Мифы о русском «рабстве»
Оригинал взят у cas1961 в Мифы о русском «рабстве»
Традиционными штампами в западной общественной мысли стали утверждения о русском «рабстве» - ну а как же, даже аристократы унижались, именовали себя «холопами», а крепостное право было отменено только во второй половине XIX века…
Что ж, давайте разберёмся. Вообще в средние века рабство считалось нормальным явлением. В Европе со времён Древнего Рима поля обрабатывали рабы и подневольные колоны. А потом западные страны захватили германские племена. Короли раздавали своим воинам земли вместе с жителями. Но «варвары» перенимали и римские обычаи.
Казнь в Западной Европе в XIV веке.
Как раз из этого смешения складывались феодальные порядки. Землевладелец получал полную власть над крестьянами вплоть до права казнить неугодных, сам назначал подати и повинности, даже пользовался правом «первой ночи». Кстати, это считалось не позором, а высокой честью. Глядишь, твоя молодая жена понравится господину, он и дальше будет уделять ей внимание. Перепадут какие-нибудь подарки, прибытки…
Особенно суровые формы крепостничество приобрело в Прибалтике. Пруссию, Померанию, Латвию, Эстонию завоевали немцы, а местные племена обращались в неволю. Трудились на полях, в прямом смысле слова, из-под палки, из самих крестьян назначали надсмотрщиков, готовых командовать соплеменниками и подгонять нерадивых ударами. Для строптивых существовали темницы в подвалах замка или их вешали на башнях на страх всем подданным. В Ливонии произвели кодификацию права по образцу римского, и крестьян напрямую приравняли к рабам. В результате развернулась розничная торговля крепостными. Цена человека составляла 40-70 марок, за хорошего мастера или красивую девушку платили 100.
В XIV веке прусские обычаи понравились великому князю Литвы Витовту, он внедрил их в своей стране. Впоследствии австрийский дипломат Герберштейн описывал порядки в Литве: «Народ жалок и угнетён тяжёлым рабством. Ибо если кто в сопровождении слуг входит в жилище какого-нибудь поселянина, то ему можно безнаказанно творить что угодно, грабить и забирать необходимые для житейского употребления вещи и даже жестоко побить поселянина… Со времён Витовта вплоть до наших дней они пребывают в настолько суровом рабстве, что если кто будет случайно осуждён на смерть, то он обязан по приказу господина казнить сам себя и собственноручно себя повесить. Если же он случайно откажется исполнить это, то его жестоко высекут, бесчеловечно истерзают и, тем не менее, повесят… Если судья или назначенный для разбора дела начальник пригрозит виновному в случае его замедления или только скажет ему: “Спеши, господин гневается”, несчастный, опасаясь жесточайших ударов, оканчивает жизнь петлёю».
С середины XIV века крепостное право в Западной Европе стало слабеть. Этому способствовала эпидемия чумы, унёсшая десятки миллионов жизни. Целые области пустели, феодалы оставались без рабочих рук и переманивали к себе крестьян на более мягких условиях. Они становились уже не крепостными, а арендаторами. Впрочем, юридически крепостное право никто не отменял. Некоторая часть крестьян сохраняла статус рабов-сервов. Но даже крестьяне, лично свободные, оставались совершенно бесправными, землевладелец обладал над ними судебной и административной властью, сохранял феодальные привилегии.
А в странах Восточной и Северной Европы ни о каком ослаблении крепостничества речи не было. Швеция, захватив Ливонию, переняла здешние законы, приравняла крестьян к рабам. Причём крепостными признавались не только дети крепостных, но и свободные люди, поселившиеся во владениях помещика. В Польше не было никакой реальной разницы между положением свободных и крепостных крестьян. Право владеть землёй и недвижимостью принадлежало исключительно дворянам, они обладали правом суда и расправы в своих имениях, а крестьяне попадали в полную зависимость от них. Три дня в неделю их заставляли работать на барщине, отдавать ежегодно 10% всего имущества и массу дополнительных поборов. Боплан писал: «Но это ещё менее важно, чем то, что их владельцы пользуются безграничной властью не только над имуществом, но и над жизнью своих подданных… положение их бывает хуже каторжников на галерах». Папский нунций Руггиери отмечал, что паны, «казня и истязая крестьян ни за что, остаются свободны от всякой кары… можно смело сказать, что в целом свете нет невольника более несчастного, чем польский кмет».
Кроме крепостничества, в Европе сохранялось «обычное» рабство. Генуэзцы и венецианцы привозили с африканских рынков чёрных невольников. Они стоили дорого, их покупали ради экзотики, в свиты знати. Русских и украинцев татары сбывали гораздо дешевле. Их завозили в массовых количествах, в Италии их использовали на стройках эпохи Возрождения, в сельском хозяйстве, девушек разбирали в наложницы, в домашнюю прислугу. Великий гуманист Петрарка в своих письмах восторгался - дескать, как хорошо, что появилось так много дешёвых русских рабов, «всюду слышна скифская речь»!
В Лондоне на месте нынешнего Паддингтонского вокзала стояла знаменитая виселица, где единовременно могли казнить более двух десятков человек.
Ну а в Англии в гражданской войне Алой и Белой Роз аристократы истребили друг друга. Начали возвышаться «новые дворяне» из купцов и предпринимателей, скупали землю и получали от короля титулы. Они были куда более оборотистыми, чем «старое» дворянство. А по соседству, в Нидерландах и Бельгии, начали развиваться суконные мануфактуры. Выгодным экспортным товаром стала шерсть. Крестьяне, как свободные, так и крепостные, оказались для хозяев лишними. Их под разными предлогами сгоняли с земли, превращая её в пастбища. Особенно бурно эти процессы пошли в XVI веке, в правление Эдуарда VI и Елизаветы.
Массы людей были изгнаны из родных деревень, нищенствовали. Но Эдуард издал крутые законы против бродяжничества. Собирать милостыню дозволялось лишь старым и увечным. А здоровый безработный поступал в рабство к любому, кто о нём донесёт. Если работал плохо, хозяева имели право побуждать его плетьми. Если бежал, было велено бичевать и возвращать к принудительному труду. Если попадался в третий раз - вешать. Королева Елизавета подтвердила и ужесточила эти законы. Людей, потерявших средства к существованию, предписывалось направлять в особые работные дома, на мануфактуры. За побег осуждали на пожизненное рабство и клеймили, выжигая на щеке «S» (раб). За второй побег - клеймили вторую щеку. За третий вешали.
Условия существования на мануфактурах, как в Голландии, так и в Англии, пессимисты сравнивали с преисподней. Оптимисты - всего лишь с «преддверием преисподней». Рабочий день от рассвета до заката, оплата жалкая, жизнь в грязных переполненных бараках, труд на износ. Смертность была чрезвычайно высокой, рабочая сила пополнялась не естественным приростом, а притоком извне. И никуда не уйдёшь - поймают, изувечат и возвратят умирать. Впрочем, в Англии существовал целый народ невольников - ирландцы. С ними обращались как с «дикарями», отбирали землю, обращали в рабство, заставляя трудиться на английских фермеров. Даже убийство ирландца англичанином наказывалось лишь небольшим штрафом.
Вслед за Колумбом океан стали пересекать корабли работорговцев.
Особенно широкое поле для рабовладения открылось в колониях. Колумб, назначенный первым губернатором Вест-Индских островов, ввёл систему «репартименто» - раздавал испанским переселенцам землю вместе с жителями, они превращались в рабов. Индейцы возмущались, восставали, а их истребляли. Вместо них начали завозить негров. В 1542 году испанский король установил более мягкую систему «инкомиенда». Индейцы признавались подданными Испании, но передавались «под опеку» колонистов, должны были работать на них. А колонисты за это служить. Те, кто получил меньше 500 индейцев, - в пехоте, а если больше - в коннице. Нетрудно увидеть, что это соответствовало обычному феодальному праву.
В английских, голландских, французских колониях в Америке сказались сахарная, табачная лихорадка, позже - хлопковая. Эти товары в Европе стоили дорого, могли принести солидные прибыли. Но фермеры не выдерживали конкуренции с большими плантациями. Так, у англичан на Барбадосе в 1645 году насчитывалось 11 тыс. фермеров и 5800 рабов, в 1667 году осталось 745 плантаторов, и на них трудились 82 тыс. рабов. Но историки забывают любопытную особенность. Вплоть до конца XVII века большинство рабов в Северной Америке были ещё не черными, а белыми! В неволю обращали мятежников, ирландских повстанцев, в период Английской революции осуждали на рабство пленных противников. Лишали свободы и за уголовные преступления, за долг в 25 шиллингов.
Подрабатывали капитаны кораблей, ходивших в Америку, продавали за 20-30 реалов привезённых пассажиров. Во Франции действовали особые вербовщики, заманивали крестьян в Америку, обещая чуть ли не рай - и тоже продавали. А местные губернаторы сами были плантаторами, нуждались в рабах, закрывали на это глаза. Правда, белых продавали не пожизненно. Во французских владениях - на 3 года, в английских - на 7. Но, по воспоминаниям Эксквемелина и других современников, белым рабам доставалось похлеще, чем чёрным. Негры были дорогими, попадали в собственность навсегда, считались ценным имуществом. Из белого требовалось за 3 года (или 7) выжать все, что можно. Кормили дрянью, били, многие умирали.
Если невольники удирали, на них устраивали охоты с собаками. За побег, сопротивление хозяину и прочие серьёзные прегрешения раба ждала мучительная смерть. Так, в британских колониях в Вест-Индии провинившихся привязывали нагими на площади, пороли, мазали раны смесью сала, перца и лимонного сока, оставляли на ночь, а окончательно добивали на второй или третий день. Голландский плантатор Бальтесте прославился откровенным садизмом, собственноручно запорол насмерть сотню слуг и служанок, но нажил сказочное состояние и считался весьма авторитетной личностью.
Что ж, и в нашей стране издревле существовали подневольные люди - холопы. В эту категорию попадали военнопленные, неоплатные должники, осуждённые преступники. Были «закупы», получившие определенную сумму денег и поступившие в услужение, пока её не отработают. Были «рядовичи», служившие на основании заключённого договора. Хозяин имел право наказывать нерадивых, сыскивать беглых. Но, в отличие от европейских стран, не был властен над жизнью даже самого распоследнего из холопов. В Киевской Руси правом смертной казни располагали удельные и великие князья. В Московской Руси - сам государь с боярской думой.
В 1557 - 1558 годах, в то же самое время, когда в Англии обращались в рабство десятки тысяч согнанных с земли крестьян, Иван Васильевич Грозный издал ряд указов, ограничивших холопство. Прижал ростовщиков, принудительно снизил проценты займов до 10 % годовых. Запретил обращать в неволю за долги служилых людей (дворян, детей боярских, стрельцов, служилых казаков). Их дети, ставшие холопами за долги родителей, освобождались сразу, а взрослые могли подавать иски о возвращении в свободное состояние. Государь защитил подданных и от насильственного порабощения. Отныне человека можно было считать холопом только на основании «кабалы», особого документа, оформленного в земском учреждении. Царь ограничил неволю даже для пленных. На них тоже требовалось оформить кабалу установленным порядком. Дети «полоняника» считались свободными, а сам он освобождался после смерти хозяина, не передавался по наследству.
Но отметим, что отождествлять термины «холоп» и «раб» в целом было бы некорректно. Холопами являлись не только работники, но и ключники - управляющие княжеским, боярским, царским имением. Были военные холопы, составлявшие личные дружины бояр и князей. Они приносили присягу хозяину и служили ему, но при этом теряли юридическую самостоятельность. То есть, данный термин определял личную зависимость человека.
Кстати, в обращениях к царю «холопями» именовали себя отнюдь не все люди, а только служилые - от рядового стрельца до боярина. Священнослужители писали царю «мы, богомольцы твои». А простонародье, крестьяне и посадские - «мы, сироты твои». Обозначение «холопи» не было самоуничижением, оно выражало реальные отношения между монархом и данной общественной группой. Те, кто находился на службе, и впрямь выступали в отношении государя не свободными: он мог послать их сегодня туда, завтра сюда, дать какой-то приказ. По форме обращения духовных лиц видно, что и царь им обязан помогать: они же поддерживают государя своими молитвами. А обращение «сироты» указывает, что к простонародью монарх стоит «вместо отца», обязанного заботиться о своих чадах.
Но доля холопов в русском населении и в экономике была крайне незначительной. Обычно их использовали только в домашнем хозяйстве. А крепостного права в нашей стране долгое время вообще не существовало. Крестьяне были свободными. Если не нравится, могли уйти от землевладельца в другое место, уплатив «пожилое» (определённую плату за пользование избой, инвентарём, участком земли - в зависимости от местности и срока проживания). Великий князь Иван III определил единый срок для таких переходов - за неделю до Юрьева дня и неделю после Юрьева дня (с 19 ноября по 3 декабря).
И только в конце XVI века ситуацию изменил Борис Годунов. Он был по натуре «западником», силился копировать зарубежные порядки и в 1593 году подтолкнул царя Федора Иоанновича принять указ об отмене Юрьева дня. А в 1597 году Борис издал закон, установивший 5-летний сыск беглых крестьян. Мало того, по этому закону любой человек, прослуживший по найму полгода, становился вместе с семьёй пожизненными и потомственными холопами хозяина. Это ударило и по городской бедноте, мелким ремесленникам, породило массу злоупотреблений и стало одной из причин грянувшей Смуты.
Закон Бориса о холопстве вскоре был отменён, но крепостное право сохранилось после Смуты, было подтверждено Соборным Уложением Алексея Михайловича в 1649 году. Сыск беглых установили уже не в 5 лет, а бессрочный. Но стоит подчеркнуть, сам принцип крепостничества на Руси очень отличался от западного. Определённым статусом обладал не человек, а земля! Были волости «черносошные». Живущие здесь крестьяне считались свободными и платили подати государству. Были боярские или церковные вотчины. А были поместья. Они давались дворянам не насовсем, а за службу, вместо оплаты. Через каждые 2-3 года поместья перевёрстывались, могли отойти к другому владельцу.
Соответственно, крестьяне обеспечивали помещика, вотчинника или трудились для церкви. Они «прикреплялись» к земле. Но при этом могли полностью распоряжаться собственным хозяйством. Могли завещать его по наследству, подарить, продать. И тогда уже новый владелец вместе с хозяйством приобретал «тягло» по уплате податей государству или содержанию помещика. А прежний освобождался от «тягла», мог идти куда угодно. Мало того, даже если человек убежал, но успел нажить хозяйство или вступить в брак, русские законы защищали его права, категорически запрещали разлучать его с семьёй и лишать собственности.
В XVII веке в России были закрепощены не более половины крестьян. Вся Сибирь, Север, значительные области на юге считались «государевыми вотчинами», крепостного права там не было. Цари Михаил Фёдорович и Алексей Михайлович признавали и самоуправление казачьих областей, закон «с Дона выдачи нет». Любой беглый, попавший туда, автоматически становился свободным. Права крепостных и холопов защищали сельская община, Церковь, они могли найти защиту у самого царя. Во дворце существовало «челобитное окно» для подачи жалоб лично государю. Например, крепостные князя Оболенского пожаловались, что хозяин заставлял их работать в воскресенье и «матерно лаял». Алексей Михайлович за это посадил Оболенского в тюрьму, а деревню отобрал.
В Европе, кстати, взаимоотношения между слоями общества куда как отличались, из-за этого случались недоразумения. Датским высокородным послам, возвращавшимся из Москвы, показалось, что русские мужики их медленно везут, их принялись подгонять пинками. Ямщики искренне удивились такому обращению, выпрягли возле Нахабино лошадей и заявили: они едут жаловаться царю. Датчанам пришлось просить прощения, задабривать русских деньгами и водкой. А жена английского генерала, поступившего на службу в Москву, возненавидела служанку, решила зверски расправиться с ней. Виноватой себя не считала - мало ли, знатная дама попыталась убить свою холопку! Но в России подобное не допускалось. Приговор царя гласил: учитывая, что жертва осталась жива, преступнице «всего лишь» отсечь руку, вырвать ноздри и сослать в Сибирь.
Положение крепостных стало ухудшаться при Петре I. Прекратились переделы поместий между дворянами, они превращались в постоянную собственность. А вместо «подворного» налогообложения было введено «подушное». Причём каждый помещик начал платить налоги за своих крепостных. Соответственно, выступал владельцем этих «душ». Правда, именно Пётр одним из первых в Европе, в 1723 году, запретил в России рабство. Но крепостных его указ не коснулся. Мало того, Пётр начал приписывать целые деревни к заводам, и заводским крепостным приходилось куда тяжелее, чем помещичьим.
Беда пришла при Анне Иоанновне и Бироне, когда в России распространились законы о крепостных из Курляндии - те самые, где крестьян приравнивали к рабам. Вот тогда-то и началась печально известная розничная торговля крестьянами.
Что было, то было. Известны и бесчинства Дарьи Салтыковой. Были уже не времена Алексея Михайловича, и барыне 7 лет удавалось скрывать преступления. Хотя можно отметить и другое: ведь двое крепостных все-таки сумели подать жалобу Екатерине II, началось следствие, и маньячка была осуждена на пожизненное заключение в «покаянной» камере Ивановского монастыря. Вполне адекватная мера для психически ненормальной.
«Освобождение крестьян». Художник Б. Кустодиев.
Впрочем, Салтычиха потому и стала «пресловутой», что в нашей стране только одна она докатилась до зверств, довольно распространённых на тех же американских плантациях. Да и законы, ограждающие имущественные права крепостных, в России никто не отменял. В 1769 году Екатерина II издала указ, призывающий крестьян заводить частные промыслы, для этого требовалось купить за 2 руб. особый билет в мануфактур-коллегии. С 1775 года такие билеты выдавались бесплатно. Предприимчивые крестьяне пользовались этим, быстро сколачивали состояния, выкупались на волю, а потом принялись скупать и сёла у своих помещиков. Крепостное право стало расшатываться. Уже в правление Николая Iпостепенно готовилась его отмена. Хотя упразднил его только Александр II в 1861 году.
Но ещё раз подчеркнём: для XVIII - XIX веков подобные явления оставались обычными. Англия, которую традиционно изображают самой «передовой» державой, в 1713 году, после войны за испанское наследство, считала главным выигрышем отнюдь не завоевание Гибралтара, а «асьенто» - монополию на продажу африканцев в Латинскую Америку. Работорговлей активно промышляли и голландцы, французы, бранденбуржцы, датчане, шведы, курляндцы, генуэзцы. Общее количество рабов, вывезенных из Африки в Америку, оценивается в 9,5 млн. человек. Примерно столько же вымерло в пути.
Французская революция в 1794 году громогласно отменила рабство, но реально оно процветало, французские корабли продолжали торговать невольниками. А Наполеон в 1802 году восстановил рабство. Он, правда, заставил упразднить крепостное право в Германии (чтобы ослабить немцев), но в Польше и Литве сохранил - здесь его опорой были паны, зачем их обижать?
Великобритания упразднила рабство в 1833 году, Швеция в 1847 году, Дания и Франция в 1848 году - не так уж сильно опередили Россию. Кстати, при этом не лишне помнить, что сами по себе критерии «свобод» никак не являются показателями благоденствия. Так, в 1845 году в Ирландии не уродился картофель. Крестьян, не способных из-за этого уплатить ренту, стали сгонять с земли и разрушать их фермы. За 5 лет от голода умерло около миллиона человек! Случалось ли что-нибудь подобное в крепостнической России? Никогда…
Но это так, к слову пришлось. Если вернуться к хронологии отмены рабства, то выясняется, что далеко не все западные державы в данном отношении обогнали русских. Некоторые отстали. Нидерланды отменили его в 1863 году, США в 1865 году, Португалия в 1869 году, Бразилия в 1888 году. Причём у голландцев, португальцев, бразильцев, да и в американских южных штатах рабовладение принимало куда более жестокие формы, чем русское крепостничество.
Не лишне вспомнить и о том, что в американской войне Севера с Югом северян поддерживала Россия, а южан - Англия. И если в США рабство оказалось ликвидированным, то в 1860 - 1880-е годы его широко практиковали землевладельцы в Австралии. Здесь охотой за невольниками активно занимались морские капитаны Хейс, Льювин, Пиз, Бойс, Таунс, доктор Мюррей. В честь Таунса даже был назван город Таунсвилл. Подвиги этих «героев» состояли в том, что они обезлюживали целые острова в Океании, громили и захватывали в плен жителей, набивали в трюмы и привозили на австралийские плантации.
Между прочим, даже в самой Англии первый полноценный юридический акт, официально запретивший рабовладение и крепостное право и признавший их преступлением, был принят… три года назад! Это «Закон о коронерах и правосудии», вступивший в силу 6 апреля 2010 года. Так чего уж тогда на русских пенять?
http://takie.org/news/mify_o_russkom_rabstve/2013-06-12-4508
Традиционными штампами в западной общественной мысли стали утверждения о русском «рабстве» - ну а как же, даже аристократы унижались, именовали себя «холопами», а крепостное право было отменено только во второй половине XIX века…
Что ж, давайте разберёмся. Вообще в средние века рабство считалось нормальным явлением. В Европе со времён Древнего Рима поля обрабатывали рабы и подневольные колоны. А потом западные страны захватили германские племена. Короли раздавали своим воинам земли вместе с жителями. Но «варвары» перенимали и римские обычаи.
Казнь в Западной Европе в XIV веке.
Как раз из этого смешения складывались феодальные порядки. Землевладелец получал полную власть над крестьянами вплоть до права казнить неугодных, сам назначал подати и повинности, даже пользовался правом «первой ночи». Кстати, это считалось не позором, а высокой честью. Глядишь, твоя молодая жена понравится господину, он и дальше будет уделять ей внимание. Перепадут какие-нибудь подарки, прибытки…
Особенно суровые формы крепостничество приобрело в Прибалтике. Пруссию, Померанию, Латвию, Эстонию завоевали немцы, а местные племена обращались в неволю. Трудились на полях, в прямом смысле слова, из-под палки, из самих крестьян назначали надсмотрщиков, готовых командовать соплеменниками и подгонять нерадивых ударами. Для строптивых существовали темницы в подвалах замка или их вешали на башнях на страх всем подданным. В Ливонии произвели кодификацию права по образцу римского, и крестьян напрямую приравняли к рабам. В результате развернулась розничная торговля крепостными. Цена человека составляла 40-70 марок, за хорошего мастера или красивую девушку платили 100.
В XIV веке прусские обычаи понравились великому князю Литвы Витовту, он внедрил их в своей стране. Впоследствии австрийский дипломат Герберштейн описывал порядки в Литве: «Народ жалок и угнетён тяжёлым рабством. Ибо если кто в сопровождении слуг входит в жилище какого-нибудь поселянина, то ему можно безнаказанно творить что угодно, грабить и забирать необходимые для житейского употребления вещи и даже жестоко побить поселянина… Со времён Витовта вплоть до наших дней они пребывают в настолько суровом рабстве, что если кто будет случайно осуждён на смерть, то он обязан по приказу господина казнить сам себя и собственноручно себя повесить. Если же он случайно откажется исполнить это, то его жестоко высекут, бесчеловечно истерзают и, тем не менее, повесят… Если судья или назначенный для разбора дела начальник пригрозит виновному в случае его замедления или только скажет ему: “Спеши, господин гневается”, несчастный, опасаясь жесточайших ударов, оканчивает жизнь петлёю».
С середины XIV века крепостное право в Западной Европе стало слабеть. Этому способствовала эпидемия чумы, унёсшая десятки миллионов жизни. Целые области пустели, феодалы оставались без рабочих рук и переманивали к себе крестьян на более мягких условиях. Они становились уже не крепостными, а арендаторами. Впрочем, юридически крепостное право никто не отменял. Некоторая часть крестьян сохраняла статус рабов-сервов. Но даже крестьяне, лично свободные, оставались совершенно бесправными, землевладелец обладал над ними судебной и административной властью, сохранял феодальные привилегии.
А в странах Восточной и Северной Европы ни о каком ослаблении крепостничества речи не было. Швеция, захватив Ливонию, переняла здешние законы, приравняла крестьян к рабам. Причём крепостными признавались не только дети крепостных, но и свободные люди, поселившиеся во владениях помещика. В Польше не было никакой реальной разницы между положением свободных и крепостных крестьян. Право владеть землёй и недвижимостью принадлежало исключительно дворянам, они обладали правом суда и расправы в своих имениях, а крестьяне попадали в полную зависимость от них. Три дня в неделю их заставляли работать на барщине, отдавать ежегодно 10% всего имущества и массу дополнительных поборов. Боплан писал: «Но это ещё менее важно, чем то, что их владельцы пользуются безграничной властью не только над имуществом, но и над жизнью своих подданных… положение их бывает хуже каторжников на галерах». Папский нунций Руггиери отмечал, что паны, «казня и истязая крестьян ни за что, остаются свободны от всякой кары… можно смело сказать, что в целом свете нет невольника более несчастного, чем польский кмет».
Кроме крепостничества, в Европе сохранялось «обычное» рабство. Генуэзцы и венецианцы привозили с африканских рынков чёрных невольников. Они стоили дорого, их покупали ради экзотики, в свиты знати. Русских и украинцев татары сбывали гораздо дешевле. Их завозили в массовых количествах, в Италии их использовали на стройках эпохи Возрождения, в сельском хозяйстве, девушек разбирали в наложницы, в домашнюю прислугу. Великий гуманист Петрарка в своих письмах восторгался - дескать, как хорошо, что появилось так много дешёвых русских рабов, «всюду слышна скифская речь»!
В Лондоне на месте нынешнего Паддингтонского вокзала стояла знаменитая виселица, где единовременно могли казнить более двух десятков человек.
Ну а в Англии в гражданской войне Алой и Белой Роз аристократы истребили друг друга. Начали возвышаться «новые дворяне» из купцов и предпринимателей, скупали землю и получали от короля титулы. Они были куда более оборотистыми, чем «старое» дворянство. А по соседству, в Нидерландах и Бельгии, начали развиваться суконные мануфактуры. Выгодным экспортным товаром стала шерсть. Крестьяне, как свободные, так и крепостные, оказались для хозяев лишними. Их под разными предлогами сгоняли с земли, превращая её в пастбища. Особенно бурно эти процессы пошли в XVI веке, в правление Эдуарда VI и Елизаветы.
Массы людей были изгнаны из родных деревень, нищенствовали. Но Эдуард издал крутые законы против бродяжничества. Собирать милостыню дозволялось лишь старым и увечным. А здоровый безработный поступал в рабство к любому, кто о нём донесёт. Если работал плохо, хозяева имели право побуждать его плетьми. Если бежал, было велено бичевать и возвращать к принудительному труду. Если попадался в третий раз - вешать. Королева Елизавета подтвердила и ужесточила эти законы. Людей, потерявших средства к существованию, предписывалось направлять в особые работные дома, на мануфактуры. За побег осуждали на пожизненное рабство и клеймили, выжигая на щеке «S» (раб). За второй побег - клеймили вторую щеку. За третий вешали.
Условия существования на мануфактурах, как в Голландии, так и в Англии, пессимисты сравнивали с преисподней. Оптимисты - всего лишь с «преддверием преисподней». Рабочий день от рассвета до заката, оплата жалкая, жизнь в грязных переполненных бараках, труд на износ. Смертность была чрезвычайно высокой, рабочая сила пополнялась не естественным приростом, а притоком извне. И никуда не уйдёшь - поймают, изувечат и возвратят умирать. Впрочем, в Англии существовал целый народ невольников - ирландцы. С ними обращались как с «дикарями», отбирали землю, обращали в рабство, заставляя трудиться на английских фермеров. Даже убийство ирландца англичанином наказывалось лишь небольшим штрафом.
Вслед за Колумбом океан стали пересекать корабли работорговцев.
Особенно широкое поле для рабовладения открылось в колониях. Колумб, назначенный первым губернатором Вест-Индских островов, ввёл систему «репартименто» - раздавал испанским переселенцам землю вместе с жителями, они превращались в рабов. Индейцы возмущались, восставали, а их истребляли. Вместо них начали завозить негров. В 1542 году испанский король установил более мягкую систему «инкомиенда». Индейцы признавались подданными Испании, но передавались «под опеку» колонистов, должны были работать на них. А колонисты за это служить. Те, кто получил меньше 500 индейцев, - в пехоте, а если больше - в коннице. Нетрудно увидеть, что это соответствовало обычному феодальному праву.
В английских, голландских, французских колониях в Америке сказались сахарная, табачная лихорадка, позже - хлопковая. Эти товары в Европе стоили дорого, могли принести солидные прибыли. Но фермеры не выдерживали конкуренции с большими плантациями. Так, у англичан на Барбадосе в 1645 году насчитывалось 11 тыс. фермеров и 5800 рабов, в 1667 году осталось 745 плантаторов, и на них трудились 82 тыс. рабов. Но историки забывают любопытную особенность. Вплоть до конца XVII века большинство рабов в Северной Америке были ещё не черными, а белыми! В неволю обращали мятежников, ирландских повстанцев, в период Английской революции осуждали на рабство пленных противников. Лишали свободы и за уголовные преступления, за долг в 25 шиллингов.
Подрабатывали капитаны кораблей, ходивших в Америку, продавали за 20-30 реалов привезённых пассажиров. Во Франции действовали особые вербовщики, заманивали крестьян в Америку, обещая чуть ли не рай - и тоже продавали. А местные губернаторы сами были плантаторами, нуждались в рабах, закрывали на это глаза. Правда, белых продавали не пожизненно. Во французских владениях - на 3 года, в английских - на 7. Но, по воспоминаниям Эксквемелина и других современников, белым рабам доставалось похлеще, чем чёрным. Негры были дорогими, попадали в собственность навсегда, считались ценным имуществом. Из белого требовалось за 3 года (или 7) выжать все, что можно. Кормили дрянью, били, многие умирали.
Если невольники удирали, на них устраивали охоты с собаками. За побег, сопротивление хозяину и прочие серьёзные прегрешения раба ждала мучительная смерть. Так, в британских колониях в Вест-Индии провинившихся привязывали нагими на площади, пороли, мазали раны смесью сала, перца и лимонного сока, оставляли на ночь, а окончательно добивали на второй или третий день. Голландский плантатор Бальтесте прославился откровенным садизмом, собственноручно запорол насмерть сотню слуг и служанок, но нажил сказочное состояние и считался весьма авторитетной личностью.
Что ж, и в нашей стране издревле существовали подневольные люди - холопы. В эту категорию попадали военнопленные, неоплатные должники, осуждённые преступники. Были «закупы», получившие определенную сумму денег и поступившие в услужение, пока её не отработают. Были «рядовичи», служившие на основании заключённого договора. Хозяин имел право наказывать нерадивых, сыскивать беглых. Но, в отличие от европейских стран, не был властен над жизнью даже самого распоследнего из холопов. В Киевской Руси правом смертной казни располагали удельные и великие князья. В Московской Руси - сам государь с боярской думой.
В 1557 - 1558 годах, в то же самое время, когда в Англии обращались в рабство десятки тысяч согнанных с земли крестьян, Иван Васильевич Грозный издал ряд указов, ограничивших холопство. Прижал ростовщиков, принудительно снизил проценты займов до 10 % годовых. Запретил обращать в неволю за долги служилых людей (дворян, детей боярских, стрельцов, служилых казаков). Их дети, ставшие холопами за долги родителей, освобождались сразу, а взрослые могли подавать иски о возвращении в свободное состояние. Государь защитил подданных и от насильственного порабощения. Отныне человека можно было считать холопом только на основании «кабалы», особого документа, оформленного в земском учреждении. Царь ограничил неволю даже для пленных. На них тоже требовалось оформить кабалу установленным порядком. Дети «полоняника» считались свободными, а сам он освобождался после смерти хозяина, не передавался по наследству.
Но отметим, что отождествлять термины «холоп» и «раб» в целом было бы некорректно. Холопами являлись не только работники, но и ключники - управляющие княжеским, боярским, царским имением. Были военные холопы, составлявшие личные дружины бояр и князей. Они приносили присягу хозяину и служили ему, но при этом теряли юридическую самостоятельность. То есть, данный термин определял личную зависимость человека.
Кстати, в обращениях к царю «холопями» именовали себя отнюдь не все люди, а только служилые - от рядового стрельца до боярина. Священнослужители писали царю «мы, богомольцы твои». А простонародье, крестьяне и посадские - «мы, сироты твои». Обозначение «холопи» не было самоуничижением, оно выражало реальные отношения между монархом и данной общественной группой. Те, кто находился на службе, и впрямь выступали в отношении государя не свободными: он мог послать их сегодня туда, завтра сюда, дать какой-то приказ. По форме обращения духовных лиц видно, что и царь им обязан помогать: они же поддерживают государя своими молитвами. А обращение «сироты» указывает, что к простонародью монарх стоит «вместо отца», обязанного заботиться о своих чадах.
Но доля холопов в русском населении и в экономике была крайне незначительной. Обычно их использовали только в домашнем хозяйстве. А крепостного права в нашей стране долгое время вообще не существовало. Крестьяне были свободными. Если не нравится, могли уйти от землевладельца в другое место, уплатив «пожилое» (определённую плату за пользование избой, инвентарём, участком земли - в зависимости от местности и срока проживания). Великий князь Иван III определил единый срок для таких переходов - за неделю до Юрьева дня и неделю после Юрьева дня (с 19 ноября по 3 декабря).
И только в конце XVI века ситуацию изменил Борис Годунов. Он был по натуре «западником», силился копировать зарубежные порядки и в 1593 году подтолкнул царя Федора Иоанновича принять указ об отмене Юрьева дня. А в 1597 году Борис издал закон, установивший 5-летний сыск беглых крестьян. Мало того, по этому закону любой человек, прослуживший по найму полгода, становился вместе с семьёй пожизненными и потомственными холопами хозяина. Это ударило и по городской бедноте, мелким ремесленникам, породило массу злоупотреблений и стало одной из причин грянувшей Смуты.
Закон Бориса о холопстве вскоре был отменён, но крепостное право сохранилось после Смуты, было подтверждено Соборным Уложением Алексея Михайловича в 1649 году. Сыск беглых установили уже не в 5 лет, а бессрочный. Но стоит подчеркнуть, сам принцип крепостничества на Руси очень отличался от западного. Определённым статусом обладал не человек, а земля! Были волости «черносошные». Живущие здесь крестьяне считались свободными и платили подати государству. Были боярские или церковные вотчины. А были поместья. Они давались дворянам не насовсем, а за службу, вместо оплаты. Через каждые 2-3 года поместья перевёрстывались, могли отойти к другому владельцу.
Соответственно, крестьяне обеспечивали помещика, вотчинника или трудились для церкви. Они «прикреплялись» к земле. Но при этом могли полностью распоряжаться собственным хозяйством. Могли завещать его по наследству, подарить, продать. И тогда уже новый владелец вместе с хозяйством приобретал «тягло» по уплате податей государству или содержанию помещика. А прежний освобождался от «тягла», мог идти куда угодно. Мало того, даже если человек убежал, но успел нажить хозяйство или вступить в брак, русские законы защищали его права, категорически запрещали разлучать его с семьёй и лишать собственности.
В XVII веке в России были закрепощены не более половины крестьян. Вся Сибирь, Север, значительные области на юге считались «государевыми вотчинами», крепостного права там не было. Цари Михаил Фёдорович и Алексей Михайлович признавали и самоуправление казачьих областей, закон «с Дона выдачи нет». Любой беглый, попавший туда, автоматически становился свободным. Права крепостных и холопов защищали сельская община, Церковь, они могли найти защиту у самого царя. Во дворце существовало «челобитное окно» для подачи жалоб лично государю. Например, крепостные князя Оболенского пожаловались, что хозяин заставлял их работать в воскресенье и «матерно лаял». Алексей Михайлович за это посадил Оболенского в тюрьму, а деревню отобрал.
В Европе, кстати, взаимоотношения между слоями общества куда как отличались, из-за этого случались недоразумения. Датским высокородным послам, возвращавшимся из Москвы, показалось, что русские мужики их медленно везут, их принялись подгонять пинками. Ямщики искренне удивились такому обращению, выпрягли возле Нахабино лошадей и заявили: они едут жаловаться царю. Датчанам пришлось просить прощения, задабривать русских деньгами и водкой. А жена английского генерала, поступившего на службу в Москву, возненавидела служанку, решила зверски расправиться с ней. Виноватой себя не считала - мало ли, знатная дама попыталась убить свою холопку! Но в России подобное не допускалось. Приговор царя гласил: учитывая, что жертва осталась жива, преступнице «всего лишь» отсечь руку, вырвать ноздри и сослать в Сибирь.
Положение крепостных стало ухудшаться при Петре I. Прекратились переделы поместий между дворянами, они превращались в постоянную собственность. А вместо «подворного» налогообложения было введено «подушное». Причём каждый помещик начал платить налоги за своих крепостных. Соответственно, выступал владельцем этих «душ». Правда, именно Пётр одним из первых в Европе, в 1723 году, запретил в России рабство. Но крепостных его указ не коснулся. Мало того, Пётр начал приписывать целые деревни к заводам, и заводским крепостным приходилось куда тяжелее, чем помещичьим.
Беда пришла при Анне Иоанновне и Бироне, когда в России распространились законы о крепостных из Курляндии - те самые, где крестьян приравнивали к рабам. Вот тогда-то и началась печально известная розничная торговля крестьянами.
Что было, то было. Известны и бесчинства Дарьи Салтыковой. Были уже не времена Алексея Михайловича, и барыне 7 лет удавалось скрывать преступления. Хотя можно отметить и другое: ведь двое крепостных все-таки сумели подать жалобу Екатерине II, началось следствие, и маньячка была осуждена на пожизненное заключение в «покаянной» камере Ивановского монастыря. Вполне адекватная мера для психически ненормальной.
«Освобождение крестьян». Художник Б. Кустодиев.
Впрочем, Салтычиха потому и стала «пресловутой», что в нашей стране только одна она докатилась до зверств, довольно распространённых на тех же американских плантациях. Да и законы, ограждающие имущественные права крепостных, в России никто не отменял. В 1769 году Екатерина II издала указ, призывающий крестьян заводить частные промыслы, для этого требовалось купить за 2 руб. особый билет в мануфактур-коллегии. С 1775 года такие билеты выдавались бесплатно. Предприимчивые крестьяне пользовались этим, быстро сколачивали состояния, выкупались на волю, а потом принялись скупать и сёла у своих помещиков. Крепостное право стало расшатываться. Уже в правление Николая Iпостепенно готовилась его отмена. Хотя упразднил его только Александр II в 1861 году.
Но ещё раз подчеркнём: для XVIII - XIX веков подобные явления оставались обычными. Англия, которую традиционно изображают самой «передовой» державой, в 1713 году, после войны за испанское наследство, считала главным выигрышем отнюдь не завоевание Гибралтара, а «асьенто» - монополию на продажу африканцев в Латинскую Америку. Работорговлей активно промышляли и голландцы, французы, бранденбуржцы, датчане, шведы, курляндцы, генуэзцы. Общее количество рабов, вывезенных из Африки в Америку, оценивается в 9,5 млн. человек. Примерно столько же вымерло в пути.
Французская революция в 1794 году громогласно отменила рабство, но реально оно процветало, французские корабли продолжали торговать невольниками. А Наполеон в 1802 году восстановил рабство. Он, правда, заставил упразднить крепостное право в Германии (чтобы ослабить немцев), но в Польше и Литве сохранил - здесь его опорой были паны, зачем их обижать?
Великобритания упразднила рабство в 1833 году, Швеция в 1847 году, Дания и Франция в 1848 году - не так уж сильно опередили Россию. Кстати, при этом не лишне помнить, что сами по себе критерии «свобод» никак не являются показателями благоденствия. Так, в 1845 году в Ирландии не уродился картофель. Крестьян, не способных из-за этого уплатить ренту, стали сгонять с земли и разрушать их фермы. За 5 лет от голода умерло около миллиона человек! Случалось ли что-нибудь подобное в крепостнической России? Никогда…
Но это так, к слову пришлось. Если вернуться к хронологии отмены рабства, то выясняется, что далеко не все западные державы в данном отношении обогнали русских. Некоторые отстали. Нидерланды отменили его в 1863 году, США в 1865 году, Португалия в 1869 году, Бразилия в 1888 году. Причём у голландцев, португальцев, бразильцев, да и в американских южных штатах рабовладение принимало куда более жестокие формы, чем русское крепостничество.
Не лишне вспомнить и о том, что в американской войне Севера с Югом северян поддерживала Россия, а южан - Англия. И если в США рабство оказалось ликвидированным, то в 1860 - 1880-е годы его широко практиковали землевладельцы в Австралии. Здесь охотой за невольниками активно занимались морские капитаны Хейс, Льювин, Пиз, Бойс, Таунс, доктор Мюррей. В честь Таунса даже был назван город Таунсвилл. Подвиги этих «героев» состояли в том, что они обезлюживали целые острова в Океании, громили и захватывали в плен жителей, набивали в трюмы и привозили на австралийские плантации.
Между прочим, даже в самой Англии первый полноценный юридический акт, официально запретивший рабовладение и крепостное право и признавший их преступлением, был принят… три года назад! Это «Закон о коронерах и правосудии», вступивший в силу 6 апреля 2010 года. Так чего уж тогда на русских пенять?
http://takie.org/news/mify_o_russkom_rabstve/2013-06-12-4508