последний день
Прошедший день вспоминался как-то кусками. С утра Аутлуков пошёл за хлебом. Проходя мимо чебуречной впервые лет за двадцать ощутил острую потребность зайти. Никого знакомых, конечно не встретил, но, писярик тяпнул. Потом посидел на скамейке возле детского садика, куда он когда-то водил Вовку.
Потом Аутлуков резал салат. Пришёл какой-то долговязый дембель с аксельбантом. Обнял Аутлукова, обнял Вовку. Потом пришла Нинка. Потом сидели за столом и пили не закусывая. Ну, по крайней мере, Аутлуков пил.
- Ты, как устроишься, пришли нам номер карточки, мы будем туда деньги посылать.
- Папа, да брось ты! Какие деньги? В "Макдональдс" сходить? Я там буду получать больше, чем вся твоя бригада. Я сам вам присылать буду.
- Нет, пришли! Мы твои родители! Мы должны помогать. - Аутлуков понимал, что, сын прав, но, даже мысль о том, что Вовке не нужны его деньги, считал унизительной.
Потом вспоминали Вовкиных одноклассников. Оказалось, что в Агаповке осталась только Маринка, которая после окончания экономического с трудом устроилась почтальоншей и дембель, который уже месяц по городу шароёбится.
- Вчера проходила по парку на Металлургов, - бубнил кто-то сзади, - В восемь вечера примерно. А там - тишина! Ни школьников, ни мамаш с калясками, ни студентов. В восемь вечера!!! Когда такое было. Вымирающий город...
Потом Нинка говорила тост молодым:
- Молодцы вы, Вова и Настя, правильно. У нас тут ловить не чего. Тут у нас и до пенсии-то редко кто доживает, а, уж, жить на пенсию - так, уж, лучше и вовсе не жить....
- Да, как это правильно?!!! - размахивал руками Аутлуков. - Проклятые жулики и воры! Довели страну! Нефть - за рубеж, лес - за рубеж, дети - за рубеж! Кто здесь через двадцать лет останется?!!!
Потом мокрый Аутлуков лежал на диване в Вовкиной комнате, а вокруг стояли родные. Настенькина мать вытирала глаза шарфом, отчего по лицу её тянулись цветные полосы.
- Ну, что ты, батя... Мы приезжать будем. Часто приезжать будем. Каждый год. Зарплату пообещали хорошую. Очень хорошую. Легко сможем себе позволить.
- Не лги отцу! Не лги! - махал кулаком Аутлуков. - Вы из Ленинграда-то за всю учёбу два раза всего приезжали. Пиздуйте, жрите там свои тридцать сортов колбасы, не лопните. Звоните, хоть, иногда.
- Ну, что ты до детей доебался! - орала Ленка. - Сына на самолёт везти, а он как свинья нажрался. Двадцать лет же, алкоголик, держался, и, на тебе - в самый нужный момент в говно!
Что было потом, Аутлуков не помнил. Вошла Ленка. "Сейчас опять орать будет" - подумал Аутлуков, но, нет, села рядом, наклонилась, обняла и заплакала.
Потом Аутлуков резал салат. Пришёл какой-то долговязый дембель с аксельбантом. Обнял Аутлукова, обнял Вовку. Потом пришла Нинка. Потом сидели за столом и пили не закусывая. Ну, по крайней мере, Аутлуков пил.
- Ты, как устроишься, пришли нам номер карточки, мы будем туда деньги посылать.
- Папа, да брось ты! Какие деньги? В "Макдональдс" сходить? Я там буду получать больше, чем вся твоя бригада. Я сам вам присылать буду.
- Нет, пришли! Мы твои родители! Мы должны помогать. - Аутлуков понимал, что, сын прав, но, даже мысль о том, что Вовке не нужны его деньги, считал унизительной.
Потом вспоминали Вовкиных одноклассников. Оказалось, что в Агаповке осталась только Маринка, которая после окончания экономического с трудом устроилась почтальоншей и дембель, который уже месяц по городу шароёбится.
- Вчера проходила по парку на Металлургов, - бубнил кто-то сзади, - В восемь вечера примерно. А там - тишина! Ни школьников, ни мамаш с калясками, ни студентов. В восемь вечера!!! Когда такое было. Вымирающий город...
Потом Нинка говорила тост молодым:
- Молодцы вы, Вова и Настя, правильно. У нас тут ловить не чего. Тут у нас и до пенсии-то редко кто доживает, а, уж, жить на пенсию - так, уж, лучше и вовсе не жить....
- Да, как это правильно?!!! - размахивал руками Аутлуков. - Проклятые жулики и воры! Довели страну! Нефть - за рубеж, лес - за рубеж, дети - за рубеж! Кто здесь через двадцать лет останется?!!!
Потом мокрый Аутлуков лежал на диване в Вовкиной комнате, а вокруг стояли родные. Настенькина мать вытирала глаза шарфом, отчего по лицу её тянулись цветные полосы.
- Ну, что ты, батя... Мы приезжать будем. Часто приезжать будем. Каждый год. Зарплату пообещали хорошую. Очень хорошую. Легко сможем себе позволить.
- Не лги отцу! Не лги! - махал кулаком Аутлуков. - Вы из Ленинграда-то за всю учёбу два раза всего приезжали. Пиздуйте, жрите там свои тридцать сортов колбасы, не лопните. Звоните, хоть, иногда.
- Ну, что ты до детей доебался! - орала Ленка. - Сына на самолёт везти, а он как свинья нажрался. Двадцать лет же, алкоголик, держался, и, на тебе - в самый нужный момент в говно!
Что было потом, Аутлуков не помнил. Вошла Ленка. "Сейчас опять орать будет" - подумал Аутлуков, но, нет, села рядом, наклонилась, обняла и заплакала.