(no subject)
А я ведь уже успела очень хорошо забыть, что такое страх и отчаяние.
И вспомнила только когда увидела как в замедленной съёмке: тёмные волосы, взмахнутые ветром над точёным профилем, ещё больше заострившимся.. и опускающуюся крышку гроба.
Я кричала в высокое строгой голубизны небо.. небо молчало, только ветер кидался жёлтыми листьями и сбоку доносились удары молотком по крышке..
Я кричала до хрипоты, прося кого-то... и проснулась на кровати с рассаженными до крови костяшками пальцев.
Трясло ещё доаольно долго. Пока шла на работу, размышляла о своём отношении к смерти и о том, как к ней относятся те, кто меня окружает. До сих пор задаюсь вопросом, насколько же я моральный урод.
И вспомнила только когда увидела как в замедленной съёмке: тёмные волосы, взмахнутые ветром над точёным профилем, ещё больше заострившимся.. и опускающуюся крышку гроба.
Я кричала в высокое строгой голубизны небо.. небо молчало, только ветер кидался жёлтыми листьями и сбоку доносились удары молотком по крышке..
Я кричала до хрипоты, прося кого-то... и проснулась на кровати с рассаженными до крови костяшками пальцев.
Трясло ещё доаольно долго. Пока шла на работу, размышляла о своём отношении к смерти и о том, как к ней относятся те, кто меня окружает. До сих пор задаюсь вопросом, насколько же я моральный урод.