Смерть какая эффективная реклама
Рекламные приёмы с использованием темы смерти, несмотря на их эффектность и эффективность, остались в прошлом, как смертельно опасный гимнастический приём «петля Корбут». Невозможные сейчас уловки рекламы описывает Николай Плиский в книге «Реклама: её значение, происхождение и история», изданной в 1894 году.
Американские уличные рекламщики XIX века. Фото с сайта library.artstor.org
Рекламное объявление как «последняя воля умирающего» шокирует и в современном обществе выглядит фантастично. Однако сто с лишним лет назад это было одной из практик коммерсантов.
Вот какие истории рассказывает Плиский:
Один из нью-йоркских купцов-мануфактуристов, желая распродать залежавшийся у него плохой товар, напечатал следующую рекламу: «Жизнь мне надоела, и, желая покончить с нею как можно скорее, я решился распродать весь мой полотняный товар по невозможно дешёвым ценам, не допускающим никакой мысли о конкуренции».
Реклама от осуждённого на смерть похожа на анекдот, но в неё можно поверить:
В Калькутте попался однажды в руки правосудия весьма недюжинный преступник. Его приговорили к смерти через повешение. Настал день казни, и палач занялся уже приготовлением своей жертвы к печальному обряду, как вдруг является какой-то джентльмен, недавно воротившийся из путешествия, и показывает приказ губернатора, по которому ему дозволялось переговорить нисколько минут с осужденным на казнь. Их оставили на четверть часа одних и при прощаньи их слышали, как осуждённый сказал: Слушайте, я это сделаю, но вы уплатите моим родственникам 10 000 фунтов стерлингов. - Клянусь на Библии, отвечал джентльмен. Преступника связали, вывели из тюрьмы и вот он на эшафоте. Он пользуется правом, данным каждому перед казнью, сказать несколько слов окружающим. И он закричал: «Наилучший шоколад Вильямсона Кеннеди и Ко, Лондон, Пикадилли!» - Потом он немедленно сунул свою голову в петлю, и его мгновенно вздёрнули.
Совершенно немыслимый в наши дни кейс - смерть кита ради рекламного объявления. Один рекламист из Америки бросил в океан 24 бутылки из-под шампанского с рекламой внутри, обмотав бутылки отравленным мясом. Спустя некоторое время рыбаки выловили 9 китов, в желудках у которых нашли бутылки. Естественно, реклама из бутылок получила известность, но каждая из этих реклам была оплачена жизнью одного кита.
Реклама духов из книги Плиского
Бывало, что смерть оставалась в рекламе только на бумаге, издалека производя пугающее впечатление:
В 1887 году в Бостоне на стенах некоторых домов появилось наклеенное объявление огромных размеров следующего содержания: «Огромный успех наш определился. Настоящий бой происходит ежедневно у двери нашего магазина (подробный адрес). Вчера перебывало 9 213 покупателей нашего чая. К счастью, нет убитых в этой свалке. Торопитесь». Три слова и число этого объявления были напечатаны шрифтом гораздо более крупным, чем остальные слова, так что издали можно было прочесть только «Огромный бой... 9 213... убитых».
Наконец, Плиский рассказывает о том, как надгробный памятник стал рекламной конструкцией. Такой памятник установил некий фабрикант в Балтиморе. На нём была дата рождения, но не было даты смерти. Все, кто видел памятник, спрашивали у работника кладбища о том, кто его поставил, и он должен был отвечать всем, что «воздвигнул его господин Броун, живущий по улице Пуфф, в доме номер 42, производящий торговлю наилучшей башмачной ваксой и мылом в Балтиморе».
Американские уличные рекламщики XIX века. Фото с сайта library.artstor.org
Рекламное объявление как «последняя воля умирающего» шокирует и в современном обществе выглядит фантастично. Однако сто с лишним лет назад это было одной из практик коммерсантов.
Вот какие истории рассказывает Плиский:
Один из нью-йоркских купцов-мануфактуристов, желая распродать залежавшийся у него плохой товар, напечатал следующую рекламу: «Жизнь мне надоела, и, желая покончить с нею как можно скорее, я решился распродать весь мой полотняный товар по невозможно дешёвым ценам, не допускающим никакой мысли о конкуренции».
Реклама от осуждённого на смерть похожа на анекдот, но в неё можно поверить:
В Калькутте попался однажды в руки правосудия весьма недюжинный преступник. Его приговорили к смерти через повешение. Настал день казни, и палач занялся уже приготовлением своей жертвы к печальному обряду, как вдруг является какой-то джентльмен, недавно воротившийся из путешествия, и показывает приказ губернатора, по которому ему дозволялось переговорить нисколько минут с осужденным на казнь. Их оставили на четверть часа одних и при прощаньи их слышали, как осуждённый сказал: Слушайте, я это сделаю, но вы уплатите моим родственникам 10 000 фунтов стерлингов. - Клянусь на Библии, отвечал джентльмен. Преступника связали, вывели из тюрьмы и вот он на эшафоте. Он пользуется правом, данным каждому перед казнью, сказать несколько слов окружающим. И он закричал: «Наилучший шоколад Вильямсона Кеннеди и Ко, Лондон, Пикадилли!» - Потом он немедленно сунул свою голову в петлю, и его мгновенно вздёрнули.
Совершенно немыслимый в наши дни кейс - смерть кита ради рекламного объявления. Один рекламист из Америки бросил в океан 24 бутылки из-под шампанского с рекламой внутри, обмотав бутылки отравленным мясом. Спустя некоторое время рыбаки выловили 9 китов, в желудках у которых нашли бутылки. Естественно, реклама из бутылок получила известность, но каждая из этих реклам была оплачена жизнью одного кита.
Реклама духов из книги Плиского
Бывало, что смерть оставалась в рекламе только на бумаге, издалека производя пугающее впечатление:
В 1887 году в Бостоне на стенах некоторых домов появилось наклеенное объявление огромных размеров следующего содержания: «Огромный успех наш определился. Настоящий бой происходит ежедневно у двери нашего магазина (подробный адрес). Вчера перебывало 9 213 покупателей нашего чая. К счастью, нет убитых в этой свалке. Торопитесь». Три слова и число этого объявления были напечатаны шрифтом гораздо более крупным, чем остальные слова, так что издали можно было прочесть только «Огромный бой... 9 213... убитых».
Наконец, Плиский рассказывает о том, как надгробный памятник стал рекламной конструкцией. Такой памятник установил некий фабрикант в Балтиморе. На нём была дата рождения, но не было даты смерти. Все, кто видел памятник, спрашивали у работника кладбища о том, кто его поставил, и он должен был отвечать всем, что «воздвигнул его господин Броун, живущий по улице Пуфф, в доме номер 42, производящий торговлю наилучшей башмачной ваксой и мылом в Балтиморе».