Поступательное движение
Хорошо, конечно, что я осилила турецкий эпилог, но плохо то, что помимо него накопилось много другого. Как никак, границу государства я пересекла два месяца назад и уже месяц как протираю штаны продавливаю матрас в маминой спальне в СБ.
После написания таких обобщающих постов, особенно тех, что отсылают в прошлое, чувствую себя опустошенной, и требуется перерыв, но времени, между тем не прибавляется и, значит, за оставшиеся несколько дней надо бы подвести итоги сентября и рассказать, чем я занималась последние четыре недели. Возможно, с с этого и начну, потому что Усть-Лабинские дни, оставившие неприятный осадок, я запрятала в дальний ящик. Теперь, чтобы вспомнить хоть что-то, придется выпить не одну чашку кофе, а потом и головой поработать, а не только пальцами.
Конечно, всегда удобнее двигаться последовательно: от прошлого к настоящему, а у меня часто получается хронологическая чехарда: сначала написала по Ленинградскую область, потом непонятно о чем и, наконец, совершила flashback в Турцию. Лучше было бы продолжить в выбранном направлении и плавно приблизиться к настоящему, но здесь я столкнулась с упомянутой трудностью, а посему просто, без художественных описаний, напишу о том, что относится к самому недавнему прошлому, если, конечно, воображение и вдохновение, хромое и покалеченное, не будут сильно буксовать.
* * *
Но не тут-то было. Кофе неожиданно поднял со дна морского сентябрьские кадры, поэтому далее буду следовать хронологии: от прошлого к настоящему, которое все так же туманно, как и два месяца назад, когда я, не пущенная в Грузию и снова перекроившая все планы, дернула в отчий дом, проехав во второй раз Турцию с востока на запад по уже знакомой черноморской трассе и бросив прощальный взгляд на шумный торговый Стамбул.
Все началось с робкого, но прямого вопроса, на который так и не был получен однозначный ответ: его и не стоило ожидать от такого человека, как папа. Попробуй, посмотрим. В общем, я снова бросилась в полымя или, что будет точнее, схватилась за очередную ненадежную соломинку в попытках удержаться на поверхности. Я отлично понимала, что оставаться в Турции нет никакого смысла, что все, что могла я уже предложила, связалась со всеми, кто хоть как-то мог быть во мне заинтересован. И надо было покидать страну, потому что четвертый месяц заканчивался, а платить штраф за несколько дней пятого не было никакого смысла. Можно было, конечно, не ехать в Стамбул, а добираться на перекладных до границы с Азербайджаном, а оттуда уже наземным или воздушным транспортом в Армению, куда я и направлялась, или метнуться на юг в Анталию, откуда еще можно было урвать дешевый билет куда-нибудь. Но я так устала делать выбор, устала от неизвестности и неопределенности, а ничего определенного ни в Армении, ни тем более, в Азербайджане не было, что хотелось только одно: чего-то более-менее надежного и знакомого. Хотелось отдохнуть от турецкого языка и поесть еще немного фруктов, которыми восточная часть Турции меня не баловала.
Надеялась, что для меня найдется место в одном из трех домов, да и, казалось мне тогда, папа был бы рад увидеть дочь. Казалось.
Так как краснодарский аэропорт все еще продолжает быть закрытым, билет по более-менее вменяемой цене был куплен до Сочи, откуда планировалось как-то добраться до цели. Если даже в чужой стране находила пути, то уж на родном языке точно смогу. И смогла, но опять же, коллективный разум и вообще любой коллективизм мне никогда не шел на пользу: что автобус в Грузию пол года назад, что ситуация в Сочи, откуда доехать можно было в полтора раза дешевле, но я уже договорилась... Все ж были богатыми и копейки не считали, я одна такая попалась, скупердяйка. Может, трем попутчицам и комфортно было ехать, а я всю дорогу поджимала коленки и отодвигала вечно падающие на меня сумки, плюс нельзя было открыть окно. Да еще и приличные туалеты на дороге редко попадались; добро пожаловать домой и забудь о чистеньких сенсорных санузлах на турецких заправках. Я была недовольна с самого начала и уже успела пожалеть о снова в спешке принятом решении.
Зато я сразу поняла, где оказалась: все прелести местной реальности живо предстали перед глазами. Загребущие водители, хотя они есть везде, и Турция - не исключение, особенно там, где большой поток туристов (там они уже успели обнаглеть и набить руку натренировать голос и интонации, не допускающие возражений, пресекающие любые попытки торговаться), отсутствие удобств, неуважение участников автодвижения друг к другу... В Сочи я была только один раз, лет восемь назад, да и то всего пару дней, и совсем не рвалась туда возвращаться. Город, хоть и сохранил довольно приятный старый центр, и раньше был большим, с присущей всем южным городам особенностями, муравейником, огромным столпотворением людей, машин, магазинов и прочих сопутствующих элементов. Сейчас, после всех пандемий, невыездных лет и почти закрытых границ и вовсе стал точкой притяжения всех тех, кто все еще считает черноморские курорты раем на земле. А Сочи может таким представляться разве что самим муравьям.
Всего лишь проехала через город глубокой ночью, когда редкий прохожий на улицах, но машин - как днем, будто в Москву попала. Что не двор, то высокий, словно ворота крепости, забор, за которым... За которым то, от чего бежать нужно сломя голову: сплошные гостиницы и гостевые дома, дворы которых хуже парковки в популярном торговом центре: яблоку негде упасть. И это все под самыми окнами отдыхающих, окна, кстати, словно глаза полуслепых: близко-близко друг к другу. И телевизор не нужен: всегда есть, на что смотреть: или на соседей, через стекла их аквариума, или во двор, где все-время кто уезжает и приезжает. А всегда ведь интересно, особенно, если скучно, понаблюдать за соседями. И как в такой обстановке можно отдыхать?
Окна в окна, машины друг на друге и на пляжах, вероятно, отражение. Понимаю, что конец августа и самый пик туристического сезона, но, кажется мне, и в другие месяцы ситуация лишь слегка меняется. Все желают поменять климат, переехать туда, где потеплее, снять жилье, в котором можно пересидеть зиму, если позволяет работа, а если и средства позволяют, то вовсе переселиться: приобрести еще один дом и сделать его очередным гостевым, попробовать себя, как и сотни и тысячи до, в роли бизнесмена гостеприимного хозяина. Ну и плюсом, обязательным условием и необходимым составляющим каждого популярного места для жизни, идут пробки на дорогах, даже ночью тянущиеся по всей трассе, единственной в сторону Краснодара, горному серпантину, который делят между собой и заезжие автопутешественники (плюс те, кто не может воспользоваться краснодарским аэропортом, ищут пути к отступлению), и местные жители, и водители большегрузов.
В общем, такой обзорной быстрой экскурсии по славному городу-курорту Сочи, мне было вполне достаточно. И хорошо, что состоялась она в темное время: не так бросались в глаза нелицеприятные обьекты, ветхие постройки. стихийные свалки и прочая мелочь. Как хорошо, что не была я на пляже, который, бьюсь об заклад, в точности повторяет кадры из старых советских фильмов, где загорающие лежат чуть ли не друг на друге, боясь потянутся: есть риск задеть соседа не в настроении и получить...
Снова ушла в дебри собственных оценок, собираясь дать всего лишь общую, хоть и от меня исходящую, характеристику довольно крупного по меркам южного региона города.
Признаюсь честно, устав от бесконечных переездов, боясь больших городов, новых мест и связанной со всем этим неопределенности, лелеяла надежду на возможность хотя бы на несколько (пробных) месяцев обосноваться на папиной малой родине, раз уж на мамину так и не доехала (да и близких родственников там не осталось, которые помогли бы в первое время). А рядом с мамой, как уже было сказано, жильем я не обзавелась, оставив ей в качестве опоры старшую сестру (кто еще кого оставил): Петербург не так уж и далеко. С одной стороны, старшая дочь со всем семейством, с другой - почти уже взрослый внук, с которым у нее хорошие отношения. Мне казалось, что папе тоже хотелось бы видеть кого-то из близких в своем городе. Хотя остается, конечно двоюродная сестра и родственники по бабушкиной линии, но вот следующих поколений по прямой ветке нет). Тогда я еще верила в то, что могу себя таковой (близкой) считать.
Были времена, когда я всерьез рассматривала возможность переезда в какую-нибудь глушь и даже покупку там полуразвалившейся избушки. Где-нибудь в средней полосе, в никому не известной деревне, относящейся к забытому всеми району какой-нибудь области. (Тогда же, ведомая идеей отречения от себя и помощи ближнему, я даже монастыри рассматривала как убежище для потерянной души) И даже находила варианты, которые могла себе позволить, учитывая все еще оттягивающую карман энную сумму, которой сейчас уже точно ни на что не хватит. Но, как это часто у меня бывает, порыв прошел, я после очередного провала вскарабкалась на уровень городской жительницы с минимальными запросами, чему способствовала сестринская щедрость в виде предоставленной на неопределенный срок жилплощади в далеко не самом плохом районе, и смирилась со своим более-менее устойчивым положением, продолжая с разной амплитудой качаться на любимых качелях. Вскарабкалась, втянулась и временами ощущала себя счастливой.
Но Лена решила метнуться в неведомую КР. Сбежавших не жалеют, поэтому дни в квартире на 11-м этаже были сочтены, и предстояло искать новое место относительно оседлого существования. Так случилась Турция, трудовые будни в СБ, вторая попытка в Турции, в результате которой стало понятно, что направление, или, возможно, использованные методы там закрепиться, были выбраны неверно. А потом засветила надежда на южный приют...
Кому-то это место покажется деревней, как видела его и я лет пятнадцать назад, тому, кому-то для счастья нужны большие города и широкие шоссе, облицованные гранитом набережные, огромные художественные музеи и десяток торговых центров с бесчисленными кафе. А мне, после жизни у океана особенно, гораздо ближе по духу стала жизнь в доме, пусть и не большом, окнами выходящем в сад или, как здесь, на улицу, пересечь которую можно в два прыжка. Небольшой огород, где в сезон можно сорвать свежий хрустящий огурчик, грядка с укропом, пара ягодных кустов и фруктовые деревья. Я поняла это еще тогда, когда после очередной попытки умереть и воскреснуть приехала на реабилитацию в отчий дом и провела тут всю весну. Я была уверена, что невзирая на городское прошлое, гораздо лучше буду себя чувствовать здесь, почти в деревне, поближе к природе.
Деревней УЛ казался мне в детстве и юности: по сравнению со все больше уходящими в небо высотками Петербурга, частные дома, в то время редко когда превышающие один этаж (это у папы был аж пятиуровневый дом, тогда, во время его строительства, еще большая редкость), выглядели окруженными заборами избушками. А все, что не город, то деревня: третьего не дано. В квартале, где жила бабушка, город мало что напоминало: беленые хатки, крашеные стены и редко когда кирпичные постройки с небольшими участками, занятыми огородиками, засаженные деревьями и вьющимся над забетонированным двором виноградом, клумбами за забором и орешниками, роняющими плоды (и гусениц) на дорогу. Все друг друга знают, перекрикиваются через калитку и через улицу, носят пирожки соседям в накрытых салфетками тарелках. лузгают семечки вечерами на лавках... Летом - садовые работы, зимой - домашние хлопоты, телевизор и рукоделие. Счастливые дети играют на улице, и весь день слышны их звонкие радостные голоса. Так как в окружении, в основном, были люди старшего возраста, как-то и не думалось, что местные жители тоже пять дней в неделю ходят на службу, хоть и папа мой в то время исправно выполнял свои обязанности и приезжал к бабушке только на обед.
Между тем это город, в пределах которого несколько фабрик и заводов, относящихся преимущественно к пищевой промышленности, в центре многоэтажки, напоминающие спальные районы СПб годов 80-х, те же сетевые магазины, что и здесь, пришедшие на смену центральному универмагу и популярных когда-то минимаркетов, некоторые из которых существуют и по сей день, сменив лишь название. Все тот же продмаг за углом, железнодорожная станция, больница и поликлиники, кинотеатр и учебные заведения - все с южным колоритом. И конечно, центральный рынок, на который все стремятся прийти именно в субботу, когда больше всего продавцов и больше всего покупателей, друг друга перекрикивающих. Рынок - как региональная особенность: не просто торговая точка, а социальное явление. Субботний рынок - обязательный пункт в программе выходного дня каждого уважающего себя (и уважаемого другими) жителя юга. Здесь не особо торгуются, хотя скидку всегда можно попросить, но любят поболтать. Здесь купить можно все от пучка редиски до шубы и, если ты не ушел с рынка с несколькими пакетами разномастной снеди, день прожит зря. По субботам - ярмарка, где не факт что ниже цены, зато интереснее. Вокруг рынка, что долго был городским центром (притяжения), магазины всякой всячины, банки и гос. учреждения, а дальше тянутся жилые микрорайоны.
За пять лет, что я здесь не была, почти ничего существенно не изменилось. Да, стало больше кирпичных домов и меньше деревьев в садах, появились пункты выдачи заказов, размножились сетевые магазины, которых, как говорит папа, скоро станет больше, чем покупателей. Открылись новые рестораны и а-ля модные кофейни с симпатичными интерьерами и совсем не деревенскими ценами, но эКспрессо в меню вовсе не редкость.
Пожалуй, главные новости последних лет - это предполагаемая съемка эпизодов фильма Э. Кустурицы в районе "крепости" и облагораживание территории вокруг озера, которая стала (я там не была, все только со слов местных жителей) чем-то вроде нашего сосновоборского Приморского парка. Когда-то дикие берега, затаптываемые только в летней период не имеющими возможности уехать к морю усть-лабинцами, а также облюбованные рыбаками-любителями, готовыми запускать удочки в любую емкость с водой, стали местной достопримечательностью. Территорию почистили, раскатали ковровые дорожки, установили детские площадки, лестницы, качели, скамейки. Разбросали фонари, чтобы гулять можно было не только детям днем, но и влюбленным парочкам - после заката. Натыкали драконов и прочих тварей для устрашения украшения и разрекламировали как место сборищ местных обывателей и гостей из других городов. Судя по картинкам в Интернете, все выглядит немного круче, чем здесь (виден размах, присущий главе местной администрации), но как-то уж больно все открыто: деревьев мало и поэтому вся территория выглядит голой, в отличие от нашего соснового бора на берегу реки Глуховки. Но каждый привык к своему. Вероятно, после появления этого парка, носящего вполне закономерное имя "Озеро" и визита известного режиссера город и получил статус курорта, хотя я не вижу ничего, что бы отвечала этому "титулу": ни моря нет, ни источников лечебных, ни соответствующей инфраструктуры.
Вторым масштабным проектом, о котором я узнала чуть ли не в последний день своего визита и который мне показали уже по пути на вокзал, стал лицей при МГУ, занимающий довольно большую площадь: там и учебные корпуса, и кампус, спортивные площадки и прочие нужные учащимся помещения. Я была удивлена такому объекту здесь, в никому, казалось бы, не известном городе, ничем, кроме сахарного завода и маслодельной фабрики, не примечательном. Но Дерипаска А он не скупится.
Вероятно, именно по вышеописанным причинам и стали расти, как грибы после дождя, гостиницы и ставшие популярными гостевые дома, которых раньше я вообще здесь не видела. Напрашивается вполне закономерный вопрос: кто в них живет? Вероятно, помимо проезжающих мимо дальнобойщиков, здесь могут остановиться навещающие лицеистов родители, почитатели таланта Кустурицы, если таковые имеются, и приезжающие на пару дней семьи из соседних районов - чтобы нагулявшись по парку, спокойно выспаться, а не мчаться на ночь глядя в родные места.
Не фотографировала и не записывала, но, помнится, меня позабавили названия и рекламные слоганы некоторых заведений: все-таки есть южные особенности не только в языке, который принято называть малороссийским диалектом, но и в местном юморе. А язык, акцент и интонации южные мне нравятся: с удовольствием слушаю немного протяжную или тягучую, с вкраплением некоторых вроде бы общеупотребительных, но характерных именно для юга страны словечек, присказок, взятых из украинского названий (Помнится, когда-то я даже записывала их, составляя свой минисловарик), многие из которых остаются непонятными для приезжих, речь местных жителей.
Помимо особенностей языка, которые не так уж бросаются в глаза, разве что мне, которая любит все критиковать, трудно не отметить общественные нормы, большей частью изжитые в больших городах, где жизнь каждого человека или семьи проходит за стенами одной из сотен расположенных в кирпичных или блочных башнях квартир, и даже ближайшие соседи мало что могут сказать, если спросишь, что за человек живет рядом. Здесь же, и я об этом писала, все иначе, хоть и заметна тенденция к обособлению. Но когда ты живешь в небольшом доме, из окна которого, сидя на диване, можно видеть дорогу с проезжающими по ней машинами и тротуар с идущими пешеходами, когда с соседями можно разговаривать через открытую или даже закрытую форточку, когда, выйдя в огород, ты можешь видеть еще три участка со всеми аккуратными посадками или неаккуратными сараями, жизнь становится несколько иной. Тут каждый чих и пук - достояние общественности.
В отличие от городских соседей здешние знают о своих довольно много: работает ли и когда выходит из дома, сколько детей и как они себя ведут, пьет ли сосед или только выпивает по праздникам, какую музыку предпочитает слушать и увлекается ли просмотром фильмов. Что предпочитает готовить, потому что ароматы еды трудно удержать в пределах кухни.
Любит ли садовничать или просто покупает овощи и фрукты на рынке, следит ли за посадками и, если ответ положительный, обрезает ли вовремя деревья, что сажает и как перерабатывает урожай. Какая машина стоит во дворе и как часто бывают у соседа гости. А если чуть поднапрячься и в подходящий момент заговорить, то узнать можно гораздо больше.
Конечно, соседи бывают разные: к кому-то можно запросто зайти за внезапно закончившимся сахаром, а чью-то любовь к громкой музыке приходится присекать ударами железки по забору. Но факт остается фактом: в таких городах, в частном секторе, трудно хранить тайны, хотя изолироваться от общества вполне реально: стоит лишь возвести забор првыше, за которым и проводить большую часть времени. Покидать двор исключительно в машине, заказывать доставку продуктов (или закупаться в расположеннном на другом конце города сетевом магазине утром буднего дня, когда большинство на работе), заниматься домашними делами под музыку с закрытыми окнами, чтобы не понятно было, что делаешь. Уловок много, но мне кажется, через в каждом частном доме имющиеся щели кое-какие подробности все же вылетают наружу, а может, новости разносят на своих тонких лапках насекомые...
Поэтому одна из особенностей жизни в таком месте - сплетни, которые передаются из уст в уста. Их сплетнями то не назвать: это просто норма жизни, что вижу, то пою, а не хочешь быть объектом разговоров - никто здесь не держит. Большинство старается не нарушать неписанных правил, не выпендриваться и быть одной крови вести спокойный, привчный и устоявшийся за десятки лет образ жизни, потому что раз нарушив, рискует попасть в черный список чудаков или в какую другую категорию. Здесь не принято делать многое из того, что для меня норма, и делать то, что для меня отнюдь ей не является. Одеваться "как надо", говорить то, что ожидают услышать, ходить на рынок базар по субботам, в определенные дни посещать могилы родственников и тд и тп. Я в эти нормы явно не вписывалась: и одевалась, как нищенка, и фрукты собирала под чужими деревьями, и многое другое. Теперь, по словам папы, вспоминать это будут еще года три. Опозорила.
А во всем остальном Усть-Лабинск мне понравился, и даже местные жители, с которыми я не так уж много общалась, попадались вполне приветливые, ну а к другим я и подходить не собиралась. Много деревьев, вполне приличные дома и заборы на центральных улицах, чуть более скромные в старых районах, обилие цветов, не так много мусора, как могло бы быть, хотя стало больше. Автобусное сообщение, жд станция и обновленные школы с зеленым футбольными полями и спортивными площадками, новые светофоры, пешеходные переходы с пластиковыми школьниками, которые меня сначала испугали, и сам колорит южного населенного пункта. Я бы смогла здесь жить, хоть и слыла бы чудачкой или себе на уме, но где по-другому?
Что мне не понравилось, так это, возможно, характерное для всех регионов, но замеченное мною только здесь. использование школьников в качестве обьекта пропаганды. Одеты все, словно с пяти лет их готовят для армии: в белые рукбашки с какими-то нашивками-погонами, много мальчиков в форме, бесконечные линейки (рядом с папиным домом - одна из школ), зорницы и а-ля патриотические праздники. Тягостное ощущение от всего этого, противоестественное что-то.
По улицам я не так много гуляла: мой любимый маршрут был до рынка и назад, по прямой, да еще в магазины заходила тоже в соседних кварталах. Относительно длинными путями шла на Майскую и в обратном направлении, стараясь не повторяться, выбирая еще не исхоженные улицы. Всего каких-то пару-тройку раз и прошла кругами, заглянула сквозь заборы, где они позволяли такую вольность, во дворы, пособирала кое-где сливы-персики, подобрала упавшие орешки, сохранила несколько красивых кадров в памяти телефона. Сделала в уме совершенно ненужные заметки о том, на какой улице дома повыше и побогаче, а где - знакомые очертания почти никак не изменившихся за прошедшие с детства годы скромных домиков. На одной из старейших улиц, ближе к центру, просто какое-то столпотворение огромнейших почти замков, построенных на месте нескольких участков, выкупленных одним новым владельцем. Позже папа сказал, что тот квартал облюбовали блюстители порядка... Забавно было отметить, что чем больше дом, тем меньше фруктовых деревьев вокруг, а на улице только туи и газонная травка.
А где-то такой вот памятник случившейся лет 10-15 назад моды на башенки затесался: возвышается над соседями).
К слову о громоздкости: на бывшем поле чудес построили такой большой детский сад, что, похоже, вместить он может детей со всего города. Причем стоит он на отшибе, за - только поля и лесополосы, а вокруг куча машин: родительских и воспитательских, но это уже к тому, что благосостояние местного населения выросло.
Об УЛ у меня остались очень положительные воспоминания, даже жаль было его покидать. Жалею, но совсем немного, что мало гуляла (в прошлые разы гораздо больше ходила, да и бегала каждое утро), так и не дошла до крепости (избегаю популярные объекты) и не взглянула на новый парк, не прониклась осенней прохладой. Вполне могла бы представить себя одной из жительниц этого города и даже начала подыскивать работу, но, оказалось, это не нужно. Жаль, но в следующий раз я там окажусь, если это вообще произойдет, очень и очень нескоро.
Воспоминания исчерпаны, и пора уже смириться с тем, что мой журнал - всего лишь дневник, не более, и не выпендриваться, не воображать себя писательницей. Последние тексты - сухие и невзрачные, и не стоит мнить себя художником слова, мечтая или просто допуская возможность издания чего-то похожего на книгу. Знакомый, их издающий, сказал, что книга - предприятие заведомо убыточное и "основная ее задача - красиво представить автора, ведущего профильную деятельность". А я никакую деятельность не веду, и пиарить поэтому совершенно нечего. Так что помечтала - и хватит, тем более, что спонсоров все равно не ожидается.
Ну и немного картинок - для наглядности.