Эдуард Обкомов страдает
Молодой креативный дизайнер Эдик Обкомов лежал на диване и страдал. Страдал морально и физически. Морально от несправедливости, случившейся с ним, а физически - от простуды.
Вчера днём Эдик на своём "фольксвагене" третьего года в час пик поворачивал влево из второго ряда и какой-то лошара, ехавший на "жигулях" в более левом ряду, видимо, выскочил на бордюр островка безопасности, чтобы избежать столкновения. Он начал бибикать и Эдик, опустив тонированное окно, показал ему средний палец. Сзади справа тоже раздался какой-то шум, но, Эдик уже не мог видеть, что там произошло. Он втопил до пола и затянулся электронной сигарой. Неожиданно на перекрёстке его подпёр мятый "матиз", а сбоку встал лох на "жигулях". Лох выскочил из машины, подбежал к эдиковой двери и застучал в окно, мол, открой. То же стал делать и подбежавший водитель "матиза". Пытаясь открыть дверь, лошара с "жигулей" отломил дверную ручку и зеркало, а водитель "матиза" оторвал дворник. Ситуация была почти безвыходной, но, к счастью, подпиравшие сзади машины их объехали и он включил заднюю. Лохи, видя, что упускают Эдика, взбесились и стали бить и пинать автомобиль по крыше и дверям. Кто-то, кажется, водила "матиза" выбил кулачищем боковое стекло и вскользь заехал по глазу...
Как Эдик доехал до дома, он не помнил, помнил только, что у подъезда его встретили мама и бабушка и замёрзшего, в мокрых штанах и слезах, под руки потащили в подъезд. Сзади кто-то бибикал, но, возможно, это были просто соседи, которым он перекрыл проезд. Бабушка что то вопила про "Надо вызвать милицию", но мама шипела: "Какую милицию, его же только что прав лишили! Ещё к наркологу повезут".
И, вот теперь он лежит с температурой и с синяком и шепчет быстро опухающими губами: "Ватники, проклятые колорады! Как же я вас ненавижу! Как же я ненавижу этот проклятый совок, этот кровавый мордор! Жить здесь не могу. Пора, давно пора валить в нормальную страну!"
Вчера днём Эдик на своём "фольксвагене" третьего года в час пик поворачивал влево из второго ряда и какой-то лошара, ехавший на "жигулях" в более левом ряду, видимо, выскочил на бордюр островка безопасности, чтобы избежать столкновения. Он начал бибикать и Эдик, опустив тонированное окно, показал ему средний палец. Сзади справа тоже раздался какой-то шум, но, Эдик уже не мог видеть, что там произошло. Он втопил до пола и затянулся электронной сигарой. Неожиданно на перекрёстке его подпёр мятый "матиз", а сбоку встал лох на "жигулях". Лох выскочил из машины, подбежал к эдиковой двери и застучал в окно, мол, открой. То же стал делать и подбежавший водитель "матиза". Пытаясь открыть дверь, лошара с "жигулей" отломил дверную ручку и зеркало, а водитель "матиза" оторвал дворник. Ситуация была почти безвыходной, но, к счастью, подпиравшие сзади машины их объехали и он включил заднюю. Лохи, видя, что упускают Эдика, взбесились и стали бить и пинать автомобиль по крыше и дверям. Кто-то, кажется, водила "матиза" выбил кулачищем боковое стекло и вскользь заехал по глазу...
Как Эдик доехал до дома, он не помнил, помнил только, что у подъезда его встретили мама и бабушка и замёрзшего, в мокрых штанах и слезах, под руки потащили в подъезд. Сзади кто-то бибикал, но, возможно, это были просто соседи, которым он перекрыл проезд. Бабушка что то вопила про "Надо вызвать милицию", но мама шипела: "Какую милицию, его же только что прав лишили! Ещё к наркологу повезут".
И, вот теперь он лежит с температурой и с синяком и шепчет быстро опухающими губами: "Ватники, проклятые колорады! Как же я вас ненавижу! Как же я ненавижу этот проклятый совок, этот кровавый мордор! Жить здесь не могу. Пора, давно пора валить в нормальную страну!"
Click to view