Спасибо! Было издано несколько сборников поэтических посвящений Лермонтову, вечером поищу их данные, я выбирала из них и из интернета. Получилась, конечно, неполная и субъективная подборка. Спасибо Вам за это дополнение. Для меня сегодняшний день - грустный.
А у меня одно из самых цитируемых в последнее время - то, которое Феликс Кривин написал.
Стал Четырнадцатый Сорок первым, Посолиднел, вошел в лета. И не стало поэта Лермонтова, Там, где Лермонтов был, - пустота. Незначительное перемещение: Цифра задняя вышла вперед… Может, смерть - это то же рождение, Но прочитанное наоборот? Одноглазо в живое тычется Пистолет, начиненный свинцом. Сорок первый, Бывший Четырнадцатый, Был началом, А стал концом. Был рассветом, А стал затмением. Цифры те же, а сам - не тот, Из счастливого года рождения Перекроенный смертный год. А какой еще болью вырвется, Горем выльется Век спустя, В Сорок первом, Как и в Четырнадцатом: - Там, где жизнь была, Пустота!
Стихи с пылу, с жару, что называется... Но заключительная строфа Олеси Николаевой лишь подтверждение бугаевской формулы "выходишь в Вечность - на Арбат". Хотя уже и Арбат не тот...
Переулок старый сломан. Век иной, Арбат иной. И уже не сыщешь дома Вареньки Лопухиной.
Но сквозь грани новых зданий, Сквозь мельканье «Жигулей» Зыблется набросок давний Крыш, крылечек, тополей.
Проступает обветшалый, Заслоненный от ветров, На Молчановке на Малой Утлый лермонтовский кров…
Благодарю! Кажется, этого даже не видела в антологиях. Хотя могла пропустить... А мне всё время мерещится призрак дома у Красных Ворот, там, где памятник.
Comments 20
***
Дорога вьётся пропылённой лентою,
То вверх ползёт, то лезет под откос.
И засыпает утомлённый Лермонтов,
Как мальчик, не убрав со лба волос.
А солнце жжёт. И, из ущелья вынырнув,
Летит пролётка под колёсный шум,
Под горный шум, под пистолет Мартынова
На молньями играющий Машук.
…Когда с собой приносишь столько мужества,
Такую злобу и такую боль, -
Тебя убьют, и тут-то обнаружится,
Что ты и есть та самая любовь.
Тогда судьба растроганною мачехой
Склоняется к простреленному лбу,
И по ночам поэмы пишут мальчики,
Надеясь на похожую судьбу.
<1948>
Reply
Reply
Reply
Стал Четырнадцатый Сорок первым,
Посолиднел, вошел в лета.
И не стало поэта Лермонтова,
Там, где Лермонтов был, - пустота.
Незначительное перемещение:
Цифра задняя вышла вперед…
Может, смерть - это то же рождение,
Но прочитанное наоборот?
Одноглазо в живое тычется
Пистолет, начиненный свинцом.
Сорок первый,
Бывший Четырнадцатый,
Был началом,
А стал концом.
Был рассветом,
А стал затмением.
Цифры те же, а сам - не тот,
Из счастливого года рождения
Перекроенный смертный год.
А какой еще болью вырвется,
Горем выльется
Век спустя,
В Сорок первом,
Как и в Четырнадцатом:
- Там, где жизнь была,
Пустота!
Reply
Reply
Но заключительная строфа Олеси Николаевой лишь подтверждение бугаевской формулы "выходишь в Вечность - на Арбат". Хотя уже и Арбат не тот...
Переулок старый сломан.
Век иной, Арбат иной.
И уже не сыщешь дома
Вареньки Лопухиной.
Но сквозь грани новых зданий,
Сквозь мельканье «Жигулей»
Зыблется набросок давний
Крыш, крылечек, тополей.
Проступает обветшалый,
Заслоненный от ветров,
На Молчановке на Малой
Утлый лермонтовский кров…
Яков Хелемский (1974)
Reply
Reply
Reply
Reply
Leave a comment