4150. Пуксозеро. Рассказ Леонида Терлицкого. Но не только.
Вот ведь началось утро прочтением рассказа... Очень рекомендую. Кто в фейсбуке живет - жмите одну из двух первых ссылок. Почти наверняка - одна из двух ссылок с открытым доступом даже для незарегистрированных в лицекниге. Ну и не дает мне ЖЖ переложить текст полностью и сюда тоже - потому сохранила себе его в ворде, а читать - направляю по ссылкам. Да и пост пишу на самом деле - просто чтобы остановиться - и уйти наконец в дела домашние.
Фото Пуксозеро с Panoramio отсюда.
Текст рассказа-воспоминания ПОЛНОСТЬЮ ЗДЕСЬ https://www.facebook.com/maria.phillimore.1/posts/10208224686951889 и он же исходно здесь: https://www.facebook.com/1206441856087060/photos/a.1214617398602839.1073741828.1206441856087060/1260031604061418/?type=3&theater
фрагменты из текста - просто чтоб понятна была цепочка событий (но прочтите полностью!)
ПУКСОЗЕРО
автор: Лео Терлицкий
Перед майскими позвонил Мишка и позвал на охоту.
- Ночь скорым до Няндомы, потом на местном. Это мои места - уток там можно руками ловить.
После окончания Второго Меда Мишку забрали в армию и отправили на север врачëм в лагеря для нарушителей социалистической законности. От двух лет жизни среди зэков и охранников можно было сойти с ума или спиться, но Мишку спасла охота - все выходные он бродил по тайге с ружьëм и натасканной им приблудной дворнягой. Подружились мы летом в Коктебеле, куда он приезжал греться на солнышке и лечиться от спермотоксикоза.
- Не пожалеешь, - обрадовался Мишка моему невнятному «ну...». - Возьми водки и, на всякий случай, пару банок тушонки. Палатка не нужна - жилье найдëм. Завтра в девятнадцать на Ярославском, у касс дальнего следования.
...
- От Пуксы будет дрезина, - сказал он вернувшись, - a на Пуксозере есть брошенная зона. Там и заночуем.
- Как это брошенная? - удивился я.
- Закрыта за ненадобностью. Майор сказал, что неделю назад туда гоняли зэков на субботник, так они там всё разломали, чтобы беглые не прятались.
- Пукса, - сказал Мишка, когда поезд замедлил ход.
Мы подхватили рюкзаки и чехлы с ружьями, и спустились на низкий перрон. Из другого конца вагона появился майор, призывно махнул нам рукой и пошёл к вагончику автодрезины на параллельной узкоколейке. Мы потянулись следом. Из кабины выглянул машинист и вопросительно посмотрел на нас с Мишкой, но майор его успокоил: «Эти со мной».
Внутри сидело несколько человек в форме Внутренних войск. Вагончик набрал скорость и покатился по просеке между двумя стенами леса. Снежный покров уходил глубоко в чащу.
- Вы, парни, похоже на тягу собрались? Самое время, - съехидничал один из прапоров.
- Не язви, Федор, может ещё распогодится, - вмешалась шарообразная тëтка в погонах сержанта и сделала мне глазки. - Весну ж никто не отменял...
...
- Странный какой-то чай, - поморщился Мишка, отхлебнув из кружки.
- Чай как чай - индийский, со слоном... Скажи, а много тут лагерей?
- Сейчас, наверное, штук десять. Есть общие, два строгого режима и один
женский, километров десять отсюда. Раньше, говорят, было больше. - Это когда?
- До войны. Здесь тогда зэков тыщ пятьдесят было. Да и после войны народа тоже сидело немало.
- А что они тут делали?
- Узкоколейку строили, лес валили... - Мишке явно не хотелось вдаваться в подробности. - Надо бы прогуляться, посмотреть что да как...
Мы докурили, натянули болотные сапоги, расчехлили ружья и, проваливась выше колена в снег, вошли в лес.
...
- Здорóво, бродяга! - приветствовал меня брат, явно навеселе. - А мы тебя ждали через неделю... Ты где? Давай к нам! У нас Воля, мы гуляем.
Воля - любитель выпить и вкусно поесть, шут и балагур, душа любой компании - приходился роднёй жене брата, то есть как бы и мне тоже. Все, в том числе и я, его обожали и называли просто «Воля», а его нечастые визиты в столицу всегда превращались в праздник.
...
Трудно было вообразить, что в 1945-ом, когда ему было девятнадцать, Воля, похожий тогда на прелестного эльфа с копной въющихся русых волос, носил погоны капитана и служил порученцем при коменданте Кремля.
...
Воля находился слишком близко к кремлёвскому начальству и попал в жернова одним из первых. На Лубянке из него быстро выбили признание в шпионаже на несколько иностранных держав сразу, за что Воле впаяли 10 лет исправительно-трудовых работ. Обычно за шпионанаж расстреливали, но Воле повезло - один из решал оказался его знакомцем и выхлопотал ему недолгий по тогдашним меркам срок.
Потом Воля пересек просторы необъятной родины в вагонзакax, набитых врагами народа, блатными и побывавшими в плену красноармейцами. В конце этапа был лагерь на севере Коми, организованный еще в конце 1930-х для строительства железной дороги на Воркуту.
На первой же перекличке Волю выдернул из строя начальник лагеря. - Лапин Владимир Аркадьевич?
- Так точно, - по-военному отрапортовал Воля.
- А папаша твой до войны в НКВД работал? В Воронеже?
- Да, - расплылся в улыбке Воля. Похоже, ему опять подфартило и он встретил отцовского приятеля.
Кряжистый как пень начальник сделал несколько шагов вперëд и встал к Воле вплотную, дыша перегаром в лицо.
- Ну, сучёнок, ты у меня тут сдохнешь. Это ведь твой родитель меня в тридцать восьмом допрашивал... - сказал он негромко и изо всех сил врезал Воле в печень.
...
Спасло его то, что в зону приехала концертная бригада зэков, в которой оказались московские друзья. Увидев умирающего Волю, они упросили своë начальство зачислить в коллектив «очень талантливого молодого артиста». Через несколько дней Волю перевели в другой лагерь, где и началась его сценическая карьера. Освободили его летом 1953-го, после смерти вождя.
Я выпил штрафную и набросился на закуску.
- Откуда дровишки? - игриво спросил Воля, когда я насытился.
- Из леса, вестимо, - ответил я в тон и рассказал о неудавшейся охоте и
ночёвке в разбитой деревне.
Воля помрачнел, посмотрел в потолок, потом перевëл взгляд на меня.
- Пуксозеро? Зона на берегу? Я, знаешь, в этой зоне два года провел...
Никакое это не озеро. Кладбище это, а не озеро. В нëм зимой покойников топили - всë легче, чем мëрзлый грунт долбить. Вывезут по льду на середину и в прорубь. Там тысячи...
Воля обвëл глазами притихших гостей, потом налил себе фужер водки, встал и, не чокаясь, выпил.
И тогда я понял, что мы с Мишкой пили чай, заваренный, в буквальном смысле, на «мёртвой воде», а я ещё и хлебнул её прямо из проруби. А потом я вспомнил кошмар, разбудивший меня в полуразрушенной избе.
Ночь. Метель. Ледяная позëмка срывает снег с гребней сугробов.
Я лежу в санях, в штабеле окоченевших трупов.
В сани веером впряглось человек двадцать мужиков в телогрейках и шапках с
завязанными под подбородком ушами, но почему-то без порток. Сзади тяжёлый груз толкает ещë с десяток таких же мужиков. На голых, обветренных шеях от усилий вздулись жилы. Стоптанные ботинки без шнурков на голых синюшных ногах проваливаются в глубокий снег.
Вокруг саней полукольцо охраны в белых, как саваны, овчинных тулупах до пят с трудом сдерживает на поводках охрипших от лая овчарок.
Сани выезжают на лëд, под низкое безлунное небо. Впереди чëрный квадрат. Над ним свечение, будто внизу полыхает огонь. Он отражается ярко-малиновым в глазах взбесившихся собак, делает их похожими на хранителей ада...
Мне не хватает воздуха. Я хочу выбраться из-под тяжести, но не могу сдвинуть наваленных на меня мертвецов.
* * *
Понравился, зацепил текст - вдруг даже подумала - а может и мы ходили там в студенческие времена северных разъездов по Вологодчине - Коми - Архангельской? Но нет, там в тех именно краях не была, хотя наверное если узнавать про те места, где была - истории будут похожими.
* * *
Лагеря конечно, да. Ищу про Пуксозеро. База Мемориала - бесценный и огромный труд. Видимо из рассказа - это все-таки времена Каргопольлага. Или все-таки Мехреньлаг? Позывной "Иволга", как трогательно (с сарказмом, кто не понял).
* * *
Продолжаю гуглить - и нахожу текст Владимира, к сожалению без фамилии - Владимир (19.12.2008 13:30) - опубликовал свои воспоминания на форуме http://pyksoozero.narod.ru/gb/19
Моя малая родина
Архангельская область, Плесецкий район … и память уносит меня в тот далекий северный поселок под названием Пуксоозеро. Здесь я родился. Здесь прошло мое босоногое, но счастливое детство, годы юности. Здесь жили мои друзья и товарищи.
Как давно это было!!!
Начал свое «повествование» и засомневался: Кому это нужно? Кто будет читать? Зачем?
И все же, воспоминания о малой родине побуждают вернуться в прошлое.
О железной дороге, заводе и прочем…
В пятидесятые годы до поселка можно было добраться только железнодорожным транспортом от ст. Пукса, расположенной на магистрали Москва - Архангельск. Пассажирский поезд состоял из нескольких вагонов довоенного образца и паровоза «овечка» - по буквам серии ОВ. Путь в семнадцать километров занимал около часа, с одной остановкой на ст. Белое озеро. При случае - на дрезине, мотовозе или «пионерке» (легкая тележка с мотоциклетным мотором).
Здание вокзала ст. Пуксоозеро представляло собой одноэтажное деревянное строение, покрытое дранкой. Перед зданием палисадник. В маленьком зале ожидания круглая печь до потолка, несколько скамеек, бак кипяченой воды и кружка на цепочке. Станционные пути (3 или 4) ограничивались стрелками и семафорами, которые переводились вручную.
Железная дорога строилась однопутной, со стандартной шириной колеи. Предназначалась в основном для вывоза леса и по мере расширения зон вырубки все дальше уходила в тайгу. Лесозаготовки осуществляли лица отбывающие наказание в исправительных колониях. В районах лесоповала были организованы так называемые «лаг.пункты» (далее л/п.) которым присваивались порядковые номера. Отдельные л/п. наряду с номером имели и обычные названия. Например: 7 л/п. - Квандозеро, 12 л/п. - Пурнозеро, 13 - Салтозеро, ….Осиновка, …Сангородок и т.д. Практически все л/п. были похожи друг на друга. Зона с бараками и сторожевыми вышками, лесопилка, казарма для солдат и несколько домов для командного состава. После вырубки леса в данном районе л/п. закрывали.
Узкоколейные железнодорожные пути существовали только на отдельных л/п. и использовались для доставки леса к основной ветке. Если мне не изменяет память, такая дорога функционировала на 13, 32 л/п. Причем, лес по узкоколейке возили хлыстами. На других л/п. вывоз осуществлялся на автомашинах. Водителями работали заключенные (т.н. «расконвоированные»). В заболоченных местах автодороги строили по принципу лежневки. На землю (по ширине колес автомобиля) укладывали бревна или шпалы и скрепляли скобами. Чтобы автомобиль, при неосторожном управлении, не выкатывался из колеи, устанавливали два отбойных бревна. На дороге, через 3-5 км. оборудовали разъезды. Движение регулировали диспетчеры посредством телефонной связи.
Железнодорожные составы с лесом выводились на основную магистраль ст. Пукса -1 и Пукса - 2. Такие составы (их называли «коммерческими») проходили ст. Пуксоозеро без остановок с передачей жезла (металлическое кольцо с ручкой, в которую вставлялся пенал с информацией). Составы тащили спаренные «бэшки» или «щуки». При подходе «коммерческого» на перрон выходила дежурная по станции и поднимала жезл, а на подножке паровоза стоял машинист с таким - же устройством. Он бросал свой жезл и тут - же подхватывал жезл дежурной.
Для нас (ребятни 4 - 6 лет) проживавших в пристанционном поселке (в обиходе - «станция» или «семнадцатый»), железная дорога была хотя и опасным, но привлекательным местом. Положить несколько спичек или целый коробок на рельсы и наблюдать, как будут «стрелять» спички под колесами поезда, было одним из развлечений.
За железной дорогой находились паровозное депо и ЦРММ (центральные ремонтные механические мастерские), где ремонтировали трелевочные тракторы, бульдозеры, автомобили, электромоторы. Была кузница и небольшой литейный участок. В плавильной печи - «вагранке» варили чугун. Отливали тормозные колодки к железнодорожным вагонам и еще какие-то детали. На территории ЦРММ всегда стояла сломанная техника. Это был «Клондайк», в плане добычи трубок для «поджигах», подшипников для самокатов и другого нужного для ребят добра.
От станции в центр поселка вела улица (Вокзальная). Проезжая часть была замощена шпалами. Такое же покрытие имели еще несколько улиц. На левой стороне располагался целлюлозный завод. Справа - пожарная часть, пекарня. Завод работал на местном сырье (древесине) поставляемой с л/п. Технология производства целлюлозы предусматривала первичную обработку сырья - снятие верхнего слоя бревна. Получался так называемый «баланс». При этом значительная часть бревна обращалась в стружку. Стружку вывозили на вагонетках за 300-400м. от завода и жгли. Дым от костров постоянно висел над поселком. Особенно доставалось «станции» и «пятому». Поселковая самодеятельность пела - «горят костры на станции, луна в дыму скрывается…».
На заводе трудилась добрая половина населения. Начало и окончание рабочего дня, обеденный перерыв, извещалось мощным заводским гудком, который был слышен далеко за пределами поселка. Предприятие имело свою больницу, баню, клуб, магазины, пекарню, пожарную часть, подсобное хозяйство. Надо заметить, что в поселке существовало выражение «заводской» и «карлаговский». Все, что относилось к Управлению КМ-401 (население, дома, магазины, транспорт, хлеб и т.п.) называлось «карлаговским». Соответственно - «заводской» означало причастность к заводу.
Центр поселка - небольшая площадь, от которой расходились основные улицы: Центральная, Школьная, Пионерская, Комсомольская, Вокзальная. На площади был книжный магазин и рынок. По выходным, на рынке торговали продуктами сельского хозяйства. Помню, с Белого озера на рынок приезжала «тетя Домна» (так звали ее в народе) и привозила очень вкусное молоко, сметану, творог.
Поселковый совет, Почта, Управление КМ-401 располагались в центре (ул. Центральная). Район ул.ул. Школьной, Пионерской были застроены 2-х этажными домами с высокими крышами, покрытыми дранкой. Говорили, что эти дома строили выселенные из Поволжъя немцы. В конце ул. Школьной находились: Дом культуры, заводская больница, школа, интернат, стадион.
О поселке «новом»…
Улица Комсомольская вела в сторону «нового поселка» и 9 л/п. Название «новый поселок» появилось в результате застройки части территории новыми домами. Строили заключенные 4-й колонии. Участок леса (здесь в то время рос лес) просеками делили на квадраты, огораживали колючей проволокой и ставили вышки для охранников. На месте будущих домов лес вырубали. Не мешающие строительству деревья оставляли. Тем - самым решался вопрос озеленения. По окончании строительства в одном квадрате, «зона отчуждения» переносилась дальше.
Проекты домов были различного типа, на 2, 3 и более квартир.
Вначале строительные материалы возили на вагонетках с конной тягой. Лежневку проложили по ул. Комсомольской. Через некоторое время проезжую часть застелили шпалами для движения автомашин. Автомашины работали «на дровах». Такое выражение существовало, когда машины оснащались газогенераторной установкой. Сырьем для выработки газа служила древесина, поэтому в кузове всегда возили небольшие чурочки. Когда газ заканчивался, водитель залезал в кузов и «загружал печь дровами». На машинах работали «расконвоированные» заключенные.
Отчетливо врезалось в память следование заключенных к месту работы. Группами в 30-40 человек по улицам двигалась черно-серая колонна. Хмурые лица, руки за спиной, черные фуфайки, охрана с автоматами и овчарками - зрелище не из приятных.
«Новый поселок» возвели за 2-3 года. Появились новые улицы, управленческая больница, 2 магазина. Частные дома строили по левой стороне ул. Комсомольской в направлении 9 л/п.
В «новом поселке» проживали в основном семьи военнослужащих, врачей, учителей, управленческих работников. Наша семья переехала в новый поселок одной из первых. Здесь существовала особая атмосфера общности людей. А природная предрасположенность северян к доброте и взаимовыручке создавали отношения близкие родственным. Кузнецовы, Морозовы, Марышевы, Пустовойтовы, Крючковы, Пилат, Потуренко, Потеевы, Гавриловы ….- дружба родителей и детей скрепленная общими интересами, горестями и радостями.
О друзьях, товарищах….
Вспоминаю нашу дворовую площадку на пересечении улиц Партизанской и Комсомольской, моего лучшего друга Кузнецова Васю, ребят нашего района - Сашу Миронова, Витю Шихерина, братьев Проничевых и Семьиных, Валеру Бочернихина, Сашу Богданова. Площадка была своего рода «штабом», где намечались, разрабатывались и претворялись в жизнь планы детворы: походы на речку или озеро, в лес - зорить вороньи гнезда или печь картошку на костре, гонки на велосипедах, рыбалка, игры в лапту, городки, «ножички», прятки, ромбики и многое другое.
А сколько футбольных баталий разыгрывалось на площадке! Стекла в окнах били редко, но за помятую картошку в огороде дяди Коли… (не помню фамилию), куда часто залетал мяч, от него доставалось. Особенно мячу, который неоднократно подвергался избиению лопатой или тяпкой. Но «раны» зашивались, заклеивались, и мяч опять «выходил» на поле. Вспоминаю один курьезный случай. Однажды, в азарте игры никто не заметил, как к площадке подобрался козел, которого мы иногда дразнили, дергая за хвост или бороду. Ближе всех к нему оказался стоявший в воротах Владик Семьин. Немая сцена … Владик кубарем летит от ворот … и морда довольного козла. Синяк на мягком месте Владика был приличный!
Купались на речке в районе 9 - ой женской колонии, где был неглубокий затон. Здесь мы учились плавать. Сначала «по дну руками», затем «по собачьи», ну а вершиной мастерства были «саженки». Разумеется, все старались показать свои способности друг перед другом. На речке было много плавучих островов. Один из таких островов шириной 15-20 м. находился напротив лодочной стоянки. Однажды кто-то из ребят предложил проплыть под ним. В ходе реализации задуманного, один наш «ныряльщик» еле дотянул до свободной воды и только тогда мы поняли всю опасность развлечения.
Для перехода через речку в районе 9-го л/пункта существовал наплавной мостик из бревен, шпал и досок. На этот мостик женщины ходили полоскать белье, а ребятишки ловить щурят петелькой из травинки.
Об озере и не только…
Озеро вытянутой формы площадью около 6 кв. км. Впадает р. Иликса и р. Пукса. Вытекает р.Пукса. С озером Средним соединяется протокой. Историю образования озера не знаю, однако по рельефу дна (в отдельных местах глубина довольно приличная) оно существовало до постройки плотины только в меньших размерах. В районе «2-й рыбацкой» (поляна на берегу, где на ночевку останавливались рыбаки) существовал небольшой остров, поросший осокой и болотной травой. Дно озера илисто - песчаное. Берега озера заболоченные, особенно в устье Иликсы и Пуксы. Обитало много болотных птиц и уток. В прибрежной зоне преимущественно хвойный лес. Частично был вырублен за 9-м л/пунктом. Вырубки распахали. Выращивали картофель и зерновые. Существовали парники. На полях трудились заключенные 9-й женской колонии.
В озере водилось 4 вида рыб (щука, окунь, плотва и ерш). Рыбу ловили сетями, сачками, удочками и только на открытой воде. Зимней рыбалкой, насколько я помню, никто из жителей не увлекался. Во время нереста, щуку стреляли из ружья.
Мы с ребятами любили рыбачить на «Летней». Как правило - с ночевкой. Вечером наловим окуньков и ершей, поставим жерлицы на щуку и на берег - варить уху на костре. Какая это была уха!!!
«Флот» поселка состоял в основном из плоскодонных весельных лодок. Первые лодочные моторы появились у жителей примерно в 52-53 году. Лодки использовались для охоты на уток, поездок на рыбалку, за ягодами, грибами и т.п. Причалы располагались на речке, в местах удобных для выхода на берег.
Из озера осуществлялся забор воды для производственных нужд завода. С этой цель был построен канал с бревенчатыми стенками. Канал начинался в 30-40 м. от берега. До начала функционирования артезианской скважины (район школы) вода из канала подавалась и в питьевой водопровод поселка. Не знаю, проходила ли она очистку. Судя по вкусу - не проходила! Не было очистных сооружений и у завода. Промышленные стоки спускались прямо в р.Пуксу. Вниз по течению это была «мертвая» река с желто-коричневой водой и волокнами целлюлозы.
На озере (со стороны поселка) был оборудован пляж или «купалка» с двумя раздевалками и деревянными мостками для спуска к воде. Дно здесь песчаное и пологое. Когда вода в озере прогревалась, мы устраивали заплывы до острова. Для страховки брали лодку. Если кто-то терял силы - залезал в лодку. Однако редко кто из нас рисковал преодолеть вплавь обратный путь.
В тихую погоду озеро было прекрасно. В конце мая у «2-й рыбацкой» зацветала черемуха, наступали белые ночи. Покататься на лодках, наломать черемухи, пообщаться с друзьями на озеро устремлялась вся молодежь поселка.
Свято соблюдали традицию (встречать рассвет на озере) выпускники 10 классов. Простенькие, но обязательно светлые платья девчат, белые рубашки мальчишек, букетики полевых и лесных цветов, песни и смех в теплых сумерках белой ночи. Как это было красиво и трогательно!!!
О школе….
Солнечный, но прохладный день 1 сентября 1953 г. Школьная линейка на ул. Школьной. Поздравления и напутствия старшеклассников, букварь и первая учительница - Хомутова Анна Григорьевна. Класс на первом этаже «старого» здания школы, черные парты с откидными крышками и выемками для перьевых ручек и чернильниц - «непроливаек», черная доска с мелом и тряпкой. Занятия проходили в две смены т.к. новое здание школы только строилось. Через год или два строительство закончили. В школьный комплекс вошли два учебных корпуса с лабораториями по физике и химии, спортзал, столярные и слесарные мастерски, интернат, спортивная площадка, пришкольный участок. Все здания отапливались печами на дровах.
С введением в строй школьного комплекса учебный процесс претерпел определенные изменения. На уроках труда стали обучать слесарному и столярному делу, а чуть позже и автоделу. Большое внимание уделялось физическому развитию. Мы с удовольствием занимались на спортивных снарядах, играли в баскетбол, кались на лыжах. Лыжню обычно прокладывали по просекам у озера, в районе «1-й рыбацкой». В те годы, лыжи и коньки на ботинках для нас были «голубой мечтой». Довольно часто проводились соревнования между классами.
Припоминаю лыжный поход до Архангельска. В истории школы это было впервые. Группа состояла в основном из ребят и девчонок нашего 6 класса - Валера Гаврилов, Володя Шушков, Женя Васильев, Женя Лапина, Света Журавлева, Валя Воронина…. Всего 9 или 10 человек. Возглавляли учитель физкультуры и старшая пионервожатая (к сожалению, не помню их фамилии). С погодой повезло. Шли вдоль железной дороги. За день проходили 25-30 км. Ночевали в школах населенных пунктов на маршруте. Домой возвращались поездом. Поход все выдержали достойно.
В школе существовали различные кружки. С появлением лобзиков и выжигательных приборов был период, когда все мы увлеклись выпиливанием и выжиганием. Вырезали из фанеры различные рамки, виньетки, шкатулки, кубки и т.п. Лучшие работы выставлялись в заводском клубе. Чуть позже наступило время настольного тенниса. Однако настоящий спортивный инвентарь имели не многие. Наша братия ракетки выпиливала из фанеры, а разбитые шарики клеили ацетоном.
Как в любой школе: шалили и озорничали, срывали и убегали с уроков, списывали домашние задания, ссорились и дружили, писали записки девчонкам. Классной дамой у нас была Зуева Нина Иосифовна - преподаватель английского языка. Естественно были любимые и нелюбимые предметы. Любимые и не очень учителя..
И все - же… школьные годы чудесные…разве они пролетят без следа…!!!
Мои дорогие одноклассники: Шушков Володя, Гаврилов Валера, Соколов Миша, Васильев Женя, Соловьева Наташа, Журавлева Света, Голобородько Ольга, Макухина Наташа, Лапина Женя, Красавцев Витя, Миронов Саша, Зайцев Женя, Гоголев Витя, Воронина Валя … где вы теперь? Как сложились Ваша жизнь?
О природе и охоте….
Север есть север. Длинная, снежная и морозная зима, короткое лето. Болота и комары. Но он по своему прекрасен и мил сердцу.
Со всех сторон поселок окружали леса, в которых было полно грибов и ягод. Дары природы заготавливали впрок. Их варили, солили и сушили, толкли в бочки, засыпали в ящики. За черникой обычно ездили на Иликсу. Бруснику собирали на буграх за 9 л/п., а клюкву на Шординском и Осиновском болотах. Когда наступало время сбора малины, существенно возрастал пассажиропоток в направлении л/п. В вагонах гремели ведра и бидончики, обсуждались ягодные темы. Вечером все возвращались к поезду с доверху наполненной тарой. На горелых вырубках л/п. малины было столько, что ведро наполнялось за 2-3 часа.
По грибы ходили за озеро или в район Белого. Собирали волнушки, путики, рыжики, подосиновики (на севере их называют «красноголовиками»), подберезовики и масленки. Грузди и белые грибы попадались очень редко. За ними специально ездили на ст. Пукса, да и там они росли только в определенных местах. Опенки никто не собирал. Считали их поганками.
Что касается дичи и зверей, тут был полный набор. Лоси, медведи, волки, лисы, зайцы, куницы, рыси, белки. Из боровых птиц - глухари, тетерева, куропатки, рябчики. На озерах и болотах гнездились утки, гуси и другая водоплавающая живность. Было много ондатры. Однако охота не являлась для жителей необходимым занятием. В тоже время ружье имелось почти в каждом доме. Учета и регистрации оружия в поселке не велось. Боеприпасы (порох, дробь и т.п.) без проблем можно было купить в Плесецке.
В 12-13 лет наша братия сменила рогатки, луки, самострелы, «поджигахи» на огнестрельное оружие и тоже пристрастилась к охоте. Образовался «охотничий коллектив» - Витя Красавцев, Слава Потеев, Валера Бочернихин, Саша Миронов …. Помню, что у всех были одноствольные ружья и только Витя Красавцев обладал двухстволкой, но с обрезанными наполовину стволами. При выстреле, из стволов с оглушительным грохотом вылетал сноп огня и дыма. В стрельбе «тренировались» на воронах, шапках, кепках и т.п. Сколько шапок было в дырках!
Подражая взрослым, и с серьезными намерениями уезжали за утками на Среднее озеро. В лесу за 9-м охотились на боровую дичь. По большей части с охоты возвращались с пустым патронташем, «без пуха и пера»………………………………………………………
Воспоминания, воспоминания!!! Воспоминания бередят душу! На своей родине не был с 1963 года. Досадно, что поселок оказался в таком тяжелом положении.
Владимир М. 10.11.2008г.
* * *
Среди фотографий - оказывается там же на форуме и пуксозерский школьный архив частично лежит - много торжественно-пионерского. Здесь.
А среди фотоальбомов - тоже лежат воспоминания... Вот такие например:
...У тогдашних жителей Пуксоозера особым почетом почему-то пользовался профессиональный праздник «день рыбака». Был он летом, устраивались массовые гуляния, мужики «на природе» обязательно принимали «на грудь», устраивали футбольные баталии, стрельбу по воронам, что, впрочем, было чревато последствиями (могли и ружье конфисковать), поскольку летом охота запрещена, а значит и стрелять нельзя.
На сайте в статье о Пуксоозере есть следующее: «Но это чудо-озеро в опасности! Немногие сегодня знают, что оно не дитя природы, а творение рук человеческих. С началом строительства завода в 39-м году прошлого века возник вопрос его водоснабжения. На местной речке Пукса построили дамбу, и проблема была решена. За более чем 60 лет водохранилище завода превратилось в шикарное озеро. Но надолго ли? За годы существования водоема плотина прогнила, озеро того и гляди "растворится" в маленькой речушке Пукса». И далее: «Большинство пуксоозерцев не мыслит поселок без озера. Для них давно ясно: не станет озера - еще хуже будет и поселку».
Это не совсем соответствует действительности. Озеро является все-таки «дитем природы», а не «творением рук человека». Помнится, наша соседка тетя Валя Баженова, жившая в поселке до 39-го года, рассказывала, что озеро было и раньше, а на месте разлившейся сейчас речки был луг, кое-где росли деревья...
* * *
Интересно, а читали ли эти немолодые уже люди, выросшие в Пуксозере - другие совсем воспоминания о строительстве поселка? Скопирую фрагмент из pdf текста Юрия Дойкова по ссылке (здесь книга полностью, текст на странице 258).
Соседний с Пуксой поселок Пуксозеро основан в 1930-ом депортированными немцами (т.н. поселок Лесостроя НКВД). Только в 1970-е в Пуксозеро начали строить дома с центральным отоплением, водопроводом и канализацией.
«И снова немцы поселка испытали боль и унижение. Новая улица Дзержинского строилась на бывшем немецком кладбище. Когда рыли котлованы под фундамент, экскаваторы доставали ковшом останки захоронений. Их перезахоронили «без свидетелей». Дома эти стоят и поныне, только первые этажи не пригодны для жилья, многие квартиры пустые, в них провалились полы. И дорога на этой улице самая плохая: ее отсыпают, а она все проваливается»
* * *
Вот другое из гугла невозможно пропустить - фото того ЦБК... Картинка отсюда: https://goo.gl/images/Pb40Gk
И вот тоже - по слову Пуксозеро - выгуглился непонятно кем хранимый ресурс - про воров в законе. ОМБ, и это ведь кому-то тоже бывает надо... Вот Пуксозерские. Клички у них унылые совсем.
* * *
А еще вдруг по слову Пуксозеро - набрела на воспоминания Ольги Григорьевны Шатуновской, и там как раз тоже фрагмент - про реабилитационные комиссии в Пуксозере в 1956-м... Но наверное эти воспоминания - когда-нибудь на другое утро.
И вот да, звучат - среди всех воспоминаний этих читаемых - голосов Владислава Вильгельмовича Хлебовича - напеваемые (Лена, ты должна знать-выучить-петь!) слова "Где полегла в сорок третьем пехота, пехота, пехота, // Где полегла в сорок третьем пехота без толку, зазря, // Там по пороше гуляет охота,охота, охота, // Там по пороше гуляет охота, трубят егеря!"
Как беспощадно все-таки параллельна, направляемая разными силами, сеть личных историй и историй семей - в потоке истории страны...
Надо остановиться.
Фото Пуксозеро с Panoramio отсюда.
Текст рассказа-воспоминания ПОЛНОСТЬЮ ЗДЕСЬ https://www.facebook.com/maria.phillimore.1/posts/10208224686951889 и он же исходно здесь: https://www.facebook.com/1206441856087060/photos/a.1214617398602839.1073741828.1206441856087060/1260031604061418/?type=3&theater
фрагменты из текста - просто чтоб понятна была цепочка событий (но прочтите полностью!)
ПУКСОЗЕРО
автор: Лео Терлицкий
Перед майскими позвонил Мишка и позвал на охоту.
- Ночь скорым до Няндомы, потом на местном. Это мои места - уток там можно руками ловить.
После окончания Второго Меда Мишку забрали в армию и отправили на север врачëм в лагеря для нарушителей социалистической законности. От двух лет жизни среди зэков и охранников можно было сойти с ума или спиться, но Мишку спасла охота - все выходные он бродил по тайге с ружьëм и натасканной им приблудной дворнягой. Подружились мы летом в Коктебеле, куда он приезжал греться на солнышке и лечиться от спермотоксикоза.
- Не пожалеешь, - обрадовался Мишка моему невнятному «ну...». - Возьми водки и, на всякий случай, пару банок тушонки. Палатка не нужна - жилье найдëм. Завтра в девятнадцать на Ярославском, у касс дальнего следования.
...
- От Пуксы будет дрезина, - сказал он вернувшись, - a на Пуксозере есть брошенная зона. Там и заночуем.
- Как это брошенная? - удивился я.
- Закрыта за ненадобностью. Майор сказал, что неделю назад туда гоняли зэков на субботник, так они там всё разломали, чтобы беглые не прятались.
- Пукса, - сказал Мишка, когда поезд замедлил ход.
Мы подхватили рюкзаки и чехлы с ружьями, и спустились на низкий перрон. Из другого конца вагона появился майор, призывно махнул нам рукой и пошёл к вагончику автодрезины на параллельной узкоколейке. Мы потянулись следом. Из кабины выглянул машинист и вопросительно посмотрел на нас с Мишкой, но майор его успокоил: «Эти со мной».
Внутри сидело несколько человек в форме Внутренних войск. Вагончик набрал скорость и покатился по просеке между двумя стенами леса. Снежный покров уходил глубоко в чащу.
- Вы, парни, похоже на тягу собрались? Самое время, - съехидничал один из прапоров.
- Не язви, Федор, может ещё распогодится, - вмешалась шарообразная тëтка в погонах сержанта и сделала мне глазки. - Весну ж никто не отменял...
...
- Странный какой-то чай, - поморщился Мишка, отхлебнув из кружки.
- Чай как чай - индийский, со слоном... Скажи, а много тут лагерей?
- Сейчас, наверное, штук десять. Есть общие, два строгого режима и один
женский, километров десять отсюда. Раньше, говорят, было больше. - Это когда?
- До войны. Здесь тогда зэков тыщ пятьдесят было. Да и после войны народа тоже сидело немало.
- А что они тут делали?
- Узкоколейку строили, лес валили... - Мишке явно не хотелось вдаваться в подробности. - Надо бы прогуляться, посмотреть что да как...
Мы докурили, натянули болотные сапоги, расчехлили ружья и, проваливась выше колена в снег, вошли в лес.
...
- Здорóво, бродяга! - приветствовал меня брат, явно навеселе. - А мы тебя ждали через неделю... Ты где? Давай к нам! У нас Воля, мы гуляем.
Воля - любитель выпить и вкусно поесть, шут и балагур, душа любой компании - приходился роднёй жене брата, то есть как бы и мне тоже. Все, в том числе и я, его обожали и называли просто «Воля», а его нечастые визиты в столицу всегда превращались в праздник.
...
Трудно было вообразить, что в 1945-ом, когда ему было девятнадцать, Воля, похожий тогда на прелестного эльфа с копной въющихся русых волос, носил погоны капитана и служил порученцем при коменданте Кремля.
...
Воля находился слишком близко к кремлёвскому начальству и попал в жернова одним из первых. На Лубянке из него быстро выбили признание в шпионаже на несколько иностранных держав сразу, за что Воле впаяли 10 лет исправительно-трудовых работ. Обычно за шпионанаж расстреливали, но Воле повезло - один из решал оказался его знакомцем и выхлопотал ему недолгий по тогдашним меркам срок.
Потом Воля пересек просторы необъятной родины в вагонзакax, набитых врагами народа, блатными и побывавшими в плену красноармейцами. В конце этапа был лагерь на севере Коми, организованный еще в конце 1930-х для строительства железной дороги на Воркуту.
На первой же перекличке Волю выдернул из строя начальник лагеря. - Лапин Владимир Аркадьевич?
- Так точно, - по-военному отрапортовал Воля.
- А папаша твой до войны в НКВД работал? В Воронеже?
- Да, - расплылся в улыбке Воля. Похоже, ему опять подфартило и он встретил отцовского приятеля.
Кряжистый как пень начальник сделал несколько шагов вперëд и встал к Воле вплотную, дыша перегаром в лицо.
- Ну, сучёнок, ты у меня тут сдохнешь. Это ведь твой родитель меня в тридцать восьмом допрашивал... - сказал он негромко и изо всех сил врезал Воле в печень.
...
Спасло его то, что в зону приехала концертная бригада зэков, в которой оказались московские друзья. Увидев умирающего Волю, они упросили своë начальство зачислить в коллектив «очень талантливого молодого артиста». Через несколько дней Волю перевели в другой лагерь, где и началась его сценическая карьера. Освободили его летом 1953-го, после смерти вождя.
Я выпил штрафную и набросился на закуску.
- Откуда дровишки? - игриво спросил Воля, когда я насытился.
- Из леса, вестимо, - ответил я в тон и рассказал о неудавшейся охоте и
ночёвке в разбитой деревне.
Воля помрачнел, посмотрел в потолок, потом перевëл взгляд на меня.
- Пуксозеро? Зона на берегу? Я, знаешь, в этой зоне два года провел...
Никакое это не озеро. Кладбище это, а не озеро. В нëм зимой покойников топили - всë легче, чем мëрзлый грунт долбить. Вывезут по льду на середину и в прорубь. Там тысячи...
Воля обвëл глазами притихших гостей, потом налил себе фужер водки, встал и, не чокаясь, выпил.
И тогда я понял, что мы с Мишкой пили чай, заваренный, в буквальном смысле, на «мёртвой воде», а я ещё и хлебнул её прямо из проруби. А потом я вспомнил кошмар, разбудивший меня в полуразрушенной избе.
Ночь. Метель. Ледяная позëмка срывает снег с гребней сугробов.
Я лежу в санях, в штабеле окоченевших трупов.
В сани веером впряглось человек двадцать мужиков в телогрейках и шапках с
завязанными под подбородком ушами, но почему-то без порток. Сзади тяжёлый груз толкает ещë с десяток таких же мужиков. На голых, обветренных шеях от усилий вздулись жилы. Стоптанные ботинки без шнурков на голых синюшных ногах проваливаются в глубокий снег.
Вокруг саней полукольцо охраны в белых, как саваны, овчинных тулупах до пят с трудом сдерживает на поводках охрипших от лая овчарок.
Сани выезжают на лëд, под низкое безлунное небо. Впереди чëрный квадрат. Над ним свечение, будто внизу полыхает огонь. Он отражается ярко-малиновым в глазах взбесившихся собак, делает их похожими на хранителей ада...
Мне не хватает воздуха. Я хочу выбраться из-под тяжести, но не могу сдвинуть наваленных на меня мертвецов.
* * *
Понравился, зацепил текст - вдруг даже подумала - а может и мы ходили там в студенческие времена северных разъездов по Вологодчине - Коми - Архангельской? Но нет, там в тех именно краях не была, хотя наверное если узнавать про те места, где была - истории будут похожими.
* * *
Лагеря конечно, да. Ищу про Пуксозеро. База Мемориала - бесценный и огромный труд. Видимо из рассказа - это все-таки времена Каргопольлага. Или все-таки Мехреньлаг? Позывной "Иволга", как трогательно (с сарказмом, кто не понял).
* * *
Продолжаю гуглить - и нахожу текст Владимира, к сожалению без фамилии - Владимир (19.12.2008 13:30) - опубликовал свои воспоминания на форуме http://pyksoozero.narod.ru/gb/19
Моя малая родина
Архангельская область, Плесецкий район … и память уносит меня в тот далекий северный поселок под названием Пуксоозеро. Здесь я родился. Здесь прошло мое босоногое, но счастливое детство, годы юности. Здесь жили мои друзья и товарищи.
Как давно это было!!!
Начал свое «повествование» и засомневался: Кому это нужно? Кто будет читать? Зачем?
И все же, воспоминания о малой родине побуждают вернуться в прошлое.
О железной дороге, заводе и прочем…
В пятидесятые годы до поселка можно было добраться только железнодорожным транспортом от ст. Пукса, расположенной на магистрали Москва - Архангельск. Пассажирский поезд состоял из нескольких вагонов довоенного образца и паровоза «овечка» - по буквам серии ОВ. Путь в семнадцать километров занимал около часа, с одной остановкой на ст. Белое озеро. При случае - на дрезине, мотовозе или «пионерке» (легкая тележка с мотоциклетным мотором).
Здание вокзала ст. Пуксоозеро представляло собой одноэтажное деревянное строение, покрытое дранкой. Перед зданием палисадник. В маленьком зале ожидания круглая печь до потолка, несколько скамеек, бак кипяченой воды и кружка на цепочке. Станционные пути (3 или 4) ограничивались стрелками и семафорами, которые переводились вручную.
Железная дорога строилась однопутной, со стандартной шириной колеи. Предназначалась в основном для вывоза леса и по мере расширения зон вырубки все дальше уходила в тайгу. Лесозаготовки осуществляли лица отбывающие наказание в исправительных колониях. В районах лесоповала были организованы так называемые «лаг.пункты» (далее л/п.) которым присваивались порядковые номера. Отдельные л/п. наряду с номером имели и обычные названия. Например: 7 л/п. - Квандозеро, 12 л/п. - Пурнозеро, 13 - Салтозеро, ….Осиновка, …Сангородок и т.д. Практически все л/п. были похожи друг на друга. Зона с бараками и сторожевыми вышками, лесопилка, казарма для солдат и несколько домов для командного состава. После вырубки леса в данном районе л/п. закрывали.
Узкоколейные железнодорожные пути существовали только на отдельных л/п. и использовались для доставки леса к основной ветке. Если мне не изменяет память, такая дорога функционировала на 13, 32 л/п. Причем, лес по узкоколейке возили хлыстами. На других л/п. вывоз осуществлялся на автомашинах. Водителями работали заключенные (т.н. «расконвоированные»). В заболоченных местах автодороги строили по принципу лежневки. На землю (по ширине колес автомобиля) укладывали бревна или шпалы и скрепляли скобами. Чтобы автомобиль, при неосторожном управлении, не выкатывался из колеи, устанавливали два отбойных бревна. На дороге, через 3-5 км. оборудовали разъезды. Движение регулировали диспетчеры посредством телефонной связи.
Железнодорожные составы с лесом выводились на основную магистраль ст. Пукса -1 и Пукса - 2. Такие составы (их называли «коммерческими») проходили ст. Пуксоозеро без остановок с передачей жезла (металлическое кольцо с ручкой, в которую вставлялся пенал с информацией). Составы тащили спаренные «бэшки» или «щуки». При подходе «коммерческого» на перрон выходила дежурная по станции и поднимала жезл, а на подножке паровоза стоял машинист с таким - же устройством. Он бросал свой жезл и тут - же подхватывал жезл дежурной.
Для нас (ребятни 4 - 6 лет) проживавших в пристанционном поселке (в обиходе - «станция» или «семнадцатый»), железная дорога была хотя и опасным, но привлекательным местом. Положить несколько спичек или целый коробок на рельсы и наблюдать, как будут «стрелять» спички под колесами поезда, было одним из развлечений.
За железной дорогой находились паровозное депо и ЦРММ (центральные ремонтные механические мастерские), где ремонтировали трелевочные тракторы, бульдозеры, автомобили, электромоторы. Была кузница и небольшой литейный участок. В плавильной печи - «вагранке» варили чугун. Отливали тормозные колодки к железнодорожным вагонам и еще какие-то детали. На территории ЦРММ всегда стояла сломанная техника. Это был «Клондайк», в плане добычи трубок для «поджигах», подшипников для самокатов и другого нужного для ребят добра.
От станции в центр поселка вела улица (Вокзальная). Проезжая часть была замощена шпалами. Такое же покрытие имели еще несколько улиц. На левой стороне располагался целлюлозный завод. Справа - пожарная часть, пекарня. Завод работал на местном сырье (древесине) поставляемой с л/п. Технология производства целлюлозы предусматривала первичную обработку сырья - снятие верхнего слоя бревна. Получался так называемый «баланс». При этом значительная часть бревна обращалась в стружку. Стружку вывозили на вагонетках за 300-400м. от завода и жгли. Дым от костров постоянно висел над поселком. Особенно доставалось «станции» и «пятому». Поселковая самодеятельность пела - «горят костры на станции, луна в дыму скрывается…».
На заводе трудилась добрая половина населения. Начало и окончание рабочего дня, обеденный перерыв, извещалось мощным заводским гудком, который был слышен далеко за пределами поселка. Предприятие имело свою больницу, баню, клуб, магазины, пекарню, пожарную часть, подсобное хозяйство. Надо заметить, что в поселке существовало выражение «заводской» и «карлаговский». Все, что относилось к Управлению КМ-401 (население, дома, магазины, транспорт, хлеб и т.п.) называлось «карлаговским». Соответственно - «заводской» означало причастность к заводу.
Центр поселка - небольшая площадь, от которой расходились основные улицы: Центральная, Школьная, Пионерская, Комсомольская, Вокзальная. На площади был книжный магазин и рынок. По выходным, на рынке торговали продуктами сельского хозяйства. Помню, с Белого озера на рынок приезжала «тетя Домна» (так звали ее в народе) и привозила очень вкусное молоко, сметану, творог.
Поселковый совет, Почта, Управление КМ-401 располагались в центре (ул. Центральная). Район ул.ул. Школьной, Пионерской были застроены 2-х этажными домами с высокими крышами, покрытыми дранкой. Говорили, что эти дома строили выселенные из Поволжъя немцы. В конце ул. Школьной находились: Дом культуры, заводская больница, школа, интернат, стадион.
О поселке «новом»…
Улица Комсомольская вела в сторону «нового поселка» и 9 л/п. Название «новый поселок» появилось в результате застройки части территории новыми домами. Строили заключенные 4-й колонии. Участок леса (здесь в то время рос лес) просеками делили на квадраты, огораживали колючей проволокой и ставили вышки для охранников. На месте будущих домов лес вырубали. Не мешающие строительству деревья оставляли. Тем - самым решался вопрос озеленения. По окончании строительства в одном квадрате, «зона отчуждения» переносилась дальше.
Проекты домов были различного типа, на 2, 3 и более квартир.
Вначале строительные материалы возили на вагонетках с конной тягой. Лежневку проложили по ул. Комсомольской. Через некоторое время проезжую часть застелили шпалами для движения автомашин. Автомашины работали «на дровах». Такое выражение существовало, когда машины оснащались газогенераторной установкой. Сырьем для выработки газа служила древесина, поэтому в кузове всегда возили небольшие чурочки. Когда газ заканчивался, водитель залезал в кузов и «загружал печь дровами». На машинах работали «расконвоированные» заключенные.
Отчетливо врезалось в память следование заключенных к месту работы. Группами в 30-40 человек по улицам двигалась черно-серая колонна. Хмурые лица, руки за спиной, черные фуфайки, охрана с автоматами и овчарками - зрелище не из приятных.
«Новый поселок» возвели за 2-3 года. Появились новые улицы, управленческая больница, 2 магазина. Частные дома строили по левой стороне ул. Комсомольской в направлении 9 л/п.
В «новом поселке» проживали в основном семьи военнослужащих, врачей, учителей, управленческих работников. Наша семья переехала в новый поселок одной из первых. Здесь существовала особая атмосфера общности людей. А природная предрасположенность северян к доброте и взаимовыручке создавали отношения близкие родственным. Кузнецовы, Морозовы, Марышевы, Пустовойтовы, Крючковы, Пилат, Потуренко, Потеевы, Гавриловы ….- дружба родителей и детей скрепленная общими интересами, горестями и радостями.
О друзьях, товарищах….
Вспоминаю нашу дворовую площадку на пересечении улиц Партизанской и Комсомольской, моего лучшего друга Кузнецова Васю, ребят нашего района - Сашу Миронова, Витю Шихерина, братьев Проничевых и Семьиных, Валеру Бочернихина, Сашу Богданова. Площадка была своего рода «штабом», где намечались, разрабатывались и претворялись в жизнь планы детворы: походы на речку или озеро, в лес - зорить вороньи гнезда или печь картошку на костре, гонки на велосипедах, рыбалка, игры в лапту, городки, «ножички», прятки, ромбики и многое другое.
А сколько футбольных баталий разыгрывалось на площадке! Стекла в окнах били редко, но за помятую картошку в огороде дяди Коли… (не помню фамилию), куда часто залетал мяч, от него доставалось. Особенно мячу, который неоднократно подвергался избиению лопатой или тяпкой. Но «раны» зашивались, заклеивались, и мяч опять «выходил» на поле. Вспоминаю один курьезный случай. Однажды, в азарте игры никто не заметил, как к площадке подобрался козел, которого мы иногда дразнили, дергая за хвост или бороду. Ближе всех к нему оказался стоявший в воротах Владик Семьин. Немая сцена … Владик кубарем летит от ворот … и морда довольного козла. Синяк на мягком месте Владика был приличный!
Купались на речке в районе 9 - ой женской колонии, где был неглубокий затон. Здесь мы учились плавать. Сначала «по дну руками», затем «по собачьи», ну а вершиной мастерства были «саженки». Разумеется, все старались показать свои способности друг перед другом. На речке было много плавучих островов. Один из таких островов шириной 15-20 м. находился напротив лодочной стоянки. Однажды кто-то из ребят предложил проплыть под ним. В ходе реализации задуманного, один наш «ныряльщик» еле дотянул до свободной воды и только тогда мы поняли всю опасность развлечения.
Для перехода через речку в районе 9-го л/пункта существовал наплавной мостик из бревен, шпал и досок. На этот мостик женщины ходили полоскать белье, а ребятишки ловить щурят петелькой из травинки.
Об озере и не только…
Озеро вытянутой формы площадью около 6 кв. км. Впадает р. Иликса и р. Пукса. Вытекает р.Пукса. С озером Средним соединяется протокой. Историю образования озера не знаю, однако по рельефу дна (в отдельных местах глубина довольно приличная) оно существовало до постройки плотины только в меньших размерах. В районе «2-й рыбацкой» (поляна на берегу, где на ночевку останавливались рыбаки) существовал небольшой остров, поросший осокой и болотной травой. Дно озера илисто - песчаное. Берега озера заболоченные, особенно в устье Иликсы и Пуксы. Обитало много болотных птиц и уток. В прибрежной зоне преимущественно хвойный лес. Частично был вырублен за 9-м л/пунктом. Вырубки распахали. Выращивали картофель и зерновые. Существовали парники. На полях трудились заключенные 9-й женской колонии.
В озере водилось 4 вида рыб (щука, окунь, плотва и ерш). Рыбу ловили сетями, сачками, удочками и только на открытой воде. Зимней рыбалкой, насколько я помню, никто из жителей не увлекался. Во время нереста, щуку стреляли из ружья.
Мы с ребятами любили рыбачить на «Летней». Как правило - с ночевкой. Вечером наловим окуньков и ершей, поставим жерлицы на щуку и на берег - варить уху на костре. Какая это была уха!!!
«Флот» поселка состоял в основном из плоскодонных весельных лодок. Первые лодочные моторы появились у жителей примерно в 52-53 году. Лодки использовались для охоты на уток, поездок на рыбалку, за ягодами, грибами и т.п. Причалы располагались на речке, в местах удобных для выхода на берег.
Из озера осуществлялся забор воды для производственных нужд завода. С этой цель был построен канал с бревенчатыми стенками. Канал начинался в 30-40 м. от берега. До начала функционирования артезианской скважины (район школы) вода из канала подавалась и в питьевой водопровод поселка. Не знаю, проходила ли она очистку. Судя по вкусу - не проходила! Не было очистных сооружений и у завода. Промышленные стоки спускались прямо в р.Пуксу. Вниз по течению это была «мертвая» река с желто-коричневой водой и волокнами целлюлозы.
На озере (со стороны поселка) был оборудован пляж или «купалка» с двумя раздевалками и деревянными мостками для спуска к воде. Дно здесь песчаное и пологое. Когда вода в озере прогревалась, мы устраивали заплывы до острова. Для страховки брали лодку. Если кто-то терял силы - залезал в лодку. Однако редко кто из нас рисковал преодолеть вплавь обратный путь.
В тихую погоду озеро было прекрасно. В конце мая у «2-й рыбацкой» зацветала черемуха, наступали белые ночи. Покататься на лодках, наломать черемухи, пообщаться с друзьями на озеро устремлялась вся молодежь поселка.
Свято соблюдали традицию (встречать рассвет на озере) выпускники 10 классов. Простенькие, но обязательно светлые платья девчат, белые рубашки мальчишек, букетики полевых и лесных цветов, песни и смех в теплых сумерках белой ночи. Как это было красиво и трогательно!!!
О школе….
Солнечный, но прохладный день 1 сентября 1953 г. Школьная линейка на ул. Школьной. Поздравления и напутствия старшеклассников, букварь и первая учительница - Хомутова Анна Григорьевна. Класс на первом этаже «старого» здания школы, черные парты с откидными крышками и выемками для перьевых ручек и чернильниц - «непроливаек», черная доска с мелом и тряпкой. Занятия проходили в две смены т.к. новое здание школы только строилось. Через год или два строительство закончили. В школьный комплекс вошли два учебных корпуса с лабораториями по физике и химии, спортзал, столярные и слесарные мастерски, интернат, спортивная площадка, пришкольный участок. Все здания отапливались печами на дровах.
С введением в строй школьного комплекса учебный процесс претерпел определенные изменения. На уроках труда стали обучать слесарному и столярному делу, а чуть позже и автоделу. Большое внимание уделялось физическому развитию. Мы с удовольствием занимались на спортивных снарядах, играли в баскетбол, кались на лыжах. Лыжню обычно прокладывали по просекам у озера, в районе «1-й рыбацкой». В те годы, лыжи и коньки на ботинках для нас были «голубой мечтой». Довольно часто проводились соревнования между классами.
Припоминаю лыжный поход до Архангельска. В истории школы это было впервые. Группа состояла в основном из ребят и девчонок нашего 6 класса - Валера Гаврилов, Володя Шушков, Женя Васильев, Женя Лапина, Света Журавлева, Валя Воронина…. Всего 9 или 10 человек. Возглавляли учитель физкультуры и старшая пионервожатая (к сожалению, не помню их фамилии). С погодой повезло. Шли вдоль железной дороги. За день проходили 25-30 км. Ночевали в школах населенных пунктов на маршруте. Домой возвращались поездом. Поход все выдержали достойно.
В школе существовали различные кружки. С появлением лобзиков и выжигательных приборов был период, когда все мы увлеклись выпиливанием и выжиганием. Вырезали из фанеры различные рамки, виньетки, шкатулки, кубки и т.п. Лучшие работы выставлялись в заводском клубе. Чуть позже наступило время настольного тенниса. Однако настоящий спортивный инвентарь имели не многие. Наша братия ракетки выпиливала из фанеры, а разбитые шарики клеили ацетоном.
Как в любой школе: шалили и озорничали, срывали и убегали с уроков, списывали домашние задания, ссорились и дружили, писали записки девчонкам. Классной дамой у нас была Зуева Нина Иосифовна - преподаватель английского языка. Естественно были любимые и нелюбимые предметы. Любимые и не очень учителя..
И все - же… школьные годы чудесные…разве они пролетят без следа…!!!
Мои дорогие одноклассники: Шушков Володя, Гаврилов Валера, Соколов Миша, Васильев Женя, Соловьева Наташа, Журавлева Света, Голобородько Ольга, Макухина Наташа, Лапина Женя, Красавцев Витя, Миронов Саша, Зайцев Женя, Гоголев Витя, Воронина Валя … где вы теперь? Как сложились Ваша жизнь?
О природе и охоте….
Север есть север. Длинная, снежная и морозная зима, короткое лето. Болота и комары. Но он по своему прекрасен и мил сердцу.
Со всех сторон поселок окружали леса, в которых было полно грибов и ягод. Дары природы заготавливали впрок. Их варили, солили и сушили, толкли в бочки, засыпали в ящики. За черникой обычно ездили на Иликсу. Бруснику собирали на буграх за 9 л/п., а клюкву на Шординском и Осиновском болотах. Когда наступало время сбора малины, существенно возрастал пассажиропоток в направлении л/п. В вагонах гремели ведра и бидончики, обсуждались ягодные темы. Вечером все возвращались к поезду с доверху наполненной тарой. На горелых вырубках л/п. малины было столько, что ведро наполнялось за 2-3 часа.
По грибы ходили за озеро или в район Белого. Собирали волнушки, путики, рыжики, подосиновики (на севере их называют «красноголовиками»), подберезовики и масленки. Грузди и белые грибы попадались очень редко. За ними специально ездили на ст. Пукса, да и там они росли только в определенных местах. Опенки никто не собирал. Считали их поганками.
Что касается дичи и зверей, тут был полный набор. Лоси, медведи, волки, лисы, зайцы, куницы, рыси, белки. Из боровых птиц - глухари, тетерева, куропатки, рябчики. На озерах и болотах гнездились утки, гуси и другая водоплавающая живность. Было много ондатры. Однако охота не являлась для жителей необходимым занятием. В тоже время ружье имелось почти в каждом доме. Учета и регистрации оружия в поселке не велось. Боеприпасы (порох, дробь и т.п.) без проблем можно было купить в Плесецке.
В 12-13 лет наша братия сменила рогатки, луки, самострелы, «поджигахи» на огнестрельное оружие и тоже пристрастилась к охоте. Образовался «охотничий коллектив» - Витя Красавцев, Слава Потеев, Валера Бочернихин, Саша Миронов …. Помню, что у всех были одноствольные ружья и только Витя Красавцев обладал двухстволкой, но с обрезанными наполовину стволами. При выстреле, из стволов с оглушительным грохотом вылетал сноп огня и дыма. В стрельбе «тренировались» на воронах, шапках, кепках и т.п. Сколько шапок было в дырках!
Подражая взрослым, и с серьезными намерениями уезжали за утками на Среднее озеро. В лесу за 9-м охотились на боровую дичь. По большей части с охоты возвращались с пустым патронташем, «без пуха и пера»………………………………………………………
Воспоминания, воспоминания!!! Воспоминания бередят душу! На своей родине не был с 1963 года. Досадно, что поселок оказался в таком тяжелом положении.
Владимир М. 10.11.2008г.
* * *
Среди фотографий - оказывается там же на форуме и пуксозерский школьный архив частично лежит - много торжественно-пионерского. Здесь.
А среди фотоальбомов - тоже лежат воспоминания... Вот такие например:
...У тогдашних жителей Пуксоозера особым почетом почему-то пользовался профессиональный праздник «день рыбака». Был он летом, устраивались массовые гуляния, мужики «на природе» обязательно принимали «на грудь», устраивали футбольные баталии, стрельбу по воронам, что, впрочем, было чревато последствиями (могли и ружье конфисковать), поскольку летом охота запрещена, а значит и стрелять нельзя.
На сайте в статье о Пуксоозере есть следующее: «Но это чудо-озеро в опасности! Немногие сегодня знают, что оно не дитя природы, а творение рук человеческих. С началом строительства завода в 39-м году прошлого века возник вопрос его водоснабжения. На местной речке Пукса построили дамбу, и проблема была решена. За более чем 60 лет водохранилище завода превратилось в шикарное озеро. Но надолго ли? За годы существования водоема плотина прогнила, озеро того и гляди "растворится" в маленькой речушке Пукса». И далее: «Большинство пуксоозерцев не мыслит поселок без озера. Для них давно ясно: не станет озера - еще хуже будет и поселку».
Это не совсем соответствует действительности. Озеро является все-таки «дитем природы», а не «творением рук человека». Помнится, наша соседка тетя Валя Баженова, жившая в поселке до 39-го года, рассказывала, что озеро было и раньше, а на месте разлившейся сейчас речки был луг, кое-где росли деревья...
* * *
Интересно, а читали ли эти немолодые уже люди, выросшие в Пуксозере - другие совсем воспоминания о строительстве поселка? Скопирую фрагмент из pdf текста Юрия Дойкова по ссылке (здесь книга полностью, текст на странице 258).
Соседний с Пуксой поселок Пуксозеро основан в 1930-ом депортированными немцами (т.н. поселок Лесостроя НКВД). Только в 1970-е в Пуксозеро начали строить дома с центральным отоплением, водопроводом и канализацией.
«И снова немцы поселка испытали боль и унижение. Новая улица Дзержинского строилась на бывшем немецком кладбище. Когда рыли котлованы под фундамент, экскаваторы доставали ковшом останки захоронений. Их перезахоронили «без свидетелей». Дома эти стоят и поныне, только первые этажи не пригодны для жилья, многие квартиры пустые, в них провалились полы. И дорога на этой улице самая плохая: ее отсыпают, а она все проваливается»
* * *
Вот другое из гугла невозможно пропустить - фото того ЦБК... Картинка отсюда: https://goo.gl/images/Pb40Gk
И вот тоже - по слову Пуксозеро - выгуглился непонятно кем хранимый ресурс - про воров в законе. ОМБ, и это ведь кому-то тоже бывает надо... Вот Пуксозерские. Клички у них унылые совсем.
* * *
А еще вдруг по слову Пуксозеро - набрела на воспоминания Ольги Григорьевны Шатуновской, и там как раз тоже фрагмент - про реабилитационные комиссии в Пуксозере в 1956-м... Но наверное эти воспоминания - когда-нибудь на другое утро.
И вот да, звучат - среди всех воспоминаний этих читаемых - голосов Владислава Вильгельмовича Хлебовича - напеваемые (Лена, ты должна знать-выучить-петь!) слова "Где полегла в сорок третьем пехота, пехота, пехота, // Где полегла в сорок третьем пехота без толку, зазря, // Там по пороше гуляет охота,охота, охота, // Там по пороше гуляет охота, трубят егеря!"
Как беспощадно все-таки параллельна, направляемая разными силами, сеть личных историй и историй семей - в потоке истории страны...
Надо остановиться.