вырастешь - поймёшь
Помню случай. Солнечное утро, мне лет пять, я прыгаю по дивану, липну к дедушке, висну на шее, целую в щетину, сбивая очки, я счастлива и мне хочется, чтоб так было всегда. Но мне уже сказали, что все люди умирают, и значит, дедушка тоже смертен.
- Мам, а когда дедушка умрёт? - спрашиваю я, в надежде получить ответ, что ещё не скоро, и у меня будет полно времени им насладиться.
Мама смущается, мрачнеет:
- Так говорить нехорошо, - строго отвечает она.
Я замираю на скаку. Почему нехорошо? Я не понимаю, мне страшно и неприятно. Мама говорит, что я жду дедушкиной смерти, а это плохо.
Из глаз мгновенно начинает течь. Как она может? Я же наоборот, я больше всех не хочу! Откуда мне знать, что мама не в курсе про дату, вы же взрослые, вы всё знаете заранее, и ничего не говорите! Вы скрываете от меня самое важное. Рождение и смерть, что может быть важнее для человека? Но именно эти темы у вас под запретом. Я спрашивала вас много раз, как рождаются дети, и не получила в ответ ничего вразумительного. Вы наврали мне, что старенькая бабушка Аня в больнице, а потом удивились, как это я не в курсе, что она умерла год назад. Это бесчестно и несправедливо. Я родилась, и мне предстоит умереть, поэтому я имею право знать об этом всё необходимое! И я никогда никому не желала смерти, тем более, любимым людям. Неужели даже тебе это надо объяснять, мама!
Я ребёнок, и не могу ничего этого произнести, просто безутешно рыдаю, дед вытирает мои слёзы, и говорит какие-то оправдывающие меня слова. Но мне уже ясно, что я больше никогда не заговорю с ними об этом.
Мои родители добрые, честные, трудолюбивые, образованные советские люди, любящие детей до самопожертвования. Но ничто из этого не мешало им, например, запрещать мне во время игры сидеть верхом на деревянной ручке кресла. Почему? Вырастешь - поймёшь. Теперь, когда я выросла и поняла, я удивляюсь тому, сколько же непролазной дремучести во всей этой общепринятой педагогике. Сколько в ней опаски, боязни естественного и неподконтрольного.
Я помню, как страшно было обнаружить в себе телесные удовольствия от общения с только что родившимся первенцем. Если бы я тогда случайно не прочла одну умную книжку, где говорилось, что это заложенный природой инстинкт, служащий укреплению привязанности, считала бы себя уродом. Тщательно вымарывала бы из сознания всё, что похоже на табуированные чувства. А ведь это одно общее чувство радости от прикосновения к любимому человеку, его невозможно разделить на "здесь играть, здесь не играть, тут мы рыбу заворачивали".
Но никакого естественного течения этой энергии предоставить нельзя. Никогда. Всё должно либо подавляться, либо форсироваться, для этого есть все средства: вот тебе церковь, вот тебе виагра, смотри не перепутай. От этой стратегии под названием "тпру-ну" происходит вырождение здоровых чувств во всякую мудофилию, борясь с которой испуганные невежественные люди не в состоянии для себя различить, что отвратительны в этом насилие и ложь, а не то, что кому-то кто-то нравится.
Благодаря системе, разделяющей жизнь на узкие специализации, отпугивающей людей от элементарных знаний, мало кто любопытствует по поводу действительно реальных вещей. Например, мой отец вплоть до моей беременности не знал, откуда и куда ведёт пуповина новорожденного. Думаю, немало мужчин растеряется, если спросить. А ведь это даже не "таблица умножения", это 2+2 человеческой жизни.
Недавно прочла статью про эксперимент одного учёного, удалившего рыбке передний мозг, отдел, отвечающий за стайный инстинкт. Благодаря этому инстинкту рыба всегда контролирует, плывёт ли кто-то за ней, и если она остаётся одна, то возвращается в безопасное место, в гущу сородичей. Когда прооперированную рыбку выпустили обратно в родной косяк, она принялась плавать независимо, без оглядки на коллектив. И все остальные рыбки просто поплыли вслед за ней, так она стала лидером, но дело не в этом.
Я по натуре трус и конформист. Но когда речь заходит о детях, у меня отключается передний мозг, и мне всё равно, поплывёт ли кто-то за мной.
Поэтому я не жду понимания и поддержки. Это же не пост о том, какие вокруг уроды, и как это заебало, гарантированно получающий сотню сочувственных вздохов.
И я отдаю себе отчёт, что идея не бояться любить, быть честными и задумываться о том, как устроен мир, мягко говоря, не нова. Поэтому ни на что не претендую. Но буду рада, если страха станет меньше.
- Мам, а когда дедушка умрёт? - спрашиваю я, в надежде получить ответ, что ещё не скоро, и у меня будет полно времени им насладиться.
Мама смущается, мрачнеет:
- Так говорить нехорошо, - строго отвечает она.
Я замираю на скаку. Почему нехорошо? Я не понимаю, мне страшно и неприятно. Мама говорит, что я жду дедушкиной смерти, а это плохо.
Из глаз мгновенно начинает течь. Как она может? Я же наоборот, я больше всех не хочу! Откуда мне знать, что мама не в курсе про дату, вы же взрослые, вы всё знаете заранее, и ничего не говорите! Вы скрываете от меня самое важное. Рождение и смерть, что может быть важнее для человека? Но именно эти темы у вас под запретом. Я спрашивала вас много раз, как рождаются дети, и не получила в ответ ничего вразумительного. Вы наврали мне, что старенькая бабушка Аня в больнице, а потом удивились, как это я не в курсе, что она умерла год назад. Это бесчестно и несправедливо. Я родилась, и мне предстоит умереть, поэтому я имею право знать об этом всё необходимое! И я никогда никому не желала смерти, тем более, любимым людям. Неужели даже тебе это надо объяснять, мама!
Я ребёнок, и не могу ничего этого произнести, просто безутешно рыдаю, дед вытирает мои слёзы, и говорит какие-то оправдывающие меня слова. Но мне уже ясно, что я больше никогда не заговорю с ними об этом.
Мои родители добрые, честные, трудолюбивые, образованные советские люди, любящие детей до самопожертвования. Но ничто из этого не мешало им, например, запрещать мне во время игры сидеть верхом на деревянной ручке кресла. Почему? Вырастешь - поймёшь. Теперь, когда я выросла и поняла, я удивляюсь тому, сколько же непролазной дремучести во всей этой общепринятой педагогике. Сколько в ней опаски, боязни естественного и неподконтрольного.
Я помню, как страшно было обнаружить в себе телесные удовольствия от общения с только что родившимся первенцем. Если бы я тогда случайно не прочла одну умную книжку, где говорилось, что это заложенный природой инстинкт, служащий укреплению привязанности, считала бы себя уродом. Тщательно вымарывала бы из сознания всё, что похоже на табуированные чувства. А ведь это одно общее чувство радости от прикосновения к любимому человеку, его невозможно разделить на "здесь играть, здесь не играть, тут мы рыбу заворачивали".
Но никакого естественного течения этой энергии предоставить нельзя. Никогда. Всё должно либо подавляться, либо форсироваться, для этого есть все средства: вот тебе церковь, вот тебе виагра, смотри не перепутай. От этой стратегии под названием "тпру-ну" происходит вырождение здоровых чувств во всякую мудофилию, борясь с которой испуганные невежественные люди не в состоянии для себя различить, что отвратительны в этом насилие и ложь, а не то, что кому-то кто-то нравится.
Благодаря системе, разделяющей жизнь на узкие специализации, отпугивающей людей от элементарных знаний, мало кто любопытствует по поводу действительно реальных вещей. Например, мой отец вплоть до моей беременности не знал, откуда и куда ведёт пуповина новорожденного. Думаю, немало мужчин растеряется, если спросить. А ведь это даже не "таблица умножения", это 2+2 человеческой жизни.
Недавно прочла статью про эксперимент одного учёного, удалившего рыбке передний мозг, отдел, отвечающий за стайный инстинкт. Благодаря этому инстинкту рыба всегда контролирует, плывёт ли кто-то за ней, и если она остаётся одна, то возвращается в безопасное место, в гущу сородичей. Когда прооперированную рыбку выпустили обратно в родной косяк, она принялась плавать независимо, без оглядки на коллектив. И все остальные рыбки просто поплыли вслед за ней, так она стала лидером, но дело не в этом.
Я по натуре трус и конформист. Но когда речь заходит о детях, у меня отключается передний мозг, и мне всё равно, поплывёт ли кто-то за мной.
Поэтому я не жду понимания и поддержки. Это же не пост о том, какие вокруг уроды, и как это заебало, гарантированно получающий сотню сочувственных вздохов.
И я отдаю себе отчёт, что идея не бояться любить, быть честными и задумываться о том, как устроен мир, мягко говоря, не нова. Поэтому ни на что не претендую. Но буду рада, если страха станет меньше.