бабушке поздравительное сообщение (какое позвонить, о чем вы? у меня же нет невинного ребенка, чтобы выставить его на амбразуру!) и получил вполне миролюбивый ответ. То ли бабушка уже давно праздновала и такие мелочи, как негодные родственники перестали её волновать, то ли она обрела просветление и отказалась от оценочных суждений - впрочем, меня устраивает любая версия, при которой в моем мозгу не пытаются высверливать маленькие дырочки.
В общем - Уря, дорогие товарищи!
А ведь в глубоком детстве я действительно верила, что мои родители серьёзные, взрослые люди...