она не умеет любить
Она не умеет любить... Никогда не умела... Она родилась с черной дырой за ребрами... С черной дырой, которая не может давать тепло и свет, хотя они есть в избытке. Эти тепло и свет все время падают внутрь, в капкан бесконечности и не могут вырваться наружу. Там нет холода и злобы, за ребрами только черная дыра, безмолвная, бездушная, безразличная. Она чувствует эту дыру в себе, она хочет ее вывернуть наизнанку, но это невозможно - при рождении свет и тепло начали схлопываться внутрь и это не повернуть. Это ужасное ощущение - что собственное внутренне солнце хочет тебя съесть, но с этим нужно жить, точнее выживать.
Чтобы ребра не схлопнулись внутрь, потянув за собой шею, живот, голову, руки и ноги, чтобы не превратиться в бесконечно малую точку, нужно цепляться, цепляться за все вокруг - за людей, за их чувства, за вещи красивые и полезные, за деревья, за праздники, за цветы. Все-все-все притягивать к себе и туда, за ребра, в страшную дыру. Если не хотят - ломать и снова туда. Страх, этот животный страх и ощущение бессилия перед дырой - он съедает, он убивает. Она знает, какая она, ей жутко от себя самой, ей противно от себя самой. Ей хочется быть другой.
Как те вокруг, которых она бросает в топку дыры.
Как те, которые берут в руки кружку кофе, закрыв глаза, вдыхают его аромат, и начинают сиять. Сиять ярко, как солнышко. Они такие уютные в этот момент.
Как те, которые могут просто броситься в объятия любимого человека, посмотреть ему в глаза и стать такими теплыми.
Как те, которые могут, раскинув руки, закружиться, подставив солнцу лицо, а потом упасть в траву и излучать счастье каждой клеточкой.
Как те, которые могут прыгать по лужам под летним дождем и хохотать серебряным смехом на всю улицу.
Как те, которые могут рыдать из-за разбитой коленки, несчастной любви, некупленной конфеты, порванных колгот, обмана, лжи, смерти.
Как те, которые могут быть звонкими, мягкими, теплыми, нежными, грустными, веселыми.
Как те, внутреннее солнышко которых светит ярко и весело, и даже когда на него находят тучки, от него все равно идет тепло.
Ей хочется взвыть, ей хочется взорвать черную дыру в сверхновую и сгореть. Но как?
Чтобы ребра не схлопнулись внутрь, потянув за собой шею, живот, голову, руки и ноги, чтобы не превратиться в бесконечно малую точку, нужно цепляться, цепляться за все вокруг - за людей, за их чувства, за вещи красивые и полезные, за деревья, за праздники, за цветы. Все-все-все притягивать к себе и туда, за ребра, в страшную дыру. Если не хотят - ломать и снова туда. Страх, этот животный страх и ощущение бессилия перед дырой - он съедает, он убивает. Она знает, какая она, ей жутко от себя самой, ей противно от себя самой. Ей хочется быть другой.
Как те вокруг, которых она бросает в топку дыры.
Как те, которые берут в руки кружку кофе, закрыв глаза, вдыхают его аромат, и начинают сиять. Сиять ярко, как солнышко. Они такие уютные в этот момент.
Как те, которые могут просто броситься в объятия любимого человека, посмотреть ему в глаза и стать такими теплыми.
Как те, которые могут, раскинув руки, закружиться, подставив солнцу лицо, а потом упасть в траву и излучать счастье каждой клеточкой.
Как те, которые могут прыгать по лужам под летним дождем и хохотать серебряным смехом на всю улицу.
Как те, которые могут рыдать из-за разбитой коленки, несчастной любви, некупленной конфеты, порванных колгот, обмана, лжи, смерти.
Как те, которые могут быть звонкими, мягкими, теплыми, нежными, грустными, веселыми.
Как те, внутреннее солнышко которых светит ярко и весело, и даже когда на него находят тучки, от него все равно идет тепло.
Ей хочется взвыть, ей хочется взорвать черную дыру в сверхновую и сгореть. Но как?