Братишке
Мы с тобою съели соли куль,
Мы с тобою знали столько пуль, -
Для чего ж ты ныне позабыл,
Как со мной ходил, и пел, и пил?
Как заветной тропочкой-тропой
Ты за мной ходил полуслепой, -
Города, и реки, и мосты
Не видать от курьей слепоты.
Как в далеком, как в чужом краю
Я рубаху отдавал свою,
Чтоб однополчанин дорогой
Не пошел дорогою другой.
Для чего ж ты ныне зафорсил?
Или старый друг тебе не мил?
Или вовсе вспомнить не хотел,
Как со мной ходил, и пил, и пел?
Только спорить подолгу не стану:
Как проходит лодка по лиману,
Как легко проходят облака,
Так рассеется моя тоска.
Мы с тобою съели соли куль,
Мы с тобою знали столько пуль, -
Для чего ж ты ныне позабыл,
Как со мной ходил, и пел, и пил?
1926
Поздней осенью
Еще на взгорьях, где грустят березы,
Где липы старые тоскуют в тишине,
Глухой зимы нежданные угрозы
Меня томили в темном полусне.
Я вышел в сад, и сразу я увидел
Деревьев старых черные стволы.
Они гудели, словно их обидел
Безмолвный призрак, вызванный из мглы.
В той жалобе, протяжной, непонятной,
Я узнавал родные голоса.
Свою тоску о доле невозвратной
Мне передали нищие леса.
Клубился пар, они глядели в омут,
Волна томила мутной желтизной,
И только ясень там стоял нетронут,
Зеленый весь и странно молодой.
Достойный друг! И я хотел бы тоже,
Коль час придет и хлынет забытье,
Встречать грозу, что сердце превозможет,
Храня, как ты, спокойствие свое.
1938