Картинки и не картинки от Ринки
Работа над картинкой к "Последнему фею" продвигается медленно, но верно. Очередной этап - заливка цветом. Вышло мрачновато, но это потому, что героиня минуту назад была в воде, а мокрая ткань и волосы обычно темнее сухих.
С позволения Лены-самы, продолжаю выкладывать историю про Саньку и Генку. Названия у истории пока нет, файлы именуются просто "Отрывки", потому что пишу кусками - есть несколько глав в начале и несколько в середине. В прошлый раз вашему вниманию был представлен "Пролог" (и случилось это аж в августе 2017 года - https://lena-sama7.livejournal.com/155194.html ), а сегодня - "Первая глава".
Часть первая
Провинциалки
Глава первая
Праздник на двоих
Зайку бросила хозяйка.
Отомстить поклялся зайка.
Почти А. Барто
- Генка-а, - царап-царап. - Открывай… Да просыпайся ты уже…
Я не сразу сообразила, почему голос Саньки и поскрёбывание раздаются не от двери, а с противоположной стороны. Зато разобравшись, сразу вскочила, врезалась ногой в угол тумбочки, неуклюже допрыгала до окна и дёрнула шпингалет.
В комнату сразу ворвался холодный воздух с запахом леса, реки и утра. Надо же, сейчас ещё календарное лето, все листья на деревьях зелёные, но уже пахнет осенью. Как так?
- Уф-ф! - Санька, которая балансировала на узком межэтажном карнизе, освободила руки, бросив на подоконник пластиковую коробку и букет полевых цветов. - Ну и здорова же ты спать, подруга! Я сто раз чуть вверх тормашками не полетела, а ты знай себе дрыхнешь. Всё потому, что опять до полуночи книжку читала.
- Нет, - зевнула я, - всё потому, что я сова, а ты жаворонок. У нас несовпадение биологических часов.
- Ну да, ты под любой свой недостаток научную основу подведёшь.
Я переложила коробку и букет на стол, Санька забралась на подоконник, задела локтем Васю и зашипела от боли.
- Давай всё-таки его побреем!
- Тогда он на нас обидится и вообще не зацветёт.
- Как будто мы что-то теряем, - проворчала подруга, но, взглянув на букет, тотчас забыла про кактус: - Генка, я тут подумала, давай сегодня, а?
Я кивнула. Могла бы и раньше догадаться: цветы, торт, возвращение через окно…
- Почему не через дверь, Сань? Ну, подумаешь, увидит тебя кто-нибудь. Небось не ограбит.
- Зато с вопросами пристанет: что да почему. А это только наш праздник.
- Всё равно в столовую за чаем идти.
- И сходим. Что мы, не имеем права с утра в комнате чаю попить?!
Делать нечего, я оделась и побрела на первый этаж, стараясь не шуметь шлёпками. Когда попросила две кружки чая, повариха тётя Наташа подмигнула мне:
- Что, опять день рождения отмечаете? Да, утро и в самом деле замечательное.
М-да, секрет Полишинеля. А мы-то думали, что о нашей маленькой тайне никому не известно.
Всё началось с того, что несколько лет назад Санька очень удивилась и огорчилась, когда узнала, что дата моего рождения условная. Я - подкидыш, и потому директор поставила в моих документах тот день, когда меня нашли. Выходит, я, скорей всего, немного старше, чем по бумагам. Санька заявила, что дата прибытия в интернат и день рождения - это разные вещи, а значит, и отмечать их нужно отдельно.
- Ну сравни, Генк, как звучит: «День, когда я пришла в этот мир» и «День, когда я пришла в этот дом».
- Не исключено, что они совпадают. Няня Аня говорит, мне было не больше месяца.
- Совпадают, как же! - фыркала моя подруга. - Вот прямо из роддома тебя сюда и принесли, даже пуповину на ходу обрезали!
У Саньки с днём рождения всё в порядке. Но она загорелась идеей неопределённой даты. Так мы и придумали наш общий день рождения, который каждый год будем устраивать в любой погожий день по собственному желанию и настроению. Обговорили два условия. Во-первых, выбранный день должен нравиться обеим. И во-вторых, общий день рождения может быть только раз в году. А то хороших дней много, так мы быстро со счёта собственных лет собьёмся.
Когда я открыла дверь ногой (потому как в руках у меня были кружки с чаем), Санька вставляла в маленький, но по виду очень вкусный торт фигурные свечки, изображавшие единицу и семёрку.
- С хеппибёздеем тебя, Генка! - подруга зажгла одну свечку.
- И тебя с днём рождения, Санька! - я со всей торжественностью приняла из её пальцев спичку и подпалила фитиль второй свечи.
С минуту мы смотрели на два огонька, потом дружно втянули воздух в лёгкие и задули их.
- Пусть сбудется, что бы ты ни загадала!
- Пусть сбудутся оба наших желания!
Потом мы ели торт, в шутку чокались кружками, негромко пели «Пусть бегут неуклюже…», хотя за окном стояла чудесная погода. Санька заметила, что её букет так и лежит на столе, достала со шкафа вазу и поставила цветы по-человечески.
- Красиво?
- Красиво.
- Как думаешь, они долго простоят?
- Думаю, долго, особенно, если ты нальёшь туда воды.
Санька подхватила вазу, и тут зазвонил будильник.
- А кто говорил, что я соня? Только сейчас вставать нужно было!
- Тогда бы мы ничего не успели! - прокричала моя подруга уже из коридора.
Увы, даже в собственный свеженазначенный день рождения и последний день летних каникул мы не принадлежим сами себе, распорядок никто не отменял. Встали, умылись, оделись, сделали зарядку во дворе, позавтракали в столовой, вновь выбежали во двор на утреннюю линейку, и только затем можно заняться своими делами.
- Надеюсь, - вещала на линейке Нина Святославовна, - все вы успели отдохнуть перед новым учебным годом.
По рядам приютских ребят пронёсся тяжёлый вздох. Как бы долго ни тянулось лето, его никогда не бывает слишком много или хотя бы достаточно.
- Кто-то из вас завтра пойдёт в первый класс, кто-то в последний…
- Кто-то будет получать пятёрки, а кто-то тройки, - шёпотом передразнила директора Санька.
- Кто-то выучит алфавит, а кто-то его забудет, - подключилась и я.
- Кто-то сейчас дошутится и пойдёт мыть посуду на кухню, - не меняя интонации, сказала Нина Святославовна.
Мы хихикнули и замолчали.
Зато от линейки до обеда и от обеда до ужина - полная свобода! Я предложила взять учебники, чтобы завтра не тратить на это время. Но когда мы заглянули в библиотеку, стало понятно, что предусмотрительных умников в нашем интернате хватает и без меня.
- Да ну их, ещё портить наш день всякими пустоголовыми очередями, - отмахнулась Санька. - Завтра заберём. Пошли лучше в лес!
Называя очередь пустоголовой, моя подруга вовсе не имела в виду, что та состоит из не очень интеллектуальных школьников. Просто «пустоголовый» - слово-паразит, наше любимое ругательство. Мы употребляем его к месту и не к месту. Пустоголовая задача по геометрии, пустоголовое воскресенье, пустоголовый кактус Вася.
- Пустоголовая идея, - покривилась я. - Лучше уж в село сходить, купить новые тетради, и ручки, и…
- Генка, первое сентября только завтра. А сегодня ещё август. Ну, пошли в лес, я тебе такую берёзу покажу! И под ней грибы, и на ней грибы…
- Это как?
- Под ней подберёзовики, на ней опята.
- Давай завтра к твоей берёзе сходим, после праздничной линейки. Ну неохота сегодня по лесу шастать, там после ночного дождя вся трава сырая. Ты утром в мокрых джинсах вернулась и для меня такой же радости хочешь?
- Зато провести полдня в канцелярском отделе магазина - это прям неземное счастье, - подколола Санька.
Победил принцип «ни вашим, ни нашим», то есть прогулка к берегу реки. Санька прихватила с собой шоколадку, я - Общую тетрадь. Да-да, вот так, с большой буквы. Потому что в Общей тетради мы хранили наши Общие истории.
Тетрадь делилась на три части. Первую мы озаглавили «Мифы и легенды». Начиналась она с истории знакомства «Сани и Гени», за ней шли другие наши с Санькой приключения, о которых нам рассказывали взрослые, но сами мы их не помним - были ещё слишком маленькие. Третья часть - «Документальное», тут каждая запись начиналась с точной даты. Сразу видно, что, например, Санька бегала от зайца двадцатого сентября, а я от кошки - в ночь на тринадцатое октября. Ну а между мифическим и документальным разделами - серединка на половинку: события, которые мы помним, но когда именно они произошли, не знаем. У записей бывают такие уточнения: «после того, как мы пошли в третий класс, но до того, как был покрашен сарай». Ну ещё бы его не покрасили, ведь конкретно эта история о том, как мы с Санькой разрисовали все стены сарая панорамой великой битвы Кощея Бессмертного и Волан де Морта. Жаль, никто не додумался сфотографировать эту батальную картину, но, думаю, многим она до сих пор снится в кошмарах.
На берегу реки наше самое любимое место - старые мостки. Раньше сюда ходили полоскать бельё и брать воду для разных нужд. Сейчас в приюте есть несколько современных стиральных машин и водопровод. Речную воду используют разве что для поливки огорода, но для этого можно и с берега ведром зачерпнуть. Зато летом нет ничего лучше, чем пробежать голыми пятками по горячим, посеревшим от времени доскам и с визгом бултыхнуться в речку. Или, вот как сейчас, устроиться на краю, свесив ноги почти до самой воды, ощущать лопатками спину подруги, любоваться на знакомый мирный пейзаж и чувствовать, как тает на языке шоколадная долька.
- Ну, давай, - говорит Санька.
И я начинаю листать Общую тетрадь. Слева направо, справа налево, по одной страничке, прыгая через несколько листов, пропуская страницы веером…
- Стоп.
Раскрываю тот разворот, на котором меня остановила подруга.
- Тут три истории. Какую выбираешь?
- Давай среднюю.
- Хм.
- Что там выпало?
- История о том, как мы с тобой ушли из приюта. Нам было лет шесть или семь. Помнишь такую?
- Смутно.
Я откашливаюсь и читаю:
- Однажды Саня и Гена пропали. Все их искали. Во дворе, в селе, в лесу. Нашли только вечером, на дороге, в десяти километрах от интерната. Они шли и пели про мокрые ноги.
- А-а, это про то, как мы искали родителей, - смеётся Санька. - Почему-то решили, что они живут за лесом, и пошли по дороге в ту сторону. Но лес никак не заканчивался, а ноги уже устали.
- И тогда мы решили подбодрить свои ноги поэзией.
Не сговариваясь, мы хором декламируем известную считалку:
- Шли бараны по дороге,
Промочили в луже ноги,
Раз, два, три, четыре, пять,
Стали ноги вытирать,
Кто платочком, кто тряпицей,
Кто дырявой рукавицей.
Воспоминания словно только того и ждали. Тёплый летний день, узкие солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, ложатся на лесную дорогу рваными лоскутками. Мы идём, взявшись за руки, и кричим что есть мочи в такт шагам:
- Шлиба - раны, пада - роге, прама - чили, влуже - ноги, раздва - триче, тыре - пять, стали - ноги, выти - рать!
Сначала ноги в самом деле приободрились, но вскоре опять напомнили о себе. Мы рассудили, что им просто надоела песня про баранов. И исправили ситуацию:
- Шлиса - баки, пада - роге…
За собаками пошли котята, гусята, цыплята, коровы, верблюды, пингвины… Когда знакомые животные закончились, настала очередь людей:
- Шли туристы по дороге,
Промочили в луже ноги,
Раз, два, три, четыре, пять,
Стали ноги вытирать,
Кто носками, кто палаткой,
Кто оторванной заплаткой.
Крестьяне, солдаты, кухарки, доярки, бандиты, артисты - никто не мог пройти мимо лужи и остаться с сухими ногами. За представителями профессий отправились штурмовать лужу целые народы: французы, китайцы, арабы, индейцы. А дорога через лес вела нас всё дальше.
- Шли принцессы по дороге,
Промочили в луже ноги,
Раз, два, три, четыре, пять,
Стали ноги вытирать,
Кто батистом, кто шелками,
Кто персидскими коврами.
Принцессы проторили дорожку куче других фольклорных персонажей, ибо сказки я уже тогда обожала. Драконы и грифоны, кентавры и атланты, пегасы и сирены, вампиры и дриады, колдуньи и русалки (тут Санька расхохоталась, но я возразила, что у славянских русалок ноги очень даже есть и промочить их можно запросто).
На песне о вервольфах, вытирающих ноги «кто овчиной, кто клеёнкой, кто потерянной дублёнкой», нас догнал подпрыгивающий на каждой кочке приютский автомобиль. За рулём сидела злющая Нина Святославовна, а рядом с нею - счастливая няня Аня, которая тут же выскочила из машины и схватила нас в охапку, заливаясь слезами, чем свела на нет директорскую отповедь на тему двух непослушных девчонок, которые поставили на уши весь район…
- Так, - задумчиво произносит Санька. - И что же означает это предсказание?
- Ну, в этом году мы закончим последний класс и уйдём из приюта.
За моей спиной раздаётся презрительное фырканье. Согласна, об этом и без гадания на Общей тетради известно. Мы уже десять раз всё обговорили: в какой университет поступим, как вытребуем для нас одну комнату в общежитии, невзирая на то, что у нас будут разные факультеты - я выберу профессию филолога или библиотекаря, Санька станет химиком или лесником. Отправляться в самостоятельную жизнь поодиночке было страшновато. У нас же, кроме друг друга, никого нет в целом мире. Интернатские и сельские знакомые-приятели останутся здесь, одноклассники разъедутся кто куда. Так пусть хотя бы лучшая подруга ещё несколько лет будет рядом, а потом уж - как судьба сложится. Конечно, хотелось бы вернуться сюда, устроиться работать в интернате, а Санька бы жила неподалёку в лесной сторожке и часто-часто приходила в гости…
- Генк, - прерывает мои размышления подруга. - Вот угадай, что я сделаю в первую очередь, когда закончу школу?
- Пострижёшься, - не моргнув глазом отвечаю я.
У Саньки без преувеличения шикарные волосы, светлыми локонами спускающиеся до самого пояса. Мягкие, шелковистые - они не нуждаются ни в специальных шампунях, ни в укладке феном. На этот золотистый водопад заглядываются многие парни из приюта и села. Однако сама обладательница чудесных волос своё сокровище, в лучшем случае, терпит. Санька часто говорит, что при её образе жизни больше подошла бы мужская стрижка, в крайнем случае - каре. Злится, что своенравные волосы не желают ни заплетаться в косу, ни стягиваться в хвост - за свою жизнь она потеряла столько ленточек, заколок, невидимок и резинок, что хватило бы на небольшой магазин «Всё для вашей причёски». А когда моя подруга отправляется в лес с распущенными волосами, они норовят зацепиться за ветки или насобирать «сувениров» - от семян берёзы до репейных колючек.
- Отрежу! - рычит она всякий раз, когда вычёсывает перед зеркалом новую партию еловых иголок. - Вот прямо завтра пойду в парикмахерскую, закажу полубокс, а обрезки Нине Святославовне отдам, раз она так над ними трясётся!
Многие наши учителя и воспитатели в ужасе округляют глаза, стоит Саньке заикнуться о смене имиджа. Но именно директор год назад в приказном порядке запретила моей подруге стричься.
- Она не со зла, она о тебе заботится, - говорила няня Аня. - Срезать волосы - минутное дело, а сколько их потом заново отращивать, ты подумала? И на кого станешь обижаться, если новые уже не будут такими красивыми?
Санька тогда дулась целую неделю, но дальше угроз всё-таки не пошла. Только нет-нет да скажет, что завидует моей свободе. Я могу делать со своей шевелюрой всё, что заблагорассудится. Оно и понятно: кому нужны мои волосы? Самые обыкновенные, прямые, тёмно-каштановые, почти чёрные. Но я не стригу их из солидарности, заплетаю в простую косу, и лишь чёлку мне Санька подрезает раз в месяц.
- Да, - хихикает подруга и пересаживается так, чтобы видеть меня, - наверное, постригусь. Но это не главное.
- А что же тогда главное? - я тоже поворачиваюсь, теперь мы сидим лицом друг к другу.
Санька вытягивает из-за ворота футболки свой талисман и пристраивает его у глаза на манер монокля:
- Я получу на руки все документы и найду своего отца.
Так-так. Выходит, она не отказалась от этой идеи.
- Чтобы плюнуть ему в лицо? - вспомнилась мне фраза девушки-сиротки из любимого сериала моей подруги.
- Да. Нет. Не знаю ещё, - Санька в задумчивости крутит на цепочке талисман, тот, поймав солнечный луч, разбрызгивает по доскам мостков разноцветные искры. - Может быть, у него были веские причины?..
Те приютские мальчишки и девчонки, которые, в силу юного возраста, ещё не обращают внимания на Санькины волосы, жутко завидуют её талисману. Да, это всего лишь куриный бог - обточенный водой серый камешек с дыркой, сквозь которую продета цепочка. Но в остальном он просто замечательный: плоский, почти идеально круглый, а в центре, словно полупрозрачное окошко, блестит кусочек слюды.
- Причины наверняка были, - хмурюсь я. - И, может быть, даже по-своему веские. Но неужели ты его простишь?
Вообще-то, я сомневаюсь, что Санька отыщет отца. Её железобетонная вера в то, что отец непременно есть, ни на чём не основана. Впервые услышав от неё о желании найти папу, я удивилась, почему только папу, а не папу и маму. Она ответила как о само собой разумеющемся: «Мама бы ни за что меня не бросила». Железная логика, ничего не скажешь.
Санька не раз приставала к нашим взрослым с вопросами о том, кто её родители и как она оказалась в интернате. Но все говорили одно и то же: «Вырастешь - узнаешь». Наверное, поэтому моя подруга и сделала вывод, что в её документах есть сведения поважнее настоящей фамилии и места рождения.
Вы не знали? Почти у всех приютских фамилии вымышленные. Не представляю, зачем это сделано. Скорей всего, для нашего спокойствия или безопасности. Фамилии, как правило, нам дают красивые, словно в компенсацию за незавидную судьбу. Королёва, Князева, Жемчугова, Падишахов, Владыкина, Эмиров, Алмазов, Державина, Богатырёв… Кто мы на самом деле, станет понятно только тогда, когда окончим школу и покинем интернат. Где-то в бумагах у директора лежит папка с надписью «Александра Королёва», а в ней вся информация о её прошлом и настоящем: реальная фамилия, обстоятельства поступления в приют, имена родителей и многое другое.
Я вздыхаю. Моя папка уж точно ничего такого не содержит. Да и не скрывают от меня подробностей ни о моих родителях, ни о появлении в интернате. Я ведь тоже у всех спрашивала. Ну и получила… Няня Аня сказала, что меня принёс аист. Дворник дядя Миша ответил, что меня нашли в капусте. Ха, можно подумать, я не знаю, откуда дети берутся! Библиотекарь Лариса Иннокентьевна пожала плечами и сообщила, что мои родители попали в автокатастрофу. Учительница по литературе Валентина Петровна, подумав, вспомнила, что мои папа и мама заблудились в горах. А Нина Святославовна вообще отмахнулась, мол, не забивай себе голову, Женя, твоих родителей в нашем мире нет. Они бы хоть предварительно сговорились, что ли. Или сказали бы прямо: не знаем мы их и знать не хотим, подбросили тебя к нам на порог как котёнка, которого рука не поднялась утопить…
- Прощать или не прощать отца, разберусь, когда его найду, - произносит Санька и поднимается на ноги. - Так и быть, давай сбегаем в твой канцелярский отдел, как раз к обеду вернёмся.
Я мигом забываю про свои невесёлые мысли, и мы наперегонки бежим домой, чтобы взять денег на новые тетради, ручки и другую школьную мелочь.
***
Торт съеден, распрямившиеся в вазе цветы пахнут лугом, тикают на тумбочке мои наручные часы. День рождения подошёл к концу. Я решила завтра встать пораньше, поэтому уже давно отложила книжку и выключила верхний свет. Однако над изголовьем Санькиной кровати до сих пор горит ночник. Обычно моя подруга вырубается сразу, как только положит голову на подушку. Но сегодня Санька почему-то никак не успокоится. Ёрзает, вертится в постели с боку на бок, о чём-то вздыхает.
- Нужно было все остатки торта дошколятам отдать, а не только половину, - бормочу я. - Наелась сладкого на ночь, теперь уснуть не можешь.
- Да я не поэтому.
Санька выпрастывает из-под одеяла ногу, поднимает вверх, наблюдает, как сжимаются и растопыриваются на ней пальцы. Затем вновь прячет её под одеяло, оборачивается ко мне и серьёзно спрашивает:
- Генк, вот скажи, почему нас никто не любит?
- Сань, ночью нужно спать, а не маяться пустоголовыми вопросами. Все нас любят.
- Кто это все?
- Ну… няня Аня нас любит. И Нина Святославовна, когда мы ведём себя сносно. И Шарик, когда мы ему колбасу приносим.
Моя подруга хмыкает:
- Шарик кого угодно любить будет. За колбасу.
Наступает тишина. Но не успеваю я обрадоваться, как с соседней кровати вновь доносится Санькин полушёпот:
- Я про другую любовь говорю, Генка.
Приехали. Что ж мне теперь, среди ночи за всех окрестных парней ответ держать? Я выспаться хотела, а тут намечается разговор по душам.
Ясное дело, вопрос актуальный, если не злободневный. С сегодняшнего дня нам обеим уже по семнадцать лет, а ни у меня, ни у неё бойфрендов как не было, так и не предвидится.
Ладно, меня в расчёт не берём. О том, как выгляжу со стороны, я судить не могу. Возможно, люди, узнав, что меня зовут Гена, всякий раз мысленно добавляют «крокодил». Но Санька-то! Она настоящая красавица! Синеглазый и золотоволосый ангел. Умная, смелая, весёлая, самостоятельная. И чего этим мальчишкам ещё надо…
Санька, наверное, и не замечает, но я вижу, как смотрят на неё наши и сельские парни, даже некоторые женатые мужчины. И при этом ни один из них ни разу не позвал её на дискотеку, не пригласил в кино, не предложил поднести портфель… Хотя, сейчас я дала маху. Какой портфель, куда нам его подносить? Мы учимся и живём в одном здании, на перемене успеваем сбегать в свою комнату за учебниками, так что нет у нас никаких портфелей.
- Вот Наташка Семибратова уже с четвёртым парнем гуляет. А ты её видела? У неё же конопушки по всему лицу, и в учёбе она звёзд с неба не хватает.
- На вкус и цвет товарищей нет, - решаю я отговориться прописной истиной. - Кому-то и конопушки нравятся. К тому же она дочка агронома, можно сказать, элита.
- Я никого в женихи и не зову, чтобы моё приданое подсчитывать и родословную изучать. Просто погулять вместе…
- До села и обратно?
- Почему? Можно в лес сходить.
- А если он в лесу руки распускать начнёт?
- Поотрываю. И не только руки, - безмятежно сообщает моя подруга, - но и ноги.
- Хм. Может быть, поэтому никто и не любит?
- В смысле?
- Боятся, - я усаживаюсь на кровати по-турецки. - Посмотри на нас. Разве так должны вести себя настоящие девушки?
Санька тоже садится, но по-японски, пятками назад:
- И как же себя ведут настоящие девушки?
- Они… они носят платья или, в крайнем случае, юбки. Они всегда милы и приветливы. Они никогда не забираются в дом через окно. Они читают только глянцевые журналы. Они каждый день делают себе макияж, красят ногти, надевают туфли на шпильках. В лес они ходят только на прогулку, а в библиотеку не чаще раза в месяц. Они разбираются в моде, кулинарии и дизайне. Они не отличают револьвер от пистолета и уверены, что карбонат - это мясо, а Наполеон - торт. Они умеют флиртовать. Они боятся мышей, лягушек и дождевых червяков. Даже походка у настоящих девушек особая, маленькими шагами. И сидят они культурно, а не как мы с тобой.
- Интересно, давно ли ты встречала в наших краях такую вот настоящую девушку? - усмехается моя подруга.
- Я не говорю, что эти качества должны непременно присутствовать в полном комплекте. Но хотя бы три-четыре… два-три… одно… А так как парни не видят в нас ни единого признака настоящей девушки, они могут подумать, что мы с тобой того…
- Чего того?
- Не нуждаемся в них, в парнях.
Некоторое время Санька обдумывает эти слова, затем в мою голову летит подушка.
- Да ну тебя, Генка!
С позволения Лены-самы, продолжаю выкладывать историю про Саньку и Генку. Названия у истории пока нет, файлы именуются просто "Отрывки", потому что пишу кусками - есть несколько глав в начале и несколько в середине. В прошлый раз вашему вниманию был представлен "Пролог" (и случилось это аж в августе 2017 года - https://lena-sama7.livejournal.com/155194.html ), а сегодня - "Первая глава".
Часть первая
Провинциалки
Глава первая
Праздник на двоих
Зайку бросила хозяйка.
Отомстить поклялся зайка.
Почти А. Барто
- Генка-а, - царап-царап. - Открывай… Да просыпайся ты уже…
Я не сразу сообразила, почему голос Саньки и поскрёбывание раздаются не от двери, а с противоположной стороны. Зато разобравшись, сразу вскочила, врезалась ногой в угол тумбочки, неуклюже допрыгала до окна и дёрнула шпингалет.
В комнату сразу ворвался холодный воздух с запахом леса, реки и утра. Надо же, сейчас ещё календарное лето, все листья на деревьях зелёные, но уже пахнет осенью. Как так?
- Уф-ф! - Санька, которая балансировала на узком межэтажном карнизе, освободила руки, бросив на подоконник пластиковую коробку и букет полевых цветов. - Ну и здорова же ты спать, подруга! Я сто раз чуть вверх тормашками не полетела, а ты знай себе дрыхнешь. Всё потому, что опять до полуночи книжку читала.
- Нет, - зевнула я, - всё потому, что я сова, а ты жаворонок. У нас несовпадение биологических часов.
- Ну да, ты под любой свой недостаток научную основу подведёшь.
Я переложила коробку и букет на стол, Санька забралась на подоконник, задела локтем Васю и зашипела от боли.
- Давай всё-таки его побреем!
- Тогда он на нас обидится и вообще не зацветёт.
- Как будто мы что-то теряем, - проворчала подруга, но, взглянув на букет, тотчас забыла про кактус: - Генка, я тут подумала, давай сегодня, а?
Я кивнула. Могла бы и раньше догадаться: цветы, торт, возвращение через окно…
- Почему не через дверь, Сань? Ну, подумаешь, увидит тебя кто-нибудь. Небось не ограбит.
- Зато с вопросами пристанет: что да почему. А это только наш праздник.
- Всё равно в столовую за чаем идти.
- И сходим. Что мы, не имеем права с утра в комнате чаю попить?!
Делать нечего, я оделась и побрела на первый этаж, стараясь не шуметь шлёпками. Когда попросила две кружки чая, повариха тётя Наташа подмигнула мне:
- Что, опять день рождения отмечаете? Да, утро и в самом деле замечательное.
М-да, секрет Полишинеля. А мы-то думали, что о нашей маленькой тайне никому не известно.
Всё началось с того, что несколько лет назад Санька очень удивилась и огорчилась, когда узнала, что дата моего рождения условная. Я - подкидыш, и потому директор поставила в моих документах тот день, когда меня нашли. Выходит, я, скорей всего, немного старше, чем по бумагам. Санька заявила, что дата прибытия в интернат и день рождения - это разные вещи, а значит, и отмечать их нужно отдельно.
- Ну сравни, Генк, как звучит: «День, когда я пришла в этот мир» и «День, когда я пришла в этот дом».
- Не исключено, что они совпадают. Няня Аня говорит, мне было не больше месяца.
- Совпадают, как же! - фыркала моя подруга. - Вот прямо из роддома тебя сюда и принесли, даже пуповину на ходу обрезали!
У Саньки с днём рождения всё в порядке. Но она загорелась идеей неопределённой даты. Так мы и придумали наш общий день рождения, который каждый год будем устраивать в любой погожий день по собственному желанию и настроению. Обговорили два условия. Во-первых, выбранный день должен нравиться обеим. И во-вторых, общий день рождения может быть только раз в году. А то хороших дней много, так мы быстро со счёта собственных лет собьёмся.
Когда я открыла дверь ногой (потому как в руках у меня были кружки с чаем), Санька вставляла в маленький, но по виду очень вкусный торт фигурные свечки, изображавшие единицу и семёрку.
- С хеппибёздеем тебя, Генка! - подруга зажгла одну свечку.
- И тебя с днём рождения, Санька! - я со всей торжественностью приняла из её пальцев спичку и подпалила фитиль второй свечи.
С минуту мы смотрели на два огонька, потом дружно втянули воздух в лёгкие и задули их.
- Пусть сбудется, что бы ты ни загадала!
- Пусть сбудутся оба наших желания!
Потом мы ели торт, в шутку чокались кружками, негромко пели «Пусть бегут неуклюже…», хотя за окном стояла чудесная погода. Санька заметила, что её букет так и лежит на столе, достала со шкафа вазу и поставила цветы по-человечески.
- Красиво?
- Красиво.
- Как думаешь, они долго простоят?
- Думаю, долго, особенно, если ты нальёшь туда воды.
Санька подхватила вазу, и тут зазвонил будильник.
- А кто говорил, что я соня? Только сейчас вставать нужно было!
- Тогда бы мы ничего не успели! - прокричала моя подруга уже из коридора.
Увы, даже в собственный свеженазначенный день рождения и последний день летних каникул мы не принадлежим сами себе, распорядок никто не отменял. Встали, умылись, оделись, сделали зарядку во дворе, позавтракали в столовой, вновь выбежали во двор на утреннюю линейку, и только затем можно заняться своими делами.
- Надеюсь, - вещала на линейке Нина Святославовна, - все вы успели отдохнуть перед новым учебным годом.
По рядам приютских ребят пронёсся тяжёлый вздох. Как бы долго ни тянулось лето, его никогда не бывает слишком много или хотя бы достаточно.
- Кто-то из вас завтра пойдёт в первый класс, кто-то в последний…
- Кто-то будет получать пятёрки, а кто-то тройки, - шёпотом передразнила директора Санька.
- Кто-то выучит алфавит, а кто-то его забудет, - подключилась и я.
- Кто-то сейчас дошутится и пойдёт мыть посуду на кухню, - не меняя интонации, сказала Нина Святославовна.
Мы хихикнули и замолчали.
Зато от линейки до обеда и от обеда до ужина - полная свобода! Я предложила взять учебники, чтобы завтра не тратить на это время. Но когда мы заглянули в библиотеку, стало понятно, что предусмотрительных умников в нашем интернате хватает и без меня.
- Да ну их, ещё портить наш день всякими пустоголовыми очередями, - отмахнулась Санька. - Завтра заберём. Пошли лучше в лес!
Называя очередь пустоголовой, моя подруга вовсе не имела в виду, что та состоит из не очень интеллектуальных школьников. Просто «пустоголовый» - слово-паразит, наше любимое ругательство. Мы употребляем его к месту и не к месту. Пустоголовая задача по геометрии, пустоголовое воскресенье, пустоголовый кактус Вася.
- Пустоголовая идея, - покривилась я. - Лучше уж в село сходить, купить новые тетради, и ручки, и…
- Генка, первое сентября только завтра. А сегодня ещё август. Ну, пошли в лес, я тебе такую берёзу покажу! И под ней грибы, и на ней грибы…
- Это как?
- Под ней подберёзовики, на ней опята.
- Давай завтра к твоей берёзе сходим, после праздничной линейки. Ну неохота сегодня по лесу шастать, там после ночного дождя вся трава сырая. Ты утром в мокрых джинсах вернулась и для меня такой же радости хочешь?
- Зато провести полдня в канцелярском отделе магазина - это прям неземное счастье, - подколола Санька.
Победил принцип «ни вашим, ни нашим», то есть прогулка к берегу реки. Санька прихватила с собой шоколадку, я - Общую тетрадь. Да-да, вот так, с большой буквы. Потому что в Общей тетради мы хранили наши Общие истории.
Тетрадь делилась на три части. Первую мы озаглавили «Мифы и легенды». Начиналась она с истории знакомства «Сани и Гени», за ней шли другие наши с Санькой приключения, о которых нам рассказывали взрослые, но сами мы их не помним - были ещё слишком маленькие. Третья часть - «Документальное», тут каждая запись начиналась с точной даты. Сразу видно, что, например, Санька бегала от зайца двадцатого сентября, а я от кошки - в ночь на тринадцатое октября. Ну а между мифическим и документальным разделами - серединка на половинку: события, которые мы помним, но когда именно они произошли, не знаем. У записей бывают такие уточнения: «после того, как мы пошли в третий класс, но до того, как был покрашен сарай». Ну ещё бы его не покрасили, ведь конкретно эта история о том, как мы с Санькой разрисовали все стены сарая панорамой великой битвы Кощея Бессмертного и Волан де Морта. Жаль, никто не додумался сфотографировать эту батальную картину, но, думаю, многим она до сих пор снится в кошмарах.
На берегу реки наше самое любимое место - старые мостки. Раньше сюда ходили полоскать бельё и брать воду для разных нужд. Сейчас в приюте есть несколько современных стиральных машин и водопровод. Речную воду используют разве что для поливки огорода, но для этого можно и с берега ведром зачерпнуть. Зато летом нет ничего лучше, чем пробежать голыми пятками по горячим, посеревшим от времени доскам и с визгом бултыхнуться в речку. Или, вот как сейчас, устроиться на краю, свесив ноги почти до самой воды, ощущать лопатками спину подруги, любоваться на знакомый мирный пейзаж и чувствовать, как тает на языке шоколадная долька.
- Ну, давай, - говорит Санька.
И я начинаю листать Общую тетрадь. Слева направо, справа налево, по одной страничке, прыгая через несколько листов, пропуская страницы веером…
- Стоп.
Раскрываю тот разворот, на котором меня остановила подруга.
- Тут три истории. Какую выбираешь?
- Давай среднюю.
- Хм.
- Что там выпало?
- История о том, как мы с тобой ушли из приюта. Нам было лет шесть или семь. Помнишь такую?
- Смутно.
Я откашливаюсь и читаю:
- Однажды Саня и Гена пропали. Все их искали. Во дворе, в селе, в лесу. Нашли только вечером, на дороге, в десяти километрах от интерната. Они шли и пели про мокрые ноги.
- А-а, это про то, как мы искали родителей, - смеётся Санька. - Почему-то решили, что они живут за лесом, и пошли по дороге в ту сторону. Но лес никак не заканчивался, а ноги уже устали.
- И тогда мы решили подбодрить свои ноги поэзией.
Не сговариваясь, мы хором декламируем известную считалку:
- Шли бараны по дороге,
Промочили в луже ноги,
Раз, два, три, четыре, пять,
Стали ноги вытирать,
Кто платочком, кто тряпицей,
Кто дырявой рукавицей.
Воспоминания словно только того и ждали. Тёплый летний день, узкие солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, ложатся на лесную дорогу рваными лоскутками. Мы идём, взявшись за руки, и кричим что есть мочи в такт шагам:
- Шлиба - раны, пада - роге, прама - чили, влуже - ноги, раздва - триче, тыре - пять, стали - ноги, выти - рать!
Сначала ноги в самом деле приободрились, но вскоре опять напомнили о себе. Мы рассудили, что им просто надоела песня про баранов. И исправили ситуацию:
- Шлиса - баки, пада - роге…
За собаками пошли котята, гусята, цыплята, коровы, верблюды, пингвины… Когда знакомые животные закончились, настала очередь людей:
- Шли туристы по дороге,
Промочили в луже ноги,
Раз, два, три, четыре, пять,
Стали ноги вытирать,
Кто носками, кто палаткой,
Кто оторванной заплаткой.
Крестьяне, солдаты, кухарки, доярки, бандиты, артисты - никто не мог пройти мимо лужи и остаться с сухими ногами. За представителями профессий отправились штурмовать лужу целые народы: французы, китайцы, арабы, индейцы. А дорога через лес вела нас всё дальше.
- Шли принцессы по дороге,
Промочили в луже ноги,
Раз, два, три, четыре, пять,
Стали ноги вытирать,
Кто батистом, кто шелками,
Кто персидскими коврами.
Принцессы проторили дорожку куче других фольклорных персонажей, ибо сказки я уже тогда обожала. Драконы и грифоны, кентавры и атланты, пегасы и сирены, вампиры и дриады, колдуньи и русалки (тут Санька расхохоталась, но я возразила, что у славянских русалок ноги очень даже есть и промочить их можно запросто).
На песне о вервольфах, вытирающих ноги «кто овчиной, кто клеёнкой, кто потерянной дублёнкой», нас догнал подпрыгивающий на каждой кочке приютский автомобиль. За рулём сидела злющая Нина Святославовна, а рядом с нею - счастливая няня Аня, которая тут же выскочила из машины и схватила нас в охапку, заливаясь слезами, чем свела на нет директорскую отповедь на тему двух непослушных девчонок, которые поставили на уши весь район…
- Так, - задумчиво произносит Санька. - И что же означает это предсказание?
- Ну, в этом году мы закончим последний класс и уйдём из приюта.
За моей спиной раздаётся презрительное фырканье. Согласна, об этом и без гадания на Общей тетради известно. Мы уже десять раз всё обговорили: в какой университет поступим, как вытребуем для нас одну комнату в общежитии, невзирая на то, что у нас будут разные факультеты - я выберу профессию филолога или библиотекаря, Санька станет химиком или лесником. Отправляться в самостоятельную жизнь поодиночке было страшновато. У нас же, кроме друг друга, никого нет в целом мире. Интернатские и сельские знакомые-приятели останутся здесь, одноклассники разъедутся кто куда. Так пусть хотя бы лучшая подруга ещё несколько лет будет рядом, а потом уж - как судьба сложится. Конечно, хотелось бы вернуться сюда, устроиться работать в интернате, а Санька бы жила неподалёку в лесной сторожке и часто-часто приходила в гости…
- Генк, - прерывает мои размышления подруга. - Вот угадай, что я сделаю в первую очередь, когда закончу школу?
- Пострижёшься, - не моргнув глазом отвечаю я.
У Саньки без преувеличения шикарные волосы, светлыми локонами спускающиеся до самого пояса. Мягкие, шелковистые - они не нуждаются ни в специальных шампунях, ни в укладке феном. На этот золотистый водопад заглядываются многие парни из приюта и села. Однако сама обладательница чудесных волос своё сокровище, в лучшем случае, терпит. Санька часто говорит, что при её образе жизни больше подошла бы мужская стрижка, в крайнем случае - каре. Злится, что своенравные волосы не желают ни заплетаться в косу, ни стягиваться в хвост - за свою жизнь она потеряла столько ленточек, заколок, невидимок и резинок, что хватило бы на небольшой магазин «Всё для вашей причёски». А когда моя подруга отправляется в лес с распущенными волосами, они норовят зацепиться за ветки или насобирать «сувениров» - от семян берёзы до репейных колючек.
- Отрежу! - рычит она всякий раз, когда вычёсывает перед зеркалом новую партию еловых иголок. - Вот прямо завтра пойду в парикмахерскую, закажу полубокс, а обрезки Нине Святославовне отдам, раз она так над ними трясётся!
Многие наши учителя и воспитатели в ужасе округляют глаза, стоит Саньке заикнуться о смене имиджа. Но именно директор год назад в приказном порядке запретила моей подруге стричься.
- Она не со зла, она о тебе заботится, - говорила няня Аня. - Срезать волосы - минутное дело, а сколько их потом заново отращивать, ты подумала? И на кого станешь обижаться, если новые уже не будут такими красивыми?
Санька тогда дулась целую неделю, но дальше угроз всё-таки не пошла. Только нет-нет да скажет, что завидует моей свободе. Я могу делать со своей шевелюрой всё, что заблагорассудится. Оно и понятно: кому нужны мои волосы? Самые обыкновенные, прямые, тёмно-каштановые, почти чёрные. Но я не стригу их из солидарности, заплетаю в простую косу, и лишь чёлку мне Санька подрезает раз в месяц.
- Да, - хихикает подруга и пересаживается так, чтобы видеть меня, - наверное, постригусь. Но это не главное.
- А что же тогда главное? - я тоже поворачиваюсь, теперь мы сидим лицом друг к другу.
Санька вытягивает из-за ворота футболки свой талисман и пристраивает его у глаза на манер монокля:
- Я получу на руки все документы и найду своего отца.
Так-так. Выходит, она не отказалась от этой идеи.
- Чтобы плюнуть ему в лицо? - вспомнилась мне фраза девушки-сиротки из любимого сериала моей подруги.
- Да. Нет. Не знаю ещё, - Санька в задумчивости крутит на цепочке талисман, тот, поймав солнечный луч, разбрызгивает по доскам мостков разноцветные искры. - Может быть, у него были веские причины?..
Те приютские мальчишки и девчонки, которые, в силу юного возраста, ещё не обращают внимания на Санькины волосы, жутко завидуют её талисману. Да, это всего лишь куриный бог - обточенный водой серый камешек с дыркой, сквозь которую продета цепочка. Но в остальном он просто замечательный: плоский, почти идеально круглый, а в центре, словно полупрозрачное окошко, блестит кусочек слюды.
- Причины наверняка были, - хмурюсь я. - И, может быть, даже по-своему веские. Но неужели ты его простишь?
Вообще-то, я сомневаюсь, что Санька отыщет отца. Её железобетонная вера в то, что отец непременно есть, ни на чём не основана. Впервые услышав от неё о желании найти папу, я удивилась, почему только папу, а не папу и маму. Она ответила как о само собой разумеющемся: «Мама бы ни за что меня не бросила». Железная логика, ничего не скажешь.
Санька не раз приставала к нашим взрослым с вопросами о том, кто её родители и как она оказалась в интернате. Но все говорили одно и то же: «Вырастешь - узнаешь». Наверное, поэтому моя подруга и сделала вывод, что в её документах есть сведения поважнее настоящей фамилии и места рождения.
Вы не знали? Почти у всех приютских фамилии вымышленные. Не представляю, зачем это сделано. Скорей всего, для нашего спокойствия или безопасности. Фамилии, как правило, нам дают красивые, словно в компенсацию за незавидную судьбу. Королёва, Князева, Жемчугова, Падишахов, Владыкина, Эмиров, Алмазов, Державина, Богатырёв… Кто мы на самом деле, станет понятно только тогда, когда окончим школу и покинем интернат. Где-то в бумагах у директора лежит папка с надписью «Александра Королёва», а в ней вся информация о её прошлом и настоящем: реальная фамилия, обстоятельства поступления в приют, имена родителей и многое другое.
Я вздыхаю. Моя папка уж точно ничего такого не содержит. Да и не скрывают от меня подробностей ни о моих родителях, ни о появлении в интернате. Я ведь тоже у всех спрашивала. Ну и получила… Няня Аня сказала, что меня принёс аист. Дворник дядя Миша ответил, что меня нашли в капусте. Ха, можно подумать, я не знаю, откуда дети берутся! Библиотекарь Лариса Иннокентьевна пожала плечами и сообщила, что мои родители попали в автокатастрофу. Учительница по литературе Валентина Петровна, подумав, вспомнила, что мои папа и мама заблудились в горах. А Нина Святославовна вообще отмахнулась, мол, не забивай себе голову, Женя, твоих родителей в нашем мире нет. Они бы хоть предварительно сговорились, что ли. Или сказали бы прямо: не знаем мы их и знать не хотим, подбросили тебя к нам на порог как котёнка, которого рука не поднялась утопить…
- Прощать или не прощать отца, разберусь, когда его найду, - произносит Санька и поднимается на ноги. - Так и быть, давай сбегаем в твой канцелярский отдел, как раз к обеду вернёмся.
Я мигом забываю про свои невесёлые мысли, и мы наперегонки бежим домой, чтобы взять денег на новые тетради, ручки и другую школьную мелочь.
***
Торт съеден, распрямившиеся в вазе цветы пахнут лугом, тикают на тумбочке мои наручные часы. День рождения подошёл к концу. Я решила завтра встать пораньше, поэтому уже давно отложила книжку и выключила верхний свет. Однако над изголовьем Санькиной кровати до сих пор горит ночник. Обычно моя подруга вырубается сразу, как только положит голову на подушку. Но сегодня Санька почему-то никак не успокоится. Ёрзает, вертится в постели с боку на бок, о чём-то вздыхает.
- Нужно было все остатки торта дошколятам отдать, а не только половину, - бормочу я. - Наелась сладкого на ночь, теперь уснуть не можешь.
- Да я не поэтому.
Санька выпрастывает из-под одеяла ногу, поднимает вверх, наблюдает, как сжимаются и растопыриваются на ней пальцы. Затем вновь прячет её под одеяло, оборачивается ко мне и серьёзно спрашивает:
- Генк, вот скажи, почему нас никто не любит?
- Сань, ночью нужно спать, а не маяться пустоголовыми вопросами. Все нас любят.
- Кто это все?
- Ну… няня Аня нас любит. И Нина Святославовна, когда мы ведём себя сносно. И Шарик, когда мы ему колбасу приносим.
Моя подруга хмыкает:
- Шарик кого угодно любить будет. За колбасу.
Наступает тишина. Но не успеваю я обрадоваться, как с соседней кровати вновь доносится Санькин полушёпот:
- Я про другую любовь говорю, Генка.
Приехали. Что ж мне теперь, среди ночи за всех окрестных парней ответ держать? Я выспаться хотела, а тут намечается разговор по душам.
Ясное дело, вопрос актуальный, если не злободневный. С сегодняшнего дня нам обеим уже по семнадцать лет, а ни у меня, ни у неё бойфрендов как не было, так и не предвидится.
Ладно, меня в расчёт не берём. О том, как выгляжу со стороны, я судить не могу. Возможно, люди, узнав, что меня зовут Гена, всякий раз мысленно добавляют «крокодил». Но Санька-то! Она настоящая красавица! Синеглазый и золотоволосый ангел. Умная, смелая, весёлая, самостоятельная. И чего этим мальчишкам ещё надо…
Санька, наверное, и не замечает, но я вижу, как смотрят на неё наши и сельские парни, даже некоторые женатые мужчины. И при этом ни один из них ни разу не позвал её на дискотеку, не пригласил в кино, не предложил поднести портфель… Хотя, сейчас я дала маху. Какой портфель, куда нам его подносить? Мы учимся и живём в одном здании, на перемене успеваем сбегать в свою комнату за учебниками, так что нет у нас никаких портфелей.
- Вот Наташка Семибратова уже с четвёртым парнем гуляет. А ты её видела? У неё же конопушки по всему лицу, и в учёбе она звёзд с неба не хватает.
- На вкус и цвет товарищей нет, - решаю я отговориться прописной истиной. - Кому-то и конопушки нравятся. К тому же она дочка агронома, можно сказать, элита.
- Я никого в женихи и не зову, чтобы моё приданое подсчитывать и родословную изучать. Просто погулять вместе…
- До села и обратно?
- Почему? Можно в лес сходить.
- А если он в лесу руки распускать начнёт?
- Поотрываю. И не только руки, - безмятежно сообщает моя подруга, - но и ноги.
- Хм. Может быть, поэтому никто и не любит?
- В смысле?
- Боятся, - я усаживаюсь на кровати по-турецки. - Посмотри на нас. Разве так должны вести себя настоящие девушки?
Санька тоже садится, но по-японски, пятками назад:
- И как же себя ведут настоящие девушки?
- Они… они носят платья или, в крайнем случае, юбки. Они всегда милы и приветливы. Они никогда не забираются в дом через окно. Они читают только глянцевые журналы. Они каждый день делают себе макияж, красят ногти, надевают туфли на шпильках. В лес они ходят только на прогулку, а в библиотеку не чаще раза в месяц. Они разбираются в моде, кулинарии и дизайне. Они не отличают револьвер от пистолета и уверены, что карбонат - это мясо, а Наполеон - торт. Они умеют флиртовать. Они боятся мышей, лягушек и дождевых червяков. Даже походка у настоящих девушек особая, маленькими шагами. И сидят они культурно, а не как мы с тобой.
- Интересно, давно ли ты встречала в наших краях такую вот настоящую девушку? - усмехается моя подруга.
- Я не говорю, что эти качества должны непременно присутствовать в полном комплекте. Но хотя бы три-четыре… два-три… одно… А так как парни не видят в нас ни единого признака настоящей девушки, они могут подумать, что мы с тобой того…
- Чего того?
- Не нуждаемся в них, в парнях.
Некоторое время Санька обдумывает эти слова, затем в мою голову летит подушка.
- Да ну тебя, Генка!